«ФСБ чётко даёт понять, что невозможно больше говорить вообще…» Почему теперь любое домашнее фото, видео, пост, по решению ФСБ, могут стать обвинением в госизмене

В декабре 20-го года Путин в очередной раз подписал закон о неприкосновенности для себя (и членов своей семьи). Закон «О гарантиях президенту РФ, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи» предполагает, что президент России, прекративший полномочия, не может быть привлечен к уголовной или административной ответственности, а также задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу, досмотру. Закон распространяется и на имущество бывшего главы государства.

Список ФСБ, опубликованный сегодня, предполагает, что любой гражданин может (или должен) опасаться за свои жизнь и свободу, публикуя домашние фото себя с любимым мужем-полковником. Или сыном-военнослужащим на присяге. Или пролетающего самолета. Или рассказывать, например, президенту о размере своей зарплаты.

Что это за список ФСБ?

ФСБ составила список нежелательной для разглашения информации, включив в него открытые для общего доступа сведения. То есть не являющиеся секретной информацией. ФСБ предположила, что вышеприведенные примеры фото, если их увидят иностранцы, могут повлиять на безопасность России. И решила присвоить этим гражданам статус «иностранного агента».

В частности, ФСБ России утвердила перечень сведений по военной и военно-технической деятельности, которые могут быть использованы в случае передачи иностранным гражданам или лицам без гражданства против безопасности РФ. Документ, утвержденный директором службы Александром Бортниковым, опубликован на портале правовой информации.

В списке, который содержит документ, есть информация, которая находится в открытом доступе для граждан. Так, перечень содержит 60 пунктов, среди которых: 

• сведения о прохождении военной службе в российской армии, о закупках товаров для воинских частей, о мобилизации, о дислокации и численности ВС РФ,

• сведения о дислокации, вооружении и численности армии, полиции, военных следственных органов Следственного комитета, прокуратуры, воинских подразделений противопожарной службы и так далее;
• сведения о местах хранения оружия и боеприпасов, находящихся на вооружении войск, воинских формирований и органов;
• информация о закупках, проводимых армией — товаров, работ, услуг для нужд войск, в том числе сведения о единственных поставщиках товаров, работ, услуг;
• сведения о соблюдении законности и морально-психологическом климате в войсках;
• сведения о ходе и результатах рассмотрения сообщений о преступлениях в армии, которые расследуются ФСБ и военным следствием СК (за исключением случаев, когда это разрешили сделать сотрудники ФСБ и Следственного комитета);
• сведения об оценках производителем качества образцов российского вооружения, военной и специальной техники, их боевых возможностей, за исключением сведений, содержащихся в открытом доступе;
• сведения о проблемах, в том числе финансово-экономических, сдерживающих развитие Государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» в одной или нескольких областях деятельности.
• обобщенные сведения о производственных мощностях «Роскосмоса», о новой продукции социально-экономического назначения на базе высвобождаемых мощностей «Роскосмоса» и другие.

Чем это грозит?

За сбор и распространение этих данных вас могут признать иностранным агентом. То есть теперь, по сути, нельзя сообщать о дедовщине в армии, коррупции в правоохранительных органах и спецслужбах, пытках в тюрьмах, провалах в системе Роскосмоса. И даже фото с призывного пункта – тоже нельзя. 

Законодательство предполагает, что люди, которые подпадают под критерии «иностранного агента», должны самостоятельно подать заявление о включении себя в соответствующий список в Минюст. Хочешь опубликовать информацию – включи себя в список иноагентов.

Если заниматься в интересах иностранных государств сбором информации, которая «может быть использована против безопасности России», и не подать заявление о включении в реестр, наступает уголовная ответственность. По соответствующей статье можно получить до пяти лет лишения свободы.

При желании против граждан РФ может быть использована и статья 275 УК «Госизмена», а именно «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации»

А это уже лишение свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рубле.

Ниже читайте комментарий юриста.

Такого не может быть! Такое уже есть

Год назад издание «Медизона» (Данное издание признано иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента) подготовило инфографику о количестве дел в России, связанных с госизменой, шпионажем и разглашением гостайны. Тогда оказалось, что за последние десять лет количество таких дел увеличилось в шесть раз.

По мнению авторов, недавнее дело экс-журналиста Ивана Сафронова ложится в тренд по росту уголовного преследования в России по «шпионским» статьям. А также журналистки  Светланы Прокопьевой, которую обвинили и судили по  статье об оправдании терроризма за высказывание о взрыве в Архангельской ФСБ.

Ранее в госизмене обвиняли супругов из Калининграда Антонину Зимину и её мужа Константина Антонец из-за приглашенного на свадьбу гостем сотрудника ФСБ. Супругам было предъявлено обвинение в разглашении секретных данных спецслужбам Латвии за то, что гость фотографировался с гостями, среди которых были родственники невесты, которые проживают в Литве, и коллеги по работе».

