«Любой может оказаться за бортом». Кто и зачем приходит на биржу труда
Саратовские власти высказывают столь же оптимистичные мнения несколько месяцев подряд. В конце февраля Роман Бусаргин, бывший тогда председателем регионального правительства, заявил, что «количество вакансий в несколько раз превышает число граждан, состоящих на учете в службе занятости, безработицы по факту нет». В марте чиновник уточнил, что «в Саратовской области проблема не с безработицей, а с нехваткой кадров». В мае поручил открыть на улицах крупных городов мобильные центры занятости, чтобы специалисты могли предлагать прохожим скопившиеся вакансии, ведь их уже около 30 тысяч.
Саратовцы, сталкивавшиеся с потерей работы, рассказали «Свободным» о поисках источника доходов и впечатлениях от жизни в новой экономической реальности.
«Что я почувствовала, когда меня уволили?»
«Вы готовы выйти на новую работу в течение двух дней?» — спрашивает девушка-инспектор в форменном красно-голубом галстуке. Безработная — брюнетка средних лет пожимает плечами. «Вы были бы заинтересованы в услугах службы занятости, если бы не выплачивалось пособие?» — продолжает заполнять анкету инспектор. «Ну всё равно пришла бы, наверное», — вздыхает посетительница.
Офис центра занятости Октябрьского района со свеженьким ремонтом выглядит стильно. Стены, покрытые серо-оранжевой декоративной штукатуркой, стеклянные перегородки, эргономичные кресла с блестящими поручнями, в углу зала — табло электронной очереди. Сегодня здесь проводят семинар для новичков, недавно вставших на учет.
«Я — начальник транспортной службы», — представляется бородатый мужчина в очках. Игорю пятьдесят. Говорит он медленно, негромко. Работал руководителем в своей сфере 25 лет. Весной попал под сокращение.
Игорь вспоминает, что уже стоял на бирже труда после кризиса 2008-го. Говорит, что сейчас встать на учет стало проще: «Меньше бумажек, очередей нет, пособие больше. Беспокоит меня другое. 14 лет назад в Саратове хоть что-то работало — предприятия, автопарки. Сейчас весь транспорт в частных руках. Хозяин, он же водитель, у него максимум две-три машины», — мужчина раздраженно отмахивается.
«Я здесь впервые. Позавчера стала безработной. Страшно», — Наталья нервно смеется, сжимая сумочку. Собеседница 15 лет работала главным бухгалтером в оптовом торговом предприятии. Ее тоже сократили. Наталья зарегистрировалась на HeadHunter, но всерьез поиском новой работы пока не занималась. Женщина надеется, что в центре занятости ей помогут повысить квалификацию или переобучиться. По ее расчетам, максимального пособия и собственных накоплений хватит на то, чтобы продержаться до полугода.
Анна работала ипотечным менеджером. «Работу я нашла сразу после вуза, по знакомству. 14 лет в банке. Что я почувствовала, когда меня уволили? — задумавшись, собеседница говорит с некоторым удивлением: — Особого страха, кстати, не было. Было недоумение: я всю жизнь крутилась в одной сфере, больше ничего не умею, куда же теперь себя деть? Может быть, действительно пора попробовать что-то другое, ведь почти за полтора десятка лет рутина заела». Анна тоже рассчитывает переобучиться или, возможно, открыть собственное дело вместе с мужем, который занимается автозапчастями. Говорит, что ее устроит заработок 35 тысяч рублей в месяц.
Дмитрий пришел на семинар в шортах и сланцах на босу ногу. Мужчина работал водителем. В отличие от остальных собеседников, уволился не по сокращению, а по собственному желанию, так как работодатель оказался недобросовестным. Стоит на учете уже два месяца. «Жить трудновато. Пособия хватает только на квартплату. Сейчас жена кормит. У меня двое детей учатся, поэтому к сентябрю мне обязательно нужно устроиться, чтобы их собрать в школу».
