Бесконечный «путч» районного масштаба

Голодовку начал 10 июля житель Петровска Вениамин Гребенщиков, который по состоянию здоровья не смог продолжить протестную акцию, но за время ее проведения успел побывать в отделе полиции в роли задержанного за неуплату штрафа. 16 июля эстафету подхватил Виктор Осинкин, некогда занимавший должность заместителя главы администрации района, а 1 августа к акции присоединился бывший депутат районного собрания, главный редактор газеты «МИГ» Сергей Чечеткин.

В Петровске мнения о голодающих разделились. Одни считают их героями, борющимися за справедливость, другие полагают, что голодающие устроили себе пиар, чтобы «пролезть» во власть. Глава района Светлана Батяйкина назвала их «тремя дежурными клоунами». Однако почти все уверены, что конфликт произошел не этим летом, а гораздо раньше – весной прошлого года, когда «Единая Россия» при личном участии таких тяжеловесов, как Василий Синичкин и Василий Максимов, решила продвинуть на пост главы района Светлану Батяйкину.

В мае прошлого года на выборах главы администрации района Светлане Батяйкиной, на тот момент занимавшей должность первого заместителя главы администрации и исполняющей обязанности главы района, не хватило одного голоса для того, чтобы занять главное кресло района, – несмотря на все усилия товарищей по партии. После чего восемь депутатов районного собрания от «Единой России» написали заявления о сложении своих полномочий. Оставшиеся десять заявили, что их количества по регламенту хватает для того, чтобы провести новые выборы, и единогласно избрали главой района предпринимателя Александра Матросова. Батяйкина отказалась выполнять распоряжение Матросова, который освободил ее от занимаемой должности, и не сложила с себя полномочий. От депутатов районного собрания Светлану Александровну защищали вооруженные сотрудники полиции. Впоследствии суды всех инстанций признали неправомочным решение районного собрания, и оно было распущено. Проведены новые выборы, ни один из депутатов, выступавших против Батяйкиной, не был допущен даже к регистрации. Новый состав собрания наконец-то избрал Батяйкину главой района. Больше года район живет в режиме противостояния.

Ахиллесова пята

Петровск – симпатичный, тихий городок. На центральных улицах чисто, на клумбах растут петуньи, а на площадке детского сада довольно много детей. «У вас демографический бум?» – спрашиваю у провожатого. «Очень многие дети живут с бабушками и дедушками, – говорит тот. – Родители уезжают на заработки. В Саратов, но чаще в Москву. Здесь работы нет».

Провожатый сразу поставил условие, чтобы его имя нигде не упоминалось. Город маленький, а потому родственники тех, кто пытается оппонировать власти, вполне могут оказаться сотрудниками бюджетной сферы – школы, полиции, больницы или даже администрации. Родственники – ахиллесова пята любого несогласного. Их надо беречь. Если родственник потеряет работу, себе не простишь. Потому что потерять работу в Петровске – значит потерять всё. Открыто отстаивать свою позицию решаются единицы. Открыто поддерживать власть, как выяснится позже, тоже желающих не много. Даже из числа самой власти. Некоторые из них, как и несогласные, будут потом просить не называть их фамилии. «Она никакая, её поддержать – значит признать, что и ты никакой», – скажет один из моих собеседников о главе района. То есть отнюдь не абсолютное зло. Так, человек не на своем месте.

Весной жители Петровска написали письмо Владимиру Путину, перечислив свои беды: замерзающие детские сады и школы, заваленные снегом деревни, куда зимой не проезжает транспорт, отток работающей молодежи и коррупцию… «По итогам 2011 года район занял одно из последних мест по экономическим показателям (да и на ваших выборах мы заняли последнее место в области, хотя мы голосовали только за Вас)…» – наивно написали жители. И еще о своем главном страхе написали – предстоящем паводке: «По нашему мнению, паводок будет большой, и мы очень тревожимся. (…) Уважаемый Владимир Владимирович! Вы наша последняя надежда. Помогите нам! Да хранит Вас господь бог!» Не знаю, хранит ли господь бог президента, но петровчан от паводка не уберег, хотя из Москвы пришел ответ, что их проблемой занимаются. Несмотря на то что глава района Светлана Батяйкина отчиталась о налаженной системе оповещения, паводок пришел неожиданно. Вода простояла не сутки, как в предыдущие годы, а восемь. Компенсации пострадавшим не выплатили до сих пор.

