«Историей напичкан каждый овраг!». Как живет село, которое было пригородом Укека и стало частью Саратова
Скандал требовалось замять немедленно. Губернатор Валерий Радаев, находившийся в отпуске, отправил в Синенькие целую делегацию. На место прибыли министр здравоохранения Олег Костин, глава Саратовского района Ивана Бабошкина, мэр Михаил Исаев и руководитель Заводского района Максим Сиденко. Министр здравоохранения пообещал восстановить старое здание и до конца 2021-го построить новое.
В начале апреля нынешнего года Олег Костин заявил на брифинге, что новую больницу в Синеньких построят когда-нибудь потом, в старой амбулатории созданы «адекватные условия для врачей и жителей».
Ровно через два дня после выступления министра обрушилась вторая стена здания.
«Стройка кипит!»
«Год назад после обрушения на встрече с жителями было сделано много громких оптимистичных заявлений. По факту пришли какие-то работяги, по-быстрому заложили участок стены. На этом всё застопорилось», – вспоминает житель Синеньких Павел Лысов.
Павел – заместитель председателя местного координационного общественного совета. По профессии он строитель. «Я писал Костину, что, если не предпринимать мер, здание будет продолжать рушиться. Не в этом году, так в следующем. Министерство отвечало, что проект работ на утверждении в Москве, после его одобрения изыщем средства и приступим. Потом мои обращения игнорировали. Потом написали, что в области сгорели четыре ФАПа, деньги ушли туда, мы можем не ждать. Пришла весна – упала часть другой стены над окном!».
Лысов рассказывает, что ответственные лица снова пообещали ликвидировать ЧП за три дня. «Прошло две недели. Сейчас разгар рабочего дня, как видите, стройка кипит!» – иронизирует собеседник, показывая на пустоту во дворе амбулатории.
Аварийная стена обвязана обрывками сигнальной ленты. Упавшие красные кирпичи сложены штабелем. В прореху на месте обвалившейся кладки видны огромные бревна. Здание было построено больше 100 лет назад из дерева. Сруб обложили кирпичом в советские годы.
«От медиков и жителей я слышу мнение о том, что не нужен нам модульный ФАП. Мы видели такой вагончик в Широком. Возможно, лучше восстановить и сохранить наше старинное капитальное здание. Я предлагал минздраву собрать рабочую группу, встретиться с активом села и врачами, обсудить все вопросы, но пока остаюсь не услышанным», – разводит руками Павел.
Из синих дверей, сколоченных из толстых досок, выглядывает женщина в медицинской пижаме. Отмахивается от микрофона: «Я еще хочу тут жить и работать!». Не под запись подтверждает, что «внутри здание крепкое», врачи хотели бы остаться здесь, но нужен капремонт.
Собеседница рассказывает, что до 2005 года в Синеньких работал стационар, было даже хирургическое отделение и роддом. Потом участковую больницу оптимизировали до амбулатории. Сейчас здесь работают 13 человек. При амбулатории базируется «Скорая помощь». «Раньше ездила «буханка». Потом дали подержанную «Газель». По-моему, на ходу она остается только благодаря усилиям водителей», – добавляет Лысов.
Активист проводит для нас экскурсию по заброшенной территории больницы. «Здесь находилась лаборатория. Дальше – гаражи и погреба, где хранили продукты для питания больных. Женский корпус сгорел в 1990-е: там проводились сварочные работы, рабочие ушли на обед, а вернулись уже тушить. До последнего работала аптека. Пару лет назад на ее здании ветром завернуло крышу. Мы с отцом залезли, отремонтировали», – рассказывает Павел.
На крыше они работали бесплатно. «А что такого? – удивляется он. – Мы один день потратили, а здание уже две зимы стоит нормально. Зачем мне это надо? Ну это же мое село, мой род живет здесь два с половиной столетия, и я хочу, чтобы оно процветало».
Древности Синеньких
«За каменный век не скажу, но с бронзового здесь начали селиться люди. Получается, Синенькие чуть постарше Саратова», – смеется Павел. Историей села он заинтересовался случайно, когда в институте задали курсовую по краеведению.
Лысов считает, что средневековые поселения на месте Синеньких были пригородом Укека. «Историей напичкан каждый овраг! Люди селились именно в оврагах, чтобы их не было видно с Волги – мало ли кто мимо поплывет. Летом пасли по балкам скот, разводили огороды. Зимой уходили в город. В 1592 году здесь появился славянский сторожевой пост. При нем, думаю, уже был поселок», – полагает краевед.
В окрестностях села он находил старинные ложки, мотыги, топорики. Самой драгоценной находкой считает бронзовую гирю. В Золотой Орде при помощи таких гирь взвешивали монеты, расплачиваясь за товар.
