«Какие вам анализы? Ваш ребёнок скончался!» Результаты обследования трехлетней Арины родители получили только после её смерти

Оценить
«Какие вам анализы? Ваш ребёнок скончался!» Результаты обследования трехлетней Арины родители получили только после её смерти
7 ноября в областной инфекционной больнице умерла трехлетняя пациентка Арина Горская. Девочке долго не могли поставить диагноз. Больница отказалась предоставить родителям результаты обследования для консультации с врачами из других регионов.

18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ПШЕНИЧНОЙ АННОЙ ЭДУАРДОВНОЙ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ПШЕНИЧНОЙ АННЫ ЭДУАРДОВНЫ

 

Пять дней ребенок провел в реанимации. Всё это время родители выпрашивали у руководства клиники результаты обследования дочери, чтобы получить второе мнение и, возможно, поменять тактику лечения. Но девочка скончалась прежде, чем они этого добились. 

«Дочь задыхалась, не могла глотать, у нее отказали ноги» 

Арина заболела в ночь на 23 октября. У девочки внезапно поднялась температура — выше 39 градусов, а по телу пошли аллергические высыпания. Родители — Александр и Дарья — вызвали скорую помощь. Скорая привезла их в клиническую больницу им. Миротворцева (в народе — третью советскую). Там порекомендовали госпитализировать ребенка в инфекционную больницу. 

— Я представляю, что такое попасть в инфекционку, поэтому спросил дежурного врача, сможем ли мы лечить её дома, — рассказывает Александр Горский, отец девочки. — Та дала рекомендации по лечению, но предупредила, что если температура снова подскочит выше 39, надо будет ложиться в больницу. 

Утром 23-го октября Саша ушел на работу. Даша осталась дома с детьми — у пары подрастает младшая дочь, которой нет еще и полугода. 

— В обед мне позвонила жена и сказала, что у Арины снова высокая температура, — продолжает Горский. — Я сказал — «вызывай скорую», и вернулся с работы. 

Девочку вместе с отцом госпитализировали в областную инфекционную больницу. Поставили диагноз «ротавирус». 

Арина Горская с родителями

— Лечение назначили обычное, которое мы могли бы и дома проводить, — говорит Александр. — Жаропонижающее, противовирусное, полисорб и много жидкости. 

В пятницу, 27 октября, Арину выписали. По словам отца, дочь хоть и радовалась, что едет, наконец, домой, но все равно была «какая-то грустненькая». Дома мама заметила, что девочка иногда как будто замирает — неподвижно сидит и смотрит в одну точку. 

Дальше всё развивалось как в кошмарном сне: на следующий день после выписки Арина пожаловалась на то, что у нее болят коленки. Александр говорит, что сначала не придал этому значения: предположил, что она во сне могла стукнуться о бортик кровати. Когда на следующий день Арина не смогла встать на ноги от боли, Александр отнес ее умыться на руках. 

— Я немного путаюсь в датах, — извиняется он, — Но, кажется, в понедельник, 30-го октября, мы сами повезли дочь в «третью советскую». Врач, которая ее осматривала, сказала, что это похоже на реактивный артрит. В общем, отправили нас домой. Половину дороги от детского корпуса до ворот она прошла сама, а потом запросилась на руки. 

Арина Горская
Арина Горская

Первого ноября тело у ребенка болело так сильно, что она не могла даже сесть. Арина плакала. Но врачи, в том числе тот, с кем Дарья консультировалась за отдельную плату, уверяли родителей, что так выглядят остаточные проявления вирусной инфекции. 

— Нам говорили, что дочь должна отлежаться, и у нее все пройдет, — объясняет отец. 

Второго ноября Даша позвонила мужу на работу: Арина задыхается, а правая половина лица у нее как будто застыла — правый глаз начал косить, а правое веко опустилось.  Врач «скорой помощи» поставил предварительный диагноз «менингит». Отца и дочь снова привезли в инфекционную больницу. 

— Нас положили в палату, спрашивали про прививки, — вспоминает Александр. — Помимо менингита в больнице предположили энцефалит. Взяли у дочери анализы, сделали ей пункцию, рентген. А потом она попросила попить и фруктовое пюре. 

