«Возвращенцы»! Родина-мать зовёт

Нынешней осенью президент Владимир Путин утвердил новую редакцию государственной программы переселения соотечественников. Как объясняют в минрегионе, документ «снимает ряд административных барьеров». На историческую родину смогут вернуться студенты, предприниматели, фермеры. В число «членов семьи» участника госпрограммы включены усыновленные дети, бабушки и дедушки. По словам чиновников, для соотечественников откроют «все или почти все» регионы.

«Свет в конце тоннеля»

Оксана Букреева родилась в Ташкенте. Ее родители приехали в Узбекистан с Алтая в 1980 году, отец тридцать лет работал крановщиком, «построил полгорода». О переезде в Россию Оксана задумалась из-за безработицы: муж Илья – строитель, был вынужден ездить на заработки в Москву и не видел семью по восемь месяцев. Появилось беспокойство о будущем: отменили государственные декретные пособия; в школе, где училась старшая дочка, вместо уроков всё чаще объявляли субботники; в каждом районе Ташкента образовались «комитеты махалли» – нечто вроде совета старейшин, без разрешения которых нельзя, например, оформить детское пособие, выйти замуж или развестись.

Причины переезда в Россию обсуждаются на международном интернет-форуме интеграции соотечественников (МИФИС). Большинство пишут, что едут в Россию ради будущего детей. Например, вот что рассказывает переселенец из Кишинева: «Мы с дочерью приехали из Кишинева. Весь город покрыт сетью кафе, клубами и магазинами, никто ничего не производит. Что там делать технарю? Что там будет делать моя дочь? Как ни крути, возможностей для самореализации в России гораздо больше».

Наташа из Казахстана: «В России нелегко, но, самое главное, есть свет в конце тоннеля!»

Ольга, приехала из Казахстана: «У меня две дочери. Еще в садике начались проблемы с педагогом казахского языка, в школе тоже не умеют и не хотят нормально преподавать этот язык. В учебниках по предметам все задания на казахском, ни один онлайн-переводчик не справляется. Я не хочу, чтобы детей моих ненавидели. Мне очень обидно, я родилась и выросла в Казахстане, всегда жила хорошо и правильно. В последние годы я стала бояться: сейчас мы живем, быт налажен, а вдруг придется бежать, бежать вообще без всего, лишь бы ноги унести? А тут точно никто не выгонит».

Анастасия из Казахстана: «В Павлодаре заводы вот-вот закроются, нормальную работу не найти. На детской площадке с моей дочерью играть не хотят, говорят шепотом: «Не играйте с ней, она орыс (русская)». Пытаемся продать квартиру. Покупатели видят, что мы русские, и либо даже разговаривать не хотят, либо цену такую предлагают, что на эти деньги разве что место на кладбище купить».

Судя по комментариям на форуме, в последнее время программой активнее заинтересовался Казахстан. После беспорядков в Жанаозене в стране обострились политические конфликты с националистическим подтекстом, и пришло осознание, что «Назарбаев не вечный, а кто придет ему на смену, неизвестно».

Информации о госпрограмме в странах СНГ не так уж много. Оксана Букреева узнала о возможности переезда в Россию от знакомых и в Интернете. Примечательно, что саратовская ФМС и министерство занятости по телефону и электронной почте консультировали будущую переселенку гораздо оперативнее, чем временная группа при посольстве РФ в Ташкенте, специально созданная для решения вопросов репатриации.

Подавая анкету для участия в программе, потенциальный возвращенец должен заранее выбрать «территорию вселения». Первоначально в программе участвовали только двенадцать регионов, сейчас их сорок. Летом 2011-го Оксана отправилась в Россию. Трое суток в узбекском поезде по июльской жаре, с двумя детьми и кучей чемоданов, шесть таможенных постов, на каждом – остановки на полтора-два часа с досмотром вещей. Саратовские родственники согласились оформить Оксане регистрацию в своей малогабаритке. Реальное жилье пришлось снимать на свои деньги.

