Полномочия полиции расширили на фоне скандала с пытками
В Новосибирске суд признал двух бывших полицейских виновными во взяточничестве и приговорил к семи годам лишения свободы условно. Они брали взятки не только деньгами, но и продуктами – лапшой «Ролтон», водкой, гречкой.
В Воронеже лейтенант полиции установил средство слежения в автомобиль своей бывшей подруги. Он также регулярно избивал женщину и ее дочь.
В Саратове идет судебный процесс по обвинению лейтенанта полиции в изнасиловании, совершенном в помещении отдела полиции.
Все эти новости сняты с информационных лент буквально за день. Никого это, впрочем, не удивляет. В том числе депутатов Государственной думы. Госдума на заседании поддержала в третьем, окончательном чтении резонансный законопроект о расширении полномочий полиции. Стоит отметить, что проводить парламентское расследование пыток в саратовских колониях и областной туберкулезной больнице Дума не стала, а вот полномочия полиции расширила.
Поправки в закон «О полиции были внесены в Госдуму правительством России. Полицейские теперь получат полномочия проникать в жилые и иные помещения, на земельные участки и территории для задержания, а также оцеплять строения, жилые помещения и территории (в действующем законодательстве - только участки местности). Кроме того, сотрудники правопорядка смогут представляться задержанному уже после прекращения им противоправных действий. Законодательно утвержден перечень оснований, по которым полицейские смогут вскрывать автомобили граждан.
Во втором чтении из документа был изъят ряд резонансных положений, в том числе о праве полицейского применить огнестрельное оружие при попытке задерживаемого совершить действия, которые можно расценить как угрозу нападения, такая норма содержалась в исходной редакции законопроекта.
Реакция юридического сообщества была сдержанной. Многие считают, что все перечисленное уже давно применяется на практике и теперь лишь утверждено законодательно. Однако известный адвокат Вадим Клювгант считает, что принятые Госдумой поправки в закон о полиции имеют очень размытые формулировки, из-за чего возникает поле для злоупотреблений.
«Есть задачи у полиции, которые она должна выполнять. Для того чтобы эти задачи выполнять, ей нужны полномочия. Это очевидная логика. Если у нее не будет полномочий, в том числе на применение силы, спецсредств и т. д., она эти задачи выполнять не сможет. С другой стороны, эти полномочия должны быть не избыточными, а ровно настолько широкими, насколько это необходимо.
Когда нормативные акты принимаются для того, чтобы полиции было легче, проще жить и работать, и меньше было оснований им за что-то отвечать, тогда возникает проблема. Она усугубляется, когда применяются расплывчатые неопределенные формулировки, которые могут двояко толковаться. Вот это все вместе открывает простор для произвола. Вот весь набор этих проблем и есть — поправка к закону о полиции. Там есть масса неопределенностей вроде формулировки «есть основание полагать». «Основание полагать» — означает, что это отдается на усмотрение какого-то условного сержанта полиции, который должен определить, например, происходят ли массовые беспорядки. Массовые беспорядки — это совершенно конкретный термин, признаки которого устанавливаются следствием и судом. Как сотрудник должен решить это?»
Но есть некий относительно положительный результат принятых оправок. Он в том, что, по крайней мере, в социальных сетях стали рассуждать, отчего у нас такая полиция, которая граждан защищает весьма избирательно, зато сама весьма избирательно относится к выполнению и своих обязанностей и законов страны. Несколько лет назад в интервью какого-то начальника из системы исполнения наказаний я прочитал, что число спецколоний для бывших сотрудников правоохранительных органов (полиции, прокуратуры, СК, ФСБ) в России выросло в пять раз.
Отчего так происходит? Можно найти множество ответов на этот вопрос и каждый будет верным, но не исчерпывающий.
Во-первых, сама коррупционная обстановка в стране. Глядя на то, как наживаются сильные мира сего, условный сержант-лейтенант-капитан-майор полиции думает: а почему нельзя мне?