«Как в фильме ужасов»

Под жарким солнцем идем с провожатым по перекинутому через Медведицу дощатому шаткому мостику в район 1-й бани. Посередине реки, заросшей камышом и зеленью, заваленной корягами, восьми-десятилетние пацаны ловят, расстилая на дно старый тюль, рыбу. Вода едва достигает пацанам до пояса. Медведица похожа на речку из детства в деревне моей бабушки в Орловской области. У речки той названия не было, и звали ее просто ручьем. Медведица когда-то была полноценной рекой – давно, когда ее еще чистили.

Стучу в окно одного из домов. «Кто послал?» – сурово спрашивает женщина. Признаюсь, что сегодня еще никто не посылал, объясняю, зачем приехала. Впускает во двор.

– Как вы тут? – спрашиваю. – Ждете компенсацию?

– Ни х*** уже не ждем, – как-то беззлобно матерится женщина. – Лето, б***, заканчивается, денег никому не дали. Кредит с мужем взяли, чтобы фундамент починить. Он у нас лопнул. У многих лопнул. Теперь будем выплачивать по четыре тысячи каждый месяц в счет погашения, а у меня зарплата как раз четыре…

И рассказывает, что этой весной была настоящая катастрофа. Вода пришла неожиданно. Держалась восемь дней. В некоторых местах ее было по грудь. У мостика, через который мы проходили, «болталась дырявая лодка, залитая гудроном, наполовину с водой». Смеется, когда вспоминает эмчеэсовцев: «Один прибыл в летних ботинках, у другого сапоги были на одну ногу, никто не подготовился». Перечисляет беды – свои и соседей: куры потонули, в Медведице дохлая собака плавала почти месяц, дерево упало, его никто не убирал, дороги размыло, в лужах еще долго стояла зазеленевшая вода. Дороги чинить не стали: «Только один депутат, директор лесхоза, пригнал по Куйбышеву к своему дому грейдер, расчистил возле себя...»

Говорит, что власти в городе нет. Даже огни вечные не горят.

– Фонари, что ли? – не сразу понимаю.

– Огни вечные. У нас их два в Петровске. Оба не горят. На 9-е мая только в этом году включали. Фонари тоже не включают. Стемнело – можно спать ложиться. Хорошо хоть, луна светит… Внуки вот скоро пойдут, – говорит, видимо, чтобы сказать что-то хорошее, и добавляет:

– А молодость… Молодость прошла, как в фильме ужасов…

«С автоматами охраняла себя и свои идеи»

В редакции петровской газеты «МИГ» («Моя информационная газета»), которую протестующие назвали местом проведения голодовки, нас уже ждут. На столе – весенний номер «Газеты недели в Саратове».

– Помещение маленькое, сами видите, – разводит руками главный редактор газеты, бывший депутат районного собрания, петровский атаман, а теперь еще и один из голодающих Сергей Чечеткин. – Матрасы бросить некуда, поэтому прилечь никому не удается.

Двери редакции то и дело открываются, заходят люди, желающие рассказать о том, как живет Петровск.

– Я поддерживаю голодающих, – с ходу начинает мужчина, как выясняется, работник МУП «Благоустройство», Виктор Витрук, – они правду пишут. И вы напишите. Я работаю водителем спецмашины и оператором. За водителя мне платят, а за оператора нет. В выходные и праздничные дни работаю по семь часов, а в приказах руководства пишут, что три. Поэтому я в приказах этих не расписываюсь. Каждый месяц, получается, мне урезают зарплату на 2400-2500 рублей. А товарищу моему, – показывает еще на одного мужчину, – Шапинскому Александру Ивановичу, он в МУП сторожем работал, зарплату платили ниже прожиточного минимума. Он Чечеткину пожаловался, тот помог написать письмо в трудинспекцию… После чего Шапинского вынудили написать заявление об увольнении.

– А вот наши затопленные, – представляет кто-то женщин.

