Михаил Иванов: Телевизионное «Что? Где? Когда?» – это шоу

Воскресенье. Седьмой корпус СГУ. Дело близится к вечеру. С полсотни людей по минуте обсуждают задаваемый одним человеком сложно построенный вопрос. Это саратовские любители интеллектуальных игр решили в выходной отдохнуть от каждодневной работы, но при этом дать работу мозгу и сыграть в спортивные «Что? Где? Когда?» и «Свою игру» (на их сленге – ЧГК и «свояк»). Мы же в это время под нескончаемые споры игроков о правильной версии ответа общаемся с одним из самых известных саратовских чэгэкашников – Михаилом Ивановым.

Автор: Осип Кунцев

– Михаил, вы – частый гость телевизионной «Своей игры». Сейчас идут очень бурные дискуссии о том, останется ли эта передача в сетке вещания НТВ или ее все-таки закроют…

– В качестве основной причины возможного закрытия назывались падающие рейтинги. Сейчас в Интернете пишут, что уберут, напротив, не «Свою игру», а «Программу максимум». Учитывая, что это – одна из самых рейтинговых программ НТВ, понять логику вообще невозможно.

– Сложно сказать. Не факт, что на самом деле всё дело в рейтингах. Я видел результаты опросов, согласно которым у «Свояка» не такой уж плохой рейтинг. Это скорее вопрос внутренней политики телеканала. Впрочем, специалистом по этой «кухне» я никак не являюсь.

– Если бы «Свою игру» не удалось отстоять на НТВ, где бы она прижилась?

– Затруднюсь ответить: телевизор особо не смотрю и о форматах каналов имею крайне слабое представление. В числе вариантов, которые упоминали, опять-таки, в ЖЖ, были «Дождь», «Культура». Шла речь и об Общественном телевидении, которое должны запустить в будущем году.

– Предположим такой вариант: «Своя игра» полностью переходит на просторы Всемирной сети. Удалось бы сохранить зрителя?

– Я подозреваю, что среди людей старшего возраста и домохозяек, которые, как мне кажется, составляют немалую часть аудитории ТВ, пользователей Интернета всё же немного, и они затруднились бы там что-то смотреть. Ну и не стоит забывать, что производство программы – дело недешевое. Едва ли она могла бы выжить без заказчика.

– Вы играли с такими известными игроками, как Валерий Овчинников, Александр Либер и Анатолий Белкин. С кем вообще было интереснее всего играть?

– Интересны были все игры. Во всех шла борьба, приходилось цепляться за все возможные шансы, чтобы добиться результата. С точки зрения напряжения и спортивного азарта выделить что-то одно не получится. Даже те игры, в которых я, казалось бы, легко выигрывал, были на самом деле ничуть не легче тех, в которых я проиграл.

– Какая игра была самой сложной?

– Возможно, последняя – финал командного турнира. И соперник непростой, и темы не самые удобные для меня, и, главное, дополнительная ответственность – финал же!

– С кем из зубров «Своей игры» вам еще не доводилось играть, но хотелось бы?

– Например, с Вассерманом. У нас принципиально разный стиль игры. Любопытно, что в итоге перевесило бы: у него шире эрудиция, у меня лучше реакция.

– На «Своей игре» вы одержали шесть побед в шестнадцати играх. Это хороший результат?

– Разумеется, хотелось бы большего, и надеюсь, что шансы мне еще представятся. Впрочем, так получилось, что в последних играх, за сборную Поволжья, я не всегда играл на свою победу: в этом турнире было важно, чтобы выиграла вся команда. Если крепкое второе место поможет больше, чем «пан или пропал», то что ж, надо играть надежно.

– У вас есть какая-то конкретная тактика в игре?

– Такой, что применима в каждой игре, нет. Всё зависит от текущего счета, неразыгранных вопросов, самочувствия. Можно сказать, что она есть, но немного меняется каждые десять секунд.

– Что больше всего нравится в интеллектуальных играх?

– Самое интересное, когда в результате размышления появляется некое новое знание, которого, скажем, минуту или пять секунд назад еще не было. Что-то подобное – вы осознали все факты и сделали верный вывод – пожалуй, испытывают любители детективов, вычислившие убийцу раньше героя. Но нам такая возможность представляется чаще!

– Не надоедает?