Службы собственной безопасности, которые по замыслу, должны контролировать действия сотрудников, зачастую сами становятся коррумпированы
Момент второй: численность правоохранительных органов в стране растет постоянно. И чем больше людей надевает погоны – тем ниже качество этих людей. Отбор, включающий в себя специальные проверки и психологическое тестирование, ослабевает, в погоне за количеством. И потом, кто идет в полицию? Конечно, разные люди, возможно, есть даже те, кто искренне хочет искоренить преступность. Но в большинстве своем – те, кто не смог найти себе место в бизнесе, в IT-сфере. При этом главными стимулами службы «в органах» стали относительно большие зарплаты и возможность раннего выхода на пенсию.
Не исключено, что развращает сотрудников и то место, которое выделено полиции в системе правоохранительных органов страны. Серьезными делами занимаются прокуратура, Следственный комитет. Полиции остались бытовые разборки, ловля закладчиков наркотиков и поиск в социальных сетях «экстремистов», оскорбителей чувств и отрицателей великих побед прошлого. Вот у нас в Саратове у полиции, похоже, нет важнее дела, чем дело «хулигана Бондаренко».
И еще – подчеркну, что это мое личное мнение: представляется, что существует некий негласный договор, по которому правоохранителям дозволено кормиться от собственной службы в обмен на абсолютную верность, случись что. Кормиться, конечно, в определенных рамках, тех, кто за рамки вышел, ждет наказание. Не такое суровое как для обычных граждан, с перспективой досрочного освобождения, но все же наказание.
Многое из сказанного относится и к сотрудникам системы исполнения наказаний, пусть эта система и полиция относятся к разным министерствам. Но, простите, не зря в народе и тех, и других зовут «ментами».
Эта система оказалась в центре общественного внимания после того, как был вскрыт пыточный конвейер в саратовской областной больнице для осужденных. Сначала информация вызвала массовый шок, следующие ее порции воспринимались не так остро. Напомним, что Дума отказалась проводить парламентское расследование, но саратовскими пытками занялись члены Совета по правам человека при президенте.
Но прежде, чем написать о реакции Владимира Путина, попробуем разобраться, в чем причины, что саратовские и не только саратовские сотрудники УФСИН превратили пытки в главный способ своей оперативной работы.
Прежде всего, как нам представляется, это нежелание выполнять свои непосредственные служебные обязанности. Чем вести кропотливую работу с отрицательно настроенными осужденными, склонять к явке с повинной – все это относится к прямым обязанностям зоновских оперативников, проще поручить одним осужденным пытать других, добиваясь нужного результата. Нельзя исключать и того, что путем пыток решались корыстные вопросы.
Другой не менее важной причиной является профессиональная деформация. Понятно, что в колониях и тюрьмах содержится не самая лучшая часть нашего общества – со своим кодексом законов, правил, своим жаргоном. Постоянно общаясь со спецконтингентом, сотрудники, увы, перенимают все это, все больше становясь похожими на своих подопечных. К тоже у многих сотрудников развивается синдром вахтера, это когда человек слишком активно использует данную ему власть, чтобы возвысить себя в своих глазах и самоутвердиться за счет тех, на ком он может эту власть применить.
Так что же сказал президент на заседании Совета по правам человека, когда член СПЧ Ева Меркачева подняла вопрос о пытках.
«Вопрос, безусловно, очень важный, я следил за тем, что происходит, за этой информацией, нужно внимательно в этом разобраться. Центральный аппарат Следственного комитета как раз проводит предварительное следствие по вопросам, которые стали известны и которые рассматриваются в рамках возбужденных уголовных дел. Здесь, я с вами согласен, нужны системные меры, которые бы ситуацию меняли».
Затем президент сообщил, что Совет Федерации уже начал работу по внесению изменений в законодательство, закрепляющих само понятие состава преступления «пытки. «Такая работа уже идет, во всяком случае, вопрос в Совете Федерации поднят и над этим работают», - сказал Владимир Путин.
Однако представляется, что даже если закон о пытках будет принят, он не изменит сути нынешней системы, которая давно перестала быть правоохранительной, а стала карательной. Система должна быть не просто реформирована, а отсрочена заново.