Балтайский писарь
Возможно, одну из лучших книг, запечатлевших саратовскую деревню последней четверти XIX века, оставил нам Александр Иванович Иванчин-Писарев (1849–1916 гг.) – деятель народнического движения, журналист, писатель. Богатый материал для этой книги он нашел в селе Балтай, относившемся тогда к Вольскому уезду.
Он родился в Москве в семье богатого помещика Ярославской губернии. Чтобы уйти из-под опеки родителей, юноша перевёлся из дворянского пансиона в Ярославскую гимназию, из которой его исключили за эпиграмму на инспектора. Он переехал в Кострому, поступил в местную гимназию и жил, зарабатывая платными уроками. Потом был Московский университет, где Александр стал членом кружка «чайковцев». Для развёртывания его деятельности он организовал склад просветительной, предназначенной простому люду, литературы. Затем ему пришлось перевестись в Петербургский университет, который он окончил в 1872 году.
В том же году Иванчин-Писарев получил в наследство село Потапово в Даниловском уезде Ярославской губернии. Здесь он устроил школу для крестьянских детей, столярную мастерскую на артельных началах. И вскоре был избран гласным уездного земства от крестьян. По его инициативе в Потапово прошёл съезд учителей двух уездов. Так своё село Александр Иванович превратил в один из центров народнического движения. Однако из-за доноса местного священника ему пришлось скрыться. Некоторое время он жил за границей, публиковался в нелегальных периодических изданиях «Вперёд» и «Работник», писал пропагандистские сказки для народа.
Весной 1878 года вместе с единомышленниками Иванчин-Писарев прибыл в Саратов. Выдавая себя за капитана буксирного парохода «Надежда», он снял домик на окраине города, на самом берегу Волги (к сожалению, место не установлено). С ним поселились Вера Фигнер в роли жены и Николай Морозов в роли её брата (о них см. нашу газету от 08.11.2011 и 22.05.2012). «Хозяин дома, отставной армейский капитан, был очарован случаем получить к себе таких жильцов, – вспоминал впоследствии Морозов. – Уж не откажите мне, когда откроется навигация, – говорил хозяин Писареву, – в бесплатном провозе на вашей «Надежде» коё-каких моих товаров. – С удовольствием! – деловито говорил ему Писарев. – Всё, что нужно, перевезу в своей собственной каюте!»
Готовясь вновь начать работу в деревне, Александр Иванович убеждал своих товарищей: «Все прежние попытки пропаганды среди крестьян провалились из-за распространения среди них запрещённых книжек, служивших доказательствами. Мы же, когда устроимся, будем избегать всякой нелегальной литературы, как язвы… Всё на словах и только с крестьянами, в надёжности которых мы заранее убедимся».
Когда самый младший из приехавших, Николай Морозов, поддержал план местной молодёжи организовать физическое устранение полицейского пристава, делавшего карьеру на выискивании не сочувствующих монархии людей, именно Иванчин-Писарев удержал их, объяснив: «Мы предпринимаем более прочное и серьёзное дело! Ради него здесь должны быть приостановлены всякие поступки, способные привлечь внимание правительства к нашей местности».
Самой подходящей для работы среди крестьян Иванчин-Писарев считал должность волостного писаря. «Волостные писаря, – говорил он, – теперь играют в деревне несравненно более важную роль. В их руках вся крестьянская общественная жизнь». Именно на такую должность удалось устроиться ему в селе Балтай. При поддержке недавно избранного волостного старшины Василия Михайловича Сенотова Александр Иванович смог передать страховые суммы беднейшим крестьянам, а не претендовавшим на них сельским богатеям. Удалось ему также уличить станового пристава, от взяточничества которого давно страдали крестьяне. Он наладил работу почты, помог ликвидировать волостную кассу, учреждённую будто бы для помощи беднейшим крестьянам, а на деле выродившуюся в источник наживы недобросовестной администрации. Истинного защитника увидели в новом писаре крестьяне, когда он не дал управляющему имениями, пользуясь их неграмотностью, заключить грабительский договор на покос и полевые работы.
На волостном сходе один из балтайцев так выразил мнение большинства: «Насчёт писаря надо прямо говорить: другой год живёт и два, а подмоги от него мужику, что лошади с кнута… А Александр Иванович, посчитай-ка как успел ублаготворить нас? Страховку защитил от живоглотов, хапугу-станового спустил с нашей шеи, кассу похерил, за паспорта не берёт сверх положения… Ране, бывало, идёшь в правление – прежде пошарь в кармане. И жалованье платили хорошее, а всё было мало!» Но зажиточное меньшинство возмущалось деятельностью Иванчина-Писарева: «Самого последнего мужичонку норовит в красный угол посадить, а чуть пообстоятельнее да с капиталом, готов со свету вон».
И полетели доносы в соответствующие инстанции. Пришлось срочно покинуть Саратовскую губернию. Спустя годы Александр Иванович на редкость живо рассказал о жизни в Балтае в своей книге «Хождение в народ».