«Ошметки дерьма», «предатели Родины», «наши граждане, за которых надо бороться»… Политики спорят, наказать ли уехавших из страны россиян или просить вернуться

Для осужденных за коррупцию конфискация имущества в России не предусмотрена. Но представители власти подумывают, не начать ли конфисковывать собственность у уехавших из России граждан.

Конфисковать имущество

Удивительное дело — в современной России появился плюрализм мнений. Правда, не в обычном понимании этого слова, а в несколько своеобразном. А именно: некоторые начальники выражают одно мнение по какому-либо вопросу, а другие это мнение не то чтобы не поддерживают, а даже оспаривают. Мы не будем сейчас гадать, почему вдруг происходят публичные дискуссии, которых прежде не было. Возможно, это не плюрализм вовсе, а некоторая разбалансировка системы, вызванная последними событиями, но факт, как говорится, имеет место.

Последняя такая дискуссия состоялась по теме уехавших за границу россиян, имеются в виду две волны эмиграции — весенняя и осенняя (после начала частичной мобилизации).

Совсем недавно спикер Госдумы Вячеслав Володин писал в своем Telegram-канале (приводится с сокращениями): «Уехавшие негодяи живут безбедно благодаря нашей стране. Находясь за границей, сдают в аренду недвижимость, продолжают получать гонорары за счёт российских граждан. При этом позволяют себе публично лить грязь на Россию, оскорбляют наших солдат и офицеров. Чувствуют свою безнаказанность, полагая, что правосудию до них не дотянуться.

В этой ситуации правильно будет соответствующие статьи Уголовного кодекса дополнить пунктом о конфискации у негодяев имущества в РФ, которого у них достаточно, чтобы возместить нанесённый ущерб.

Но совести им это, конечно, не вернёт». 

Дмитрий Медведев, известный своими резкими заявлениями, тоже принял участие в обсуждении: «Там на просторах интернетов/телеграмов возобновилась дискуссия о том, как быть с предателями, переметнувшимися к врагу и желающими гибели своему Отечеству. В том числе с некоторыми ничтожными ошмётками дерьма, которые ещё недавно причисляли себя к так называемой интеллектуальной элите. Я уже недавно высказывался по этой теме. Ну, тут пошёл сурьёзный разговор между начальниками, как действовать: «по закону» или «по справедливости». Придётся дать уточнение. Конечно, только по закону. А вот если закон не работает или не достигает цели, то по особым правилам военного времени. Вспомним опыт Великой Отечественной, да и других стран. Во времена войн всегда были такие специальные правила. И тихие группы безукоризненно незаметных людей, их результативно исполняющие». 

Поразить в правах — политических, социальных,  имущественных

Основным оппонентом сторонников крайних мер до поры до времени выступал влиятельный сенатор Андрей Клишас. Именно он возражал Медведеву, когда тот писал о необходимости действовать по законам военного времени. Юрист Клишас указывал юристу Медведеву, что никаких законов военного времени у нас в стране нет, по крайней мере, пока, как, собственно, и войны никакой нет. Именно Клишаса имел в виду экс-президент и экс-премьер, написав: «Ну, тут пошёл сурьёзный разговор между начальниками, как действовать: «по закону» или «по справедливости».

Но когда слово взял Володин, то и Клишас стал сдавать назад, допуская применение конфискации имущества, но с условием четко прописанной процедуры в Уголовном кодексе. Забавно, что для осужденных за коррупцию конфискация имущества в России не предусмотрена, а в нашем случае — пожалуйста.

Как и всегда в подобных процессах, следом за фронтменами на сцену выходят акторы второго ряда. И вот уже депутат ГД от «Единой России» Олег Морозов заявляет, что ведется работа над комплексом мер по отношению к покинувшим страну и наносящим ей ущерб: «Человек, покинувший страну в трудный час и своими действиями наносящий ей ущерб, не может пользоваться теми же правами, что и остальные российские граждане». Уехавшие, считает Морозов, «могут и должны быть поражены в правах — и политических, и социальных, и имущественных».

