«Родина всегда будет ждать твоего возвращения. Еще и автомат вручит». Как саратовский журналист, покинувший страну после объявления мобилизации, обустраивается в Армении

Оценить
«Родина всегда будет ждать твоего возвращения. Еще и автомат вручит». Как саратовский журналист, покинувший страну после объявления мобилизации, обустраивается в Армении
Фото Евгений Зайцев
21 сентября в России объявили частичную мобилизацию. Я не был сильно удивлен: все к этому и шло. Да и вообще после 24 февраля ничему уже не удивляешься. Живешь (а точнее существуешь) в какой-то абсолютной антиутопии.

«Даже мысли серьезной не допускал, что покину свой дом»

Семь месяцев «думскролинга», тревоги, страха, злобы, отчаянья и неизвестности. Наверное, есть люди, которых не особо парит вся эта история со СВО, но у меня совсем не получалось абстрагироваться. Дело в моей профессии (я журналист) и, видимо, личных качествах — я переживал все происходящее максимально болезненно.

Иронично, что я просил у вселенной ментального покоя и возможность немного выдохнуть, на что она сделала мне «подарок»: я действительно вылетел на две недели из новостной повестки, да и последующие полтора месяца мне было не до новостей. Получил по заказу: экстренно назначенную нейрохирургическую операцию по удалению грыжи и межпозвоночного диска, после которой следовал период реабилитации и длительный больничный.

Пройдя все курсы физиотерапии и ЛФК, я вернулся в антиутопию и персональный ад. И тут, спустя пару недель, объявляют частичную мобилизацию. Повторюсь, шока я не испытал, да и идеи релоцироваться (как сейчас модно говорить) не было. Исходя из обращения президента, я даже близко не подходил по параметрам для мобилизации: на СВО требовались бравые вояки с идеальным здоровьем и боевым опытом. А у меня группа «В», нет военно-учетной специальности, да еще и операция. Это в последствии стало ясно, что обращение главнокомандующего-то есть, но вот военкоматы его восприняли по своему и начали грести всех подряд. Получалось казино: «13 красное, товарищ, пройдемте», если не повезло. Но мне повестка не пришла. Пока.

30 сентября ожидалось обращение Путина о включении в состав РФ ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей. Накануне в инфополе бурно обсуждали будущее страны, было много предположений, что вместе с присоединением новых территорий президент РФ изменит статус СВО и закроет границы. Это пугало. Я начал подписываться на разные чаты релокантов и эмигрантов в Telegram. Созванивался со своей подругой Катей Маяковской (признана в РФ иностранным агентом), она координатор «Ковчега» (о нем расскажу чуть позже) и задавал ей миллион вопросов о релокации. Но, честно сказать, я создавал видимость того, что хочу оказаться в безопасности. Четкого убеждения и плана, что пора «валить», у меня не было.

28 сентября я сидел у себя дома. Пил пиво, гладил кошек и вел дурацкие беседы с подругой о тленности бытия. Поздно вечером ко мне залетела мама и с твердой уверенностью заявила, что мне пора уезжать. Я посмеялся — это же бред. Ведь только на словах всем говорил, что оставаться глупо, опасно, и уговаривал близких людей уезжать из страны. Но сам даже мысли серьезной не допускал, что покину свой дом.

Мать подключила разных людей из своего окружения, уже уехавших или помогающих с релокацией. Незнакомые люди звонили мне в этот вечер и убеждали собирать вещи и экстренно покидать страну.

«Подумай, что ты уезжаешь в отпуск, что родина всегда будет ждать твоего возвращения. Еще и автомат вручит», — в телефонном разговоре сказал мне один журналист, который только что прошел российский пограничный контроль и ждал своего вылета в Армению в буферной зоне. Я задумался: все это прозвучало как очередная крутая авантюра.

В общем, я дал свое согласие и в шоке улегся спать.

