Дети и деньги. Легко ли большой семье получить обещанную государством помощь

Пособие на ребенка от трех до семи лет полагается семьям, живущим за чертой бедности. Сейчас все они получают одинаковую сумму, равную половине регионального прожиточного минимума, — 4,8 тысячи рублей. Как уже рассказывали «Свободные», по новым правилам 87 процентов получателей смогут претендовать на максимальное пособие — 10191 рубль.

Выплаты назначены 74 тысячам саратовских семей. Теперь их может стать больше, потому что по-другому будут оцениваться доходы претендентов. В число членов семьи, на которых делится общий доход, можно включать студентов-очников до 23 лет и опекаемых детей. Компенсационные выплаты родителям, ухаживающим за детьми-инвалидами, больше не считаются доходом.

Ведомство намерено «вывести из программы несколько сотен тысяч семей» (всего в стране получают пособие 4,7 миллиона человек).

Саратовские многодетные семьи рассказали «Свободным», насколько налажена государственная помощь и какая поддержка необходима. 

Трудное счастье

«Здесь будет гостиная. Я люблю, чтобы было много места», — говорит Татьяна, оглядывая неоштукатуренные серые стены. Пять лет назад Логиновы купили блочную «коробку» в СНТ «Химик» на окраине Энгельса. С тех пор глава семьи Василий достраивает дом своими руками.

На первом этаже-санузел, душевая и кухня. Под плитой в большой коробке лежит хаски Джессика. В пушистый мамин бок уткнулись три тугие от молока черно-белые колбаски — недельные щенки, еще слепые.

На плите-внушительных объемов кастрюли. «Для первых блюд у нас семилитровая кастрюля. Для вторых-четырехлитровая. Удивительно, что чайник всего на два литра», — смеется Татьяна. По одной из специальностей она-повар-кондитер. Аппетиты у всех в семье хорошие: «В магазинах мы пакеты не покупаем. Потому что берем продукты коробками и мешками».

По крутой деревянной лестнице поднимаемся на второй этаж. В детской свободно размещаются четыре дивана на пятерых (младшие Вова и Ульяна пока спят на одном) и три раздвижных стола, за которыми школьники готовят уроки. За тюлевой занавеской на стеллажах сложена одежда, игрушки, банки с компотом. Летом папа планирует сделать здесь стенные шкафы.

Татьяна выросла в многодетной семье. Старшего сына Диму родила в 18 лет, но первый брак распался. Татьяна работала нянечкой в детском саду, потом кондуктором. «После смены, пока мужики курили и чаи гоняли, перегоняла автобусы. Потом устроилась в такси».

Вместе с новым мужем Василием (он тоже таксист, автослесарь и вообще, как говорит жена, «умеет всё понемножку») купили 12-метровую комнату в общежитии. Семья росла, в комнатушке стало совсем тесно. На просьбы о помощи энгельсские чиновники отвечали: «Не надо было рожать».

Татьяна много лет стоит в очередях на льготное жилье на районном и областном уровне. Ее номер даже не в первой сотне.

«На покупку дома мы потратили деньги от продажи комнаты, маткапитал и два кредита. Нам нужно было жилье вблизи города, недалеко от больниц и дороги», — объясняет Татьяна. Врач может потребоваться в любую минуту: у старшего сына Дмитрия — астма, у младшего из мальчишек Вовы — эпилепсия. 

Татьяне нравится этот район: «Здесь тишина, чистый воздух. Дети могут спокойно играть во дворе». В дачном поселке постоянно живут около 100 семей. Многие из них купили дома на маткапитал.

В поселке нет никакой инфраструктуры. Общественный транспорт сюда не доезжает. До ближайшей школы — четыре километра, дорога идет через гаражи рядом с заброшенной территорией комбината химволокна. «Никаких тротуаров, конечно, нет. Весной на дороге появляются такие ямищи с водой, что приходится пробираться по крышам гаражей», — рассказывает старший сын Дмитрий (он уже студент).

