Шульман: Российская власть закрыта в «информационном пузыре» от народа, но является удобным режимом для Запада
На примере ситуации со списанием 20 миллиардов долларов долга африканским странам политолог Екатерина Шульман объясняет, почему действующая российская власть является удобным режимом для стран Запада. Ее мнение опубликовано сегодня, 30 октября, на сайте «Эха Москвы».
Шульман обращает внимание, что это не первое списание долгов, которые РФ делает постоянно, также Россия постоянно выплачивает долги как собственные, так и СССР, правопреемницей которых она является. При этом страна на официальном уровне вкладывается своими резервами в ценные бумаги иностранных государств. Сложившаяся ситуация делает российскую власть «идеальным режимом».
«На этом фоне, когда вам говорят, что некие внешние силы страстно мечтают поменять российский режим на какой-то более удобный, задайте себе вопрос: Какой режим может быть более удобен? Чем может Российская Федерация повредить или помешать кому бы то ни было во внешнем мире? Тем, что Мария Захарова что-то не то сказала или тем, что мы поселились на военной базе, из которой ушли американские войска по русской пословице «Никто не брал, а ты насилу захватила». То есть, понимаете, есть уровень внешнеполитической риторики. Есть некие демонстративные шаги, которые могу кого-то, действительно, раздражать. Есть уровень символического, который тоже в политике важен. Мы тут много раз говорили, что никогда не стоит его недооценивать. Но есть сущностные, осязаемые вещи, а именно деньги и большие деньги. Вот это направление выкачивания ресурсов – не каких-то загадочных природных ресурсов наших углеводородных, на которые, как мы считаем, все покушаются, – а, собственно, денежных средств только в одном направлении из России на Запад, – пока это все продолжается, мы являемся идеальным членом международного сообщества. Все должны нас любить, холить и лелеять и мечтать только о том, чтобы это положение вещей продолжалось как можно дольше», - описывает происходящее политолог.
При этом Шульман обращает внимание на ситуацию внутри страны, которая за несколько лет сделала очень поворот от внешнеполитического к внутриполитическому, и произошло это, прежде всего, в восприятии людей. До 2018 года они признавали множество проблем во внутренней жизни страны, но гордились «возвращением российского величия на международной арене», и эта гордость довольно долгое время компенсировала снижающиеся доходы граждан в период между 2012 и 2018 годами. Но с прошлого года ситуация изменилась.
«Люди стали говорить следующее: «Нам многое не нравится внутри страны: опять же коррупция, дороги, здравоохранение…». Образование, полицейское насилие стало такой темой, стало оно людей больше пугать, как перспектива раздражать, как реальность даже больше чем преступность, если мы посмотрим рейтинги страхов по опросам «Левады». «Так вот нам это все не нравится. А в это время, – говорят нам участники фокус-групп, – все, что волнует наше руководство – это только внешняя политика. Вот они там опять про свою Сирию заладили, а мы в это время без пенсии остались». Это, может быть, в высшей степени несправедливо, но общественное мнение – это такая штука, она не столько имеет дело с реальностями, сколько имеет дело с восприятиями. Понять это для лиц, принимающих решение, практически невозможно. Потому что осознать, что существует разрыв между повестками власти и народа, пафосно выражаясь, это очень затруднительно, если ты находишься в своем собственном информационном пузыре, в своем собственном окружении, которое, в общем, радуется тому, чему ты радуешься, считает важным то, что ты считаешь важным», - обрисовала политолог противостояние интересов власти и общества.
Екатерина Шульман также отметила, что правящим кругам важно осознавать, какое раздражение вызывают у людей решения помогать Африке, так как напоминают гражданам «худшие, наиболее комические проявления поздней советской власти».
«И это вызывает у них неконтролируемое раздражение. Это очень трудно осознать. Тем не менее, это так, мы с вами про это должны помнить», - предостерегла политолог.