Аркадий Евстафьев: Я категорически против маниловщины

Наш собеседник – промышленник, учредитель нескольких предприятий в Саратове и области. Есть у него привычка – открыто высказывать свое мнение об экономической ситуации в регионе, о компетентности и эффективности его руководства, что, как правило, вызывает истерику у провластных пропагандистов. В последнем в этом году номере нашей газеты, подводя итоги, мы решили обратиться к Аркадию Вячеславовичу с вопросами: каким видится ему этот год – в стране и в области, что можно ожидать в 2017 году.

– Вам не кажется, что появились основания для осторожного оптимизма – доллар падает немного, нефть стабильно за 50 долларов, достигнута договоренность о снижении объемов ее добычи; с президентом Трампом связывают большие надежды.

– Почему, когда заходит речь о российской экономике, сразу делается акцент на внешнеэкономических факторах? Давайте посмотрим на внутриэкономические показатели и тогда увидим, что говорить о предпосылках подъема экономики нет никаких оснований.

Смотрите – реальные доходы населения падают уже двадцать пять месяцев подряд. Двадцать пять месяцев – это больше двух лет! Такого за всю новейшую историю России не было. В ноябре падение составило 5,6 процента. В такой ситуации тот же договор об ограничении добычи нефти не будет иметь определяющего значения. И будем помнить, что такие договоры, как правило, недолговечны. Стоит одной из подписавших стран увеличить добычу нефти в силу каких-то своих внутренних причин, договор сразу прекратится. К тому же, если уж вы упомянули Трампа, не стоит забывать о его намерениях снять ограничения с американских нефтяников. Но главное – причины кризиса нужно искать внутри страны, и рецепты его преодоления тоже внутри страны, а не на неф­тяных рынках.

– Почему же тогда Владимир Путин поручает правительству план подъема экономики темпами выше мировых? Как это возможно?

– Это такой не очень хитрый трюк. Есть в экономике такое понятие, как «низкая база». Предположим, в неопределенном будущем падение остановится, начнется рост. Но это будет рост от низкой базы, от нуля. В процентных показателях он может выглядеть впечатляющим, но в абсолютных значениях – нет. Проценты, может, и будут высоки, но реальные объемы продукции – нет. Кстати, вы заметили, что мы перестали говорить о том, что дно нащупано?

– Это потому что Улюкаева нет, он был любитель поговорить на тему достижения дна.

– Возможно. Но больше вероятность того, что власть поняла, что тренд у нас один – этот тренд вниз. И потом, о каком росте можно говорить в условиях, когда вновь продлены санкции? В режиме санкций рост невозможен, что бы ни говорили на парадных заседаниях на тему «нам санкции только на пользу». Это категорически не так! К тому же расширили свои санкции США – тоже предупреждающий звонок. Если же смотреть на события внутри России, то я бы особое внимание обратил на банковский кризис в Татарстане. Там в банках дыры в сотни миллиардов рублей. Это может стать триггером общероссийского банковского кризиса.

– Так ли уж всё беспросветно? Инфляция снижается. С этим же фактом не поспоришь.

– И спорить не надо. Надо понять, что инфляция и не будет расти в условиях постоянно снижающегося потребительского спроса, объемы розничной торговли постоянно снижаются. У людей просто нет денег, и это всё объясняет. Тут есть один очень важный момент: нищими людьми, людьми с минимальными потребностями легче управлять. Когда триста рублей прибавки к минималке представляют значительным ростом, чуть ли не царским подарком, о чем тут говорить? Думаю, что наша власть прекрасно это осознает. С одной стороны это, с другой – дебилизирующий народ телевизор.

Да, действительно, таким народом легче управлять, но с ним мало что можно построить. Предприятия нашего холдинга работают в различных сферах. И я скажу откровенно: что в городе, что в селе мы постоянно испытываем кадровый голод. Ладно бы искали только высококлассных программистов, так и на простые работы трудно найти людей. Самые умные, самые квалифицированные специалисты уезжают из страны. Трагедия в Иркутске – тоже примета того, что качество населения падает.

– Так там асоциальные элементы, бомжи...

– Не скажите, появилась информация, что среди погибших много работавших людей, и молодых тоже немало.

– У нашего разговора такое настроение, что мне уже кажется, нет смысла спрашивать о том, каким вам видится будущий год.

– Я вообще-то не любитель прогнозов, но оснований для оптимизма не вижу. Уверен, будет трудно.

– Так же трудно, как в этом году?

– Боюсь, что будет труднее. К тому же власти, и саратовские в том числе, хотят обложить новыми налогами бизнес.

– – Вот и появился повод поговорить о Саратовской области. Почти месяц назад вы несколькими словами охарактеризовали регион и губернатора, вызвав некую полемику. Хотя и полемикой это назвать весьма сложно: вы говорили об экономике, а в ответ неслись оскорбления и утверждения, что у нас всё просто замечательно. И тут был опубликован авторитетный рейтинг Фонда «Петербургская политика» и коммуникационного холдинга «Минченко Консалтинг», где губернатор Радаев назван в числе кандидатов на замену. Может, это вы повлияли на результаты рейтинга?

