Владимир Путин – верховный арбитр или главный силовик

10 декабря в Международный день прав человека, в Кремле прошло заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека под председательством Президента России Владимира Путина. Полная стенограмма опубликована на президентском сайте. Оттуда же взяты все цитаты.

Мы знаем, что после московских событий в СПЧ была проведена своеобразная зачистка. Убрали его председателя Михаила Федотова, Екатерину Шульман, еще несколько человек ушли сами. Но все же в Совете остались люди, которые не побоялись задать Владимиру Путину острые вопросы, прежде всего, об усилившихся репрессиях. Ответы президента, с одной стороны, можно было предсказать: «все в рамках закона, а посмотрите, что в Америке творится; я хорошо, я посмотрю». С другой стороны, как нам представляется, именно это заседание СПЧ положило конец одной политологической теории. Но все по порядку.

О репрессиях по отношению к участникам московских протестов заговорил режиссер Александр Сокуров.

Вот что отвечает президент: «Теперь по существу. Начнем с таких вещей, заметных, чувствительных. Вы сказали об активности людей, которые выражали свое мнение различными способами, в том числе и в результате публичных протестов. Я Вам хочу сказать, и мы с Вами это видим, да во всем мире это происходит, чем мы здесь отличаемся? Посмотрите, что во Франции сейчас происходит? А в США что происходит постоянно, в других странах»?

И несколько позже, но продолжая ту же тему: «Есть правила определенные по проведению тех же публичных акций. Знаете, какие? Почти во всех европейских государствах за нарушение правил проведения уличных манифестаций или проведение этих акций без разрешения предусмотрено уголовное наказание, связанное с лишением свободы, в некоторых странах, вполне демократических, в Великобритании – пять лет, в Швеции – десять, в США – десять».

Необходимый на наш взгляд, комментарий. Ссылки на другие страны по принципу из старого советского еще анекдота «Зато у вас негров вешают» постоянно случаются в речах президента. Эти ссылки, можно сказать, его фирменная фишка. Впоследствии журналисты опровергают рассказы президента о невиданной жестокости западных законов.

В этот раз Владимир Путин, чтобы усилить впечатление, впервые рассказал историю о том, как он стал свидетелем американского беспредела: «Я своими глазами видел: остановил полицейский машину в США, женщина выскочила и побежала. Да, она побежала, ну догоните, машину зафиксируйте, найдите ее, пистолет достал и в спину прямо бах, бах – и все. Наказали? Нет. Посмотрите, как расправляются там с демонстрантами, просто на месте заканчивают людей». Правда, президент не уточнил, как и когда он собственными глазами увидел эту трагедию. По телевизору? В кино? Уточнений нет, но стало заметно, что в последнее время Путин для усиления сказанного рассказывает истории, достоверность которых весьма сомнительна.

Но вернемся к диалогу режиссера и президента.

А. Сокуров: Владимир Владимирович, но наши молодые люди никогда не мародерствуют, ничего не рушат, не сокрушают, они не жгут магазины. Они отличаются пока еще известной деликатностью.

В. Путин: Вот вы сейчас правильно сказали.

А. Сокуров: Пока еще я не ошибся.

В. Путин: Вы правильно сказали: «пока еще». Вы знаете, в чем дело? Здесь коллега тоже выступал, по-моему, это коллега Резник сказал: бросил какой-то пластиковый стаканчик в представителя органов власти. Бросил – ничего. Потом пластиковую бутылку – опять ничего. Потом уже бросит и стеклянную бутылку, а потом и камень, а потом стрелять начнут и громить магазины. Мы не должны допустить вот этого. Все имеют право высказывать свою точку зрения и выражать свою позицию всеми возможными, доступными, но законными средствами. Вот в чем все дело. Вот в этом все дело!

Вышедших на улицы москвичей били для профилактики, чтобы он не схватились за пластиковую посуду, а тех, кто за эту посуду все же взялся, наказывали впрок, чтобы они не громили магазины.

Примерно та же логика прослеживается в разговоре Владимира Путина с историком Николаем Сванидзе о деле «Нового величия».

В. Путин: Помню, Вы обращались ко мне с этим «Новым величием». Я просил прокуратуру разобраться. Они мне материалы прислали. Что там в этих материалах? У них, по данным прокуратуры, не следственных органов, а прокуратуры, а прокуратура у нас, как известно, следствие не ведет, а надзирает за оным сегодня, организация, целью которой является, и это у них в документах, свержение действующей власти неконституционным путем с применением насилия. Для этого они проводили сборы, проводили различные мероприятия, готовились к боевым действиям, как они сами писали в своих документах, готовились, в том числе к проведению терактов в отношении органов...

