Купаться запрещено! На газонах не парковаться! Как я схлопотала штраф за купание в Затоне (смешная история)

Я была без документов и легко могла наврать про свои ФИО и номер телефона. Но врать не стала — было интересно пройти всю процедуру до конца. Спойлер: это обошлось мне в 500 рублей.

История эта делится на две части. Первая — это общение с полицией, вторая — заседание административной комиссии, которая рассматривала протокол.

Итак, приступим.

Разговор с голосом в голове

Это было самое холодное воскресенье августа. Но мы всё равно поехали в Затон, потому что август был невыносимо тяжелый и нервный, а мне нужна была перезагрузка. Мало что так хорошо перезагружает меня, как вода и солнце.

Таких же психов, как мы, в Затоне оказалось еще человека три. Девушки лежали на песке, подставляя бока солнцу, покрываясь гусиной кожей под ледяным ветром. Мы выгрузили на песок свои пожитки. Выпили по стакану кофе. И я пошла бродить по кромке воды вдоль берега. Если всё время смотреть под ноги, на мелководье можно набрать целую охапку сокровищ. Обычно они стеклянные и блестят. Осколки от пивных бутылок. Пока я ходила и собирала осколки, я, наконец, согрелась. Вода была тёплой. Я выбросила сокровища в мусорку, и пошла к воде. Вошла по колено, чуть-чуть постояла. Потом по пояс. Поёжилась. Присела и сделала несколько гребков. В Затоне принципиально не захожу глубже, чем по грудь — течение, глубина. Коварное место.

Собралась выходить.

— Аня, менты! — позвал меня с пляжа муж.

Я вышла. Навстречу мне, радостно улыбаясь, с дорогущим телефоном в руках шел двухметровый мужик в полицейской форме. Представился невнятно. Фамилию я не расслышала. Мы попрепирались по поводу понятия «купание» и знака «купание запрещено», которого как раз в этом месте совсем не было. То есть доска под него была, а надписи нет, не было. Нависая надо мной, полицейский попросил меня пройти с ним в передвижной пункт полиции. Я сказала, что никуда с ним не пойду. Голос его стал стальным и громким.

— Вы нарушаете статью 19.3, срок за неповиновение полиции до 15 суток!

— Да знаю я, — отмахнулась и вздохнула, — пойдемте.

Я завернулась в полотенце, надела шлепки и побуксовала за рослым мужиком по затонскому песку.

— Как-то вы негативно к полиции относитесь, — строго сказал полицейский.

— С чего вы взяли?

— Ну, вот пойти со мной не захотели!

— А что, обычно много желающих уйти с последнего летнего солнца в душный пазик? — поинтересовалась я.

— Ну да, — задумался он, продолжая шагать. — Но вы все думаете, что мы нифига не работаем!

— Я такое сказала? — буркнула я в ответ.

— Нет, но… — он задумался.

Мы дошли до пазика.

— А документов у вас с собой нет? — спросил полицейский.

— Знаете, не беру на пляж, — ответила я и похлопала себя по полотенцу.

— Может быть, хотя бы фотография паспорта?

— Только вчера флешку в телефоне вычистила!

— Это вы нарочно! — сказал полицейский и тут же осёкся.

В пазике сидело человек шесть в форме. Чем они занимались там в таком количестве, было не очень ясно. Оформляла меня девушка. Она сидела за компьютером и вбивала мои данные (тут я могла бы нагло соврать, но не стала) в протокол. За решёткой в «стакане» сидела не очень трезвая женщина и заунывно жаловалась на жизнь. Под дверью пазика ныл в ответ её кавалер с синяком на пол-лица.

— Вот, вы говорите, что мы не работаем! — снова завёлся приведший меня полицейский. — А мы такой контингент по улицам собираем! Чтобы вам спокойнее жилось. Вы думаете, почему он весь избитый? Это она его отделала!

Я кивала головой и думала, что среди ночи по вызову на орущую алкашню в наш двор никто не приезжает. Если и придёт участковый или патруль, то поутру, когда уже никого нет, да оштрафует за ложный вызов. А вслух сказала:

— Да кто ж вам сказал-то, о чем я вообще думаю?

— Мы работаем! — с вызовом повторил полицейский.

Я ни в чем полицию не обвиняла. Была улыбчива, мила и дружелюбна, несмотря на неприятную для меня ситуацию. А он всё напирал и напирал на это вот «вы думаете, что мы не работаем». Как шизофреник, разговаривающий с голосом совести в своей голове.

Протокол с моими объяснениями вылез из прилаженного тут же принтера. Из моих объяснений следовало, что я видела знак «купаться запрещено» и вину признаю. Спрашивали ли у меня что-то подобное, чтобы внести мои объяснения в протокол? Нет, конечно. Просто вписали моё имя в заранее заготовленный текст объяснений, который распечатывают всем.

— Стоп! — сказала я. — Знака я не видела. И вины своей не признаю. Я не считаю заход по пояс в воду купанием!

— Не вносите исправления ручкой! — заорал мой полицейский. — А то потом мне же и будете предъявлять за исправления и признают протокол недействительным! Маша, перепечатай.

Полицейский был явно недоволен.

