Что такое шринкфляция и даунсайзинг? Или почему мы стали меньше есть за те же деньги
С этим явлением практически все мы сталкиваемся в любом продуктовом магазине. Те, кто обращает внимание, ругаются: «Это чего же гады делают»! Не уточняя, кто именно гад.
В свое время была популярна фраза великой актрисы Фаины Раневской: «Жопа есть, а слова нет». Раневская имела в виду, что среди так называемых культурных людей на это слово было наложено табу, но часть тела от этого запрета никуда не делась. В нашем случае история немного другая — явление есть, но мало кто знает, как оно называется, разве что экономисты и авторы колонок на экономические темы.
Позвольте объяснить. То, что в пакете молока теперь не литр, а 975 миллилитров называется даунсайзинг (буквальный перевод с английского — снижение размеров). То, что 975 миллилитров стоит, как литр и выглядит, как литр, называется шринкфляция.
Уменьшая объем или вес товара, переходя от цен на вес к ценам на объем, производители создают у покупателей мнимую видимость низкой цены на товар.
Недавний поход в сетевой магазин поблизости от работы дал несколько примеров — молоко как бы в литровых упаковках, но в одном случае 975 граммов, в другом — 970, в упаковке масла, которую мы по памяти считаем 200-граммовой — 180 граммов, в другой — 380 граммов вместо четырехсот. Нет, все как бы по-честному — новый вес указан, но в некоторых случаях очень уж скромно — шрифтом поменьше и где-то сбоку.
Кто-то может сказать: подумаешь, какая ерунда — двадцать граммов масла, тридцать — молока. Но двадцать граммов масла — это два бутерброда. Тридцать граммов молока — две столовых ложки — их достаточно на порцию кофе. Теперь прикиньте, как часто вы покупаете молоко и масло.
Это касается не только молочной продукции, производители соков проделали ту же операцию. Пиво давно уже продается в банках по 450 граммов.
Вице-спикер Думы от ЛДПР Борис Чернышов и его команда провели рейд по столичным магазинам (хоть что-то полезное от этой партии). Вот его итоги: 87 процентов ассортимента молочной продукции в супермаркетах представлено в упаковках объемом 925—950 миллилитров, при этом такая тара визуально неотличима от обычного литра молока или кефира других производителей. Чернышов отметил, что крупы, составляющие основу потребительской корзины — гречка, рис, пшено, овсяные хлопья, расфасованы в пачки по 450 и 900 граммов вместо 500 граммов и килограмма в 97 процентах случаев.
В деле об уменьшающихся упаковках главный вопрос — кому это выгодно. Даунсайзингом выгодно заниматься производителям. Уменьшение веса, объема или количества продуктов при сохранении той же розничной цены увеличивает прибыли производителя. В то же время средний потребитель не должен заметить небольшого сокращения объема. Таким образом, продажи не пострадают.
Продовольственные предприятия, столкнувшись с резким ростом расходов на сырьевые товары — сахар, масло и муку, а также с растущими ценами на электроэнергию, удорожанием кредитов в связи с ростом ключевой ставки сокращают размеры упаковок.
Минусы для потребителя очевидны: он получает меньше товара, а расходы все равно постоянно растут. Ощущение, что получаешь меньше, а платишь больше, рождает неопределенность, постоянные разговоры об инфляции.
Об инфляции. Банк России сузил прогноз по инфляции на текущий год с 4,5-6,5 процента до 5-6,5 процента. Нас в данном случае должна интересовать крайняя цифра — 6,5, она дает хотя бы приблизительное представление, насколько подорожает наша жизнь. И есть предположение, что по итогам года этот показатель вырастет. По крайней мере, так было в прошлые годы: реальная инфляция превышала прогнозы Центробанка.
Но что делать обычному потребителю с этими простыми процессами, мудрено названными шринкфляцией и даунсайзингом?
