Убийство Азамата Норманова. Обвиняемый рассказал, почему стрелял в зал с детьми
Сегодня, 27 сентября, во время процесса в Саратовском областном суде по обвинению Расима Керимова в убийстве Азамата Норманова подсудимый рассказал об эмоциональной подоплеке своего преступления.
Отвечая на вопросы других участников процесса, подсудимый рассказал, что воспринял оскорбление своей дочери Вероники ее тренером Нормановым как личное оскорбление.
«Когда она выйдет замуж, ее муж будет за нее отвечать, а сейчас это моя ответственность. Это были не ее проблемы, а мои проблемы!» – заявил Керимов.
Далее допрос продолжила гособвинитель Ольга Чернова. Ее интересовало, почему Керимов не дождался окончания тренировки и не подкараулил потерпевшего после того, как дети и другие занимающиеся разойдутся по домам. По словам Керимова, он не мог ждать, так как находился в сильнейшем нервном возбуждении.
«Я не мог ждать. Я даже когда ехал, я не мог в транспорте находиться, меня все давило – вышел на две остановки раньше. Я пытался дождаться конца тренировки. Но я был в нетерпении, я был в возбужденном состоянии. Меня вся ситуация накрутила. Человек, которому я помогал, издевается над моей дочерью! Никак не мог по-другому перенести», – рассказал он.
«Вы знали до того, как пришли в зал, что происходит тренировка? Вы знали, сколько детей находится в зале?» – спросила прокурор. Керимов ответил, что знал о тренировке и предполагал, что в зале может быть 20 человек.
«Вы видели детей в зале, когда стреляли?» – спросила гособвинитель.
«Нет, я никого не видел. Когда я стоял в дверях, никого не было. Был он один. Я не видел детей. Я понимал, что тренировка идет, но в тот момент у меня никакого понимания уже не было, у меня была только цель – он. Я в зал не проходил. На видео мы видели, что они все убежали и за столбом спрятались, я их просто не мог увидеть», – пояснил Керимов.
Норманов и его братья, стоявшие в дверях зала, вызвали усугубление эмоционального состояния, считает Керимов.
«Они встали в угрожающую позу. Я могу определить, когда они меня принимают, когда они меня отторгают. Они стояли в угрожающей позиции. И Норманов сам – выражение лица у него было угрожающее», – пояснил подсудимый.
Адвокат потерпевшего Игорь Макаревич также решил заострить внимание суда на эмоциях подзащитного.
«Вы каким образом восприняли то, что Норманов говорил вашей дочери, что он предлагал?» – спросил адвокат и напомнил, что, возможно, речь шла о сожительстве.
«Я воспринял так, как воспринял, в результате я здесь нахожусь. Я не хочу об этом говорить», – ответил Керимов.
Потерпевший Ровшан Нариманов вызвался задать Керимову вопрос. Его интересовало: если пистолет, ставший орудием убийства, Керимову передал сам Норманов, кто передал второй пистолет, обнаруженный при обыске.
«Какое отношение он имеет к делу?» – спросил Керимов и отказался отвечать.
«Потому что врешь. Если бы брат отдавал пистолет, давал бы мне, а не тебе», – ответил потерпевший.
Второй потерпевший, Руслан Мажидов, тоже задал вопрос: он спросил, хорошо ли стрелять в сторону детей.
«Никаких детей я не видел. Никакого в сторону зала не было, я стрелял в сторону человека. Ваше поведение меня разозлило», – ответил Керимов.
«Как мышка подошел и сделал. Крыса просто», – заметил Мажидов, что спровоцировало короткую перебранку между потерпевшими и братом Керимова. Последнего пригрозили удалить из зала, рядом с ним встал пристав.