До того, как родня привезла в больницу сок, Александр поил свою дочь водой из шприца. Сок из трубочки Арина пить не смогла — не могла его в себя втянуть и просто грызла трубочку. Фруктовым пюре она подавилась. Так врачи и отец обнаружили, что у ребенка пропал глотательный рефлекс. 

— Врач, который осматривал мою дочь, объяснил, что из-за вируса страдает мозг, поэтому моя дочь забыла, как глотать, — вспоминает Александр. — Из-за этого есть риск, что будут проблемы с дыханием. Поэтому Арину забрали в реанимацию, а меня отправили домой. 

Арина Горская, её родители Дарья и Александр
Арина Горская и её родители Дарья и Александр

«У тебя есть знакомые в здравоохранении?» 

Третьего ноября волонтерке саратовского движения «Душа» Марине Авериной позвонила родственница. 

— Коллега моей сестры расспрашивала на работе, есть ли у кого знакомые в здравоохранении, — рассказывает Марина. — Родные этой коллеги уже часа четыре сидели под дверью областной инфекционки, ждали, когда выйдет врач и расскажет им о состоянии их дочери. Единственным способом узнать о состоянии дочери для них был «позвоночный» — позвонить тому, кто поможет пробить эту стену молчания. Это были Александр и Дарья. 

Волонтерское движение «Душа» помогает саратовским семьям, в которых растут дети с инвалидностью или другими проблемами со здоровьем. Собирают средства на реабилитацию детей с ДЦП, ищут аппараты ИВЛ для нуждающихся в них, помогают найти нужных врачей. Его организаторы Людмила Ларина и Марина Назарова за годы волонтерской работы обросли связями в медицинской сфере не только в Саратове. 

— С самого утра третьего ноября родители стали звонить в реанимацию инфекционной больницы, — рассказывает Аверина. — Там им объяснили, что информацию по телефону родным дают только с двух до четырех часов дня. И что им не важно, насколько маленький там ребенок, и насколько сложное у него состояние. Правила есть правила. Поэтому родители поехали в больницу, чтобы встретиться с врачом. Когда на четвертом часу к ним никто так и не вышел — а они всё это время там были с младшей грудной девочкой — они стали искать способ обойти правила, чтобы только узнать, как их старшая дочь. 

Волонтеры дали родителям Арины личный номер министра здравоохранения Олега Костина (который, к слову, он и сам ни от кого не скрывает). Дарья отправила министру сообщение с просьбой помочь.

Сообщение, которое Дарья Горская отправила министру здравоохранения Олегу Костину 3 ноября и которое он проигнорировал

Министр сообщение прочитал. Но матери не ответил. Тогда Дарья набралась смелости и позвонила ему. 

— В ответ мать услышала, что «вас никто не обязан пускать в реанимацию, это инфекционная больница», — пересказывает Марина Аверина свой разговор с родителями. -

И «заведующая к вам тоже выходить не обязана, и никто не обязан». И положил трубку. 

Однако после звонка Костину к Горским, наконец, вышла врач-реаниматолог Алла Бидзюра. Её имя родители выяснили позже. Отец отметил, что эта врач была единственной, кто им не представилась. 

— Мы хотели попросить её пустить нас к дочери, — рассказывает Александр Горский. — Но она стала ссылаться на закон, который запрещает посещение пациентов в инфекционной реанимации. Показывала нам статью. Общалась очень холодно. Но сказала, что Арина в тяжелом состоянии, питается через зонд и ей сделали МРТ. Что результаты МРТ не готовы и что мы их получим в порядке очереди. 

«Мы начали писать во все социальные сети» 

— Мы начали писать во все соцсети, — говорит Аверина. — Пока мы пытались помочь родителям пробиться в больницу, министр здравоохранения в своем телеграм-канале искал хозяина неизвестному коту, которого обнаружили на территории другой больницы.