Некто Кирилл Кабанов, руководитель неизвестного антикоррупционного комитета и член СПЧ, предложил ввести в Уголовный кодекс понятие «предатель Родины». Излишнее, на наш взгляд, нововведение. Не лучше ли вернуться к относительно недавним практикам? Ведь уже было в нашей истории и понятие «изменник родины», и такие аббревиатуры, как ЧСИР — член семьи изменника родины или АЛЖИР — Акмолинский лагерь жен изменников родины. Акмолинск, правда, сейчас в Казахстане, но можно подобрать другой регион.

Может показаться, что предлагаемые меры не коснутся большинства релокантов. Кстати, сколько их, никто точно не знает, называют цифры от 300 тысяч до полутора миллионов. Предполагается, что гипотетическая конфискация имущества грозит лишь «некоторым ошметкам» (цитата Д. А. Медведев, — прим. Автора) — заметным журналистам, писателям, деятелям шоу-бизнеса. Это вряд ли так. Подавляющее большинство уехавших принадлежит к тому поколению, которое все свободное время проводит в социальных сетях. Оказавшись за границей нашей страны, эти люди, конечно, почувствовали себя более свободными. Ну как профессор Плейшнер из «17 мгновений весны», с которым вольный воздух Швейцарии сыграл роковую шутку. И практически любой пост, написанный уехавшими на самую актуальную сейчас тему, позволит причислить их к тем, «кто в трудный час наносит ущерб родине». Правда, конфисковывать у них нечего, но это уже второй вопрос. 

Да, но мы обещали полемику. И она, действительно, состоялась. 

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков высказался против конфискации чьего-либо имущества — «здесь нельзя, скажем так, открывать какие-то ящики Пандоры». Песков тут блеснул знанием древнегреческой мифологии, ведь открыть сосуд Пандоры образно означает начать что-то, что вызовет множество непредвиденных проблем. Как вариант — конфискацию имущества у тех, кто предлагает изымать его у других.

Конкретно же о релокантах Дмитрий Песков высказался более чем определенно:

«Они все наши граждане, все в равной степени, и у всех могли быть разные причины для того, чтобы уехать. Но тот, кто не скатился на стезю действительно вражеского отношения к нашей стране, — это наши граждане, за которых нам надо бороться». С кем именно бороться — пресс-секретарь не уточнил. Возможно, с теми, кто, используя лексикон Дмитрия Медведева, кошмарит уехавших.  

Остановить дискриминацию уехавших

Следующее слово в этой дискуссии не за политиками, но за документом. Опубликован «Перечень поручений по итогам заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека». Подписан перечень Владимиром Путиным.

И есть там пункт 18 «Рекомендовать Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации совместно с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Следственным комитетом Российской Федерации рассмотреть предложения Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, касающиеся установления уголовной ответственности за призывы к дискриминации или дискриминационные действия в отношении проживающих за рубежом граждан Российской Федерации и соотечественников, и при необходимости обеспечить внесение соответствующих изменений в законодательство Российской Федерации».

Ответственные — генеральный прокурор, председатель Следственного комитета и председатель Государственной думы Володин В. В. Срок исполнения — до 1 мая 2023 года.

Интересно, что после этого в Telegram-канале Вячеслава Володина вообще не появлялось новых сообщений, он занялся возвращением в госсобственность кинотеатров в Саратове. Интересно, что там показывать будут?

Дмитрий Медведев в своем канале вернулся на международную арену и в свойственной ему с определенных пор ласковой манере посоветовал премьер-министру Японии Фумио Кисидо совершить харакири.

На этом дискуссию о конфискации имущества релокантов можно считать завершенной. Но вопросы остаются.

Зачем все это было затеяно?

Вряд ли бюджет Российской Федерации сильно обогатится от продаж квартир или от повышения налогов бежавшим артистам или «айтишникам». Многие считают, что предложениями конфискации, повышения налогов и так далее делается некий подарок «рассерженным патриотам», тем, кто ждал Киев за три дня, а получил Соледар за полгода. Устав ждать громких побед  в боевых действиях, они жаждут утешения, например, хоть какого-то наказания для тех, кого они считают предателями.  Но и тут, похоже, не дождались.