Павел мечтает получить рукописную летопись здешних мест, найденную при разборке старого дома в соседней Исеевке. «Там жил священник. Судя по всему, после революции он замуровал в стене своего дома молитвенные книги и тетрадку, в которую записывал значительные для села события с конца 19 века. Пока я только слышал, что эту летопись нашли новые хозяева здания, и очень хотел бы почитать».
С 2007 года Лысов ведет в ВК группу «Синенькие – наш дом», чтобы собрать как можно больше сведений по истории села. Сначала у паблика было чуть больше десятка подписчиков. Сейчас – почти 1000 человек. Для деревни с населением в 1,5 тысячи человек (считая вместе с дачниками) это немало. «Год назад на нашу группу вышла женщина из Владивостока, – рассказывает энтузиаст. – Семья ее отца в 1920-е годы приехала в Синенькие из Астрахани. Видимо, это было связано с голодом в Поволжье. Много лет спустя ее отец, уже будучи пенсионером, записал свои детские воспоминания о селе. Женщина передала их нам».
Павел полагает, что название села связано с цветом холмов. «Лучше всего это видно с Волги. Помню, как пацаном сидел в лодке и разглядывал берега. На закате опока играет синевой. Скорее всего, первоначально село называлось Синенькие хутора, но второе слово со временем отпало».
Во времена Российской империи село делилось на барскую сторону, где жили крепостные крестьяне, и откупную, где селились люди, по разным причинам старавшиеся держаться подальше от столиц, и государственные крестьяне. «Это были не свободные в полном смысле люди, но конкретного владельца у них не было. Они считались имуществом страны», – объясняет собеседник.
В жизни села можно найти иллюстрацию к каждому параграфу из учебника отечественной истории. Емельян Пугачев казнил здесь нескольких сочувствующих царской власти (кстати, это произошло на месте захоронений бронзового века).
В начале 20 века оппозиционно настроенные интеллигенты из Москвы и Петрограда приехали работать учителями в местную школу. «Революционеры агитировали народ, но понимания не нашли. Основную массу населения составляли кулугуры. Они тяжелы на подъем. Это до сих пор чувствуется в характере местных. Я лично убедился, что даже субботник провести у нас – проблема», – вздыхает Павел.
Когда заработал колхоз, новые власти сломали церковь. Иконы сложили на телегу, отвезли на окраину села и, свалив в заброшенную землянку, засыпали землей.
Заполнить пустоту
В советские годы в Синеньких работал совхоз, где разводили коров и лошадей. Хозяйство пережило 1990-е и исчезло уже в стабильные 2000-е. После введения в действие обновленного Лесного кодекса закрылся лесхоз с питомником. «Овраги, где шла лесозаготовка, заросли. Раньше в низинах были поля, на косогорах – сенокосы. Теперь ничего этого нет. Экосистема меняется. Пропали родники, пересохли пруды. Это создает риск пожаров. В прошлом году пацаны по глупости зажгли траву на Морозовом бугре. По неухоженным посадкам и бурьяну огонь почти дошел до дач».
Природа по-своему заполняет пустоту, оставленную человеком. Под бывшим совхозным мехтоком поселилась стая одичавших собак. «Это не просто бездомные песики, как в городе, а настоящие дикие животные, которые, к тому же, не боятся человека», – Павел рассказывает историю охотника, который зимой спасался от этой стаи на снегоходе.
В 1990-е жители уезжали из Синеньких в города и за границу (в селе было много немцев). «Сейчас к нам, наоборот, приезжают. Пенсионеры покупают дома под дачи. Приехало несколько молодых семей из Москвы. Они работают на удаленке и предпочитают жить на свежем воздухе», – говорит общественник.
Он считает, что думать о возрождении сельского хозяйства в Синеньких бессмысленно: «Кто сегодня пойдет работать в колхоз? Наш потенциал – в сфере туризма. Холмы у нас, конечно, меньше, чем в Хвалынске, но можно было бы организовать горнолыжную трассу. А главное – нужно решить вопрос с пляжем».
Сейчас в селе, стоящем на Волге, негде купаться. Весь берег зарос камышом. «В прошлом году приезжала специальная машина, косила заросли, но сломалась», – разводит руками Павел.
Родина энтузиастов
Единственным местом для купания в Синеньких была пристань. «В советские времена по весне приплывал дебаркадер, причем каждый год разный, открывалась касса. Здесь приставали Омы, «Метеоры», «Ракеты», – вспоминает Лысов. В 1990-е у берега поставили старую баржу.
В конце 2020-го на берегу неожиданно появилась техника. Баржу порезали на металлолом и увезли. «В районной администрации говорили, что это подрядчик, он, мол, весной сделает новый причал. Прошла весна, лето, вот уже и следующая весна. Имеем то, что имеем», – Павел оглядывает узкую полоску земли между рекой и косогором, прошлогодний седой бурьян и обломки бетонных плит.
