Гонтмахер: В России сформировался феодализм 2.0

По мнению члена экспертной группы «Европейский диалог» Евгения Гонтмахера в России фактически сформировался «Феодализм версии 2.0». Рассуждения аналитика на эту тему опубликовал сайт «Эха Москвы».

Гонтмахер отметил, что в России неблагоприятное общественное устройство сложилось в то время, когда отмечается тридцатилетие падения Берлинской стены и это событие символизирует «тот тектонический сдвиг, который тогда произошел: распался так называемый социалистический лагерь, наконец, ушла в прошлое по факту давно мертвая риторика коммунизма». Причем, уверен Гонтмахер, падение стены и кризис коммунистической идеологии затронули не только Германию, но и страны Восточной Европы, в том числе и доживающий последние два года СССР.

«О чем мечтали политические элиты, пришедшие к власти в Восточной Европе? Реализовать в своих странах модель либеральной демократии. Советская перестроечная интеллигенция, получившая благодаря гласности свободу слова, в большинстве своем ставила в качестве своей цели «социализм с человеческим лицом». Но ценности уважения прав человека, создания рыночной экономики, обеспечения политической конкуренции и свободы СМИ явно вели в сторону все той же модели либеральной демократии, что стало официальной позицией новой России конца 1991 года. Апофеозом этой идеологической революции стало появление в 1992 году уже классической книги Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек», в которой провозглашалось, что либеральная демократия безальтернативна», - описывает он тот период.

Также автор отмечает, что в современном мире, казалось бы, «мечты реформаторов конца 80-х — начала 90-х так и не состоялись»: в бывшей ГДР люди массово голосуют за Левую партию (прямая наследница коммунистов) и праворадикальную «Альтернативу для Германии», в Польше и Венгрии во власти устойчиво устроились националисты-консерваторы, в Западной Европе приобрели значительный парламентский вес разного рода популисты. Россия же, в отличие от стран бывшего соцлагеря, взявших курс на Евросоюз и НАТО, с начала двухтысячных медленно, но неуклонно от Европы отдаляется.

Гонтмахер отмечает, что, согласно теории Фукуямы, либеральной демократии альтернативы нет, но сам автор в этом засомневался, потому что в Европе, России, Китае и ряде других стран имеются значимые отклонения от его модели: несменяемая власть контролирует или стремится к этому судебную систему, ведущие СМИ, делает упор на укрепление «традиционных» для данной местности ценностях, которые «попахивают примитивным национализмом и ксенофобией». В ряде случаев такая модель дополняется госконтролем над экономикой и точечными репрессиями против политической оппозиции. Этот тип общественного устройства устанавливает примат государства над человеком, вплоть до регулирования его личной жизни через «почти принудительную промывку мозгов пропагандой», силовое отключение интернета, несанкционированное прослушивание, а если нужно, то и глушение мобильной связи, использование программы распознавания лиц без веских на то оснований. Либеральный порядок же предполагает примат человека над государством и возможность, в идеале, обеспечить гармоничное совмещение индивидуальной свободы и законопорядка.

«Получается, что у нас снова, 30 лет спустя после конца коммунизма, возобновилось соревнование двух систем? Либеральной демократии (со всеми ее недостатками и проблемами) теперь противостоит… Что? Как называется этот соперник? Нелиберальная демократия? Но разве можно признать демократией подтасованные выборы? Государственный капитализм? Но предприниматели в такого рода системах находятся под плотным контролем властей, свободная и справедливая конкуренция в самых важных сферах экономики отсутствует. Надо понимать, что в описываемой модели государство просто-напросто приватизировано небольшой группой людей, которые занимают в нем формальные должности президентов, премьер-министров, начальников департаментов, губернаторов и мэров. Оно становится самой успешной с точки зрения прибыльности корпорацией не за счет эффективного менеджмента, а из-за того, что обладает правом на насилие, которое использует для того, чтобы поглотить или уничтожить независимых от него «хозяйствующих субъектов». По мне, так это возвращение к феодализму. Недаром наш председатель Конституционного суда Валерий Зорькин публично объявил: «При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации». Поэтому предлагаю именовать соперника либеральной демократии «феодализм 2.0», - уверен Гонтмахер.

Он также отмечает, что в последние годы российское общество хочет перемен и людям «все больше надоедает так называемая стабильность, чем-то напоминающая приснопамятный застой», который не только ухудшает материальное положение, но и приводит к «потере жизненных перспектив у очень многих семей, особенно молодых», которые «хотят жить по-человечески», а вместо этого «упираются в закрытые двери социальных лифтов». При этом в стране «фактически появилась номенклатура», контролирующая и финансовые потоки, постепенно передающая «свои хлебные позиции собственным детям». Это положение вещей делает стабильность не настолько желаемой, как «стремление к переменам в общественной жизни».

Аналитик убежден, что при таком положении вещей «в подавляющем большинстве случаев» общественным строем в разных странах так или иначе будут становиться либеральная демократия, потому что «люди во всех странах хотят жить по-человечески, с уважением к их достоинству».

«Тут мне скажут, что «либерализм мертв». А на это я отвечу, что либеральная демократия строится на политическом плюрализме. К власти в результате прозрачных процедур могут приходить и левые, и консерваторы, и националисты. Главное, чтобы в основе их действий лежало уважение достоинства людей, а о деталях можно и нужно спорить. Такой политический процесс имеет место не только в Западной Европе, США, Канаде, но и практически во всех восточноевропейских странах, включая Польшу и Венгрию. В этом и заключается дух либеральной демократии, которая, конечно, не сводится только к чистому либерализму как идейному течению. А теперь хочу привести цитату из Оксфордского манифеста, одобренного 48-м конгрессом Либерального Интернационала в 1997 году, который является официальной программой для либералов всего мира: «Свобода, ответственность, терпимость, социальная справедливость и равенство возможностей — вот главные ценности либерализма, и именно на их основе должно строиться открытое общество». Что здесь «умерло»? Что можно предложить взамен? Как мне кажется, любой образованный человек с не промытыми пропагандой мозгами даст однозначный ответ. Поэтому, несмотря на тяжелый груз 90-х, когда было совершено много ошибок из-за поистине революционного развития событий (кто мог в 1989 году предположить, что СССР в одночасье рухнет?!), несмотря на множество проблем, с которыми сталкиваются нынешние либеральные демократии Европы, выбор российского пути понятен. Надо просто хорошо подготовиться, проанализировать собственные и чужие промахи, понять очередность изменений, объясниться с людьми, сказав для начала им правду о том, на каком дне мы находимся, а потом без революционных рывков всем вместе приступить к перестройке страны. Те, кто возглавит этот процесс, возьмут на себя колоссальную ответственность, но обретение достойного для всех и каждого будущего России стоит того», - предрекает Евгений Гонтмахер.