Уличного освещения в поселке нет. «Часть гаражей разграблена. Полицейских я в этих местах не видел, а вот наркоманов много. Если к ним не лезть, они тебя не тронут. Но всё равно бывает не по себе», — признается Дима.

Татьяна вынуждена возить детей в школу и садик на машине. В месяц на бензин уходит по 8-9 тысяч рублей. «Просить администрацию решить вопрос с дорогой бесполезно, — отмахивается собеседница. — Чиновники, как всегда, найдут отговорку: это территория садового товарищества, это — гаражного кооператива, а мы никому ничего не должны». 

Главная проблема — в поселке нет газа. Из-за этого большая семья тратит гигантские суммы на электричество для отопления, на дрова и уголь. «В газовой компании с нас запросили 1,5 миллиона рублей за проект и подключение. И предупредили: даже если вы найдете эти деньги, газ появится только в вашем доме, кто-нибудь позавидует, и вас сожгут», — рассказывает Татьяна. 

Подключать надо весь поселок. Без помощи районной администрации не обойтись. Тем более, что в Энгельсе уже есть опыт частно-государственного партнерства в строительстве коммуникаций. Несколько лет назад в микрорайоне «Базальт», где выдавались бесплатные участки многодетным, жители взяли на себя расходы на материалы, а администрация — работу по прокладке труб и оформление документов. Понятно, что переговоры с газовиками — дело не быстрое. Но помочь семье с дровами районные власти могли бы уже вчера.

Чиновники администрации отвечают лишь, что «никого не заставляли селиться в необустроенном районе». «Неужели я должна была смотреть, как мои дети загибаются в тесной общаге?» — хмурится Татьяна.

Она не любит жаловаться. Она умеет без устали любить и заботиться. Каждый день мама встает в 6.00 утра, развозит детей на учебу, занимается с Вовой дома (он находится на домашнем обучении), убирается, заботится о собаках (всего в доме и во дворе живут три хаски и алабай), везет детей домой, делает домашние задания, готовит.

Летом, когда не надо тратиться на отопление, Логиновы раз в месяц устраивают домашний праздник — жарят мясо на мангале или заказывают суши и роллы, дети их очень любят. В этом году семья планирует отправиться на рыбалку с ночевкой. Два года назад родители сумели свозить детей на Черное море. Пришлось брать кредит, но зато у Вовы на море не было ни одного приступа.

Вопрос о том, почему многодетная семья с ребенком-инвалидом не получает бесплатных санаторных путевок на море, можно не задавать. Наверняка энгельсские и саратовские чиновники в очередной раз ответят, что граждане должны сами разбираться со своими проблемами, если уж «понарожали».

Большая семья Логиновых росла не потому, что родители радели о выходе из демографической ямы, восполнении трудовых ресурсов на огромной и стремительно пустеющей территории или поддержании престижа на международной арене, где вымирающие народы обычно не считаются великими. Детей рожают для того, чтобы любить их и быть счастливыми.

Логиновы сами выбрали свое трудное счастье. Задача государства — помогать им и другим семьям с детьми. Ну хотя бы потому, что именно для государства вышеперечисленные соображения о демографии, экономике и престиже имеют значение.

Ситуацию в Саратовской области в демографической сфере можно назвать критической.  Рождаемость в регионе падает в течение нескольких лет. В январе 2021 года появилось на 12 процентов меньше младенцев, чем в начале 2020-го. За весь 2020 год количество новорожденных оказалось на восемь процентов меньше, чем в 2019-м. Смертность в три раза превышает рождаемость и устойчиво растет: на 14 процентов за 2020 год и сразу на 20 процентов в январе нынешнего.

В отличие от некоторых областей, где естественная убыль покрывается за счет переселенцев из других регионов и стран, в депрессивную Саратовскую область не едут — миграционный прирост здесь в глубоком минусе. По итогам 2020 года регион оказался в десятке самых быстро вымирающих российских провинций.