Н. Сванидзе: Там провокатор, Владимир Владимирович.

В. Путин: Может быть, там провокаторы, но это все в документах. Я не знаю, Николай Карлович. Кроме этого, там у них холодное и нарезное оружие, гранаты или пара гранат и так далее. Это же серьезные вещи, понимаете?

Н. Сванидзе: Владимир Владимирович, это не они. Взрослый человек, тут дети, взрослый человек внедрился, агент внедренный, который сейчас приходит туда инкогнито.

В. Путин: Послушайте, он, может быть, и агент, этого я не знаю, но они же этим занимались. Хорошо, внедренный агент, допустим. Он говорит: «Ребята, давайте гранатами запасемся, будем готовиться к свержению власти насильственным образом, насильственным путем». Они говорят: «Да, хорошо, будем». Но если им это не нравится – взяли бы и ушли, чего они там с провокатором.

Н. Сванидзе: Уходили, он удерживал.

В. Путин: Они же взрослые люди.

Н. Сванидзе: Не все взрослые, кстати, были.

В прошлом году на подобной встрече Путин, опять же ссылаясь на справки правоохранительных органов, утверждал: «Вот смотрите, что у меня в справке написано: «Сети». По местам сбора и жительства участников «Сети» обнаружено и изъято – изъято! – учредительные и программные документы терсообщества, явно говорящие, что это такое своеобразное сообщество; закамуфлированное под огнетушитель СВУ на основе алюминиевой селитры мощностью 2,5 килограмма в тротиловом эквиваленте с самодельным детонатором; два пистолета Макарова с боекомплектами; гранаты с запалами РГН-1 и РГД-5; карабин «Сайга»; прекурсоры для ВВ и СВУ – взрывчатых веществ и СВУ. Понимаете, это такая серьёзная вещь».

И совсем интересная история вышла с правозащитником Львом Пономаревым. Путин первый заговорил о нем, не получив еще вопроса. «По поводу Льва Пономарёва: не знаю, там что-то есть, какие-то проблемы сегодня с ним? Вокруг Пономарёва что-то происходит сейчас»?

Адвокат Генри Резник был вынужден уточнить: «О Пономарёве, по-моему, речи не было, Владимир Владимирович. Это я буду о нём говорить». Но говорит не Резник. А член СПЧ Наталия Евдокимова: «У Пономарёва сейчас ликвидируют организацию, Владимир Владимирович. То есть происходит что-то. Ликвидируют его организацию ‒ первое. Суд уже прошёл».

Путин: Какая организация? Как она называется?

Н. Евдокимова: Движение «За права человека». Первая инстанция уже пройдена, сейчас подана апелляция. Так что происходит.

Реплика: Это самая массовая правозащитная организация России.

В. Путин: Хорошо, я посмотрю на это. К нему какие-то применялись административные меры?

Реплика: Административный арест.

Путин, пообещав посмотреть, что же происходит с организацией Льва Пономарева, следом рассказывает историю о том, что Пономарев «вёл переговоры с японцами по поводу оказания им содействия по передаче островов Курильской гряды». Как опальный правозащитник мог содействовать передаче Курил, президент не объяснил. И вообще кажется, что он сам вспомнил Пономарева лишь для того, чтобы рассказать членам СПЧ эту сомнительную историю о Пономареве и японцах.

И еще – на вопрос Екатерины Винокуровой о деле Голунова, будут ли наказаны те, кто задумал и осуществлял эту провокацию, Путин демонстративно не ответил.

По итогам встречи Владимира Путина с членами СПЧ можно сделать несколько выводов. Первое: нет никаких ближних бояр, которые не доносят до царя информацию или искажают ее. То, как Путин видит современную Россию, его личное, со времен КГБ сформированное мнение – и кольцо врагов, и юные террористы, и готовые к погромам демонстранты – об этом Путину не нашептали, его личное убеждение.

Момент второй. В российской политологии есть некая схема, согласно которой существуют партии силовиков и условных либералов. Путин же над ними в роли верховного арбитра. На самом же деле, и встреча в День прав человека это подтверждает – Владимир Путин и есть лидер силовой партии. Но никак не верховный непредвзятый судья.