– Мы играем не так много. Съемки «Своей игры» бывают всего несколько раз в году, и даже лучшие игроки не каждый год в них участвуют.

– Я имел в виду немного иное. Скажем, в телевизионном «Что? Где? Когда?» игра идет до тех пор, пока знатоки или зрители не наберут 6 очков, а в спортивном сыграть 48 вопросов за раз – это норма. А ведь есть и турниры, в которых вопросы задают с утра до вечера.

– Если играть долго, то устать действительно можно. Впрочем, на марафонских турнирах, которые идут 24 и даже 36 часов подряд, можно играть с заменами. Но таких марафонов всего-то 2-3 в году, и ездят на них только настоящие фанаты. Чаще мы играем от 24 до 36 вопросов – это 2-3 часа, для опытных команд никаких проблем. Правда, в 1999 году в Казани, когда мы впервые играли турнир из 80 вопросов подряд, – да, тогда к концу мы устали. Но скорее не от обилия вопросов, а от духоты в зале.

– Чем еще принципиально отличается спортивное ЧГК от телевизионного?

– Очень сильно отличаются сами вопросы. В телеЧГК нужно обеспечить шоу, в котором и знатоки будут думать всю минуту над вопросом, и зрители у экранов поучаствуют, придумают свою версию. Спортивное ЧГК не рассчитано на зрителей, здесь нужно только определить сильнейшую команду. Поэтому структура вопроса может быть гораздо сложнее, ведь для опытных игроков приемы, которые могут быть непонятны телезрителю, уже вполне очевидны.

Кроме того, в «спортивных» вопросах должен быть однозначно идентифицируемый правильный ответ. Если команда не согласна с тем, что ее ответ признан неверным, то это небольшое ЧП. В таких случаях протесты рассматривает специальное жюри. В телевизионном же ЧГК ведущий должен иметь возможность манипулировать результатом. Скажем, знатоки проигрывают 0:5, а он в спорной ситуации засчитывает им вопрос. Или наоборот – при 5:0. Игра не должна заканчиваться так быстро. Это шоу.

– Допустим, какая-нибудь команда из телеЧГК окажется на турнире в Саратове. Она однозначно была бы лидером?

– В нынешнем телеЧГК немало сильнейших игроков-«спортсменов». Скажем, Илья Новиков был и чемпионом России, и на чемпионатах мира занимал призовые места. А Александр Друзь, напротив, пришел из телеЧГК, но и в спортивном – трехкратный чемпион мира. В общем, успех в одной из версий не мешает быть успешным в другой. Но и гарантий не дает.

– А что нужно обычной команде из спортивного ЧГК, чтобы «попасть в телевизор»?

– Я припоминаю только один случай, когда пригласили сыграть целую команду, – они тогда только что выиграли чемпионат России. Они отказались, и больше таких приглашений не было. Обычно на отборы приходят отдельные игроки, а команды собирает телегруппа – по каким-то своим критериям.

– Кстати, не хотелось никогда поиграть в том ЧГК?

– Нет. Эта игра меня не привлекает.

Во-первых, мне не нравятся те вопросы, которые там задают. Я предпочитаю, чтобы от произвола ведущего ничего не зависело, а вопрос и ответ связывала четкая логика. В телеЧГК это часто не так.

Во-вторых, передачи держатся за свои кадры, и было правило, что одни и те же люди не могут играть в ЧГК и «Своей игре». Сейчас это не совсем так, но всё же если выбирать, то я, конечно, предпочту «Свою игру».

– По какому принципу формируются команды?

– Вообще для спортивного ЧГК есть целый ряд рекомендаций, кого посадить за стол – эрудита, интуита, логика… На самом деле, по крайней мере в Саратове, не так много игроков, чтобы выбирать их по профилю. Берем тех, кто сможет принести пользу, кого можем позвать, кто хочет играть за нас.

– По дружбе часто берут в команды?

– Тут многое зависит от уровня команды. Скажем, моя команда, «Джокер», в значительной мере играет ради результата и потому в основной состав мы ищем людей, которые реально нам помогут. А на отдельную игру – почему бы и нет, если кто-то из основных игроков не смог прийти.

– Вы по профессии программист. Это как-то помогает?