– Такое возможно разве что в фантазиях саратовских политологов. В этих фондах работают очень серьезные люди. Повлиять на них возможности нет. И не только у меня. Думаю, губернаторы многого бы не пожалели, чтобы попасть в отличники этого рейтинга. На самом деле специалисты, составляющие рейтинг, опираются на объективную информацию и беспристрастны. Моя оценка эффективности губернатора Радаева совпала с их оценкой, и не только с ней. Я же знаю, как оценивают Радаева в Москве, повторять только не буду.

– Подождите, а как же одиннадцать открытых заводов, металлургический кластер?

– Перестаньте. Вы же не хуже меня знаете, что весь этот кластер – сортовой завод Северстали, Центролит и Эр Ликид привел в Балаково губернатор Ипатов. Участие Радаева в том, что он ленточки перерезал. Ленторез, так сказать. При этом все эти витии ни слова не сказали о том, что в стадии банкротства находятся предприятия, которые недавно были гордостью области. Балаковский имени братьев Маминых – какой был завод! Саратовский завод резервуарных металлоконструкций тоже банкротится – вот об этом надо говорить, если определять эффективность нынешней саратовской власти. И еще надо говорить о просто маниакальной увлеченности сомнительными с точки зрения экономики проектами.

– Как я понимаю, вы аэропорт в Сабуровке имеете в виду?

– Да, и проект нового пляжа.

– По поводу аэропорта. У нас считают, что он вам как акционеру «Саратовских авиалиний» невыгоден, потому вы и против.

– Я против бездумного расходования бюджетных средств. Против маниловщины без элементарных экономических подсчетов. С чего вдруг решили, что пассажиропоток в области может достигнуть миллиона человек в год? С какого, извините, рожна решили, что в Саратове будет хаб – международный авиаузел? Почему именно здесь должна быть перевалочная база между Европой и Азией? На карту смотрели? Потом вроде отрезвление пришло – решили не строить гигантский аэровокзал, но недавно читаю – снова собираются строить согласно первоначальному проекту. Для кого? Схемы рисуют: здесь стоянка А-321, здесь – Боингов. Откуда они прилетят?

– Всё же вы, как представляется, пристрастны.

– Конечно пристрастен, миллиарды из бюджета выбрасывают на ветер – это в лучшем случае, а то и оседают деньги во вместительных чиновничьих карманах.

– Я не об этом, открытие нового аэропорта означает прекращение деятельности аэропорта «Центральный», где базируются «Саратовские авиалинии».

– Вовсе нет, хочу разочаровать тех, кто мечтает застроить территорию аэропорта элитными многоэтажками. Договор об эксплуатации аэропорта «Центральный» подписан до 2029 года. Но если уж так не терпится, предлагаю, чтобы в Саратове было два международных аэропорта. Как у больших. Представляете, как повысится инвестиционная привлекательность!

– Шутите, надеюсь. Но ведь действие любого договора можно прервать.

– Только через суд и никак иначе.

– Хорошо, а если к аэропорту подойдут так же, как и к заводам в районе предполагаемой набережной? Недавно зам главы администрации Саратова по архитектуре Гнусин заявил, что эти предприятия можно выкупить по системе «муниципальной нужды». Как я понимаю, примерно так же, как выкупали дома в Сочи под олимпийскую застройку, то есть за бесценок.

– Если мы и будем что-то продавать, то только по рыночной цене. Если же будут пытаться за бесценок купить заводы вдоль Волги, то иначе как преступлением это назвать нельзя. Судите сами: будут разрушены предприятия, сотни людей окажутся на улице. Сократится налогооблагаемая база. И всё ради того, чтобы расчистить территорию.

– Многие говорят – под жилую застройку.

– Совершенно не исключаю подобного развития событий и даже могу предположить, кому из саратовских застройщиков достанутся эти земли.

– Ну а что, будет как во Флориде – пляж, без пальм, правда, а над ним высятся небоскребы.

– Кстати о пляже, вот вы следите за саратовскими СМИ – было хоть одно сообщение, сколько может стоить это удовольствие?

– Нет, такого не было, писали, что нужно будет 400 тысяч кубометров песка...

– Так, это примерно 200 миллионов.

– Еще, мол, будет на глубину до 12 метров.

– Даже так? А кто-нибудь считал, во сколько это обойдется? Это же не просто щебня в воду насыпать, это сложное гидротехническое сооружение, эти мечтатели знают хотя бы о шпунтах Ларсена? Я пока не понимаю, какова должна быть протяженность этого мола, но боюсь, что стоимость его будет под миллиард.

– Три канализационных коллектора надо будет перенести, еще говорят, что в том месте два затопленных дебаркадера.

