«Жить в Хвалынске — безрадостно». За какие проблемы района чиновница ложно обвинила блогера-активиста в «изнасиловании»
Администрация Хвалынского района обратилась в полицию с просьбой провести проверку в отношении местного блогера Максима Макарова. Как пишет в обращении заместитель главы по социальным вопросам Елена Шараевская, «комиссия по делам несовершеннолетних располагает анонимной информацией по факту нарушения половой неприкосновенности несовершеннолетней Овиновой со стороны совершеннолетнего Макарова, с которым она последнее время часто проводила время вместе».
15-летняя Саша Овинова и ее мама опровергают эту информацию и намерены подать на чиновницу в суд за оскорбление. Как полагает блогер Максим Макаров, местные власти пытаются отомстить ему за критику.
«Ничего сверхъестественного я не рассказывал»
«Не разувайтесь, ко мне в последнее время ходит много людей. Вот сегодня полиция была», – говорит Максим, приглашая в дом.
Дом старинный. Над воротами – кирпичная арка, слева и справа – кованые кольца коновязи. Максим увлеченно рассказывает, как нашел столетнюю домовую книгу, а в ней – фамилию первого владельца: «Ракузо-Свящевский. Я копался в архивах и выяснил, что он был начальником местного речпорта и отвечал за всю почту в городе».
Внутри дом похож на музей советского быта. Стены покрыты деревянными рейками и резными барельефами, черно-белые фотографии, сервант с сервизом, трюмо. В углу – видеокамера на штативе.
«Меня называют блогером, хотя я пытаюсь откреститься. Скажем так: я – общественный деятель Хвалынска», – говорит Максим, усаживаясь на узкий диван.
Макарову 22 года. Общественную деятельность, как он сам говорит, начал в 10 классе. Учитель физики попросил подготовить школьный проект по люминесцентным лампам. Максим не стал углубляться в теорию, а снял ролик о том, какой вред природе причиняют выброшенные лампы и куда их можно сдать на утилизацию. Подросток написал запрос губернатору. И ему даже ответили.
После школы Макаров поступил в Российский государственный институт сценических искусств. Но тут заболела бабушка, которая воспитывала его с 11 лет. Максим перевелся поближе, в театральный институт саратовской консерватории. Из-за пандемии молодым актерам трудно найти работу. Максим вернулся в Хвалынск, завел блог в инстаграмме, каналы на ютюбе и в телеграме.
«Ничего сверхъестественного я не рассказывал», – пожимает плечами юноша. Приглашал подписчиков на уборку в местном парке Победы, звал красить старинные дома на «Том Сойер Фесте», смотреть студенческие корометражки во дворе краеведческого музея, слушать лекции музейных работников, оказавшиеся вовсе не скучными. «Понимаете: подростки с рождения живут в Хвалынске, но в наши музеи они не ходили. Я собрал молодежь, взял за ручку и привел», – говорит Макаров с гордостью.
«В целом, в Хвалынске жить можно. Вроде, даже благоустройство здесь есть. Но для кого оно, если отношение власти к людям такое, что они отсюда бегут? – задается вопросом Максим. – Возле администрации стоит старинный дом купца Солдаткина. Раньше там располагался роддом, а теперь – хоспис. Я вижу в этом символизм».
Макаров пытается доказать, что Хвалынск – не «город дожития». «Например, у нас много талантливых уличных художников. Они расписали потрясающим граффити стену картинной галереи. В городе много стенок и заборов, на которых написаны совсем не литературные цитаты. Чиновникам достаточно подписать одну бумажку – и ребята помогут городу выглядеть лучше. Есть команда брейк-дансеров, в доме творчества – отличные вокалисты. Их нужно поддерживать и продвигать. Чтобы они могли ездить на конкурсы, нужны деньги. У нас есть ребята, увлекающиеся воркаутом. Летом они занимаются на турниках на улице, а зимой? Каждое посещение спортзала в ФОКе стоит 150 рублей».
Максим рассказывает, что в августе решил «выйти на контакт» с районной администрацией. «Хотел сказать им: вы говорите, что в город должны возвращаться молодые специалисты. Вот я вернулся, хочу развивать Хвалынск, у меня есть влияние на молодежь. Сделайте хотя бы вид, что вам не плевать на нас. Позвоните мне, я соберу волонтеров, закрасим, например, рекламу телеграм-каналов с наркотиками».