Еще раньше Аннику Кесян и Марину Джанджгаву приговорили к лишению свободы из-за сообщений о перемещениях военных РФ у грузинской границы.

Женщины были осуждены в 2014 и 2015 годах за то, что во время грузино-абхазского конфликта отправили знакомым в Грузию смс-сообщения о передвижении российских войск вблизи грузинской границы. Причем историю Кесян рассказала Оксана Севастиди, которую ранее осудили за аналогичное преступление, но освободили после помилования Путиным.

Президент РФ Владимир Путин подписал указы и о помиловании Анник Кесян и Марины Джанджгавы соответственно за государственную измену. 

Что думают об этом журналисты, юристы, блогеры?

Денис Руденко, медиа-юрист:

– Приказ ФСБ ввел как бы военное положение, такое гибридное, и ограничения, связанные с как бы военным положением, касаются свободы слова и распространения информации для всех. Военное положение по закону необходимо для отражения агрессии против России. Возможно, власти и ФСБ считают, что агрессия уже совершается, но кто эти агрессоры с точки зрения властей и ФСБ, с кем воюют эти власти и ФСБ - неизвестно, нам об этом не говорят.

Сможет ли Первый канал показать парад Победы на Красной площади 9 мая, не боясь санкции со стороны государства ? Четкого ответа нет. Сможет ли начальник военного училища похвалиться о большом конкурсе на поступление, не боясь санкции со стороны государства? Четкого ответа нет. Сможет ли блогер рассказать об исследовании заброшенных ракетных шахт под Саратовом (и то, что я об этом пишу, кстати, не нарушение приказа ФСБ?), не боясь санкции со стороны государства? Четкого ответа нет. Сможет ли журналист рассказать об импорте пальмового масла, которым кормят солдат, не боясь санкции со стороны государства? Четкого ответа нет. А еще есть Яндекс-карты, Флайт-радар, Гетконтакт и соцсети.

Человек не знает и не может понять, где границы правомерного поведения, и культивируемая властями правовая неопределенность в России стремится к абсолюту.

Алексей Сочнев, спецкор RTVI:

– Безусловно, эта мера – продолжение наступления на свободу слова в стране. Но это закономерно и вполне в духе того, что мы уже наблюдали с действием закона об иностранных агентах, об обязательных бейджах определённого размера, специальных жилетках строго зелёного цвета на митингах и загончиков для журналистов, из которых они могут освещать акции протеста.

Если говорить о СМИ, то хоть это и действительно сужает пространство для возможностей к работе, журналисты уже привыкли к постоянным ограничениям. Мы быстро эти нововведения поймём и либо не будем об этом рассказывать, либо найдём способы, как рассказать.

Теперь региональному журналисту может прилететь, если к нему обратились родственники срочника, сообщили о случаях дедовщины и он написал об этом. Видимо, ФСБ не нравится ситуация, при которой информация из такой публикации лишит кого-нибудь погон, или, скорее, премии.

Информация о закупках в силовые структуры и армию обычно и так проходит, как государственная тайна мимо сайта госзакупок. Думаю, что в данном случае речь идёт об инсайдах – журналисту больше нельзя будет рассказывать о закупках, ссылаясь на информацию от источника.

Думаю, что эта мера ударит на самом деле не по журналистам, мы оперативно реагируем на законы, держим руку на пульсе, а по простым людям, даже по родственникам солдат, пострадавших от дедовщины. Ты рассказываешь о том, что твоего сына избили в армии и, теоретически, можешь пополнить список иностранных агентов. Ведь, по мнению ФСБ, это раскрывает информацию о моральном состоянии войск, разглашает потенциальному противнику сведения о боеготовности страны.

Пока мне неясно, как это будет юридически оформляться, но думаю, что это не слишком затруднит власти.

Николай Бондаренко, депутат Саратовской областной думы от КПРФ, блогер:

– Это не первый подобный пример, когда за словами о патриотизме и защите национальной безопасности пытаются в очередной раз прикрыть не самые прозрачные, а иногда и прямо коррупционные закупки. На мой взгляд, эти схемы просто призваны обогатить чиновников на местах за счёт бюджета. То, что теперь эти финансовые документы засекречены, говорит о том, что эта проблема в стране не решена и усугубляется. 

Эта мера направлена и против рядовых граждан, прежде всего тем, что теперь никто не будет знать о реальной ситуации в войсках и силовых ведомствах. Власти не хотят, чтобы обществу было известно и о положении дел с моральными настроениями в армии и полиции. Хотят скрыть недоработки, просчёты, а часто и провалы в этих структурах. Конечно, это удар по свободе слова в стране, это лишает общество возможности хоть как-то контролировать эти процессы и влиять на них.

Думаю, что всё это очень легко и быстро будет юридически обосновано. Нам давно показали, что власти принимают любую инициативу в своих интересах, даже если она противоречит положениям Конституции и ущемляет положение граждан».