Лекторий «Свободная среда». Философ Даниил Аникин предположил, что возвращение СССР будет возможно после вторжения инопланетян
Вчера, 30 марта, в рамках лектория «Свободная среда» с открытой лекцией «Нам нужна одна победа?» память о войне на постсоветском пространстве» выступил доцент кафедры теоретической и социальной философии СГУ Даниил Аникин.
Он обратил внимание слушателей на то, что политика, так или иначе, строится как политика интерпретаций, и основной вопрос заключается только в том, как использовать факты. Впервые всерьез с проблемой отношения к прошлому столкнулась Германия в XX веке, поскольку надо было как-то оценивать итоги Второй мировой войны, выработать отношение к тем событиям, в которых принимали участие отцы, и понимать, как двигаться дальше. Так вырабатывалось чувство коллективной вины. Процессы памяти о войне шли и в СССР. Как известно, парады Победы не проходили до 1965 года, и Аникин находит здесь объяснение в том, что Сталин хорошо помнил историю и понимал, что после триумфа из числа внесших основной вклад в победу людей часто выходят революционеры, а потому необходимо срочно их переключиться на другую проблему. Брежнев же, напротив, сделал парады постоянными, чтобы, видимо, подчеркнуть свой личный вклад в Победу. Для СССР тип воспоминаний о Войне был типом воспоминаний победителя. После распада страны теряется не только политическая структура, экономика и культура, но и единое пространство памяти. Выясняется, что всегда существовала не только официальная память, но и интерпретации, альтернативные памяти, которые после распада СССР начинают зачастую восприниматься всерьез уже на официальном уровне. Из-за негативного восприятия СССР как «тюрьмы народов» начинает меняться отношение и к Войне. Притом в 90-е общественный запрос на интерпретации истории внезапно становится политическим. Политики начинают объяснять, как правильно относиться к прошлому, появляются Институт национальной памяти (Украина), Комиссия по подсчету ущерба от советской оккупации (Латвия), отчасти Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России (Россия).
Отношение к Победе везде разное. Для прибалтийских стран 9 мая – это не праздник, поскольку германская оккупация просто сменилась советской. Наиболее лояльно относится к советскому прошлому Эстония, которая не разрушала памятники, а занималась их переносом. Немного иначе обстоят дела в Латвии – там идет политика уравнивания: и советские солдаты, и немецкие – оккупанты, Литва больше занята вопросами Великого княжества Литовского.
Во многих бывших советских республиках вопрос о Войне отходит на второй план. И не только потому что те, кто воевал и «дети Войны» уходят из жизни, но и потому что идет все тоже переосмысление прошлого. Кто-то просто отказывается от идеи отождествлять себя с Победой, потому что по факту их территории Война не затронула – это среднеазиатские республики. Армения и Азербайджан стараются поддерживать память о Войне, но скорее как о части общего наследия. Грузия отчасти из-за конфликтов с Россией тоже пытается переосмыслить Войну, ставит перед собой вопрос: почему мы должны называть ее Отечественной?
Сложнее всего с Белоруссией и Украиной. Украину и Молдавию историческая память о Войне не консолидирует, как в России, а раскалывает, ведь за западной Украине совсем иное отношение, чем на востоке. Беларусь же ассоциирует себя не столько с победителем, сколько с жертвой Войны.
Возможна ли консолидация народов бывших советских народов в будущем, если даже Победа не способна это сделать? С точки зрения социологических опросов, замечает Аникин, даже для россиян сплачивающим всех событием прошлого, которым они готовы безусловно гордиться, являются лишь Победа и полет в космос Гагарина. «Судя по тенденции, каждый из народов выбирает свою траекторию. Их объединение возможно, только если появится некая внешняя угроза, перед которой внутренние разногласия окажутся несущественными. Если инопланетяне начнут вторгаться, то Советский Союз может восстановиться», - подытожил Аникин.