Талант рожать и воспитывать

У Татьяны Маркеловой — десять детей. Старшей дочери — 19 лет. Младшему сыну — восемь месяцев. «Я очень жадная мама, мама на всю голову, как я говорю. Мне нравится проводить время со своими детьми. Я люблю смотреть, как они открывают мир, как радуются жизни. Я этим наслаждаюсь».

В широкие окна дома Маркеловых светит весеннее солнце. Сквозь стекла слышно ликующее чириканье очумевших мартовских воробьев. В двери спальни постоянно заглядывает кто-то из любопытствующих старших и средних детей. Маленькие Евника и Добрыня разрисовывают мой блокнот роботами и принцессами. Иногда они на секунду отрываются от художественного процесса, чтобы пощекотать и погладить Тихона, сидящего на руках у мамы.

Татьяна рассказывает, что с детства хотела большую семью (у нее был только брат). «Сначала планировали троих. Потом поняли, что однозначно хотим четвертого. Когда детей стало пятеро, я подумала — вот и хеппи-энд. Но муж сказал: всё так классно, пусть будут еще малыши». 

«На десятом ребенке я сделала вывод, что слишком много общения — это не всегда хорошо. Каждое утро все только и ждут, когда Тишенька проснется, чтобы его развлекать и тискать. Что может быть интереснее — живой бэби-бон с соской и бутылочкой, и во всё это можно играть! В результате я заметила, что к шести месяцам Тихон не переворачивается. У него просто не было такой необходимости: можно, не напрягаясь, лежать на спине, няньки сами прибегут. Тогда я запретила подходить к его кроватке, пока он сам не позовет. И проблема решилась. За три дня до своего полугодия Тишенька перевернулся, а в восемь месяцев — сел», — рассказывает Татьяна.

Татьяна и Роман дают детям необычные имена. «Почему? Наверное, потому, что у меня все подруги — Тани, воспитатель и классная руководитель — тоже, и даже отчества у них одинаковые».

Старшую дочь Маркеловых зовут Есфирь, что означает «звезда». Фиря (так зовут ее дома) уже замужем, воспитывает полуторагодовалую дочку. «Иаков и Самуил очень хозяйственные», — говорит Татьяна. На 16-летие родители подарили Яше инкубатор. Из 70 яиц вылупились 44 цыпленка. Яша с Сэмиком сами построили для них курятник. Летом они подрабатывали пастухами у фермера в Широком, увидели пасеку и захотели заниматься пчелами.

«Когда я была беременна Эммануилом, врачи настаивали на аборте: УЗИ показывало кисту в головном мозге. Я решила, что буду любить ребенка таким, каким он появится на свет. За месяц перед родами сделали повторное УЗИ с доплером — и всё оказалось в норме. Сейчас Эммануилу тринадцать, он очень добрый и спокойный мальчик, любит играть на гитаре».

«Вирсавия означает «постоянная» или «клятва». Я выбрала такое имя для дочки, потому что увидела в нашей семье стабильность и постоянство. Муж помогает мне во всем, может и подгузник сменить, и спать ребенка уложить, и погулять». Вирсавия придумывает танцы и подбирает музыку для домашнего театра. На Рождество и Пасху Маркеловы показывают спектакли в детском саду.

Эмили участвует в гимнастических номерах. Тимофей любит рисовать, ходит в музыкальную школу при церкви — учится на барабанщика и звукооператора.

По профессии Татьяна парикмахер. Сейчас она работает воспитателем семейной группы. Это одна из мер поддержки многодетных семей: мама, которая у себя дома занимается со своими дошкольниками, официально считается младшим воспитателем детсада, ей платят зарплату и выдают продукты.

По семейной традиции дети рано становятся самостоятельными: школьники сами завтракают и собираются на занятия. После уроков отправляются на кружки (все дети в семье занимаются парусным спортом). Вернувшись домой, помогают маме по хозяйству. Дважды в неделю проводится генеральная уборка, расписано дежурство по кухне. «Без старших детей я бы не справилась, — признается Татьяна. — Мы стараемся готовить полезные и сытные блюда, которые можно сварить на три дня вперед, — щи, борщ, плов».