Баржа защищала берег от размывания. За прошлый год под воду ушло, по наблюдениям собеседника, около пяти метров земли. Из-за мелководья дачный ОМик не может подойти вплотную к берегу. Пассажиры вынуждены сходить по трапу в воду или перебираться на сушу по доске.
Об исчезнувшей барже чиновники говорят теперь, что «нет смысла копаться в прошлом, нас всех обманули». Обещают в ближайшее время утвердить проект берегоукрепления. В Синеньких должен появиться 40-метровый пирс и беседки.
Одной из достопримечательностей Синеньких считается памятник волгарям – бетонная стела-парус и адмиралтейский якорь, стоящие на холме, под которым когда-то находилась грузовая пристань. Памятник придумал и на свои деньги поставил уроженец села Владимир Сударкин. Владимир Константинович служил капитаном речного флота. Интересовался историей родной деревни, в начале 1990-х публиковал краеведческие очерки о Синеньких в саратовском журнале «Волга», считавшемся образцом новой демократической литературы и публицистики.
Стелу в честь волгарей Сударкин соорудил в конце 1980-х. Десять лет спустя он задумал построить в селе церковь. Ради стройки продал квартиру в Саратове и автомобиль-амфибию, который раньше сам сконструировал и собрал. От православной епархии никакой помощи добиться не удалось. Меценаты денег не дали. Крупную сумму выделила мусульманская община, потрясенная энтузиазмом отставного капитана. Неожиданный спонсор нашелся в Калифорнии – пожилой русский американец Михаил Браун, узнавший из прессы о строительстве в Синеньких, прислал Сударкину помощь с пометкой: «Желаю поделиться и помочь народу своему».
«Мы здесь проводим субботники один-два раза в год. На майские праздники всё здесь выкосим и выгребем», – говорит Лысов, неодобрительно глядя на свежую траву, пробившуюся сквозь плиты под монументом.
«К счастью, мусора становится меньше и меньше, люди более ответственно относятся к этому месту», – Павел с надеждой говорит то, во что хочет верить. Вот только кто-то из недостаточно ответственных два года назад срезал на металлолом стоявшую неподалеку от памятника беседку.
Сейчас стелу Сударкина официально признали памятником. На камне рядом повесили таблички с именами сельчан, погибших в Великую Отечественную.
В центре села есть еще один мемориал в честь павших фронтовиков. Низенький забор с тугой калиткой, скульптура солдата, стена с табличками. С войны не вернулась половина мужчин села. Судя по датам, многие сгинули в 1941-1942-м. На некоторых табличках напротив столбца с фамилиями – целый столбец отметок «пропал без вести». «Здесь есть работа для поисковиков. Фамилии на мемориал заносили по спискам из военкомата советских времен. Возможно, с тех пор удалось выяснить судьбу некоторых бойцов», – предполагает Павел.
Заметно, что ко дню Победы памятник пытались привести в порядок, но перестарались: таблички замазали серой краской вместе со стеной, на которой они висят, так что фамилий солдат не разобрать.
Быт и нравы «новых горожан»
«Вот автобус мчится», – Лысов оглядывается на сельскую улицу, покрытую отличным асфальтом. Напоминает, что раньше общественный транспорт порой не мог проехать сюда из-за разбитой дороги.
Новый асфальт на подъезде к селу и центральной улице – главное, что Синенькие получили от присоединения к Саратову. «Снег этой зимой чистили очень хорошо. Раньше мы, бывало, по два дня не могли добраться до города. В этом году из-за метели не пришел только один рейс, – рассказывает общественник. – В прошлом году отремонтировали клуб, пробурили две скважины. Я убеждал людей поддержать присоединение, объяснял: если будет выполнено хотя бы 30 процентов из обещанного, Синенькие получат больше, чем за последние 30 лет».
Еще одно важное приобретение «новых горожан» – мусорные баки. Лысов говорит, что мусор здесь вывозят «лучше, чем в Саратове». Но вот самих баков мало.
«На всю барскую сторону установили два контейнера в самом низу улицы Дачной. Те, кто живет в верхней части, не понесет пакет мусора через всё село. По старинке валят сюда», – говорит Лысов, показывая помойку в овраге у песчаного карьера.
Самую большую свалку под Морозовым бугром активисту удалось победить. Это местность «с биографией». За холмом в средние века останавливались скотоводы из Укека, там находят их монеты. На родниковом ручье под холмом в царские времена устроили дамбу. Получилось большое озеро, где местные жители купались. В Великую Отечественную на холме стоял взвод прожектористок. Девушки жили в землянке на склоне.
«Здесь была гора мусора, – показывает Павел на долину под холмом. – Когда в селе поставили баки, пригнали сюда мусоровоз и забили машину полностью!». Целый год после победы над свалкой Лысов заезжал сюда раз в неделю – проверить, не натаскали ли земляки новых отходов. «Местных я запугал, что поставил фотоловушки, – посмеивается он. – Одну я, кстати, действительно купил».