Свежим взглядом

Очень любопытно, как воспринимается наш город свежим взглядом приезжего. Многим саратовцам представляется, что на восток от границы простирается дикая степь. Между тем в некоторых отношениях Саратов ощутимо отстает от азиатских соседей. Например, в Казахстане работает центр обслуживания населения (ЦОН), воплотивший принцип «одного окна», десятилетиями будоражащий воображение российских чиновников. Также по ту стороны границы налажена работа коммунальных служб. Во многих русских семьях, живших в республиках, строгое воспитание наложилось на восточные традиции внешних приличий, трезвости и почтения к старшим. Понятно, что от поведения многих саратовцев соотечественников буквально «передергивает».

Оля из Казахстана: «Когда мы приехали в июне (а ехали вслепую), первое мое впечатление было: пипец! Везде здесь Советский Союз, Казахстан намного цивилизованней. Но я нисколько не жалею о переезде. Со временем сюда тоже цивилизация придет, главное – верить».

Алексей из Казахстана: «Меня не покидало чувство, что я попал в детство. Дух Страны Советов присутствует везде – в архитектуре, символике, в больницах и госучреждениях. О, эти безразличные люди, сидящие по ту сторону стекол с прорезью для бумажек, которым надо везде кланяться!.. Казахстан обошел Россию в этом отношении на несколько лет вперед.

В Павлодаре я занимался плаванием и тут решил сходить на разведку в бассейн. Меня просто застопорило, когда я пришел в ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ в кассе! Вернувшаяся кассир указала на график, в котором нет свободных мест, а разовых посещений вообще не предусмотрено. Оказалось, здесь существует только система месячного абонемента, который привязывает клиента к конкретному дню и часу. Если ты не пришел – твои проблемы. Это меня срубило! К тому же в кассе теперь начинался ТЕХНИЧЕСКИЙ ПЕРЕРЫВ. В другом бассейне меня окончательно добила цена разового посещения – 500 рублей без сауны! В Павлодаре хороший бассейн с сауной стоит 450 тенге (приблизительно 95 рублей).

Культурных людей будет часто передергивать от нецензурной брани на улицах и открыто курящих малолеток, звонкие голоса которых выдают такие маты, которых до приезда сюда я не слышал. Передвигаться по городу пешком непросто, скользко и грязно.

Есть много положительного: люди в большинстве добрые, отзывчивые, красивые, только безразличные. Ваше пятно на рукаве, да что пятно, отсутствие рукава мало кого удивит. Свобода!»

Как отмечают переселенцы из Ташкента, даже в Узбекистане (который кажется саратовцам неторопливой солнечной страной) бюрократический аппарат работает живее российского: «В Ташкенте ИНН делают за полдня, здесь –10 дней, пенсионную книжку – у нас один день, здесь – 14 дней». Но в Саратове есть безусловный, перекрывающий остальные недостатки плюс: «Больше всего потрясло: все говорят по-русски! Спрашиваю – и никто не смотрит с неприязнью».

От границы до паспорта

Оксана преодолела путь от миграционной карты, заполняемой при пересечении российской границы, до красного паспорта за пять месяцев. По всем инстанциям ездила вместе с дочками: муж зарабатывал деньги в Москве, а оставить девочек без присмотра в незнакомом городе было страшно. Как считает Оксана, главный секрет – умение рассчитывать только на себя. «У кота Леопольда есть песенка: «Твердо верь, твердо знай: всё на свете можешь ты!» Мы с девочками ее каждое утро поем, это наш семейный девиз».

В Ташкенте Оксана работала бухгалтером и юристом. Профессиональный опыт научил выполнять требования «точно так, как написано на бумаге» (даже если неподготовленному человеку они кажутся абсурдными) и того же добиваться от государственных структур. Как убедилась собеседница, ФМС действительно освоила высокие технологии: например, о выдаче разрешения на временное проживание (РВП), а затем о присвоении гражданства ее оперативно уведомили по электронной почте.