«Поздравляю, россияне! У нас получилось»

Я плохо помню следующий день. Меня накрыли паника и страх неизвестности. Я впадал в краткосрочные истерики, не верил в происходящее, переживал деперсонализацию и дереализацию. Еще появились сотни мыслей: у меня здесь семья, работа, жилье, друзья, девушка, кошки — как бы вообще вся моя жизнь. Я не из тех людей, которые спокойно кочуют из страны в страну. Наоборот, я достаточно «тепличен» и люблю свою личную зону комфорта, покидать ее означает оказаться в опасности. Ненавидел в себе этот страх, впоследствии оказалось, что нас таких из числа экстренно выехавших — большинство. 

Ереван. Фото Евгений Зайцев 

Спал в ту ночь часа три. Проснувшись, отправился оформлять генеральную доверенность и закрывать больничный. Врач в поликлинике не хотела меня выписывать, мотивируя тем, что еще очень рано (она была права, я до сих пор не восстановился после операции). Но доктор все понимала и пожелала «удачно съездить к бабушке в деревню».

Приехал домой, купил авиабилет по космической цене из Москвы до Еревана — это вообще отдельная боль, до сих пор глаз дергается при мысли о том, как наварились авиакомпании. До вылета в Армению оставалось около 18 часов. Но надо было ещё долететь из Саратова до Москвы. Вещи собирал ровно десять минут — кинул в чемодан то, что попалось на глаза. По итогу забыл вообще все. И отправился в аэропорт «Гагарин» на самолет до Москвы.

Прилетел во «Внуково», откуда добрался до «Домодедово», до рейса в Ереван оставалось 10 часов. За это время я придумал десятки версий, что сказать русским погранцам, если ко мне будет повышенное внимание. О том, что меня могут не выпустить, особенно не думал. Меня больше тревожило, что я мог допустить ошибку в своих личных данных, когда несколько часов назад спешно оформлял покупку билета до Еревана. 

Ереван. Фото Евгений Зайцев 

Перед пограничным контролем я вычистил весь свой телефон, на всякий случай. Позже, правда, осознал, что теперь он выглядит ненатурально. Но, благо, его у меня никто не смотрел. Пограничник задал с пяток стандартных вопросов. Я ответил, что после операции (показал свой шрам), напился накануне, поругался с барышней, купил билет и решил свалить отдохнуть на пару недель, потому что на более длительное пребывание у меня не хватит денег. Мне дали зеленый свет, поставили штамп, и я оказался в зоне Duty free. Выдохнул. Отзвонился близким, стал ждать вылета.  

Спустя пару часов сел в самолет. Он был забит под завязку. Обратил внимание, что из женщин — две стюардессы и одна девушка с ребенком. Полет весь проспал, наконец-то получилось закрыть глаза.

Когда самолет сел в Ереване, привычных аплодисментов не было. Какой-то парень в задней части самолета крикнул: «Поздравляю, россияне! У нас получилось». Никакой особой реакции это не вызвало — все были измотаны и растерянны. 

Мне показалось, что в глазах армянского пограничника — сочувствие и сострадание. Без лишних вопросов он поставил штамп. Когда я вышел из  здания аэропорта, меня накрыло. По лицу текли слезы, мысли запутались окончательно, я чувствовал абсолютную безысходность положения. Выкурил с десяток сигарет и немного пришел в себя. Собрался, купил симку и вызвал такси. Местные «бомбилы» хотели отвезти меня в шесть раз дороже — обычное дело.

Главная задача — найти жилье

Первые несколько дней я жил у знакомого подруги. Причем этот вариант появился, когда я уже почти вылетал из Москвы. Парень тоже оказался журналистом и очень тепло меня принял. Показывал город, психологически поддерживал, отвечал круглосуточно на мои вопросы.

Армения удивила своим гостеприимством. Здесь все хотят тебе помочь, вообще все. У меня сложилось стойкое ощущение, что если ты сюда приедешь и тупо сядешь попой на асфальт не в силах делать хоть что-то, то пропасть у тебя все-равно не получится. Тебе найдут жилье, накормят, оденут, найдут работу. И все это даже без твоего участия. Что местные жители, что российское комьюнити — это как будто большой проект взаимопомощи, семья.