Большую морозильную камеру в семье называют «волшебный ларец». В сезон Татьяна замораживает ягоды на компот, овощи, тертую морковь и свеклу, лепит большие партии котлет, пельменей, вареников. Собеседница говорит, что морозилка очень выручает, когда муж уезжает по работе и некому свозить семью в супермаркет (Маркеловы живут в Пугачевском поселке, магазинов шаговой доступности в частном секторе нет).

«Самый частый праздник у нас — дни рождения. Я сама пеку торт. Делаю итальянский бисквит, пропитываю коржи взбитыми сливками (банка на рынке стоит 200 рублей, хватает на два раза) и клубничным джемом (70 рублей за упаковку). Украшаю безе (100 рублей за килограмм) и грецкими орехами (их мне бесплатно дает подруга, у которой есть ореховое дерево). Торт быстрый, делается за два часа, недорогой и большой — хватает на всю нашу семью и гостей».

Имениннику, как правило, дарят новую одежду и поход в развлекательный центр. Семья мечтает съездить в аквапарк или на море. «Я там никогда не была. Муж предлагал мне поехать одной. Но я не могу. Может, кто-нибудь скажет, что я сумасшедшая, но я не сумею отдохнуть без детей. Душой я буду каждую минуту здесь, с ними. Мы третий год стоим в очереди на семейную путевку. Меня предупредили, что ждать придется долго. Может быть, президент что-нибудь придумает», — мечтательно улыбается Татьяна.

Вторая, более прозаичная мечта Маркеловых, — обновить «Газель», которую многодетная семья получила восемь лет назад. Микроавтобус очень выручает: «Пешком до школы — полчаса пути по грязи без тротуаров, фонарей и светофоров. Общественного транспорта в поселке нет», — объясняет родительница. Глава семьи Роман пользуется машиной очень аккуратно, сам ремонтирует, но стареющее изделие отечественного автопрома требует всё больше вложений. «Мы перевели «Газель» на газ, но всё равно в месяц на заправку уходит по 6 тысяч рублей».

Обычно Маркеловы копили детские пособия в течение года и снимали летом, чтобы вложить в строительство. «На коронавирусные выплаты мы, наконец, достроили наш 80-метровый дом, над которым трудились 18 лет». Татьяна сама придумала здесь каждую деталь. Наверху — две игровые для средних и младших. Внизу — большая спальня. На двухъярусной кровати спят сестры (из-под нижнего яруса выдвигаются еще две полки). На полатях, куда нужно забираться по настоящей лестнице, — территория настоящих мужчин.

«Мне удобнее, когда дети спят в одной комнате. Я всех слышу и чувствую. Могу сразу заметить, что кому-то нужно в туалет, поднялась температура, тошнит или просто страшный сон привиделся, — говорит Татьяна. — Всё в доме, от полов до крыши, сделал папа. Он мастер по изготовлению корпусной мебели. Я ему родила десять детей, а он теперь делает всё, чтобы нам было хорошо».

 «Чиновникам нужно разговаривать с людьми»

— Несколько лет назад энгельсские многодетные семьи записали видеообращение к властям. Мы просили помочь обустроить выделенные нам земельные участки, где не было никакой инфраструктуры. С нами связался Александр Стрелюхин, бывший тогда главой Энгельсского района, и вопросы начали решаться. Мы поняли, что, если обращаться к властям не поодиночке, а от имени организации, разговор будет другим. Это дает возможность выходить на областной уровень, предлагать законодательные инициативы, — рассказывает глава общественной организации «Комитет многодетных семей» Ирина Алешина. — Сейчас в нашу организацию входят многодетные семьи из Маркса, Аткарска, Пугачева. Мы объединились не только для того, чтобы требовать чего-то от власти, но и чтобы помогать друг другу собственными силами. В наших группах в соцсетях мы собираем денежные пожертвования, одежду, продукты для тех, кто оказался в трудной ситуации. В пандемию мы организовали доставку продуктов для нуждающихся семей: многодетные мамы принимали заявки на горячей линии, волонтеры развозили продуктовые наборы. Помощь получили 2,5 тысячи семей.

