Добровольцы – «подневольцы»
Проект закона «О добровольчестве (волонтерстве)», разработанный в Совете Федерации и представленный широкой публике 10 января нынешнего года, 20 февраля должны были внести на рассмотрение в Госдуму. Однако пока не внесли, хотя вероятность того, что он туда в ближайшее время попадет, всё еще близка к ста процентам. В каком виде он выйдет из «бешеного принтера» после третьего чтения и внесения самых невероятных поправок, можно только догадываться.
Законопроект этот обсуждался уже очень давно. В активную фазу его подготовка вошла в 2010 году, когда вся центральная Россия задыхалась в дыму лесных пожаров, а некий блогер вопрошал: «администрация закопала пожарный пруд, верните мне рынду». В тот момент страна объединилась в борьбе со стихией – люди добровольно шли тушить пожары, присылали погорельцам вещи. И впервые так явно обнаружилась немощь государства в чрезвычайных ситуациях. Через два года случилось наводнение в Крымске. Люди, приехавшие со всей страны разгребать завалы грязи, восстанавливать жилье пострадавших, просто успокаивать местных жителей, в полный голос заговорили о неспособности власти не то что предупредить трагедию, но и справиться с ее последствиями. Государство призадумалось, как бы сделать так, чтобы больше не обнажать свои слабости.
Если на первых этапах обсуждения законопроекта волонтерские организации принимали в этом участие, то потом их отстранили вовсе. Вышедший в результате из-под пера членов Совета Федерации документ вроде бы и не опасен для волонтерского движения. Поскольку регистрация в качестве волонтера в некоем уполномоченном органе, который будет отвечать за ведение реестра и прочую бюрократию, совершенно не обязательна. И таким образом, принятие этого закона становится совершенно бессмысленным. А вот если ее сделают обязательной для всех, кто бескорыстно делает добро, то волонтерство может быть загнано в официальные организации, что уничтожит идею добровольной помощи на корню.
Вопросы вызывают многие положения этого пока еще законопроекта. В первую очередь – необходимость общефедерального уполномоченного органа, который, помимо ведения реестра, будет еще заниматься организацией государственной поддержки волонтерам, развитием движения и созданием всяческих программ по его продвижению, а также станет издавать методический материал, организовывать круглые столы и выпускать защищенные от подделки учетные книжки волонтера. То есть за бюджетные деньги будет создана еще одна не очень нужная структура.
Настораживает пункт в законопроекте, который гласит, что волонтерство не должно подменять государство. То есть не только не расчищать залитый илом Крымск, но и не заниматься устройством детей-сирот в семьи, например. Неудивительно, что волонтеры так боятся принятия этого закона. Потому что согласно ему зеленый свет получат прокремлевские организации. Истинные же добровольцы останутся не у дел.
Митя Алешковский: Закон не нужен. Ни в каком виде
Российский фотокорреспондент агентства ИТАР-ТАСС, блогер и руководитель волонтерского проекта «Нужна помощь» считает, что закон о волонтерах «убьет» миллионы добровольцев:
«Закон о волонтерах не нужен. Ни в каком виде. В этом законе не нуждаются ни сами волонтеры, ни волонтерские организации. Никому, кроме государства, которое хочет контролировать все сферы деятельности, где собираются больше трех, этот закон не нужен. Все, вообще все положения закона, за которые ратуют его сторонники, уже прописаны в действующем законодательстве и успешно применяются на практике организациями, работающими с волонтерами».
О своем участии в обсуждении законопроекта на заседаниях общественной палаты он написал в «Живом журнале»:
«Каждое заседание этой рабочей группы сводилось к тому, что закон-то, собственно, и не нужен. И я участвовал в обсуждении. Моя позиция была простая, закон не нужен, но если мы не сможем от него отвертеться, то давайте сделаем его таким: государство вводит свои стандарты волонтерства, и те, кто хочет, могут им соответствовать. За это государство раздает какие-то бонусы тем, кто соответствует этим стандартам, и ничего не требует от остальных. Всё. Эта схема не только развивает и стимулирует волонтерство в стране, она еще и не мешает уже работающим организациям».
Однако к совместному диалогу прийти не удалось, и в итоге текст законопроекта был написан в Совете Федерации. «После 9 января, когда был опубликован текст законопроекта, с нами, настоящими волонтерами, так никто и не говорил, нашего мнения так никто и не спросил», – написал в блоге Митя Алешковский.