Дмитрий хотел бы получать 30 тысяч рублей. На официальном портале «Работа России» ему встречались вакансии с зарплатой не выше 13 тысяч. На HeadHunter его резюме пока никого не заинтересовало. «По объявлениям в газетах звоню, но говорят, что уже не требуется», — разводит руками мужчина. Дмитрий уже стоял на бирже во время пандемии, получил корочки тракториста. На этот раз надеется выучиться на сварщика.
«Поддержка со стороны государства — колоссальная»
На большом белом экране сменяют друг друга слайды, объясняющие правила начисления пособия. Если человек работал официально и достаточно долго, то после увольнения в большинстве случаев можно рассчитывать на максимальное пособие — 12792 рубля (больше не будет, даже если зарплата была значительно выше). Такую сумму выплачивают три месяца. Еще три месяца — по 5 тысяч рублей. Те, кто ищет работу впервые или официально не работал больше года, а также бывшие предприниматели и фермеры получают только минималку — 1500 рублей.
«Два года назад в начале пандемии поток был огромный. К нам шли торговля, туризм, фитнес. Со стороны государства поддержка была колоссальная, — директор центра Ульяна Алексеева решительно кивает: — Минимальное пособие тогда поднимали до 4500 рублей и платили не три месяца, а полгода. Людей это не разбаловало. Они говорили, что дождаться не могут, когда снимут ограничения, и после пандемии все пошли работать!».
Спрашиваю, не замечали ли в центре занятости притока безработных этой весной? «У нас каждый год в начале весны наблюдаются сезонные явления: приходят гардеробщики, операторы котельных, — отвечает Ульяна Михайловна. — Есть граждане, которые зимой работают в котельной, а летом ежегодно идут на общественные работы на обойную фабрику или на комбинат мороженого. В сентябре, в крайнем случае, к середине октября они вернутся на свои зимние рабочие места».
По наблюдениям собеседницы, «в этом году гораздо меньше сокращенных — процентов на 80 снижение, по сравнению с прошлым годом». «Думаю, это потому, что в Саратове возобновляется производство. Требуется очень много сотрудников на швейные и мебельные фабрики», — уверена директор. Не обращались сюда ни сотрудники иностранных компаний, объявивших об уходе из России, ни, например, работники кинотеатров.
«В Октябрьском районе не было массового высвобождения. После пандемии работодатели как-то сплотились с людьми. Сейчас многие работники хвалят своих работодателей и дорожат местом. Люди ценят стабильность», — говорит Алексеева.
«Люди моего возраста не актуальны»
«Я много лет руководил сельхозпредприятием. В 2019 году потерял работу и впервые в жизни оказался на бирже труда во Фрунзенском районе, — вспоминает саратовец Александр. — Увольнялся по собственному желанию, поэтому никаких выплат, полагающихся при ликвидации предприятия, не получил. Зарплата у меня была белая, поэтому мне назначили максимальное пособие по безработице. Тогда это было 8 тысяч рублей. Жил за счет накоплений.
На биржу я пришел не за пособием, а за тем, чтобы мне помогли найти работу. Я думал, мне будут предлагать места. Но инспектор сказала: «Есть такой сайт trudvsem.ru. Подберите там какие-нибудь объявления, а мы вам выпишем направление». Я наковырял варианты. На следующем приеме инспектор сказала: «Это незарегистрированные вакансии, на сайте они есть, но в нашей базе мы их не видим, бумажки дать не можем».
Я всё-таки получил два направления. Съездил — просто потратил время. Стало ясно, что это профанация. В этих организациях не хотят никого нанимать.