Сейчас растут цены на продукты, как бы этого не пытались отрицать, многие теряют работу. В некоторых семьях мужчины, к сожалению, не выдерживают трудностей и уходят. Недавно в Энгельсе одна из мам осталась без средств к существованию с тремя детьми. На работу она выйти не может, потому что младшему ребенку два года, а в садик берут с трех. Мы собрали для нее деньги. Но здесь нужно системное решение проблемы с яслями.

Есть проблема с отсутствием кризисного центра. В Энгельсе такого нет. В Саратове учреждение переполнено. В феврале в Энгельсе было два случая семейного насилия. Мы собирали для пострадавших женщин деньги и продукты. Одну из них пришлось вместе с детьми отправить в монастырь, где можно пересидеть какое-то время.

Хотелось бы получить государственную поддержку профилактической работы. Есть идея организовать семейный лагерь для тех, кто оказался на грани рискованного положения, но хочет удержаться в нормальной жизни. В течение смены участники смогут работать с психологом, устраивать семейные походы, рыбалку и т.д. Это поможет родителям перезагрузиться, увидеть другие возможности в жизни и способы взаимодействия между собой и с детьми.

Для многих семей стало проблемой дистанционное обучение. Даже благополучные многодетные семьи не могут позволить себе купить три-четыре-пять компьютеров. У семей, находящихся в социально опасном положении, нет ни техники, ни организационных возможностей учить ребенка дистанционно. Сегодня неизвестно, сколько детей выпали из образовательного процесса.

Нужно говорить и о доступности дополнительного образования. Даже для занятий в государственных кружках и секциях, где официальная плата невелика, нужно что-то покупать — спортивную одежду, музыкальный инструмент, краски и т.д. Мы опробуем проект с одним из клубов единоборств: частники согласны бесплатно обучать и обеспечить экипировкой ребят, которых реально выдернуть из неблагополучной среды.

Мы обратились с письмом к губернатору с просьбой дать многодетным право бесплатного посещения театров и музеев. Сейчас на это выделяется пособие — 159 рублей на человека в год. На самом деле, один поход в театр для большой семьи — это 1,5-2 тысячи рублей.

Безумно важной мерой поддержки стали бесплатные завтраки для учеников начальных классов. В Энгельсском районе питание в школы поставляют три организации. Никто не понимает, как их выбирают, — без конкурса, без учета мнения родителей. К качеству продукции одной из этих организаций настолько много претензий, что некоторые родители уже отказываются от питания в школе.

Последние инициативы Минтруда по лишению «подозрительно бедных» детского пособия вызвали негатив в соцсетях. Зачем же одной рукой давать, а другой отбирать? Это разобщает людей: кому-то дали больше, кому-то — меньше, а кто-то вообще ничего не получит, не вписавшись в формальные рамки.

В связи с этой темой вспоминаются последние рейды ФНС по мастерам маникюра. Часто таким мини-бизнесом занимаются именно мамы маленьких детей, которые не могут выйти на работу с жестким графиком. С одной стороны, налоги нужно платить. Но с другой стороны, надо учитывать, что ситуация возникла не от хорошей жизни: женщина крутиться как может, чтобы обеспечить своего ребенка. Сколько денег потратил бюджет на организацию таких рейдов и сколько в итоге получил?

Нужно не пугать людей, а объяснять, что самозанятость — это не страшно и даже полезно. Проблема некоторых государственных органов и чиновников в том, что они не разговаривают с людьми. Диалог необходим. Мы налогоплательщики, мы держим демографию, нам некуда бежать. Мы будем жить здесь, здесь растить детей — и получать то, что положено по закону.