Скриншот поста с поиском кота 

На эмоциях Марина Аверина написала в комментарии, что стоило бы не хозяина кота искать, а грамотных специалистов в больницы, раз родители «тяжелого» ребенка вынуждены по четыре часа проводить под дверьми, чтобы им кто-то что-то рассказал о здоровье дочери. На это министр ответил волонтёрке, что та перешла черту общения.

 

Это вылилось в пост Людмилы Лариной «Черта» в социальной сети «Вконтакте», в которой она рассказала о ситуации с Ариной Горской. В комментариях к этому посту люди делились своими историями о столкновении с саратовским здравоохранением. Министр и там отреагировал на страдания пациентов: «смотрю сколько ж грязи некоторые простоголовый (вероятно, имелось в виду «просто готовы») выплеснуть тут».

Скриншот ответа Костина на пост Людмилы Лариной 

Однако вмешательство в ситуацию волонтерок позволило уже к вечеру третьего ноября организовать врача из другого региона, который готов был прочитать снимки вне очереди. И выбить из замминистра здравоохранения Дениса Грайфера разрешение на то, чтобы больница передала родителям эти снимки на электронном носителе. 

— Мы купили флешку и тем же вечером вернулись обратно в больницу, — рассказывает Горский. — К нам вышел очень юный доктор и развел руками: результаты МРТ в порядке очереди, никто вам ничего на флешку записывать не будет. И ушел советоваться со старшим врачом. Потом снова вышел и сказал: «У меня для вас радостная новость! Вам все снимки запишут на флешку!». 

Горские снова стали добиваться встречи с дочерью. Тогда молодой врач пригласил их пройти вместе с ним, чтобы «он по два раза не бегал», и на месте узнать у дежурного врача, можно ли родителям увидеть Арину. К родителям снова вышла Алла Бидзюра. И на этот раз разрешила пройти к Арине, но только кому-то одному из родителей. В реанимационный бокс к дочери прошла Даша. Арину разбудили, чтобы мама смогла сказать ей несколько поддерживающих слов. Девочка маму узнала, обрадовалась ей, улыбнулась. Но в боксе Даша провела не больше трех-четырех минут. 

— Когда Даша вышла, они стали разговаривать с Аллой Александровной, — пересказывает папа. — Извинилась перед ней за эмоции. А врач в ответ сказала слова, которые нас, честно говоря, шокировали: «Как вы думаете, то, что вы ходите и жалуетесь в министерство, может закончиться для вашего ребенка чем-то хорошим?». 

«Мы боялись длинных выходных» 

— Честно говоря, мы всегда боимся обычных суббот и воскресений в больницах, — говорит Людмила Ларина. — Когда из всего персонала остается только дежурный врач. А тут приближались сразу три выходных дня. И нам было страшно, что ребенку в таком тяжелом состоянии в выходные дни не окажут необходимой помощи. 

На тот момент волонтеры уже показали первую выписку Арины Горской из областной больницы, датированную 27 октября. И педиатры со стороны подтвердили: девочку выписали из больницы в момент, когда анализы показывали нарастающую инфекцию. То же отцу подтвердил и Антон Решетников, заместитель главного врача больницы по анестезиологии-реаниматологии (в распоряжении редакции есть запись их разговора). 

В эти выходные родители пытались выбить из больницы результаты анализов их ребенка, чтобы получить второе мнение и, может быть, поменять тактику лечения. 

— Результаты анализов ждали врачи в Москве и Калининграде, — объясняет Ларина. — В воскресенье вечером мы связались с Дмитрием Анатольевичем Морозовым. Он нашел время в свой выходной, мы ему объяснили ситуацию. И он готов был помочь. Ему нужны были только результаты анализов.

Дмитрий Морозов, детский хирург высшей категории, доктор медицинских наук, выходец из Саратова, сейчас возглавляет «Научно-исследовательский клинический институт педиатрии и детской хирургии имени академика Ю. Е. Вельтищева» РНИМУ им. Н. И. Пирогова. Заведует кафедрой детской хирургии и урологии-андрологии им. профессора Л. П. Александрова Первого Московского ГМУ имени И. М. Сеченова (Сеченовского университета).