– С Острова мы, – говорит интеллигентная дама Валентина Сергеевна Селиванова. – Мы так район Горпарка называем. Там затоплено было примерно 600 домов, а официально назвали 62, потом, правда, заявили о трехстах – после того как мы Путину написали. Но уже август, а ничего не делается. Как стояли бревна в воде, так и стоят. За плотиной – кучи мусора. Хотя Батяйкина в своем ответе официально заявила, что, как только сойдет вода, приступят к очистке берегов, и даже написала об очистке русла. Мы не верим абсолютно этой Батяйкиной. Чистят и даже асфальтируют центральные улицы, но чуть дальше отойдите, вы удивитесь, как мы еще ходим: булыжи, камни, ямы… Если бы она так работала, как боролась за это денежное кресло – с автоматами охраняла себя и свои идеи!

«Ему голодать полезно»

Главный протестующий Виктор Осинкин – мужчина крупный. Лицо только бледно-зеленого цвета. Кстати, именно вес Осинкина – главный аргумент власти, подтверждающий её, власти, версию, что Осинкин и не голодает вовсе. «А если и голодает, то ему полезно…»

Как рассказывает Осинкин, решиться на крайние меры его заставило ужасное состояние района: разбитые дороги или их полное отсутствие, разруха в сельском хозяйстве, фальсификации на выборах главы района, закрытие трех предприятий – военного завода «Молот», молокозавода, завода автомобильных запчастей, – слив канализационных вод в Медведицу и полнейшее бездействие местной власти. Он вспоминает прошедшую зиму, когда «администрация оставила в снежном плену на четыре с половиной месяца село Вишневое, продукты возил местный житель на собственном снегоходе…» «Никаких встреч с населением, никаких отчетов, – говорит. – Официальная газета района стала рупором власти. Кроме обличений несогласных граждан, больше не пишут ни о чем.

Осинкин говорит, что следующие, кто могут присоединиться уже к массовым протестным акциям, – жители села Асметовка, которые написали письмо президенту о своем бедственном положении. 27 июля встречаться с жителями приезжали областные чиновники. Накануне местные власти ходили по дворам и убеждали, что мероприятие проводится исключительно для соцработников и членов «Единой России». «То есть у них дороги нет, школа разрушается, детский сад недавно закрылся, рабочие места сокращаются, зарплата с апреля не выплачивается, они молоко спаивают скотине, потому что молокозавод закрылся, а их на встречу не хотят пускать, хотят устроить междусобойчик местной и областной власти!» – возмущается Осинкин, добившийся-таки, чтобы единственный областной чиновник, доехавший до Асметовки, заместитель министра по делам территориальных образований Людмила Жуковская, с людьми пообщалась. Та согласилась: да, мол, беды ваши понятны, но денег нет, область имеет большой долг, крепитесь. Поинтересовалась, как часто чиновники встречаются с жителями. Получила ответ, что мелькнула тут Батяйкина раз перед декабрьскими выборами и больше не появлялась. Чиновница потребовала составить график встреч с населением. Не менее двух раз в месяц. И уехала в Саратов: дела срочные.

В ожидании судьбы Крымска

Пока Осинкина осматривает приехавший врач скорой помощи, люди снова жалуются на свою жизнь. Говорят, что компенсация полагается жителям 314 домов, но это всего лишь одна треть. Потому что некоторых пострадавшими не признали, а другие и вовсе документы на компенсацию не подавали, так как не верят, что деньги выплатят. Во всяком случае, до сих пор не выплатили никому. А сколько выплатят – никто толком не знает.

Разговоры сводятся к одному: «вы бы посмотрели, по каким ухабам мы ходим», «вы бы сходили к Медведице», «вы бы в парк зашли, куда мусор свозят, на берег всё той же Медведицы, берег обвалился, дерево и мусор в речку уплыли», «вы бы послушали, как они нам врут, а нас ложь унижает…» Потом в разговорах появляется «ОНА» – та, что «за власть боролась с автоматом…» И вот «пусть ОНА хоть раз приедет за плотину, посмотрит, на сколько метров растянулась свалка отходов, у нас скоро такой же будет Крымск…» И объясняют, что воде во время половодья уходить было некуда. После многочисленных обращений в вышестоящие инстанции в марте «приехали люди из МЧС, когда река еще подо льдом была, повыдергивали бревна и уехали», «а ОНА сказала, что очистили берега и русло…»