12 февраля инициативная группа под его руководством составила экспертное заключение на проект закона «О волонтерстве» и опубликовала на сайте комитета гражданских инициатив. По мнению экспертов, запроса на данный закон нет, поскольку правовые основы для волонтерской деятельности уже содержатся в действующем законодательстве Российской Федерации, а также в международных правовых документах.
По их мнению, закон о волонтерстве противоречит самому принципу деятельности добровольца: «Если его деятельность начинает регламентировать государство, например, налагать на него особые обязанности только на основании того, что он доброволец, действие закона будет создавать не стимулы, а препятствия для добровольческой деятельности».
«Во-вторых, государственное регулирование добровольческой деятельности чревато бюрократизацией, усложнением отчетности, необходимостью координации между собой органов государственной власти.
В-третьих, выполнение любого закона обеспечивается возможностью применения мер государственного принуждения. Следовательно, в законе должны быть прописаны меры наказания за его несоблюдение – административные или уголовные». А такие меры станут, «с одной стороны, серьезным демотиватором для добровольческой деятельности, а с другой – инструментом для подавления общественно полезной волонтерской активности, например, со стороны коррумпированных должностных лиц», – записано в экспертном заключении.
Ненужной кажется мера регистрации волонтеров и заведения волонтерских книжек. Это еще один инструмент бюрократизации добровольческой деятельности. Если волонтерская деятельность будет учитываться как трудовой стаж, то это повлечет за собой появление «бумажных» волонтеров с фиктивными записями в книжках.
Вызывают споры экспертов и отдельные положения законопроекта. Так, если коммерческая организация собирает вокруг себя волонтеров для каких-то целей, то волонтеры не имеют права показывать принадлежность к данной компании. Например, гуманитарная помощь от частной компании не должна содержать её логотипов. Это может оттолкнуть коммерческие организации от участия в благотворительной деятельности.
Как итог введение добровольной регистрации волонтеров на деле обернется обязательной регистрацией. А отсутствие волонтерской книжки будет восприниматься как отсутствие официального статуса волонтера и фактически лишит его некоторых прав.
А настоящую идею законопроекта экспертный совет сформулировал так: «добровольцы – это помощники государственной власти, а волонтерские организации – поставщики бесплатных кадров для решения государственных задач». Вместо поддержки системы горизонтальной сети добровольцев государство хочет создать систему вертикального административного контроля над волонтерским движением.
На сайте «Нужна помощь» по адресу www.nuzhnapomosh.ru/fz-volonter/идёт сбор подписей против принятия законопроекта о волонтерстве. Свои подписи поставили уже более 1300 человек. Митя Алешковский обращается к читателям своего блога с просьбой: «Пожалуйста, помогите нам отстоять наше право делать добрые дела, не руководствуясь законом, а руководствуясь зовом сердца. Поставьте свою подпись против принятия закона о волонтерстве и попросите своих друзей сделать это».
Волонтерство как материнская любовь
Антон Наумлюк, корреспондент ИА «Свободные новости», волонтер. Принимает активное участие в деятельности волонтерского объединения «Поделись добром», которое работает с детскими домами и интернатами. Летом выезжал в Крымск.
– Что ты думаешь о законопроекте «О добровольчестве»?
– Мне не очень понятно, для чего он нужен. В том виде, в котором он представлен сейчас, он либо вообще не будет работать, либо убьет волонтерство на корню. Останутся только официальные организации. А я по опыту знаю, что все организации, где волонтерство формализовано, неинтересны. Я видел многих активных ребят, которые переставали сотрудничать со студенческими организациями, работающими с интернатами, только потому, что там это для галочки. Понимаешь, добровольная, бескорыстная помощь не бывает из-под палки. Это как материнская любовь. Она либо есть, либо ее нет.
– То есть законопроект предлагает всё формализовать?
– В том-то и дело, что пока нет. Регистрация в качестве волонтера там обозначена как добровольная. Конечно, если наличие регистрации будет помогать в работе, многим из тех, кто работает бескорыстно и от души, придется сложно. Например, сейчас деятельность волонтерских организаций все равно неким образом регулируется. Во всяком случае работа постоянная, связанная с социалкой. Когда «Поделись добром» планирует какую-то акцию в детдоме или интернате, мы сначала договариваемся с руководством учреждения, потом пишем официальную заявку в курирующее министерство, и только после получения разрешения от министерства можем приезжать к детям и устраивать праздник. Пока никто не отказывал.