Хотя кто знает, как развернутся события в дальнейшем. Если Россия и впредь будет испытывать дефицит больших побед, то власти смогут снова обратить свое внимание на уехавших и попытаться создать им новые проблемы. Повторим, не столько для того,  чтобы воздействовать на них, сколько чтобы удовлетворить недовольных внутри страны. Многое будет зависеть и от самих релокантов, от их политической позиции. Доктор философских наук Дмитрий Михайличенко в связи с этим пишет:  «Уехали разные люди: часть настроены против власти, часть — антивоенно. Но большинство из них думает, прежде всего, о себе и, в целом, они настроены аполитично-атомизировано. Есть среди уехавших и лоялисты, которые просто не хотят служить в армии или считают, что отсидеться за рубежом будет лучше.
Чем более агрессивным и токсичным является дискурс в отношении уехавших — тем больше уехавшие будут политизироваться и подпитываться идеями не пропаганды и официальной власти, а несистемной оппозиции». 

То есть пока релоканты заняты сами собой, обустройством на новом месте, организацией собственного быта, баров для своих и даже приютов для животных, власти будут посматривать на них по-отечески снисходительно — чем бы дитя ни тешилось. Но если уехавшие начнут политизироваться, то самые бредовые предложения по их наказанию могут стать реальностью.

Возможны (у нас все возможно) и оба варианта — закон о дискриминации уехавших и одновременно наказание самих уехавших. То есть тех, кто молча сидит в Ереване, Тбилиси, Ташкенте и так далее — не трогать и даже уговаривать вернуться, а тех, кто высказывает свою политическую позицию — пытаться наказать. Пусть даже  только на словах. Примерно так расценивает ситуацию политолог Илья Гращенков. «… Путин как раз расчетливо дирижирует ситуацией. С одной стороны, не отдает пульт насилия телеграмным парамилитариз, постоянно призывающим к массовым чисткам, репрессиям и расстрелам, а по сути — играющим на расшатанной психике низов. Да и уехавших айтишников в Кремле еще надеются вернуть, чтобы технологический суверенитет собирать не по «цифровым шарашкам». С другой стороны, карать за слово явно продолжат, а, значит, «открыто поддерживающих» вполне могут сделать крайними. Поэтому, главным образом, власть хочет отрезать от страны тех, кто уехал и как бы представляет альтернативную Россию в изгнании, нынешнюю «белую эмиграцию». Пока хотят карать только за отрытую поддержку врага власти, но не исключено, что эти понятийные границы будут постоянно раздвигаться, пока не достигнут классического: не хвалишь — враг». 

Хотят ли российские власти, чтобы хотя бы часть уехавших вернулась в страну (прежде всего говорят об IT-специалистах)? Министерство  цифрового развития еще в прошлом году начало работу над программой по возвращению их в Россию. Министр Максут Шадаев рассказывал: «Мы пытаемся сформулировать, что должно быть сделано дополнительно, чтобы снять опасения и страхи тех, кто уехал. Мы сейчас смотрим, обсуждаем, что могло бы дать гарантии определенные тем, кто уехал, какой уровень гарантий [тут может быть]» (цитата ТАСС, прим. Автора). Глава Минцифры подчеркнул, что главное в этой ситуации не экономические условия. «Они должны понимать, что им нечего бояться», —  подчеркнул министр.

С другой стороны, постоянно появляются новости, которые вряд ли заставят думать о возвращении домой. То генерал и депутат ГД Виктор Соболев предложит обязательные военные сборы для всех мужчин старше тридцати лет. При этом генерал, понятное дело, не подумал, как это отразится на экономике. Идею отвергли, но резонанс был широкий. То министр обороны Сергей Шойгу анонсирует увеличение численности  армии на 350 тысяч человек. 

Добавим непрекращающиеся слухи о второй волне мобилизации. Да, эти слухи опровергают, но президентского указа о завершении мобилизации нет.

Так что если строить прогнозы, потянутся ли релоканты домой или, наоборот, к ним присоединятся другие россияне, то второй вариант представляется более вероятным.