– В моей профессии и ЧГК есть кое-что общее: нужно уметь анализировать информацию и зачастую очень быстро искать верные решения. Допустим, когда мне описывают новую задачу, мне надо сразу же прикинуть, как будет работать программа, найти узкие места, неясности в описании. Умение сделать всё это за пару минут в итоге экономит целые дни. И ЧГК эту способность хорошо развивает.

– Существуют ли какие-то базовые вещи, для того чтобы уметь играть в ЧГК?

– Какая-то база, безусловно, нужна. Однако есть немало вопросов, для которых знания почти не требуются. Считается, что хороший вопрос должен быть построен на материале из школьной программы. Большинство вопросов – гуманитарные: литература или история гораздо популярнее математики, химии или физики. Вопросы из сферы точных и естественных наук скорее редкость, чем правило.

– Вопросы на какую тематику нравятся вам?

– Скорее у меня есть нелюбимые темы. Я слабо ориентируюсь в спорте и кино, особенно в советском. Вопросы о них не то чтобы мне не нравятся, просто я зачастую не представляю, о чем меня спрашивают. В этом случае надо пытаться понять логику, описать команде, каким должен быть ответ, и надеяться, что кто-то обладает нужным знанием и выдаст этот ответ по моему описанию.

– Как можно охарактеризовать идеальный вопрос?

– Это вопрос, в котором есть четкая логика, которая становится ясна не позже чем в тот момент, когда ты слышишь ответ. Если ответ на этот вопрос появляется во время минуты обсуждения, то должно быть понятно, что он – правильный. Ну а если не взяли, должно быть обидно: могли ведь!

– В каком случае бывает обидней всего за невзятый вопрос?

– Когда одного ответа не хватает для победы.

– Получают ли авторы вопросов спортивного ЧГК гонорары?

– На крупных турнирах есть четкие расценки, сколько его организаторы платят авторам. Обычно 150-300 рублей за вопрос. На местных, как нашем городском чемпионате, участники пишут друг для друга – разумеется, бесплатно.

– Что популярней в Саратове – ЧГК или «Своя игра»?

– Больше людей играет в ЧГК. «Своя игра» больше привязана к индивидуальному мастерству, а многим интересна именно командная игра. Хотя в Саратове «Свою игру» любят и много в нее играют, разница очевидна. Если на турнирах ЧГК у нас бывает 10-12 команд, то есть 60-70 человек, то на «Своей игре» 20-25 человек – это уже довольно много.

– В других городах, получается, хуже?

– В других городах в «Свою игру» просто играют реже – хорошие игроки есть везде. А у нас турниры идут весь сезон, обычно после игр ЧГК.

– Каков уровень саратовских игроков?

– Если говорить о командах, то лучшая сейчас «Сирвента» – занимает 24 место в мировом рейтинге. Если брать уровень отдельных игроков, то саратовцы играют и за мировые топ-команды. Один из самых известных – Александр Коробейников, завоевывавший медали на чемпионатах России и мира. Правда, уже после того, как переехал в Санкт-Петербург.

Вообще многие хорошие игроки уезжают в столицы – наши команды сильно страдают от такой «утечки мозгов». Ведь чтобы вырастить сильного игрока, нужен не один год, а потом приходится искать замену, перестраивать командную игру с новым человеком. Возможно, если собрать всех лучших игроков в одной команде, мы могли бы побороться за место в первой десятке, но сейчас они рассеяны по нескольким командам.

– Что заставляет вас ездить на турниры, если кроме медалей и призов никакой выгоды это не приносит?

– Деньги надо зарабатывать на работе, а это хобби, на которое их тратят. Не стоит из всего пытаться извлечь выгоду. Скажем, если человек собирает марки, не думаете же вы, что это делается ради того, чтобы кому-то их продать?

Мы ездим ради удовольствия от игры, возможности пообщаться с интересными людьми, встретиться с друзьями из других городов. Наконец, это возможность вырваться из привычного ритма жизни, что-то поменять на пару дней – это очень помогает переключить голову, передохнуть, чтобы потом браться за обычные дела с новыми силами и свежим взглядом. Из-за обилия впечатлений, вернувшись домой, удивляешься: как, неужели прошло всего два дня? Кажется, что гораздо больше – этакий внезапный мини-отпуск. Потому что в обычной ситуации столько эмоций набралось бы хорошо если за неделю.