«Покорить весь мир, завалив дешевой едой, очень реально». Монолог фермера, живущего в эпоху перемен и новой экономической реальности
Министр ФРГ по вопросам экономического сотрудничества Свенья Шульце опасается, что из-за роста цен на еду бедным странам грозит «сильнейший со времен Второй мировой войны голод».
Профессор кафедры экономической географии МГУ Наталья Зубаревич отмечает, что «без еды мы не останемся, но возможности зарабатывать в агросекторе резко сократились». По постановлению российского правительства до июля запрещен экспорт зерна, за исключением поставок в пределах ранее выделенной квоты 11 миллионов тонн. Экспортеры говорят о трудностях с фрахтом судов, так как иностранные перевозчики не хотят заходить в порты Черного и Азовского морей, и страховкой грузов в зоне спецоперации. Есть проблемы с банковскими переводами от зарубежных покупателей.
Летом в России планируют собрать 130 миллионов тонн зерна. Президент Владимир Путин полагает, что нынешний год «станет самым урожайным за всю историю страны». Фермеры опасаются, что цены на внутреннем рынке рухнут, и часть хозяйств разорится.
Лапти в прошлом
«Я вырос в Саратове. По образованию–бухгалтер. С 1994-го до 2000 года продавал саратовское зерно в Белоруссию. Когда президентом стал Александр Лукашенко, Беларусь взялась за свое сельское хозяйство. Поставлять туда российское зерно стало невыгодно, и я решил заняться производством, – вспоминает фермер Александр Кузовкин. – Начинали в 2001 году в Аткарском районе с 400 гектаров. Техника была наемная. Агротехнологии изучал по советским книжкам и советам опытных людей, у которых покупали семена. Боялся ли я? Нет. Никогда в жизни. Фермеру не обойтись без веры в свои силы. Как реагировало окружение? Смеялось надо мной. Даже не знаю, где эти люди сейчас.
Первой победой считаю урожай 2003 года. Осень 2002 была очень холодной, у всех пшеница вымерзла. А наша «Мироновская 808» выстояла. Дала под 40 центнеров с гектара третьим классом. Цена в том сезоне подскочила с 2500 до 7500 рублей за тонну.
Самым трудным был 2008 год. По договору предоплаты мы завезли подсолнечник на аткарский маслозавод. Из-за мирового кризиса цена рухнула больше, чем в два раза. ТД «Янтарный» сделал такой перерасчет, что мы еще и должны остались. Семечку у нас скупили по 6000 рублей, а в феврале 2009-го цены отыграли назад до 14000.
Бросить свое дело я не хотел ни разу. Это привычка – вкалывать. Я встаю в 5.00, открываю интернет, запускаю AUTOSCAN. На каждом тракторе стоит датчик, видно – кто спал, кто работал. А вы думали, здесь в лаптях ходят? Нет, сельское хозяйство сегодня–очень технологичный бизнес.
Если кто-то из трактористов встал, звоню, выясняю причину. Решаю, кого заменить, кого на какое поле перекинуть, куда подвезти запчасти. Объезд полей занимает несколько часов. У нас есть земли в Татищевском и Гагаринском районах, иногда за день наматываю до 1000 километров. Раньше 22.00 в посевную и уборочную–это май и сентябрь, – рабочий день не заканчивается.
Зимой механизаторы отдыхают, я вкалываю дальше – закрываю кредиты, беру новые, закупаю технику.
В январе могу себе позволить съездить покататься на лыжах. «Роза Хутор»–великолепное место, заграница отдыхает! И на день рождения–на неделю в Турцию.
Секреты мирового господства
За тот скачок в развитии, который сделало сельское хозяйство в последние годы, нужно сказать спасибо крестьянскому трудолюбию и мировым ценам на зерно. С 2020 года цены пошли вверх, производители стали зарабатывать. Никто из тех, кого я знаю, не вывел деньги в оффшоры. Люди всё вложили в технику. Столько накупили, что заводы и дилеры не справлялись с заказами! Стали распахивать заброшенные гектары, потому что при такой благоприятной ценовой ситуации даже не очень хорошая земля приносит прибыль.
Я построил мехток, зерноочистку, дооснастил парк техники, купил еще земли. Роскошь, золото-бриллианты мне просто не интересны. Я не жалею денег на обучение дочек и на развитие своего дела. Хочу, чтобы механизаторам было комфортно, ведь здесь, на базе, мы проводим большую часть времени, дома только спим. У нас бесплатные общежитие и столовая. Сейчас Володин ездит по области, говорит, что зарплата должна быть не меньше 30 тысяч. Не буду раскрывать точную сумму, но у нас зарплата давно больше этой цифры. Работают 40 человек из Татищево, Аткарска, Калининска. Текучки нет.
Никакой связи между подъемом АПК и объявленным курсом на импортозамещение я не вижу. Где же отечественные заводы, которые задвинули на задворки мировых производителей сельхозтехники? Взяли мы два ростовских культиватора. Два года мучились с ними, постоянно ремонтировали. Этой весной один из культиваторов во время предпосевной обработки поля под семечку просто развалился. Оказалось, швы не проварены, а кое-где вообще замазаны герметиком!