— Пятого ноября у нас заболевает младшая дочь, — рассказывает Александр. — У неё поднимается температура и начинается понос. Её и Дашу скорая помощь забирает и увозит снова в Елшанку. Младшую госпитализируют. Я продолжаю ругаться с врачами из-за анализов. В реанимацию к дочери нас больше не пускают. Но зато лечащий врач, наконец, говорит, что у старшей, скорее всего, синдром Гийена-Барре. 

Синдром Гийена-Барре — это патологическое состояние, при котором иммунная система атакует отдельные участки периферической нервной системы. При этом разрушается миелиновая оболочка нервов, в результате чего нарушается проведение нервных импульсов. Это может приводить к снижению тонуса мышц, потере чувствительности в ногах и/или руках, трудностях при глотании или дыхании.

Шестого ноября выяснилось, что Арину подключили к ИВЛ, что сердце и легкие не справляются. Что у девочки упало давление, и его никак не могли поднять. Но результаты анализов отцу никто так и не выдал. 

— Главврач больницы сказала, что не может мне дать результаты обследования потому, что весь медперсонал сейчас стоит у кровати моей дочери, — вспоминает Горский. — А потом сказала — «если хотите, я кого-нибудь из них отвлеку». 

Естественно, я ответил, что я не хочу. И предложила мне приехать в понедельник, в 10 утра. Но я все-таки за час до полуночи снова позвонил ей и попросил кого-нибудь отвлечь и все-таки переслать мне результаты анализов, раз их ждали в Москве. Она мне ответила: «Вы что, издеваетесь? Кто вам в 11 вечера что-нибудь даст? Приезжайте завтра к 10 утра». 

Александр попробовал надавить на больницу через дежурного прокурора. Но и в прокуратуре ему посоветовали дождаться утра. 

Утром в кабинете главного врача больницы Натальи Бакал собрался целый консилиум, на котором обеспокоенный отец смог задать все интересующие его вопросы. Но Горского интересовало только одно: когда он, наконец, сможет получить все результаты анализов своей старшей дочери. Главврач пообещала, что немедленно сбросит их ему на электронную почту. 

Когда почти к полудню отец Арины добрался домой, никаких документов от главного врача так и не пришло. Он несколько раз пытался дозвониться до Натальи Бакал, но безуспешно. Врач не брала трубку. 

— Она перезвонила в 11.58, — говорит Александр. — Я даже слова ей не дал сказать. Сразу потребовал выслать мне анализы. А она мне в ответ: «Какие анализы?! Ваша дочь скончалась». И я просто бросил трубку. Не смог с ней разговаривать. 

Скандалы после смерти 

Арину Горскую похоронили 10 ноября. День был дождливым, ветреным и мрачным. Чтобы мама смогла попрощаться со старшей дочерью, в больнице с младшей остался кто-то из близких родственников. Несмотря на то, что родители предупредили персонал больницы, там из-за этого всё равно случился скандал. Как случился он и днём раньше, когда похоронное агентство не смогло забрать из больничного морга тело ребенка, несмотря на договоренность с заведующим патологоанатомического отделения, что приехать и забрать его можно в любое удобное родителям время. 

В справке о смерти Арины написано, что причиной смерти стал отёк мозга, а также подтвердился синдром Гийена-Барре. Что за вирус его вызвал, врачи пока не знают. 

— Когда мы показали результаты анализов сторонним врачам, те сказали, что еще за два дня до того, как Арина умерла, по анализам было понятно, что у нее практически нет шансов, — говорит Александр. — Если врачи знали это, почему они не дали побыть с ней, пока она была жива? Почему оставили ее умирать одну, без родителей? 

Однако в разговоре с отцом Антон Решентников сказал, что не видел, чтобы анализы показали стопроцентный летальный исход. И объяснил Александру Горскому, что пока человек жив, лично он никогда не сдается. 