– Я в районе 1-й бани живу, – говорит Наталья Волынина. – Когда нас затопило (домов 200), это 13 апреля было, Первый канал приехал. Вода в дома зашла. Мы от запаха канализации задыхались. А когда переплыли на другую сторону, были в шоке. Там палатки стоят – с хлебом, куличами, минеральной водой, Батяйкина ходит. То есть на той сторону реки люди тонут, а Светлана Александровна на противоположном берегу создает видимость заботы. Мы подплыли, я спрашиваю: «А здесь-то хлеб зачем? Раз уж мы выбрались, то и до магазина дойдем».

Причем, как вспоминают присутствующие, сначала и хлеб, и воду продавали. Только после того, как о половодье узнала пресса, в том числе столичная, продукты питания начали раздавать даром. Однако на затопленный берег ни хлеба, ни воды так и не поступило.

«Бедствуем мы»

– А что с канализацией-то? – спрашиваю. – Почему задыхались?

– У нас есть поля фильтрации, куда должны гнать фекалии, – объясняет поддерживающий голодающих главный редактор газеты «За возрождение», коммунист Юрий Соковнин. – Но МУП «Коммунальный комплекс», которому передали всю систему водоснабжения и канализации, весь в долгах.

Соковнин говорит, что только за газ МУП задолжал 11 миллионов рублей. А денег, чтобы оплатить электроэнергию для перегонки фекалий, нет. Поэтому вонючая жижа от насосной станции течет через лес к реке.

Специалисты комитета по охране окружающей среды и природопользования Саратовской области подтвердили информагентству «Версия-Саратов» факт сброса канализационных вод. Приблизительный объем сброса – 1760 кубометров, ведется подсчет ущерба, нанесенного окружающей среде. Этот же комитет подтвердил и наличие несанкционированных свалок, выписал предписания убрать. Свалки по предписаниям убирают, а потом МУП «Благоустройство» сваливает мусор в другие неотведенные места.

Соковнин двадцать пять лет отработал на военном заводе «Молот», на котором когда-то трудились 10 тысяч человек и который трудно умирает последние годы. Нет заказов, нет финансирования, зато есть долги по зарплате, электроэнергии, налогам… Нет и хороших предложений по выходу из кризиса. «800 человек осталось, – вздыхает Юрий Степанович, – и тех загрузить нечем. Сменили одного директора, поставили нового, областные чиновники обещали привлечь кредиты банков. Но плана по выходу из кризиса нет. Кроме того, что завод вывели из списка оборонных предприятий. Использоваться может только часть площадей и часть персонала. А что делать с остальными – площадью и людьми?»

– Бедствуем мы, – просто говорит Наталья Волынина (как выясняется, мало того что затопленная, так еще и работающая контролером ОТК на «Молоте»). – За февраль зарплату выплатили не полностью, за март денег не дали, за апрель дали, а с мая тоже не платили.

Похожая ситуация с зарплатой на АЗЧ. Руководство предприятия приняло решение выпускать «бычки» (малотоннажные грузовики ЗИЛ 5301). 600 автомобилей в год. «За 4 месяца осилили 12, завод работает с перебоями, больше стоит, – вступает в разговор Осинкин. – А молокозавод и вовсе закрылся».

«Сам себе яму вырыл»

Правление Батяйкиной началось при непосредственном участии Сергея Чечеткина – сейчас редакторе газеты «МИГ», тогда депутате районного собрания. Тогда члена «Единой России», сейчас «Справедливой». А еще Чечеткин казачий атаман – тогда на стороне власти, сейчас на противоположной. Весной прошлого года он возглавлял конкурсную комиссию по выбору главы района. В конкурсе принимало участие Батяйкина, ее спойлер и еще два человека. «Неугодных кандидатов я с конкурса снял, – признается Чечеткин. – Одного сразу. А второго на следующем этапе». Вторым этапом должно было быть собеседование. Но пришедшим объявили, что будет проведен реферат. Понятно, что у Батяйкиной и спойлера рефераты были подготовлены. «А третий что мог успеть за отведенное время? Ничего. Вот и не прошел к следующему этапу». Следующий этап – непосредственно голосование. У «Единой России» никаких сомнений, что пройдет Батяйкина (не спойлер же) не было. Случилось непредвиденное. Голоса разделились поровну. «Мы покинули собрание, – вспоминает Чечеткин. – А потом восемь единороссов заявили о сложении полномочий. Моя идея, сам себе яму вырыл».