РВП – самая сложная ступень и, на взгляд переселенцев, лишняя. На РВП и гражданство подаются практически одни и те же документы с разницей в пару месяцев. Еще одно странное требование закона: уже будучи в России, переселенец должен написать заявление об отказе от гражданства «страны исхода» и заверить документ у российского нотариуса. Нотариус, к которому Оксана обратилась за этой услугой, поначалу даже не хотела ставить печать. Разумеется, на самом деле процедура отказа от гражданства выглядит совершенно по-другому, и каждая страна решает такие вопросы самостоятельно, без помощи саратовских нотариусов.

Как говорит Оксана, ее следующая цель – перевезти в Россию родителей и сестренку. Как она говорит, «сделаю для этого всё, что в моих силах, и не в моих – тоже».

Соотечественники в один голос повторяют: «Мы приехали сюда, чтобы работать, а не за пособием». По словам Оксаны, переселенки согласны на должность медсестры со ставкой 4300 рублей, но их не принимают до оформления РВП.

Почти во всех семьях переселенцев не меньше двух детей. По условиям госпрограммы соотечественникам «предоставляется» место в детском саду. Матерям непонятно, что именно подразумевает законодатель: «В общем порядке или по льготе? Ведь понятно, что переселенка должна работать, а бабушки под боком нет». За разъяснениями Оксана отправилась в районную администрацию, взяв с собой текст госпрограммы. Образовательная чиновница отмахнулась: «Некогда мне законы читать!»

«Казахстанские» и «узбекские» русские во многом отличаются от местных. Например, отсутствием привычной для россиян апатии. «Люди, которые живут в России, не понимают, сколько здесь возможностей. Когда я слышу, как кто-то ноет в транспорте или магазине, хочу предложить: съезди на недельку в Ташкент, – говорит Оксана. – Хочется, чтобы всем нравилось в России жить, даже россиянам. Зачем винить кого-то? Начни с себя: подмети, дом в порядок приведи. В доме, где мы купили квартиру, нет канализации. Соседи здесь живут 35 лет и считают, что им кто-то должен. А я стала писать депутатам и обязательно добьюсь».

«Жду Путина»

Однажды в апреле, возвращаясь домой, Оксана заметила толпу людей и милицейское оцепление у музея. В этот день Саратов посещал Владимир Путин. Оксана три часа простояла на улице, надеялась сказать президенту спасибо и попросить о продлении программы переселения соотечественников. На тот момент не было известно, продолжит ли она действовать после 2012 года. Из-за этого многие семьи, не успевшие переехать, серьезно беспокоились: по некоторым данным, очередь в российское посольство в Узбекистане покупали за деньги, люди ночевали на соседней улице в палатках.

«Жду Путина», – сообщила Оксана маме в Ташкент, мужу в Москву, составила целую речь. Но Владимир Владимирович сильно задерживался. «Что важнее: ужин для детей или Путин? – подумала Оксана. – Ладно, письмо напишу». Кстати, в Саратове она впервые участвовала в президентских выборах (в Узбекистане не голосовала, «понимала, что без толку») и отдала предпочтение «человеку, который дал светлое будущее мне и моим детям».

Как говорит Оксана, едва сойдя с поезда, она поняла: это – мой город, и полюбила Саратов, как жены любят счастливых мужей, «таким, какой он есть». Еще в ноябре 2011 года, когда начиналась ее первая зима в Саратове, Оксана писала на форуме: «Вчера вечером возвращалась домой: шел снег, горели огни, было минус четыре градуса. Люди спешили с работы, а я шла, балдела и понимала, что мне очень нравится жить в этом городе. Нравится зима, нравится ездить на автобусе, нравится просто гулять по улицам и ничего не бояться!».

Новые возможности и старые проблемы

С нового года воспользоваться программой смогут соотечественники, которые планируют учиться в российских вузах, организовать свое дело, заниматься фермерством или даже просто жить на селе за счет личного подсобного хозяйства. «Газета недели» спросила, не собирается ли саратовское министерство занятости повторно пригласить в регион соотечественников, которые ранее уже подавали анкету, но не подошли по требованиям первой редакции программы. В ведомстве ответили, что «подавать анкету – это право человека, а наше дело – ее вторично рассмотреть».

