Кафедральный забор. Если церковь не завоевала умы, стоит ли позволять ей завоевывать земли?
Строительство храма в Екатеринбурге приостановлено до подведения итогов опроса жителей города. Место в парке, где на деньги местных олигархов собирались возводить собор, обнесено капитальным забором. В народе ограждение получило прозвище «кафедральный забор».
Борьба противников и сторонников храма «на Драме» (в сквере у драматического театра) в Екатеринбурге официально вышла на высший уровень. О ней заговорил президент. Наверняка Путин лукавил, когда на форуме ОНФ говорил, что о ситуации услышал «мельком только вчера». К тому времени противостояние длилось уже три дня, и только федеральные телеканалы делали вид, что ничего не происходит. Неосведомленный президент для начала захотел узнать, не «безбожники» ли протестуют? Как будто быть безбожником ныне предосудительно. Затем вынес вердикт «Это ваша чисто региональная история. Как правило, люди просят, чтобы храм построили. А здесь кто-то возражает. Но все имеют право на собственное мнение, и если речь идет о жителях этого микрорайона, то, безусловно, нужно это мнение учесть». Президент предложил провести опрос и даже заранее предсказал его результат. Он добавил, что если среди местных жителей пройдет опрос, то меньшинство должно будет подчиниться большинству. При этом он отметил, что «нужно учесть и мнение, и интересы этого меньшинства» и построить для них парк в каком-нибудь другом месте.
Случайно или намеренно, но президент щелкнул по лбу нескольких своих приближенных. Пресс-секретаря Дмитрия Пескова, который утверждал, что в Екатеринбурге осуществляют провокации и потому применение силы абсолютно оправданно. Пропагандиста Владимира Соловьева, кричавшего, что город захватили «бесы». Фанатку Николая Второго и депутата ГД Наталью Поклонскую, утверждавшую, что протестующие подверглись нейролингвистическому программированию. Впрочем, место этой публике на телеканале «Царьград», объявившем, что в Екб отверзлись «врата ада».
Вернемся к нашему тезису, что президент на самом деле отлично знал, что происходит в столице Урала. Подтверждением тому является его предложение провести опрос. Что есть опрос? Да никто толком не знает. Возможно, кто-то кого-то будет опрашивать на улице, возможно, будет проведено голосование на сайте мэрии. Активные горожане требуют провести референдум, когда четко будет зафиксировано, кто и за что голосовал. Но мэр Екатеринбурга Александр Высокинский точно уловил начальственный намек: «Если уходим в референдум, то будет подвешенная ситуация, потребуется много ресурсов. Это более серьезный вопрос». А опрос, стало быть, вопрос несерьезный. На помощь екатеринбургским начальникам срочно оправился генеральный директор ВЦИОМ Валерий Фадеев. Все, кто знаком с результатами опросов ВЦИОМ, отлично понимают, как он поможет. Считать же голоса - по предложению Путина - будет ЦИК и лично госпожа Памфилова. Так что за результат «Храму в сквере быть» можно не волноваться - эти обеспечат. Пока же опросы показывают, что против строительства именно на этом месте примерно 60 процентов жителей города, за -- 20 процентов, остальные не определились.
Александр Невзоров, давний и страстный критик РПЦ назвал 13 мая – день начала протестов, началом конца православия. Может, чересчур категорично сказано. Но определенно эта история нанесла нынешней РПЦ куда больший репутационный ущерб, чем уход украинской церкви.
Еще в девяностые тогдашний президент и его окружение решили, что надо чем-то заполнить вакуум, появившийся после исчезновения идеологического отдела ЦК КПСС. Люди постарше, наверное помнят то чувство неловкости, которое они испытывали наблюдая по телевизору, как неумело крестится бывший первый секретарь свердловского обкома партии, а тогда первый президент России. Но Ельцин, будучи совковым человеком, считал, что идеология должна быть, хотя много говорилось об отсутствии официальной идеологии.
Главным идеологом новой России была назначена Русская православная церковь, и ей одновременно были выданы серьезные экономические преференции. Проще говоря, РПЦ дали заработать. И с этой задачей она справилась на отлично. Стать новым кормчим всего народа у РПЦ не вышло. Нет, нынешний патриарх постоянно делает заявления в русле современной политики: выходить на митинги плохо, суверенный (ограниченный) интернет, наоборот, хорошо. Но кто прислушивается к нему? Данные о числе верующих в нашей стране не так популярны, но число истинно воцерковленных колеблется на уровне 2-3 процентов. И стоит ли считать настоящими верующими тех, кто ходит святить куличи? Или чиновников, томящихся в храмах на Рождество и Пасху? Для них посещение церкви – работа, а заповеди недостижимы. Особенно восьмая: «Не кради».
Стать генератором новой идеологии у РПЦ не получилось. Зато получилось стать земельным магнатом и раздражителем части общества. Дело не только в вызывающей роскоши высших иерархов церкви, назойливой пропаганде и так далее. Главным раздражителем стала храмовая экспансия. Вот как объясняет это явление саратовский митрополит Лонгин: «Сейчас задача сделать так, чтобы храмы наполнились народом, чтобы там возникали хорошие общины». То есть логика такова: мы понастроим как можно больше храмов, и тогда народ к нам потянется. Хотя кажется, что должно бы быть наоборот. А в результате храмы появляются в каких-то странных местах, как, например, Храм Святых Царственных Страстотерпцев – под мостом в Целинстрое. Или стоят недостроенные на отшибе новых районов – церковь св. Сергия Радонежского в Юбилейном поселке. Но это лучше, чем те случаи, когда строительство новых храмов вызывает протесты горожан. Это ведь не только в Екатеринбурге было. В Саратове протестовали против строительства в парке Марины Расковой, в Москве – в парке Торфянка. Даже в тишайшем Тамбове протестуют против передачи части сквера Зои Космодемьянской монастырю. Была еще отдельная история в Питере – попытка передать РПЦ Исаакиевский собор.
Думаю, что после екатеринбургской истории храмовая экспансия будет остановлена. Наша власть любит стабильность. Подразумевая под ней кладбищенское спокойствие. Ей шумные конфликты совершенно не нужны, даже если одной стороной в этих конфликтах является РПЦ. И потом, если церковь не завоевала умы, стоит ли позволять ей завоевывать лучшие земли наших городов? Что же касается Саратова, то после уральской истории мы можем быть спокойны за стадион «Динамо» - церкви придется отказаться от мысли восстановить на месте стадиона Александро-Невской собор.