Макаров по телефону договорился о встрече с заместителем главы по социальным вопросам Еленой Шараевской, пришел в администрацию к назначенному времени. «Внизу мне сказали: жди здесь, нечего шляться. Я ждал часа три. Наконец поднялся в кабинет Шараевской. Там сидели еще три сотрудницы и дядька с видеокамерой». По словам блогера, чиновница «поблагодарила за гражданскую позицию, обещала привлекать и больше не звонила».
Максим снял свой поход в администрацию на видео. Ролик набрал около 4 тысяч просмотров. «После этого начались анонимные угрозы в телеграмме: дружище, ты работал моделью, но больше не будешь, порежем тебе лицо», – рассказывает молодой человек.
По мнению собеседника, его невзлюбила и местная полиция. «Каждую неделю я раза по три вызывал их, чтобы они забрали алкашей из парка», – рассказывает Максим.
Перед сентябрьскими выборами в Госдуму он сообщил в соцсетях, что собирается работать наблюдателем. «Накануне голосования мне в инстаграм пришло сообщение: дружище, у тебя будут проблемы с военкоматом, но мы их решим, если ты как наблюдатель напишешь, что в Хвалынске всё удивительно хорошо».
28 сентября сотрудники военкомата попытались на улице вручить Макарову повестку. Он отказался подписать документ, так как призыв еще не начался. «Через 40 минут мне позвонили из полиции: вы обвиняетесь в изнасиловании 15-летней, она наглоталась таблеток, приходите на беседу», – рассказывает Максим.
Обращение в полицию написала Елена Шараевская, возглавляющая комиссию по делам несовершеннолетних. В письме говорится о «нарушении половой неприкосновенности несовершеннолетней». «Через два дня Шараевская в полиции написала объяснительную, в которой говорилось уже о беременности девочки», – говорит Макаров.
«Полицейские спросили меня, в каких отношениях я нахожусь с такой-то девочкой, назвали фамилию. Я не сразу понял, кто это. Ну Саша, ну рыженькая, больше ничего о ней не знал».
«Я должна постоять за своего ребенка»
Во дворе дома Овиновых – пять упитанных серых кошек. Целый выводок котят подкинули сюда несколько месяцев назад. Анна Николаевна кормит подкидышей и не теряет надежды пристроить. В доме живет сфинкс Добби. В круглом аквариуме шевелит плавниками золотая рыбка. На этажерке – фигурки феи, щелкунчика, единорога. На почетном месте – портрет дедушки в капитанской форме.
«Мне позвонила мама, спросила: Саша, ты беременна? Ей об этом сказала знакомая. Через день мне позвонили из полиции. У меня был шок, ступор», – вспоминает Александра. В тот момент девочка находилась в больнице с отравлением, но с блогером это событие не было связано.
С Максимом Макаровым Саша познакомилась на «Том Сойер Фесте». «Мне понравилось волонтерство. Я сама решила собрать людей, чтобы убраться в нашем парке. Максим помог распространить это сообщение», – говорит девушка. С чиновницей Еленой Шараевской ни она, ни ее мама не знакомы.
На следующий день после выписки в инстаграм девочке пришло сообщение: «Показания против Макарова – 350 тысяч. Думайте». «Я сделала скриншот, показала в полиции. Там сказали: мы не можем выяснить, кто это написал, потому что аккаунт закрыт».
Девочку и ее маму опросили в полиции. Теперь материалы переданы в Следственный отдел. Овиновы взяли справку от гинеколога о том, что Саша не беременна, не подвергалась насилию и вообще девственница. Но информация из служебной переписки между администрацией и полицией ушла в народ, а остановить сплетню в маленьком городке очень трудно.
«Мне писали друзья: с ребенком в животе всё нормально? Я спрашивала, откуда такая информация. Они говорили: мне мама сказала. То есть об этом говорят все. Когда я вышла гулять в парк, ко мне подошли, наверное, человек пятнадцать: ах ты такая-сякая, легла под Макарова, да еще и залетела. Как я могу не нервничать?» – Саша показывает трясущиеся пальцы.
«Мне звонили все знакомые. Оказалось, об этом знает весь город. Только я была не в курсе. Со мной никто предварительно не связывался, не проверил информацию о моей дочери. Теперь я пытаюсь объяснить, как всё обстоит на самом деле, но не все хотят слушать, уже говорят о том, что мы аборт сделали, – говорит Анна Николаевна. – Саше всего 15 лет, ее имя протащили по всему городу. Моя младшая дочь может услышать об этом в школе, она очень впечатлительная. Почему с нами так поступили? Я должна постоять за своего ребенка. Я намерена обратиться в суд. Хочу, чтобы человек был наказан за клевету».