Я пытался искать работу самостоятельно. Мне тогда было 42 года. У меня создалось впечатление, что люди моего возраста вообще неактуальны. Прямо мне никто не говорил о возрасте, но это было понятно. Например, есть вакансия на руководящую позицию в той сфере, в которой я работаю 25 лет. Я не хочу сказать, что я какой-то великий директор, но мой опыт и достижения четко прослеживаются в моем резюме. Это не может не заинтересовать нанимателя. Но меня даже на собеседование не приглашали! Видимо, потому, что девочке-эйчару человек 1977 года рождения представляется дряхлым дедом с палочкой. Если вышестоящим руководителям чуть за тридцать, они не захотят нанимать сорокалетнего сотрудника с большим стажем и квалификацией.
Работу я нашел случайно. Неожиданно позвонил один из старых знакомых и предложил хороший вариант.
Не боюсь ли я нового кризиса? Любой может оказаться за бортом, нет застрахованных. В прошлом году у меня на предприятии была куча вакансий, я искал людей и не мог набрать. А теперь — очередь желающих стоит. Люди достойные, можно не глядя брать, и они будут работать! Но я не могу позволить себе расширение производства».
«Экономлю на трамвае»
«По образованию я филолог. В послужном списке — одни чиновничьи должности. Думаешь, рядовым чиновникам много платят? Шесть лет назад, когда меня уволили по истечению контракта, у меня была зарплата 25,5 тысяч. В центре занятости в Ленинском районе поулыбались, мол, вам нет смысла вставать на учет, вакансий с зарплатой больше 12 тысяч у нас не бывает, — вспоминает Марина.- Два года спустя я снова пришла на биржу. Оказалось, что теперь я считаюсь утратившей квалификацию из-за длительного перерыва в работе. Несмотря на мой диплом и прежние места работы мне положено предлагать самые низшие должности. Даже в детсад меня не возьмут нянечкой, только разнорабочей на кухню.
Сейчас я ищу работу сама. Нашла вакансию библиотекаря на краю географии. Там сначала обрадовались, велели выходить на работу в ближайший понедельник. Назавтра перезвонили, поинтересовались: «Вы раньше работали там-то и там-то, почему вы согласны на такое понижение в должности?» — и сказали, что вакансия закрыта.
По знакомству сходила на собеседование в банк. Требовался сотрудник на холодные продажи — звонить клиентам и навязывать услуги. Мне вспомнилось, как мы в 1999 году с сестрой работали промоутерами табачной фабрики. Ходили по проспекту с пачкой «Золотой Явы» и уговаривали прохожих попробовать. Походили десять дней и купили по шубе. Она — кроличью, я — енотовую. Но в случае с банком шубой не пахло.
По объявлению на Head Hunter съездила в фирму, где требовался gr-менеджер (специалист, ответственный за налаживание связей организации с органами государственной власти, — авт.). Я подумала: это точно моё. Оказалось, нужно ездить по МУПам, бюджетным организациям и предлагать ПО для бухгалтеров. В компьютерах я ничего не понимаю.
Пошла на собеседование в риэлторское агентство. В объявлении писали, что нужно сидеть в колл-центре, переадресовывать входящие звонки на риэлторов и получать за это 20 тысяч. Начальница выслушала мою биографию и сказала: колл-центр — не ваш уровень, вам надо стать риэлтором и зарабатывать миллионы! Но сначала заплатить тысячу рублей за обучение. Неделю я ездила на лекции. Еще недели три бегала по квартирам. Окучивала человек двадцать, но ни один не заключил контракта с нашим агентством. Я сама не понимала, что именно им предлагаю, потому что в юридических тонкостях и недвижимости соображаю не больше, чем в компьютере.
Из-за того, что я официально не работаю, я не могу оформить ни субсидию на оплату ЖКУ, ни президентские пособия. Муж, кстати, тоже должен быть официально трудоустроен, иначе ваши дети не имеют государственного значения. Путин, конечно, чудесно говорит о пособиях. Но получить их практически невозможно — столько требований к доходам, недвижимости, транспорту. По одному критерию пройдешь, по другому — завязнешь. Я в собесе спрашивала: хоть кто-то под эти требования проходит? Они ржут.