— Я сейчас ещё и мужа твоего поймаю, я видел, что он в воду заходил! — буркнул он.

Маша перепечатала протокол. Я подписала. А дяденька-полицейский пытался со мной шутить. По ходу задирал нетрезвую задержанную, что мол, ейный хахаль уже со мной заигрывает. Та ныла и плакала, грозилась убить сначала меня, потом его.

Из пазика полицейский меня вывел и даже проводил до пешеходного перехода, потому что нетрезвый хахаль пьяной задержанной, услыхав его шуточки, и, правда, попытался начать знакомиться.

— Что, боишься? А давай я сейчас её выпущу? — захохотал вдруг служивый и потянулся к двери, за которой выла и плакала пьяная баба. И завопил — Выпускайте Кракена!

Щебёнка — это газон!

Пятого сентября мне позвонили из административной комиссии города Саратова. И пригласили на следующий день явиться на заседание. Будут рассматривать мой протокол.

— Анна Эдуардовна, ждем вас к 16.00!

Конечно, ни в какие 16.00 я на заседание не попала. В узком коридорчике присутственного места (в здании на ул. Чернышевского) скопилась солидная очередь. Там сидел молодой человек со списком фамилий и дел. У него следовало отметиться, а он вбивал ваши данные в импровизированную электронную очередь прямо в своем телефоне и отправлял через мессенджер кому-то в комнату для заседаний. Народу скопилось довольно много, но очередь двигалась шустро. Редко кто из провинившихся задерживался на заседании дольше пяти минут. Шестого сентября комиссия должна была рассмотреть за три часа больше 250 протоколов.

В основном, ожидали административного рассмотрения такие же, как я, незадачливые купальщики в неположенных местах и люди, привлеченные за неправильную парковку. Сначала все сидели молча, каждый в своем телефоне, но потом кому-то из очереди захотелось поделиться впечатлениями. И тут началось.

— А вы знаете, что у нас в Саратовской области газоном считается любая территория, не покрытая асфальтом? — задала вопрос женщина с короткой стрижкой. — Нет, в регламенте не прописано ограничение бордюром. Только отсутствие асфальта. И вас легко могут привлечь к ответственности за парковку на газоне, даже если вы встали в грязь или на площадку, засыпанную щебнем.

Её поддержали остальные.

— У меня свой магазин, — покивал мужчина рядом со мной. — Я рядом со входом сделал газон, поставил ограду, такую, какую используют в городе. Поливал его. Так с администрации приехали, ограду спилили, меня оштрафовали, а теперь штрафуют тех, кто на моем газоне паркуется.

— Да что газон! — встрял в разговор крупный мужчина в серой куртке. — У нас во дворе была свалка натуральная. И стройматериалы там валялись, и мебель, и разный бытовой мусор. Мы куда только не писали, просили этот мусор вывезти. В итоге своими силами эту свалку разобрали, наняли машину, мусор вывезли. Освободили это место и теперь там паркуем машины. И что вы думаете? Теперь эти [полицейские] каждый вечер с телефонами ходят, номера фотографируют, а потом штрафуют.

Ропот нарастал. Но меня, наконец, вызвали на ковер. За составленными столами сидело 16 (прописью: шестнадцать) человек. Мужчины, женщины, при галстуках, в строгой офисной одежде. Рядом с каждым стоял куверт с именем и фамилией. Лежали бумаги с рассматриваемыми делами.

В общем, сошлись на том, что там, в Затоне, из-за сильного течения и большой глубины не стоит даже ноги мочить. Я своей правоты не доказала. Административная комиссия оштрафовала меня на 500 рублей (говорят, что если не сопротивляться, на первый раз прощают — отделываешься только предупреждением).

Квитанция на оплату штрафа упала мне на госуслуги примерно через неделю. Я, конечно, решила в суде это всё не оспаривать, хотя можно. Жалко своих нервов и времени. И с точки зрения закона всё-таки косяк был.

Но! Помнится, с администрацией Саратова я уже судилась из-за разбитой коленки моей дочери. Там и реальная угроза здоровью (да даже и жизни) ребёнка была — с наледи на тротуаре, образовавшейся из-за очередной текущей трубы, можно было легко вылететь под колеса машины. Просто чудо, что дочь отделалась двумя швами и курсом антибиотиков. И суд признал вину города. И даже обязал администрацию выплатить нам десять тысяч рублей морального вреда. 13 июля решение вступило в силу, а я что-то пока не вижу, чтобы город по своим обязательствам со мной расплатился.

Ну и по поводу купания в Затоне. Помните, когда к нам в 2020-м году пришёл такой ковид, все пляжи были огорожены лентами, а полиция гоняла всех отдыхающих как надо быть? Вот тогда, наверное, кого-то и заботила безопасность граждан в конкретном месте. А сейчас интересует только план по штрафам.

Примерно через неделю после того, как я попалась на запрещённом купании, я снова приехала в Затон — встречала мужа с яхтенной прогулки. Был вечер. На песке сидели те же три с половиной отдыхающих. Пара голов торчали в воде. Мой давишний знакомый от дверей пазика наблюдал за ними, но даже шагу не сделал в сторону воды.

В общем, не охрана безопасности и здоровья, а одна сплошная профанация. Впрочем, как и всегда.