Что сделал депутат Чернышов? Подсчитал упаковки со сниженным весом и все? Нет, депутат продолжил сражаться за содержимое наших с вами кошельков. Единственными доступным ему способом — разработал программу «Честные цены» и попытался широко распространить ее — выборы-то близко. А еще написал письмо в министерство промышленности и торговли. Так, мол, и так, уважаемые господа, примите меры. Если по-простому министерство Чернышова послало.
Депутат предложил обязать торговые сети указывать «стоимость фасованных товаров в расчёте на признанные меры веса и объёма». То есть рядом с ужатой упаковкой указывать, сколько стоит килограмм/литр продукции. Чиновники министерства с заботой о народе написали депутату, что «выкладка товаров и подготовка ценников вырастут в цене, а торговые сети будут перекладывать возникшие издержки на потребителей». То есть уменьшенные упаковки не бьют нас по карману, а дополненные ценники нас окончательно разорят.
Чиновников можно понять: реализация предложения Чернышева приведет к в недоумение граждан относительно объявляемого Росстатом уровня инфляции. Если перевести эти слова с бюрократического языка на русский, они означают, что государственные структуры признают, что они не могут, да и не очень хотят остановить обираловку граждан предпринимателями.
Так устроена наша жизнь, что если в стране происходит что-то не очень хорошее, то многочисленные пропагандисты тут же призывают нас обратить взгляд на загнивающий Запад. Посмотрите, мол, в Англии традиционную овсянку продают в упаковках по 130 граммов, а в проклятых Штатах баночное пиво фасуют по половине пинты. И ведь не проверишь. Для справки пинта — 470 граммов, то есть пол-литра без тридцати граммов. Неспроста это. Тем более что термин даунсайзинг ввела американская экономистка Пиппа (Филиппа) Мальмгрен.
Экономист и публицист, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев* в своем посте дает картину того, как складываются дела на Западе.
«Предложение депутата (Чернышова — ред.) видится мне единственно верным, так как ровно такие же меры действуют в большинстве стран (разве что не в Африке, на которую сейчас равняется Россия). В Европе они существуют с 1978 года, причём в 2007 года данная мера дополнена прямым запретом торговым сетям реализовывать ходовые товары (сахар, муку, крупы) в упаковках, отличающихся по своему объёму и весу от стандартных. В США подобная мера вводилась отдельными штатами в период с начала 2000-х годов до середины 2010-х, так что теперь указания на цену продукта за унцию или штуку есть во всех магазинах за исключением ларьков, автозаправок или торговых автоматов.
Замечу: во всех случаях движение в этом направлении инициировалось не парламентариями или политиками, а как раз регулирующими органами, занимающимися стандартизацией и защитой прав потребителей».
Но не только хитрости производителей и ритейлеров делают нас беднее.
Вот скажите, кто внимательно следит за курсом доллара, евро, а теперь и юаня? Стандартным ответом будет: юаней у нас нет, а доллар скоро рухнет — об этом в телевизоре говорят.
Есть такой экономический термин — волатильность. Проще говоря, он означает устойчивость той или иной валюты, ее склонность совершать скачки вверх и вниз. В нашем случае — исключительно вниз. Меньше, чем за год, доллар вырос на 44 процента, евро — на 78, юань — на 60. Увеличилась ставка рефинансирования с 8,5 до 12 процентов, значит, подорожали кредиты. К тому же Центробанк не исключил дальнейшего роста ставки на заседании Совета директоров 15 сентября. Об этом заявил зампред Центробанка Алексей Заботкин.
Обо всех этих бедах сказано в письме ассоциации «Руспродсоюз». Кроме того, там указано, что растут цены на основное сырье — пшеницу и растительное масло, причем мировая стоимость этой продукции стала ниже на треть.
Поэтому предприятия, выпускающие продовольственные товары, предложили в рамках саморегулирования согласовать новые условия работы до начала следующего года. То есть признать, что волатильность валют — это достаточное основание для изменения цен.
Сами понимаете, в какую сторону они будут изменять цены.
* — признан Минюстом России иностранным агентом