Мама рассказывает, что Саша с четырех лет занималась в ансамбле народной песни, потом – в эстрадном коллективе в доме культуры. После школы хочет уехать в Саратов, но пока не решила, куда поступать – на психологический или в театральный.
Как говорит Овинова, в Хвалынске немало кружков для малышей, но подросткам заняться нечем: «Есть стадион в центре города, летом вся молодежь там лежит. Да, именно лежит, там хорошее искусственное поле. Ребята мусорят, их гоняют».
«Зачем такая надменность в городке с 12 тысячами жителей?»
«Свободные» решили узнать у жителей городка, не имеющих прямого отношения к этой истории, о том, как живется в Хвалынске? Неужели дела настолько плохи, что местные власти готовы сажать блогеров, выносящих сор из избы?
Всё об истории города знает краевед Валерий Лавров. На стенах в кухне Валерия Евгеньевича – волжские пейзажи и натюрморты. Натюрморты, конечно, с яблоками, ведь Лавров с 1968 года работал агрономом в хвалынских садах.
«Хвалынск – уникальное место для садоводства. Наш микроклимат – холмы, защищающие от ветра, река, приток сухого воздуха из степи – способствует набору яблоком запаха. Это особенно касается старых сортов – аниса, антоновки, мальта багаевского. Когда наши яблоки на пароходе привозили в Самару, люди на пристани вертели носами: яблоки, хвалынские яблоки здесь! – говорит Лавров. – Когда в летний безветренный день спускаешься по дороге с холмов к городу, вдохнешь – и кажется, что попал в яблочный склад».
Валерий Евгеньевич родился в июле 1941-го, «всего 20 дней, как началась война». В городе, вспоминает краевед, держали много коров. Сено для них возили с 14-километрового острова, находившегося в 800 метрах от хвалынского берега. «Только в сельхозинституте я узнал, что в других районах коров кормят соломой. У нас сена было – коси не хочу», – посмеивается Лавров.
В то время в Хвалынске не было свалок. Стеклянные бутылки сдавали в магазин в обмен на мелкий товар. Тряпье, макулатуру, кости скота забирали старьевщики. Упавшие с деревьев ветки, а также «коровьи шлепки» по вечерам собирали бедные жители – этим топили печи.
В Хвалынске было много школ. В военные годы здесь разместили семь детдомов для детей, эвакуированных из Минска и Ленинграда. Как говорит краевед, после голода и репрессий 1930-х в городе оставалось много свободных зданий. Но и их не хватило. В 1942 году местные власти решили отдавать сирот на воспитание в семьи. Приемных родителей освобождали от трудовой повинности.
«Детдомовцы были более бойкие, чем городские дети. Лазали по садам. Но и работали – при каждом детдоме был сад и огород, – вспоминает Валерий Евгеньевич. – Больших драк между нами и сиротами не было. Уже в седьмом классе их, в основном, отправляли в ФЗУ в Балаково или Саратов».
Многие хвалынские мужчины вернулись с фронта с тяжелыми увечьями. Инвалидов объединили в артели. Те, у кого были повреждены ноги, – шили. Те, кто мог передвигаться, собирали на берегу Волги камни для мощения дорог.
В 1960-х, когда заполняли Саратовское водохранилище, «все стонали». Было затоплено семь сел. Город лишился кормов, дешевых дров, пляжа и овощных плантаций, где подрабатывали местные подростки. «Моя жена росла в семье, где было трое детей, а мать работала уборщицей. Все трое с весны до осени ездили на эти плантации, получали по два-три рубля в день. Буханка белого хлеба в то время стоила 1,6 рубля», – рассказывает собеседник.
Тяжелой промышленности в Хвалынске никогда не было. Зато была очень развита пищевая. Работал консервный завод (с гигантским, по местным меркам, штатом в 300 человек), маслодельный и маслобойный комбинаты, а также три совхоза, выращивавшие фрукты и овощи.
Производство яблок было очень выгодным. Себестоимость составляла 9-12 копеек за килограмм. Отпускная цена зимой доходила до 1 рубля. К совхозу «Садовый», где работал Лавров, пристегнули три убыточных колхоза, «на яблоках мы их вытянули».
«В винсовхозе оставались 100-летние анисовые деревья. От старости их стволы были белесые. Каждый год кору очищали скребками, – вспоминает краевед. – Сейчас таких деревьев в садах не встретишь. Срок амортизации – 33 года».
