Сильная воля Александра Матвеева

Несомненная гордость Саратова – художники. Русское искусство рубежа XIX-XX веков невозможно представить без имен Виктора Борисова-Мусатова, Павла Кузнецова, Петра Уткина, Александра Савинова. К этому славному ряду принадлежит и имя скульптора Александра Матвеева. Автор великолепного скульптурного ансамбля в крымском Новом Кучук-Кое, монументальных памятников и изящных фарфоровых статуэток, он, по общему признанию, оказал заметное влияние на развитие современного пластического искусства.

Случилось так, что о подробностях биографии скульптора, творчество которого многократно становилось объектом внимания и специального изучения, известно очень немного. Люди, близко знавшие Матвеева, утверждали, что он сам тщательно скрывал все, что имело отношение к его жизни за пределами профессии, и в частности, к саратовскому детству и юности. И все-таки попробуем…

Родился Александр 13 августа 1878 года в Саратове, крещен был во Введенской церкви. Дед будущего скульптора, белорус по национальности, происходил из крестьян Вольского уезда, был участником войны 1812 года. В 80-летнем возрасте, чтобы повидать сына Терентия, оборонявшего Севастополь во время Крымской компании, дошел пешком из Саратова до Крыма.

Терентий Федосеевич женился на Надежде Эдуардовне Белявской. Так Матвеевы породнились с известным семейством Пыпиных-Чернышевских. Мария, бабушка Матвеева по линии матери, была родной сестрой Николая Дмитриевича Пыпина. Мать приходилась двоюродной сестрой литературоведу и этнографу Александру Николаевичу Пыпину.

Сохранились воспоминания о том, что в доме Матвеевых бывала Ольга Сократовна Чернышевская. Она не раз пела романсы дуэтом с Терентием и особенно выделяла среди детей старшую – хорошенькую Женечку, которая потом станет женой военного и художника-любителя М.М. Канищева.

Отец будущего скульптора поступил служащим в торговую фирму по сплаву леса с верховьев Волги до Астрахани. Однажды транспорт с лесом затонул, пришлось выплачивать крупную денежную неустойку. Это событие сильно пошатнуло благосостояние семьи, в которой уже росло несколько детей.

Среди самых ярких впечатлений детства Александр воспоминал архиерейскую дачу с радужными от времени пятнами на стеклах окон, пыльным запустением внутри и голубями, мостящимися на фронтоне классического фасада. Рядом стояла деревянная скульптура Моисея-законодателя, вырубленная безвестным архиерейским плотником из цельного кряжа и расцвеченная в синие и красные тона. Запомнились большие строгие глаза Моисея и белые скрижали завета с черными римскими цифрами десяти заповедей.

В 1896 году Александр закончил Александровское ремесленное училище и три года работал писцом и счетоводом в канцелярии Саратовской городской управы. Одновременно занимался в студии Общества любителей изящных искусств у В.В. Коновалова и Г.П. Баракки, а в 1897 году начал посещать только что открывшееся Боголюбовское рисовальное училище. Братья Николай и Сергей учились в гимназии, средств в семье не хватало. Александр получал ежемесячное пособие, которое выхлопотал у отцов города член Саратовской городской управы А.В. Милашевский. В благодарность за хлопоты Матвеев исполнил портрет его жены М.И. Милашевской. Об этой работе не упомянуто даже в самом большом и полном каталоге произведений Александра Матвеева. В этом каталоге самыми ранними из известных указаны скульптурная группа «Дети», которую сейчас можно увидеть в залах Радищевского музея, и портрет актрисы М.А. Крестовской, в 1898 году игравшей на саратовской сцене.

В 1899 году Матвеев становится вольнослушателем Московского училища живописи, ваяния и зодчества, которое в 1902 году покинул по семейным обстоятельствам так и не получив диплома. Большое влияние на молодого скульптора оказали личность и творчество Виктора Борисова-Мусатова. Еще при жизни художника Матвеев исполнил его портрет, а потом – надгробие на могилу учителя, похороненного на высоком берегу Оки в Тарусе. Уснувший мальчик – трогательный образ, напоминавший о солнечных пленэрах в мусатовском саду.

Судьба развела Александра Терентьевича с родственниками, но с саратовскими друзьями он поддерживал отношения в течение всей жизни. Делил одну мастерскую с Павлом Кузнецовым на керамическом производстве Саввы Мамонтова. Вместе с Кузнецовым и Петром Уткиным работал над созданием большого архитектурно-паркового ансамбля в Новом Кучук-Кое, ставшего классическим примером синтеза природы и изобразительного искусства. В усадьбе Натальевка близ Харькова вместе с Александром Савиновым оформлял здание храма-музея.

Много времени Матвеев отдал преподаванию в Академии художеств, оставив плеяду скульпторов, с гордостью называющих себя «матвеевцами». Он получил официальное признание в советском искусствоведении, но при этом испытал нападки за безыдейность от коллег по творческому цеху. Его последние работы – «Автопортрет» и «Пушкин» – достойный итог долгой жизни.

И еще один штрих к портрету скульптора, оставленный современником: «Я обратил внимание на его сильные узловатые руки – типичные руки скульптора, привыкшего мять глину и высекать из мрамора. В строении его рук была одна характерная особенность – слишком развитые, непропорционально большие вторые фаланги его больших пальцев: как я слышал, это признак сильной воли. В самом деле, воля была, по-видимому, главенствующая, определяющая линия всей его духовной организации…»

Елена Савельева, ученый секретарь Саратовского Радищевского музея