Согласно новой редакции программы, правительство РФ определит перечень «территорий приоритетного заселения», где установят максимальные пособия. Как поясняют в саратовском министерстве занятости, пока неизвестно, попадет ли область в число таких территорий и какой будет сумма подъемных в следующем году.

Кроме того, в программе расширено понятие «территория вселения»: теперь сюда можно отнести всю территорию региона, а не отдельные муниципальные образования, как это было определено в прежней редакции. В Саратовской области изначально территориями вселения были Саратов, Маркс и Озинки, где предполагалось реализовать инвестиционные проекты. В нынешнем году по инициативе региональных властей в программу вошли Балаково, где строится металлургический комбинат, и 31 сельский район, нуждающийся в медицинских работниках и специалистах АПК.

На сегодня в программе не участвуют только четыре района области – Саратовский и Энгельсский, где и без того отмечается «высокий миграционный прирост», Ровенский (как объясняют в министерстве, там уже очень много мигрантов-дунган, и во избежание осложнения обстановки район в программу не включали) и Пугачевский (против приезда соотечественников выступала местная власть). Будут ли они теперь открыты для переселения, ведь объективные трудности, препятствовавшие их участию в программе, никуда не делись?

Судя по всему, власти регионов пока не вполне разобрались в этом вопросе. Например, в Пензенской области правительство принципиально не хочет включать в программу областной центр и полагает, что требования «максимальной открытости» в новой редакции программы носят лишь рекомендательный характер.

Больше всего трудностей у переселенцев вызывают прописка и получение жилья. К сожалению, никаких изменений в этом плане в программу не внесено. Как заявил в интервью «Российской газете» директор департамента минрегиона Александр Журавский, «вопрос о регистрации должен решаться не в рамках госпрограммы, а в рамках общих подходов к совершенствованию миграционного учета». «Что касается жилья, то мы не должны забывать про социальную справедливость», – сказал представитель министерства и объяснил, что соотечественники должны быть полноценными россиянами, то есть вместе со всеми ожидать «повышения качества жизни и расширения социальных возможностей».

***

Поволжье выбирают немногие

По подсчетам ФМС РФ, с начала действия программы в 2007 году по 1 июля 2012 года были поданы анкеты на 195 тысяч человек, приехали 80,7 тысячи. В прошлом году количество переселившихся соотечественников оказалось большим, чем за все предыдущие годы вместе взятые. В нынешнем году количество желающих переехать выросло еще на 40 процентов.

Сейчас больше всего анкет подают жители Казахстана (32,5 процента) и Узбекистана (19,5 процента). Более 60 процентов переселенцев – люди до 40 лет, лишь 1,6 процента пенсионеры. Примечательно, что образовательный уровень участников программы начинает снижаться: доля соотечественников с высшим образованием за год сократилась с 41 до 37 процентов, со средним специальным – с 44 до 36 процентов, доля тех, кто окончил только школу, увеличилась с 15 до 27 процентов. Наиболее популярен среди переселенцев Центральный федеральный округ: сюда направляются более половины соотечественников. 21,6 процента едут в Сибирь. Только 5,9 процента выбирают Поволжье. Основная масса возвращенцев направляется в города (76,5 процента).

По оценкам минрегиона, каждый год в Россию приезжают 10-11 миллионов трудовых мигрантов.

По подсчетам общественного объединения «Форум переселенческих организаций», в 1990-е – начале 2000-х в Россию самостоятельно переселились около 11 миллионов соотечественников. Они не получили практически никакой помощи от государства, некоторые до сих пор не могут оформить все необходимые документы из-за нестыковок в законах.

Для сравнения: в Казахстане действует своя программа репатриации оралманов (зарубежных казахов), предусматривающая упрощенное оформление документов и подъемные. В год туда переселялось до 75 тысяч оралманов, то есть почти столько же, сколько переселилось русских по госпрограмме за все годы ее действия.