– В этом случае регулирования, действительно, не нужно. А как же работа волонтеров в опасных условиях?
– Тут, наверное, нужен какой-то контроль. Но даже не контроль, а, скорее, помощь. В проекте сказано об обязательной страховке для тех, кто работает в опасных условиях. Это хороший шаг. Но у нас страхование жизни, к сожалению, как таковое не развито. Было бы здорово, если бы проводилось обучение работе в зоне риска. Но кто будет обучать? МЧС? Полиция? Медики? Как это будет регулироваться? Да и практика показывает, что волонтеры во многих случаях оказываются быстрее и эффективнее тех же МЧС или военных.
По сути, Крымск от заражения после наводнения спасли именно волонтеры. В первый день у эмчээсовцев не было ни резиновых сапог, ни лопат. Им всё привозили добровольцы. И добровольцы же расчищали город от грязи и трупов животных, пока отряды МЧС чистили русла рек. Военные вообще пришли почти через неделю после случившегося. А когда понадобилось восстановить мост через реку в городе, официальные власти сказали, что на это потребуется больше трех месяцев, волонтеры же перекинули времянку через три дня. Хороший был мост. Я думаю, его на три месяца бы за глаза хватило. И жители Крымска, и вся страна в тот момент увидели, что добровольные организации гораздо эффективнее государства. Сразу возник вопрос: а для чего нам тогда платить налоги, если государство не может нас защитить?
А как за океаном?
Нам любят приводить в пример страны Запада. Если что-то пропагандируют либералы, то уверяют, что, мол, у них там полная свобода деятельности. Если же свою позицию доказывает официальная власть, то утверждает, что, несмотря на видимость свободы, законы там еще более драконовские, а запреты совершенно невероятные. Мы спросили наших бывших соотечественников, которые живут в Новой Зеландии и США: как волонтерство организовано в этих странах?
Новая Зеландия: Этим занимаются даже топ-менеджеры мировых компаний
Мария Бозина, художник, дизайнер, уехала с мужем и дочерью в Новую Зеландию три года назад:
– Волонтерство здесь самое обычное дело. Этим занимаются все, даже топ-менеджеры крупных мировых компаний. Я работала волонтёром в нескольких областях сразу – график-дизайнером, учителем по шахматам и классным руководителем в школе дочери. Денег от этого, конечно, никаких, зато уважение в обществе, и твоя активность потом учитывается при поступлении на оплачиваемую работу.
– А как волонтерство организовано?
– Здесь множество волонтёрских компаний в каждом регионе, но есть и центр. В Веллингтоне это Volunteering Wellington. Там хранятся данные о волонтёрах и там же скапливаются вакансии. Менеджер подбирает кандидатов по списку из базы данных и рассылает информацию о вакансиях по электронной почте кандидатам. Волонтёром может быть человек любого возраста, с 12 лет вплоть до пенсионного, и любой профессии.
С волонтёром не подписывают контракты. Он не имеет особых обязательств, и в принципе никто и ничто не влияет на его уровень труда, кроме одной детали. Всё, что он делает и как он это делает, фиксируется его начальством. А это уже влияет на рекомендации для будущих работодателей на оплачиваемую позицию. Так что все волонтёры работают так же регулярно и с отдачей, как если бы они работали за деньги.
Я, например, зарегистрировалась в Volunteering Wellington спустя пару месяцев после переезда. И месяца через три мне на электронку прислали вакансию по моей профессии, так как я настаивала на том, что работать волонтёром я буду только по профессии – для продолжения своей карьеры. Договор со мной они не подписывали, так как это добровольная, не оплачиваемая и бессрочная должность, которую я буду занимать столько, сколько мне или им потребуется. Год я проработала график-дизайнером.
– То есть выходит, что все волонтеры работают через определенные организации?
– Нет, конечно. Добровольческая деятельность есть и в школах среди учителей, детей и родителей, в офисах, магазинах – абсолютно везде. Слава, мой муж, к примеру, сотрудник пожарной безопасности в банке, где он работает программистом. Его задача – следить за безопасностью и организацией эвакуации людей из здания во время сигнализации учебного и реального пожара. Я, параллельно работая график-дизайнером, тренировала малышей играть в шахматы в школе и была классным руководителем в классе, где училась моя дочь. То есть общалась с родителями одноклассников, организовывала собрания, пекла кексики для благотворительных продаж на развитие школы, помогала в уборке территории.
