Он жертвовал туда, где есть нужда
В ближайшем от моего дома храме во имя Рождества Христова есть большая икона Иоанна Кронштадтского. Глядя на неё, не раз думала, что, наверно, не все прихожане храма знают, что отец Иоанн был связан с Саратовом и посещал наш город.
Иван Ильич Сергиев (1829–1909 гг.), получивший всероссийскую известность как Иоанн Кронштадтский, был первенцем в семье крестьян-бедняков села Сура Пинежского уезда Архангельской губернии. Десяти лет он поступил в архангельское приходское училище, где стал лучшим учеником. Затем блестяще окончил архангельскую духовную семинарию и за успехи был направлен для продолжения учения на казённый счёт в Санкт-Петербургскую духовную академию.
В семинарские годы Иоанн Сергиев мечтал стать миссионером, чтобы нести христианство народам Сибири и Америки. Но попав в российскую столицу, он обнаружил что петербуржцы «знают Христа не больше, чем дикари какой-нибудь Патагонии». Поэтому после академии он не поехал в дальние края, а стал иереем Андреевского собора в Кронштадте.
Здесь проживало немало чернорабочего и нищего люда. Иоанн «стал посещать лачуги, землянки и бедные квартиры. Он утешал брошенных матерей, нянчил их детей, пока мать стирала; помогал деньгами; вразумлял и увещевал пьяниц; раздавал своё жалованье бедным, а когда не оставалось денег, отдавал свою рясу, сапоги и сам босой возвращался домой».
Проповеди отца Иоанна отличала необычная эмоциональность. Современники вспоминали, что нередко во время службы он обливался слезами. Слухи об удивительном кронштадтском священнике, об исцеляющих свойствах его молитв, о его необыкновенной щедрости распространились по всей стране. Ему стали жертвовать большие деньги. По некоторым свидетельствам, через руки священника проходило до миллиона рублей в год. Все эти средства он раздавал благотворительным обществам, школам, больницам, монастырям, храмам, нищим. «У меня своих денег нет, – говорил Иоанн. – Мне жертвуют, и я жертвую. Я даже часто не знаю, кто и откуда прислал мне то или иное пожертвование. Поэтому и я жертвую туда, где есть нужда и где эти деньги могут принести пользу». После его кончины никаких сбережений у него не обнаружилось.
В 1882 году при Андреевском соборе в Кронштадте открылся дом трудолюбия с ночлежкой для бездомных и школой для бедных детей при нём. Аналогичное благотворительное учреждение саратовская общественность решила учредить и в нашем городе. Было создано общество «Дом трудолюбия», значительную помощь которому оказала газета «Саратовские губернские ведомости», поместившая серию статей, освещавших высокие задачи добра и человеколюбия, которые предполагалось решить этому дому.
Членский взнос в обществе составлял всего один рубль, но многие его члены сдавали гораздо большие суммы. В итоге 232 члена сдали 5574 рубля. А жительница Саратова Е.А. Берлиндер-Родионова предоставила безвозмездно сроком на 10 лет собственный дом (находился на углу Московской и Камышинской, ныне Рахова, улиц, не сохранился), где и начал свою деятельность дом трудолюбия 17-го (29-го по новому стилю) декабря 1889 года. Уже в первый год своей работы он предоставил заработок 1241 человеку, в том числе 110 детям. В дальнейшем число обеспечиваемых работой возросло до четырёх тысяч человек.
Протоиерей Андреевского собора Иоанн Сергиев (Кронштадтский) стал почётным председателем попечительного общества «Саратовский дом трудолюбия». Это не было только данью уважения к священнику, представлявшему собор, при котором возникло благотворительное учреждение, ставшее образцом для подражания. Он являлся настоящим попечителем. В отчёте общества за 1892 год отдельным абзацем выделено: «Главнейшим жертвователем в отчётном, как и в прошлом году, был (…) отец Иоанн, рассыпающий широкой рукой милости «Саратовскому дому трудолюбия». Всего в отчётном году отцом Иоанном пожертвовано две тысячи рублей». Помощь поступала от него и в последующие годы.
Летом 1894 года Иоанн Кронштадтский на пароходе «Отважный» совершил поездку по Волге. Слух о его скором прибытии в Саратов разнёсся по городу. 29 июня (11 июля по новому стилю) на берегу собралась большая толпа жаждущих увидеть легендарного священника. Присутствие немалого количества полицейских оказалось вполне уместным. В репортёрской хронике зафиксировано: «Слышен привальный свисток «Отважного». Публика кидается к перилам. Женские крики и детский плач. Полиция и матросы кое-как разбивают публику на две стороны». Некая дама в фанатическом экстазе бросилась в воду, чтобы побыстрее добраться до парохода.
Первыми на пароход проследовали губернатор князь Мещерский, городской голова, полицмейстер и другие губернские и городские чины. «Надёжная цепь полицейских» предохраняла священника от давки. Проходя проложенным в толпе коридором, он приветствовал всех собравшихся «сниманием простой тёмной соломенной шляпы и коротким быстрым наклонением головы». В ответ публика махала платками и шляпами, кое-где слышался истеричный плач. «В это время, – свидетельствовал репортёр, – мы могли лучше рассмотреть отца Сергиева. Издали у него кажется свежее, румяное лицо, чисто русского типа. Вблизи видна нервная усталость лица, многочисленные морщинки. В общем, отец Сергиев совсем не похож на портреты, которые сняты лет пять тому назад. Держится отец Сергиев замечательно просто; голос у него несколько резкий».
В Саратове Иоанн Кронштадтский пробыл два дня, остановившись у местного епископа. Провёл богослужения в двух церквях, которые были «запружены народом». В его честь прошли приёмы в доме губернатора и городской думе. И, конечно, он посетил опекаемый им дом трудолюбия. По городу священника сопровождали толпы, охваченные силой «массового чувства», «бледные, дрожащие, с горящими глазами».
По пути из Саратова к Самаре отец Иоанн остановился в селе Алексеевка Хвалынского уезда и провёл богослужение в местном храме. Здесь также его приезд был воспринят как невероятно щедрый подарок.