У нас двое детей. Старший — в колледже, младший — в садике. Работает только муж. Перебиваемся с одной кредитной карты на другую. Наверное, многие сейчас в таком положении. Часто вижу, что в «Магните» расплачиваются кредитками за продукты.
В наших расходах первое место занимают кредиты. Второе — питание. Третье — ЖКУ. Вот еще и проезд подорожал. От нашего дома до садика — две остановки. Но я не сажусь на трамвай даже в дождь, экономлю.
Чтобы свести дебет с кредитом, нужно жестко планировать все покупки, вплоть до пачки макарон. Десять пачек нам хватает на две недели. Мясо покупаем крайне редко. О каких-то крупных тратах речи нет. Летний отдых вообще не рассматривается. Недавно хотела подарить мужу футболку. Посмотрела на ценник и охренела: 1100 рублей! И это в нищемаркете».
«Зубные щетки не покупают, говорят: дорого»
«Больше 30 лет я работал в школе тренером по восточным единоборствам, — рассказывает житель Энгельса Юрий Николаевич. — В начале пандемии остался без работы. Мне дали максимальное пособие 12 тысяч и еще по 3 тысячи за каждого ребенка, а их у меня четверо. Получилось гораздо больше, чем в школе! Там я получал 7 тысяч рублей.
Когда дистанционка закончилась, я вернулся в школу. Наши занятия считаются платной образовательной услугой. Родители платят по 2 тысячи рублей в месяц. Вот мы деньги собрали, и тут опять объявляют карантин, а плату людям не возвращают! Родители идут ко мне, требуют, но ведь школа уже перечислила деньги в бюджет, оттуда назад ничего не вытрясешь. Директор мне говорит: когда карантин отменят, будете в счет этих денег дополнительно заниматься по воскресеньям. Мне 53 года, я без выходных уже не могу. Ну и уволился.
Знакомые позвали в сетевой маркетинг — продавать корейскую косметику. Нет, я не унываю. Говорят, надо проработать полтора года, создать под собой структуру покупателей, и доход пойдет. С одной стороны, сейчас удачный момент. С началом спецоперации цены в магазинах пошли вверх, кусок обычного мыла 130 граммов стоит 50 рублей. Наше мыло стоит столько же, но кусок почти в два раза больше, покупателям это нравится. С другой стороны, покупательская способность идет вниз. Предлагаю человеку зубную щетку за 75 рублей, он говорит: слишком дорого.
Для души я продолжаю тренировать частным образом. Занимаюсь со взрослыми айкидо. Дыхательные практики очень полезны, особенно тем, у кого после ковида трудности с легкими, с кровоснабжением. Много ли клиентов? У кого есть деньги на тренировки, у того нет времени, люди вкалывают».
«Я ведь так мало хочу от жизни»
«Я работала товароведом в торговой фирме, у которой были точки в новом аэропорту, — рассказывает саратовчанка Любовь. — Начальница была тираном. Например, в обеденный перерыв девочки пьют чай. Она прибегает и орет: «Встали и пошли, сделай то и это!». У девочек слезы, они просят: «Можно хотя бы чай допить, ведь пять минут ничего не решают». Она в ответ: «Можете вообще идти домой, вы здесь больше не работаете». Разогнала всех продавцов, так что самой пришлось встать за прилавок. В трудовую инспекцию на нее никто не жаловался. Я просто ушла по собственному.
После такого хотелось взять паузу. Я решила встать на биржу, получать хоть какие-то деньги. Через Госуслуги подала заявление в центр занятости Ленинского района. Потом нужно было прийти на очный прием. В помещении собралась огромная толпа, хотя все приезжали к назначенному времени. Простояла час в душиловке. Кондиционера нет, все в масках, это ведь был разгар пандемии.