Именно винный совхоз, поставлявший сырье саратовском комбинату, приносил Хвалынску наибольшую пользу. «Благодаря его отчислениям уже в 1950-х в Хвалынске оборудовали тротуары. К 1970-м появился асфальт. Но в антиалкогольную кампанию хозяйство прихлопнули», – говорит краевед.
Сейчас вокруг Хвалынска – 1400 гектаров садов, «возродили почти все старые и новые посадили». Валерий Евгеньевич предполагает, что со временем садоводство, требующее применения ядохимикатов, вступит в противоречие с местным турбизнесом. «До революции в садах применяли мышьяк и медный купорос. В советское время – ДДТ. Химию выливали тоннами. Узнать бы, что накопилось на участках, где сады возделывают уже 200 лет», – говорит Лавров.
«Рекреационная зона тоже умудряется загрязнять, – вздыхает краевед. – На горнолыжном курорте и в санаториях нужно налаживать очистку сточных вод».
Как говорит собеседник, «здесь хорошо отдыхать». «Жить в Хвалынске – безрадостно. Нет постоянной круглогодичной работы. Зарплата – 15-17 тысяч рублей. И нет связи с властями. За 15 лет у нас сменилось столько глав! – Валерий Евгеньевич выписал фамилии чиновников на тетрадный листок. – И все они не наши, откуда-то присланные. Когда я прихожу в администрацию, на меня смотрят, как на врага, требуют паспорт, говорят через губу – зачем такая надменность в городке с 12 тысячами жителей?».
«Спуститесь с небес к народу»
Семьям с детьми в Хвалынске живется непросто. В районной больнице остался один педиатр. Нет детских хирурга и психиатра. Закрыто детское инфекционное отделение. «На город осталось две бригады «Скорой», а они обслуживают еще и горнолыжку», – говорит Михаил Талько (он сам пять лет отработал водителем «Скорой»).
У Михаила Николаевича – пятеро кровных и семеро приемных детей. Он на своей шкуре прочувствовал проблемы не только местной медицины, но и образования.
Дети собеседника учатся в школе №1. В марте нынешнего года родителям неожиданно сообщили об оптимизации. Всего в Хвалынске три школы. Школу №1 решили слить с более крупной школой №3.
«Приехали Шараевская, руководитель управления образования и директор третьей школы. Нам сказали, что причина – низкая успеваемость наших детей и слабое участие в конкурсах. Очень прямо и конкретно было сказано, что вопрос решен и мнение родителей никого не волнует. Оказалось, что учителям объявили об объединении школ еще в декабре, но велели молчать», – вспоминает Талько.
Михаил Николаевич рассказывает, что в школе №1 традиционно учились ребята из интерната, дети из неблагополучных семей и те, «кто не нашел себя во второй и третьих школах». «Учителя здесь более лояльны. Проще взаимоотношения между детьми, так как нет социального разрыва, – объясняет родитель. – Объединение школ привело бы к конфликтам между учениками».
Возмущенные родители добились встречи с главой района. «Мы не могли молчать, когда чиновники дерутся за свои циферки и бьют по самому дорогому – по нашим детям, – говорит Талько. – У нас возникли сомнения: не понадобилось ли кому-то наше здание?».
Родители пожаловались в инстаграм спикера Госдумы Вячеслава Володина. Оптимизацию отменили. Но мамы и папы учеников боятся, что это еще не победа.
«Чиновники говорили, что беспокоятся об успеваемости наших детей. Этот вопрос решается не закрытием школы, а приемом молодых педагогов. Но где же они? В этом году ушла на пенсию математик, сильнейший специалист. Нового учителя нет. Настораживает практика: завучи берут часы на замену, хотя не имеют профильного образования по предмету, – рассказывает многодетный отец. – Может, чиновники решили сделать так, чтобы мы сами разбежались?».
Как говорит Михаил Николаевич, «проблема в позиции власти: вы – никто, а я – барин»: «Речь идет о благополучии наших детей. Надо собраться и честно поговорить. Хотелось бы сказать чиновникам: спуститесь с небес к народу».
P.S. «Свободные» направили официальный запрос Следственный комитет с просьбой прокомментировать ситуацию.
Администрация Хвалынского района в ответ на запрос «Свободных» сообщила, что не обязана согласовывать свои действия с законными представителями (родителями) несовершеннолетних и не располагает информацией, кто же разгласил сведения из переписки между администрацией и полицией.
