Эйдельман осуждающим профессора Гусейнова: Если есть совесть — ее надо поберечь

Заслуженный учитель РФ, историк Тамара Эйдельман сравнила поведение людей, осуждающих профессора Гасана Гусейнова, с теми, кто отворачивался от семьи расстрелянного Николая Бухарина и клеймил Бориса Пастернака. Ее размышления опубликовал сегодня, 9 ноября, сайт «Эха Москвы».

Эйдельман напоминает, что вдова Николая Бухарина через много лет после ареста и расстрела мужа вспоминала, что в те дни к ним никто не ходил и не писал. Высказать сочувствие решилась лично лишь Августа Короткова, написал письмо Борис Пастернак, а Ромэн Роллан прислал телеграмму.

«Борис Леонидович вовсе не был образцом героизма, но он просто не мог допустить все те ужасающие вещи, которые говорились и писались о Бухарине в 1937 году – и написал ему, что никогда не поверит в его предательство. Он оставил письменное доказательство своего хорошего отношения к «врагу народа» в тот год, когда люди вырезали на фотографиях лица арестованных, вырывали из книг страницы с их именами. Ну а как иначе? Бухарин называл Пастернака лучшим поэтом современности, Пастернак его уважал», - сообщила Эйдельман.

Она также отметила, что через двадцать один год, «когда вся страна обрушилась на Пастернака, которому была присуждена Нобелевская премия за «Доктора Живаго» — роман, который 99 процентов из громивших даже не видел («Я ПастернакА не читал, но скажу…), речь уже не шла о жизни и смерти, как в 37-м», но это все равно показало истинность окружавших писателя человеческих натур.

«То, что разнообразные «генералы от литературы» рвались на трибуну, чтобы назвать Пастернака предателем, вряд ли кого-то удивило. Скорее удивляло то, что нашлись люди, которые этого не сделали. Как было отмечено в записке отдела культуры ЦК: «поэт Кирсанов, в свое время превозносивший Пастернака, не высказал своего отношения к обсуждавшемуся вопросу». Твардовский, Ваншенкин и еще несколько человек все время выходили то в буфет, то покурить – чтобы не присутствовать при происходившем. Всеволод Иванов, друживший с Пастернаком, не пришел, заявив, что он болен. А другой друг поэта, Николай Тихонов, председательствовал на одном из разоблачительных заседаний. На заседании московского отделения союза писателей председателем был Сергей Смирнов – уважаемый человек, фронтовик, как раз незадолго до этого написавший нашумевшую книгу о Брестской крепости, где он пытался за мифом увидеть правдивые истории реальных людей», - описывает она ситуацию вокруг Пастернака.

Также историк напоминает, что вскоре «публичные нападки на великих станут чуть ли не нормой» и затронут писателя Александра Солженицына, академика Андрея Сахарова, шахматиста Виктора Корчного, но при этом всегда были люди, которые не присоединялись ко всеобщему организованному осуждению.

Сейчас же, полагает Эйдельман, такая жи ситуация складывается вокруг профессора ВШЭ Гасана Гусейнова, когда заочным голосованием «никому до вчерашнего дня не ведомая «Комиссия ученого совета НИУ по академической этике» рекомендует филологу Гасану Гусейнову «извиниться перед общественностью за то, что он написал (как всегда умно и точно) о русском языке на своей личной странице в фейсбуке».

«Решение это принимается семью голосами против одного, и, очевидно для того, чтобы нам совсем уж не скучно было, еще и не говорится, кто был этот единственный приличный человек. Не сомневаюсь, что имя этого человека достаточно быстро выяснится (мне-то кажется, что я и так его знаю), но вот ведь какое дело – Галич писал о разоблачителях Пастернака: «Мы будем помнить этот смех и эту скуку, Мы поименно вспомним всех, кто поднял руку». Но если сегодня посмотреть на список выступавших с осуждением Бориса Леонидовича, то понимаешь, что там почти некого и вспоминать – большая часть этих имен уже полностью забыта. И никого не интересуют те соображения, по которым они тогда замазались – страх, пресловутая партийная дисциплина, просто гнусность характера или еще что-то. А вот для Бориса Слуцкого воспоминание о его выступлении против Пастернака стало одним из самых ужасных мучений его жизни. Некоторые даже считают, что развившаяся у него ближе к концу жизни душевная болезнь во многом была порождена многолетними укорами совести. Вывод: если у тебя есть совесть, то лучше бы ее поберечь, а то неизвестно, как она дальше с тобой поступит. А если у тебя совести нет, то будь готов к тому, что жизнь свою ты пройдешь унылым ничтожеством, сколько бы книг ты ни выпустил, сколько бы лекций ни прочитал», - предостерегает историк.

• Ранее профессор Гусейнов высказал свое мнение о новостном и культурном обсуждении событий в СМИ и периодических изданиях России не только на русском языке. Кроме того, он отмечает нежелание русских осваивать государственный язык в Украине и считает, что русский язык обедняется и засоряется заимствованиями.
• После его слов комиссия ВШЭ призвала преподавателя извиниться за резонансное высказывание.