В планах у меня были два новых склада, утепленная зимняя мастерская, семенной завод. Но пришлось притормозить, потому что в 2021 году правительство ввело плавающие экспортные пошлины. Размер пошлины зависит от мировых цен: если пшеница стоит дороже 200 долларов за тонну, нужно отдать государству 70 процентов разницы. Причем пересчитывают показатель каждую неделю. Экспортеры переложили эти расходы на производителей. У меня из кармана вынули по 5 тысяч рублей с каждой тонны пшеницы и по 15 тысяч–с подсолнечника.
Государство обещало, что вернет деньги в виде компенсации части затрат на производство. Мне вернули процентов десять того, что взяли с пшеницы, а с подсолнечника – вообще ничего.
Пошлину вводили, чтобы сдержать цены на муку и хлеб на внутреннем рынке. Проще было бы брать по 10-20 долларов с каждой проданной за границу тонны на помощь малоимущим, чтобы они могли спокойно покупать продукты. Тогда и покупатели в магазинах были бы довольны, и рынок был бы понятен.
В сегодняшнем виде пошлина сдерживает АПК – ту самую отрасль, которая может потянуть за собой все заводы-пароходы. Сейчас мы потихоньку скатываемся в застой. Сколько бы ни стоило зерно в мире, мы на нем не зарабатываем. Маржу забирает государство, а себестоимость нашей продукции растет.
Если бы пошлину отменили или скорректировали, это дало бы сельскому хозяйству приток денег, которые мы непременно вложили бы в производство. Пахотная земля и пресная вода – самое страшное оружие, с которым мы можем весь мир поставить на колени. Завалить дешевой едой. Это очень реально, я уверен.
Чужие на празднике жизни
Мы экспортировали нашу продукцию до марта. В марте всё встало. Пока не планируем работать на внешний рынок. То ли купят, то ли нет, а затраты на упаковку и сертификацию немаленькие–по 2 тысячи рублей на тонну.
Сейчас зерно на мировом рынке стоит 450 долларов. Рекордные цифры. Но российские производители с этого ничего не имеют.
В этом году погода позволяет надеяться на большой урожай. Президент говорил о 130 миллионах тонн. Может, соберем и больше. Если ситуация с экспортом не наладится, цены рухнут, как в 2017 году. Тогда цена упала с 8 до 3 тысяч рублей за тонну. Те, кто не успел продать урожай сразу, потом долго мучились. Пшеница всю зиму в гуртах лежала. Это будет катастрофа. Большая часть предприятий не переживет падение цены ниже себестоимости. В следующем году доедим баснословный урожай-2022, а уж потом экспортировать будет нечего.
Весной СМИ писали, что затраты на посевную по стране выросли на 20 процентов. Это близко к истине.
У меня техника на 95 процентов импортная. Комбайны CLAAS, два трактора Buhler, еще третий хотим, три «Кировца» с мерседесовскими движками. Пока дилеры справляются с поставкой запчастей, где-то находят и везут. Но сроки поставки увеличились, и логистика подорожала.
С семенами пшеницы проблем нет. Я беру пшеницу «Скипетр» у оригинатора. Подсолнечник покупаю импортный. Дилер оставил нам старые цены с условием -перечислить 100-процентную предоплату в течение двух недель.
Какими мерами господдержки я воспользовался? Погектарную субсидию я лет пять не беру. Оформление похоже на игру в наперстки – то в казначействе счет открой, то сертификаты на всхожесть не те, то сделай агрообследование земли за свои деньги, хотя положено бесплатно. Сейчас правительство объявило кредитные каникулы для сельхозпроизводителей. Но в банке предупредили, что это плохо повлияет на кредитную историю. Льготные кредиты под 5 процентов действительно работают – первый транш получили, второй ждем. Подали еще заявку на инвестиционный кредит, хотим трактор взять.
На добрую руку государства я не рассчитываю. Не доверяю. Пенсия моих родителей -вот мой печальный опыт. Мама с 18 лет работала поваром на заводе. Мы с сестрой в детстве ее и не видели почти: мама уходила на работу в 6.00 утра, приходила вечером. Папа работал до 80 лет. А пенсия получилась 13-15 тысяч. Государство у нас далеко не социально ориентированное. Путин издает майские указы, проходит несколько лет, и выясняется, что их никто не думал выполнять. На выборы я не хожу, не вижу смысла.
Сейчас, чтобы поддержать сельхозпроизводителей и сдержать цены, нужно убрать бюрократические издержки. С прошлого года всех заставляют регистрироваться во ФГИС «Цербер» Россельхознадзора. Цербер – пес, который не выпускал никого из ада. Говорящее название. В этом году хотели запустить ФГИС «Зерно», чтобы отслеживать каждую партию зерна. Зачем? Это какая-то тотальная слежка уже. Затраты на бумажки ложатся в конечную цену зерна.
При старой администрации Саратовского района у меня было ощущение, что мы с чиновниками – классовые враги. Мы постоянно в чем-то неправы. Например, мы хотим построить на территории нашей базы ангар для хранения сельхозпродукции. Вроде бы, ничего особенного – одноэтажное здание площадью 300 метров. Отдали 400 тысяч за проект, приносим документы в администрацию, чтобы получить разрешение на строительство. Отвечают: всё не так! Мы переделываем. Отвечают: вы предоставили неполный пакет документов. Мы собираем дополнительные бумажки. Отвечают: надо еще полнее. И конца края нет. Уже больше года прошло, район присоединили к Саратову и переименовали, я сходил на личный прием к мэру Михаилу Исаеву, а разрешения всё нет».