– Как же, в Саратове есть большой опыт подъема затонувших судов. Один только ледокол раза три уже поднимали. Но если серьезно, если строить этот пляж по всем правилам, то он обойдется процентов в двадцать от городского бюджета. Бюджет же 11 миллиардов?

– Да, 11 с небольшим. И затраты на пляж там не заложены. Вы знаете, все эти новшества можно охарактеризовать словами моей бабушки: «Без порток, но в шляпе».

– Хорошие слова.

– Следующий вопрос. Еще со времен прошлого кризиса слова «остров стабильности» воспринимают с иронией. И все-таки, по моим ощущениям, их можно отнести к холдингу «Энергосоюз».

– Ну что вы! Стабильность, спокойствие – это не о нас. Мы территория работы, да простит нас Радаев за этот невинный плагиат.

Но по пунктам. Завод «Тольяттинский трансформатор» – принята очень большая программа развития этого предприятия. Два последних года там уже выпускаются изделия, производство которых не предусматривалось при строительстве завода. ТТ – крупнейший в России производитель силовых трансформаторов. Мы пришли туда, когда завод лежал. С нуля буквально, за десять лет стал лидером отрасли. Сейчас мы заказали в Германии новое оборудование, разработанное нашими конструкторами и технологами, оборудование абсолютно нестандартное, и даже умудренным немцам нелегко наш заказ исполнить. Ездим, консультируем их.

– А санкции?

– Мы не под санкциями. Но есть неудачи, скрывать не буду. Не выполнена программа по производству ветряных электростанций, увы, нет у нас в стране ни технологий, ни материалов.

– Так надо за опытом за границу?

– Не представляем мы интереса для них, отстаем здесь лет на сто пятьдесят. И потом, крупнейшие производители ветряков не видят перспектив для возобновляемой энергетики в России. Здесь же по старинке привыкли – нефть, газ, дрова. В общем, не получается сотрудничества. Но мы не остановимся. В будущем году выпустим две абсолютно новые модели по 35 киловатт, поставим для начала на полигон, будем тестировать.

– Под конец года «Саратовские авиалинии» приняли два новых самолета Ан-148. Еще будут?

– А вы знаете, сколько российских авиакомпаний приобрело новые борта в этом году?

– Что-то об S-7 писали.

– Там пока лишь намерения. Единственная компания, которая увеличила свой авиапарк – это «Саратовские авиалинии». Ан-148 серьезное направление развития. Очень нужный нам самолет. Но и от «Эмбрайеров» мы не намерены отказываться. С компанией-изготовителем идут серьезные переговоры сейчас. К середине будущего года придем к решению. Это будет уже знакомая саратовцам модель – «Эмбрайер» 190-195. Кстати, по данным компании, мы лучшие эксплуатанты этого самолета, лучшие в мире! По Саратову отмечено значительное снижение пассажиропотока: бедный город в период кризиса, зато по рейсам из других городов двукратный рост. Компания динамично развивается. Достаточно сказать, что ее бюджет составляет почти половину от бюджета Саратова.

– Перебазирование компании в другой город уже не актуально?

– Почему, эту тему никто не отменял, оснований для изменения этого решения нет. С местными властями, вы же знаете, работать трудно. Просто перебазирование требует тщательной проработки и времени.

– Есть еще информация об изменениях в банке «Агророс».

– Да, есть изменения, и еще какие. Получено разрешение Центробанка России на увеличение уставного капитала на 400 миллионов рублей. Банк выходит на федеральный уровень, это невероятный шаг вперед, потребовавший массу усилий.

– Я вам один секрет раскрою, хотите?

– Давайте.

– У нас говорят, что Евстафьев часто ездит в Балтай, потому что Балтай его хобби. Природа, грибы, всё такое.

– Ну, если называть развитие территории хобби – пожалуйста, пусть будет так. Там тоже перемены идут. Трудно, но идут. Поголовье КРС увеличили значительно. Новый коровник на 200 голов построили. Рыбный инкубатор строим, уникальное предприятие по самым последним технологиям. Но всё упирается в сопротивление местных властей. Мы это сопротивление сломаем, нам плевать на все их козни. Так и напишите. Пусть не так быстро, как хочется, но всё задуманное сделаем. А грибы собирать люблю, но нет времени.

– Несколько слов о других саратовских предприятиях.

– Хорошо. Для ЖБК разработана программа модернизации завода, инвестиции составят 150 миллионов рублей. Для «Слова» тоже разрабатывается инвестиционная программа, признаю, нелегко идет дело, но к середине года программу примем.

– И что там будет?

– Давайте пока подержим это в секрете.

– Этот номер газеты выходит прямо перед Новым годом, спрошу о ваших пожеланиях нашим читателям и вообще всем саратовцам.

– Как сейчас принято говорить – вы держитесь там? Действительно, надо держаться. А пожелать хочу здоровья, счастья, достатка по мере возможностей, надежды. Еще желаю, чтобы к руководству областью пришли, наконец, компетентные эффективные управленцы. Что-то мне подсказывает, что эти слова могут сбыться.