За последние восемь месяцев нахождения в России я заметил за окружением и за собой, что мы все закрылись и ушли в себя, не замечая вообще ничего вокруг. Этакий эффект свидетеля. Так вот тут, в Армении, ничего похожего нет. Есть десятки чатов российских релокантов (по Армении в целом, по разным городам, по интересам и разным сферам деятельности). Там тебе помогут максимально быстро решить любую проблему. Начиная с вопроса «где купить туалетную бумагу?» до предложения бесплатного жилья, если ты оказался на улице.

Есть еще несколько некоммерческих организаций (таких, как «Ковчег»), которые помогают решать бытовые нужды. Проект «Ковчег» был создан в марте для помощи эмигрантам, покинувшим страну после начала специальной военной операции. Координатор ереванского «Ковчега» Дарина предоставила мне возможность бесплатно пожить в коливинге, пока я не решу множество возникших бытовых вопросов, в первую очередь с жильем. Еще они проводят различные акции, вебинары, образовательные программы, оказывают юридическую и психологическую помощь, предлагают вакансии и делают еще множество важных вещей. Я, например, благодаря им обратился к психологу, и это тоже бесплатно.

 
 

Фото Евгений Зайцев 

Коливинг «Ковчега» — своеобразная буферная зона. Двухэтажная квартира почти в центре города со всеми удобствами. Ничего лишнего: санузел, койка-место и кухня. Нас там жило 10-12 человек. Новенькие приезжали, старенькие выезжали. Оказаться в таком месте очень полезно. Тут ты встречаешь таких же растерянных ребят, которые, как и ты, экстренно уехали из родной страны. Вы начинаете общаться, делиться переживаниями, поддерживать друг друга и кооперироваться для решения общих проблем. Тут вообще все проблемы общие, все горят желанием друг другу помочь, несмотря на ад в головах.

В коливинге я пробыл две недели. Их я тоже очень плохо помню. Каждый день — это день сурка. Главная твоя задача — найти жилье. Это, наверное, основная трудность в данный момент. Цены взлетели до небес. Они, без шуток, поднялись в 5-10 раз. По рассказам местных жителей полгода назад можно было снять за 150$ сносную однушку-двушку в центре. Сейчас тебе предлагают за 500$ комнату либо в частном доме, либо в многокомнатной квартире. Жилье часто максимально «убитое» и без удобств — местные жители не жили в нем десятки лет и быстро расконсервировали, чтобы сдать новым эмигрантам. 

Фото Евгений Зайцев 

Начинаешь доверять людям

Мой бюджет был максимально ограничен. Руки опускались. Утро начиналось с поиска жилья, продолжалось поиском жилья, заканчивалось поиском жилья. Несколько раз, когда я находил подходящий вариант, передо мной извинялись, но поднимали цену. Приходилось отказываться. Включился режим выживания, я был полностью уверен, что вселенная меня не бросит. Плюс у меня была нереальная поддержка от родных, коллег и друзей из РФ.

Вообще к моим проблемам подключились все. Мне звонили дальние родственники-армяне (на самом деле не совсем даже родственники, а родственники родственников), о чьем существовании я не знал, и тоже пытались помочь найти жилье. Мне писали коллеги журналисты, с которыми я никогда не общался, и тоже помогали.

Как-то я сидел на лавке, пил кофе из автомата и ко мне подсел армянин, представился дядей Вовой. Минут тридцать он рассказывал мне советские анекдоты, чаще всего пошлые, а потом протянул ключи от своей квартиры со словами: «Я завтра уезжаю в командировку в Россию, если тебе негде жить, то бери ключи и езжай ко мне на пару дней». Я испытал очередной культурный шок, но от предложения отказался, потому что у меня еще была возможность несколько дней находиться в коливинге. 

В последний день своего пребывания я связался с риелтором — русская девчонка из города Гюмри, где цены существенно ниже. Мы за пару часов почти нашли мне жилье там, но опять все сорвалось. Жилье по адекватным ценам разлетается, как пирожки. И тогда я резко принял решение ехать в Гюмри и искать аренду на месте. Было важно оказаться у арендодателя в максимально короткий срок с момента появления от него предложения. Ребята из коливинга, с которыми я общался, не одобрили мою авантюру опять сорваться в неизвестность. Я им ответил на свой манер: «рок-н-ролл мертв, а мы еще нет» — и на следующее утро съехал. 

