Слуга Дракона

Это был очередной – уже обыденный – день массового психоза. Когда ищут «врагов народа» и клеймят «либеральную хунту». Когда в соцсетях приходят приглашения вступить в группы «гражданского сопротивления» «западному злу» и «неонацистской своре, бесчинствующей на Украине и готовящей поход на Москву».

День как день. «Это гриппом сейчас болеют поодиночке, Лена, а с ума сходят массово», – так охарактеризовала нашу действительность моя коллега. Жириновский предложил отменить букву «Ы», а общество обсуждало письмо деятелей культуры «в поддержку позиции президента по Украине и Крыму». Число деятелей увеличивалось, несмотря на то, что некоторые из них признавались, что никакого письма не подписывали. А иные на личных страницах в соцсетях даже начали высказывать обратную позицию.

Общество активно дискутировало и давало оценки. Одни писали, что надо обладать нечеловеческим мужеством, чтобы поддержать президента в столь трудном решении, другие называли подписантов профнепригодными соглашателями, привыкшими «лизать» власть.

А потом актриса Зоя Юдина со словами «не хочешь – не ставь» прислала блог «Да, я согласна с вами!». Я поставила. Зоин посыл был, в общем-то, прост: «И я скажу им – да, я согласна с вами. И вот почему. Эти люди руководят огромными коллективами – оркестрами, театрами, музеями и т.д. Огромное количество работников, их семей, их детей... Мысль понятна, я думаю. И не стоит говорить, что потерять все по воле нескольких чиновников сейчас так же легко, как плюнуть в лужу»... То есть смысл в том, что их, деятелей культуры, шантажируют, и они эти условия шантажа принимают. Оправданий можно придумать массу – вот творческие коллективы за спиной.

А я вспоминала брата-срочника еще одной моей коллеги. Восемнадцатилетнего пацана, которого в выходные везли с Тоцкого полигона в сторону Ростова. Через Саратов. Его мать собрала сумку с едой (килограммов десять) и помчалась на вокзал. Обнять и накормить сына и его товарищей. Она, эта мать, не является руководителем огромного коллектива, за ней не стоят десятки или сотни людей. Но у нее есть сын, которого везут в сторону Украины – то ли попугать, то ли повоевать (она не знает). Но мне почему-то кажется, что этот сын и его жизнь – тоже чего-то стоят. И, может быть, не меньше, чем судьба всех этих творческих коллективов.

Еще я вспоминала другие – и тоже вполне обыденные – истории выборов. Когда, с одной стороны, учителя, их фальсифицирующие, с другой – например, студенты, вчерашние школьники.

Вспомнила, как в одном из уважаемых лицеев Саратова педагоги до шести утра пытались сломать девчонок-студенток, требуя, чтобы те разрешили им накинуть десять процентов в пользу партии власти. Педагоги, кстати, были вполне откровенны. Объясняли, что у них приказ и он, как на войне, не обсуждается. Девчонки сопротивлялись, а потом услышали полный «сюр» (во всяком случае, тогда это выглядело так): «Вы хотите, чтобы на улицу вышли танки? На одной городской улице уже сожгли машину с честно подсчитанными голосами. Потому что ЕР честные подсчеты не нужны». И добавили: «Если отдадим бюллетени как есть, их тоже сожгут. Или утопят». И снова обыденная практика, правда?

В общем, уважаемые педагоги грозили девчонкам отчислением, ФСБ и прочими уважаемыми органами. А те вели себя как партизаны в тылу врага. «Пусть жгут», – ответили. И тогда директор и завуч начали умолять и объяснять, что их заставляют, что если они этого не сделают, их уволят с работы, а за ними – семьи и коллективы.

Девчонки растерялись: «Почему вы тогда все молчите? Почему делаете то, что вас заставляют?» – «Я не буду с тобой говорить об этом в четыре утра, -– пришла в себя директор. – Я хочу подумать о чем-нибудь другом».

Понятное дело, думать (а тем более сопротивляться) гораздо сложнее, чем найти оправдание собственной слабости или подлости.

Утром следующего дня я написала об этом случае в соцсетях. Имена девчонок не называла. С незнакомого (и почти сразу удаленного) аккаунта пришел комментарий в том смысле, а почему же я, правдолюбка, не назвала фамилии тех людей, кто заставил педагогов так себя вести. Аноним также написал, что жалеет учителей, у которых не было выбора. И поинтересовался, почему я не указала фамилий девчонок, уж не переживаю ли я, что у них могут быть проблемы в вузах? И тут же выложил их полные данные в сеть. Стало понятно, кто этот аноним, и в каком лицее он работает.

Почему я так подробно вспоминаю эту историю? Просто чтобы напомнить, что одна подлость ведет за собой следующую. А еще чтобы ответить Зое: если завтра культурных деятелей из числа подписантов попросят подмахнуть письмо против кого-нибудь из тех, кто сегодня «стоит у них за спиной» (ну мало ли, вдруг творческий сотрудник что экстремистское скажет в публичной сфере или гомосексуалистом окажется слишком явным), то, скорее всего, этот деятель и такую бумажку подмахнет. За спиной-то много еще народа остается.

На тех выборах я часто вспоминала диалог из «Дракона» Евгения Шварца между Ланцелотом, убившим дракона, и бывшим другом рыцаря – Бургомистром, который стал слугой Дракона. «Лично я ни в чём не виноват. Меня так учили». – «Всех учили. Но почему именно ты оказался лучшим учеником, скотина ты этакая?»

P.S. Вчера же ближе к вечеру стало известно, что принято решение уничтожить «Ленту.ру». Состояние от этой новости было такое, как если бы умер человек. А сегодня редакция «Ленты» выстроилась в очередь писать заявления об увольнении вслед за уволенным главредом Галиной Тимченко. И, несмотря на никуда не ушедшее ощущение нехороших времен, присутствует еще одно ярко выраженное ощущение: это когда ты испытываешь гордость за людей своей профессии, а соответственно, и за профессию. И оно сильнее, чем чувство гадливости от «коллективных киселевых».