Зарплата у меня была серая — 15 тысяч на карточку и столько же в конверте. Тем не менее, я получила максимальное пособие.
В центре занятости мне выдали два направления. Одна вакансия оказалась уже занята. Вторая — в Заводском районе и с зарплатой в размере МРОТ. Я просто проездила бы всю эту сумму.
Свою нынешнюю работу в большом магазине я нашла сама на HeadHunter.
Чувствуем ли мы сейчас кризис? Некоторые поставщики ушли. Нас за прежнюю зарплату нагрузили новыми обязанностями — вести бухгалтерскую документацию, принимать машины с товаром по субботам. Прошел слушок, что не будет премии.
Раньше я могла с каждой зарплаты купить себе шмоточку, может, даже две. Сейчас уже не могу. Сахар подорожал с 50 до 75 рублей, фарш — с 300 до 500, масло на рынке — с 380 до 500.
Хотелось бы поехать летом на отдых. Сейчас действует программа кэшбэка за отдых в России. Но отвалить 30 тысяч рублей за тур, чтобы потом получить 20 процентов, — мне не по карману. Я планирую поехать в Липецк. Там есть сафари-парк «Кудыкина гора» со статуей Горыныча, минеральные источники. Рейсовый автобус до Липецка идет 12 часов, билет стоит 1700 рублей. Остается подобрать недорогой хостел на ночь.
Двухдневное путешествие — максимум, что мы можем себе позволить. У нас еще кредит на 77 тысяч рублей за сварочный аппарат мужа.
Сын уехал искать работу в Москву. Хочет стать ди-джеем, крутить пластинки, но что-то пока никак. Звонит, просит прислать денег на сигареты и бургеры. Я говорю: иди работать курьером. Он возмущается: «Это унижение!». Если бы он не подтачивал мой бюджет, мне бы на всё хватало, я ведь так мало хочу от жизни».
Жизнь на позитиве
Напомним, что пик безработицы в Саратовской области отмечался во второй половине 2020 года. В октябре 2020-го на учете в службе занятости стояли 64,2 тысячи человек. Росстат, оценивающий количество безработных по методике Международной организации труда, полагал, что в августе–октябре работу искали 75,4 тысячи саратовцев (в том числе, не обращавшиеся за помощью к государственным структурам).
В январе 2021-го на учете осталось 35 тысяч жителей региона. К концу года их количество вернулось к доковидному уровню — около 10 тысяч человек.
В марте 2022 года, выступая в областной думе, представители саратовского министерства труда рассказали, что на учете стоят 8,6 тысяч безработных. В режиме неполной занятости на тот момент работали 2,4 тысячи человек. К увольнению в марте–мае готовились 500 работников.
Сейчас, как сообщили «Свободным» в пресс-службе министерства, в регионе 9 тысяч официальных безработных (год назад было 15,7 тысячи). Работодатели предупредили о планируемом в ближайшие три месяца увольнении 600 человек (летом 2021-го об увольнении были предупреждены 1,1 тысячи саратовцев).
На содействие занятости в нынешнем году выделено 82 миллиона рублей. С начала года при помощи государства нашли новую работу 10 тысяч человек. 1,3 тысячи приняли участие в общественных работах. На временную работу устроены 1,8 тысячи подростков и представителей старшего поколения. Подано 1,9 тысячи заявок на обучение востребованным профессиям.
Министерство экономического развития подсчитало, что с начала 2022 года средняя зарплата в регионе составила 38,4 тысячи рублей. Саратовстат смотрит на жизнь еще более оптимистично: по его мнению, средний саратовец получает 40,8 тысячи рублей в месяц. Областное правительство планирует, что до конца года сумма увеличится на 10 процентов. «Странно, что при таком позитиве область продолжает быть одним из лидеров среди регионов, жители которых уезжают в поисках лучшей доли», — прокомментировала ранее подсчеты чиновников депутат Госдумы от КПРФ Ольга Алимова.