— Я понимаю Антона Анатольевича, — говорит Горский. — В 2015-м году у моего деда обнаружили рак желудка в последней стадии. Желудок удалили весь. Врачи давали ему максимум год. Он до сих пор жив и надеюсь, проживет еще немало лет. А его сосед по палате, у которого удалили только часть желудка, и ситуация у того была не такая плохая, умер через неделю после операции. Конечно, надо биться до последнего. Но я бы все равно предпочел быть рядом с дочерью в это время. Чтобы она не чувствовала себя брошенной. Чтобы знала — мама и папа рядом и любят ее. 

На вопрос, наказал бы он кого-нибудь за то, что случилось с его старшей дочерью, Горский называет троих человек: лечащего врача Арины, который выписал её в первый раз, несмотря на плохие анализы. Реаниматолога Аллу Бидзюру, которая сказала, что из-за родительских жалоб в министерство для ребенка все может плохо закончиться, и главврача Наталью Бакал. Потому что до последнего она не давала родителям нужной и полной информации о состоянии ребенка. 

Александр Горский после смерти дочери написал заявление в следственный комитет. 

«Минздрав считает нас третьими лицами» 

— Когда ребенок умер, я позвонила Наталье Бакал и спросила: как же так получилось, что мы так и не получили от вас необходимые результаты обследований? — вспоминает Марина Аверина. — Она сказала мне: «У меня нет ответа на этот вопрос». 

Людмила Ларина в свою очередь не отрицает, что бывают такие случаи, когда диагноз поставить невероятно сложно. Бывают, действительно, безнадежные случаи, соглашается она. 

— Мы вообще не вмешиваемся в диагностику, мы хотим, чтобы отношение саратовских врачей к своим пациентам и их родителям было более человечным, — объясняет она. — Почему, если саратовские врачи понимают, что они беспомощны в какой-то ситуации, они отказываются принимать помощь своих коллег из федеральных клиник или других регионов? Если это новый штамм ковида, ну обратитесь вы к своим коллегам, которые уже сталкивались с ним. И это касается не только Арины. 

Ларина перечисляет: не так давно 25-летняя женщина попала в аварию на 2-й Дачной. Саратовские врачи её списали сразу — утверждает она. 

— Маме сказали про дочь: голова у нее, как будто КамАЗ переехал. Ни одной живой кости нет», — рассказывает Ларина. — Такое разве матери говорят? Мы списались с нейрохирургом из госпиталя им. Бурденко. Он снимки посмотрел и говорит: а я бы полечил. Шансы есть. Конечно, не обещал, что она будет бегать и прыгать, но мать морально готова к тому, что это будет непросто. Но её дочь будет жива. Почему, чтобы устроить телемост саратовской клиники с Бурденко, мне надо звонить заместителю министра Грайферу?

Марина Назарова вспоминает случаи своих подопечных, в том числе того, когда при живом пациенте в сознании врачи заявили: «А зачем ему помощь оказывать? Он все равно через два дня умрет?». 

Людмила Ларина замечает, что волонтерки неоднократно предлагали свою помощь министерству здравоохранения нашего региона, в том числе с поиском врачей для сложных пациентов.

— Но стоит нам только предложить помощь, они сразу закрываются, — говорит она. — Мы для них «третьи лица», которым ни в коем случае нельзя передавать никакие медицинские документы. 

— А мы их не для себя просим, — поддерживает её Марина Назарова. — А для врачей, которые готовы потратить свое время, свои ресурсы на то, чтобы помочь саратовским пациентам. Мы предлагаем им свои ресурсы, связи отлаженные. Не дают помочь, только вставляют палки в колеса и обвиняют во лжи. 

— И ведь в начале своей работы на посту министра Олег Костин был вполне адекватен, — говорит Ларина. — А теперь у меня ощущение, что у него выросла корона и на него давит. Люди пишут реальные истории о своем столкновении с саратовским здравоохранением, а он на это может ответить только то, что мы грязь льём. 

Заместитель министра здравоохранения Саратовской области Денис Грайфер пока не готов прокомментировать этот случай: «По факту оказания медицинской помощи Горской Арины Министерством здравоохранения Саратовской области проводится проверка с привлечением федеральных экспертов, — написал в мессенджере. — Прокомментировать смогу по ее результатам». 

Редакция направила в областной минздрав официальный запрос.