Кроме того, здесь есть благотворительные организации, которые организовывают хосписы, приюты для бездомных, приемники-распределители и т. д. Там как раз волонтерство и процветает. Студенты часто участвуют в профессиональных проектах для таких организаций в качестве учебного профзадания.
Волонтёром можно сталь в любой области – зависит от того, что ты можешь делать.
– А если человек работает в опасных условиях? Например, разбирает завалы после землетрясения?
– У меня опыта такой работы не было. Не могу сказать точно, как это всё осуществляется, но документы, регламентирующие отношения при работе в зоне риска, есть. Есть и соглашение, которое заключается между брокерской компанией (которая предоставляет волонтеров на проект), самими волонтерами и работодателем. Там прописана ответственность. Но ответственность за свои здоровье и безопасность сам волонтер несет наравне с брокерской организацией и работодателем.
Соединенные Штаты: Всё сертифицируется целой пачкой законов
Пользователь ЖЖ, известный под ником Китя Карлсон (Kitya.livejournal.com), тоже наш соотечественник, работает в Microsoft, живет в небольшом городке Дюваль на севере штата Вашингтон. И не только рассказывает о жизни «там», но еще и участвует в этой жизни. А именно состоит в волонтерском поисковом отряде. Мы связались с ним и попросили его рассказать о том, какие требования там предъявляются к подобной волонтерской деятельности.
Китя Карлсон:
– Я спасатель департамента King (King County) Explorer Search and Rescue. Это волонтёрская организация под руководством местного шерифа. Набор туда начинается каждый год осенью и занимает всю зиму, когда у спасателей больше свободного времени, так как зимой людей теряется значительно меньше.
Вступление начинается с того, что каждый желающий подает анкету, к которой нужно приложить справку о наличии личной автостраховки для доказательства insurability (того, что ты застрахован. – Прим. ред.)и подписать согласие на прохождение background check (проверка подлинности предоставленных данных). После этого, если background check вернулся без проблем, нужно оплатить курсы, купить необходимое оборудование (спецодежду, компас и так далее) и начать обучение.
Обучение проводится по выходным, начинается поздней осенью, а кончается в конце апреля – начале мая. Во время
обучения надо сдать множество практических и теоретических экзаменов – по выживанию в лесу, по поиску, навигации по компасу и так далее. Кроме того, необходимо получить лицензии штата по первой медицинской помощи и по CPR. Необходимо также пройти курс в полиции (по работе с уликами, на месте преступлений и так далее), курс безопасности на вертолётах и несколько обязательных онлайн-курсов от федерального правительства для сертификации – там есть экзамен по работе с агентствами разных типов и так далее.
Желающих быть волонтёрами-спасателями много, каждую осень подают заявки человек 300–400, но из-за сложных и долгих курсов и экзаменов успешно до конца в год проходит только человек 30.
После того как всё сдал, каждый спасатель моего уровня обязан как минимум участвовать в одном спасении в год и каждые два года пересдавать медицинские сертификации и некоторые федеральные. Если этого не исполнить, то спасатель теряет карточку и больше не допускается к спасениям.
И наоборот, если спасатель спасает много и часто, то он получает возможность продвинуться по организации и получить направление на курсы повышения квалификации, например на курсы спасения в лавинах или на веревках на скалах, врача скорой и тому подобное.
Моя организация занимается спасением людей как в дикой природе, так и в городах, включая помощь полиции в раскрытии преступлений (поиск улик, орудий преступлений, трупов и т. п.). Мы – наземный отряд. Есть также спасатели на конях (у них немножко другие требования, включая наличие своего коня), спасатели с собаками (аналогично) и спасатели на джипах (4x4). Всё тоже сертифицируется, естественно, целой пачкой всяких законов от уровня штата до федерального.
США достаточно свободная страна, и, естественно, на личном уровне каждый волен помогать добровольно хоть людям, хоть кошечкам, даже без всяких документов, экзаменов и сертификаций. Другое дело, что в организованные отряды без документов, экзаменов и сертификаций вас не возьмут. Требования тоже в каждом месте свои. Чем больше желающих, тем строже требования, чтобы отсеять лишних.
Ну и в США любой человек может на любого подать в суд. В том числе за оказание (или неоказание) помощи себе или собачке. Если суд найдет, что спасатель совершил ошибку или сделал что-то, что не знал, как делать, и получилось хуже (ну, например, дал собачке шоколадку), такой «спасатель» попадёт в большие проблемы. Поэтому и нужны курсы, сертификации и так далее – чтобы люди знали, что делают.