Гюмри. Фото автора 

Пока я трясся в маршрутке из Еревана в Гюмри — ехать примерно два с половиной часа — в очередной раз неожиданно нашел себе «передержку» на пару дней. Я зашел в чаты по Гюмри, там русский парень предлагал всем желающим погостить у него несколько дней, если им негде ночевать. Я списался с ним, отправил краткое резюме о себе в пару предложений, и он меня принял, показал комнату и ушел по делам. Это меня тоже удивило: у него тут осталась техника, вещи, он видел меня пять минут, его комната не закрывалась, но он просто взял и ушел. Дом у этого парня был нереально крутой, но задержался я у него на сутки. На следующий день мне снова нужно было ехать в Ереван по делам и заодно купить себе ноутбук — мой сломался в Саратове. 

Гюмри. Фото автора 

Все произошло, как я и думал. Пока стоял на кассе в магазине компьютерной техники, мне прилетело сообщение от риелтора Леры: «Срочная инфа! Квартира за 100» (100 тысяч армянских драм — это примерно 250$). Я отвечаю, что беру ее, хотя даже не видел. Но только я в Ереване. Вылетаю из магазина, не проверив, работает ли ноутбук, вызываю такси до Гюмри за «оверпрайс» и лечу туда пулей. Это были напряженные пару часов дороги. Таксист меня успокаивал и убеждал, что все сложится. А Лера билась за эту квартиру, потому что, естественно, несколько риелторов получили это предложение и на просмотр собрались уже пять человек.

Информация постоянно менялась, но в итоге мой золотой риелтор из своего кармана заплатила комиссию в агентство и со словами: «Он мой брат, и ему негде жить» (армяне очень ценят родственные связи) зарезервировала ее за мной. Учитывая мой уровень недоверия в России к подобным организациям и риелторам в частности, я опять впал в шоковую кому.

Приехал в Гюмри, посмотрел квартиру, она оказалась идеальной, и мы поехали заключать договор. Задача была выполнена. У меня наконец появилось жилье и ноутбук. Упала гора с плеч — это не передаваемое ощущение. Все получилось. Я набрал своему соседу Жене из коливинга, мы с ним договорились, что если у меня все сложится, то мы вместе поживем какое-то время, заодно попилим аренду, пока к нему не приедет жена или ко мне девушка. Я вообще не люблю делить свое личное пространство с людьми, особенно с теми, с кем я знаком пару неделю. Но, во-первых, за пару дней пребывания в Армении реально меняется мышление, и ты начинаешь любить людей и доверять им. Во-вторых, Женя оказался очень хорошим парнем, и мы с ним во многих вопросах сошлись.

Еще очень милый момент: риелтор Лера, как выяснилось, живет напротив меня, в соседнем доме. В один из вечеров после моего заселения она со словами: «Я много наготовила, а вчерашнее не ем. Угощайся», вручила огромную тарелку жареной картошки с луком и грибами, два куска курицы и бадью салата.

Живу я в Гюмри несколько дней. Уже влюблен в этот город и в эту страну. Это параллельная реальность той антиутопии, откуда я приехал. Спасибо большое Армении за такой теплый прием. Релокация или эмиграция (особенно экстренная и в нынешних условиях) — это очень страшно и тревожно. Но она дает какой-то нереальный толчок действовать и менять свою жизнь, а я этого очень давно хотел. Очень скучаю по родным и близким. Тоски по березкам не испытываю, но продолжаю быть патриотом своей страны (в России я наблюдал за выборами, участвовал в протестных акциях, боролся за гражданские права) и надеюсь, что темные времена пройдут.

Позавчера в России Путин ввел частичное военное положение. А моему нынешнему соседу Жене сегодня по российскому адресу прописки пришла повестка.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
«Толком не попрощались».
История отца, который после объявления мобилизации лично вывез сына из Саратова в Казахстан.