Оставшиеся десять позже избрали главой района крупного фермера Александра Матросова. «Синичкин тогда кричал: «Вы что чудите?! Разве может быть беспартийный главой района в Саратовской области?» Мы, казаки, вместе с милицией защищали тогда Батяйкину».

Видимо, за верную службу Батяйкина назначила Чечеткина директором МУП «Благоустройство». За два месяца работы на этой должности Чечеткин успел понять, что предприятие мало того что убыточно, так на нем еще висит и 7 миллионов долга. Чечеткин написал заявление об увольнении, вышел из ЕР, вступил в СР, перешел на сторону нового главы Александра Матросова.

«Медведица является рекой у нас»

Первый замглавы администрации Петровского района Андрей Касимцев уверяет меня в своем кабинете, что комментировать нечего: «требований-то никаких нет». Видимо, требование отставки главы таковым не является. Ставит под сомнение сам факт голодовки Осинкина. Для убедительности достает отчет сотрудников скорой помощи, которые докладывают в администрацию, что ежедневно (трижды в день) приезжая в редакцию «МИГ» с 18-го по 31 июля, застали голодающего на месте только 7 раз.

– А вот предприятия у вас не работают…

– Все предприятия работают.

– И «Молот», и АЗЧ, и молоковозавод?

– Я не знаю по поводу молокозавода, а АЗЧ и «Молот» работают.

– Зарплату не платят.

– Опять же глава виновата? Одно предприятие государственное, другие – частные…

– Протестующие пишут, что Медведицу не чистят…

– Медведица является рекой у нас, – говорит он глубокомысленно. – Мы подготовили все документы, чтобы войти в федеральную программу по очистке малых рек. Всё, что в наши полномочия входило, мы очистили. И опять же, это должна делать не районная администрация, а городская.

– Что конкретно?

– Я вам за город не скажу.

Как выяснится, в городской администрации говорить тоже некому. Со дня нашего приезда она сокращена. А полномочия по предотвращению паводка и его последствий переданы на уровень района. Касимцев то ли не знал об этом, то ли сказать забыл. А вот про Осинкина говорит много и с удовольствием:

– Виктор Григорьевич у нас осужден. Присвоение денежных средств на посту директора МУП «Благоустроство». Петровский городской суд признал его виновным. Завтра его дело рассматривается в кассационной инстанции. Если вступит в силу – можете написать об этом. Не вступит – напишите, решение пока не вступило в силу.

Как самое драгоценное, достает со стола бумагу – обращение группы жителей Петровска на имя президента, губернатора и главы района. В письме граждане возмущаются «поведением Виктора Осинкина, спекулирующего на трудностях, которые район, как и область, и вся страна, испытывают в условиях мирового экономического кризиса». Осинкина обвиняют в банкротстве АООТ Майское (Малосердобский район Пензенской области), где он был председателем, а также банкротстве петровского МУП «Благоустройство» и постоянной смене рабочих мест.

– К этому добавить даже нечего, – говорит Андрей Юрьевич.

Осинкин потом расскажет мне, что в 97-м, когда возглавил «Майское», предприятие находилось на грани банкротства, и что он вытащил его из кризиса. А в упадок пришло в 2011-м, после того как там сменилось три председателя. В МУП «Благоустройство», расскажет он, техника начала поступать именно при нем. И что он ни одной единицы ее не продал. А кредиты – да, скажет, брал, потому что администрация денег не выделяла, а население за воду и канализации было должно 4 миллиона рублей.

«Нужно говорить: «Слава богу!»

Бывший главный редактор, а ныне корреспондент главной районной газеты «Петровские вести», с которой мы встретились у нее дома, с тревогой спрашивает:

– Что у вас за газета?

– Частная.

– Вы за губернатора?

– Мы за объективность.

– Так не бывает, – резюмирует со знанием дела.

– Исключительный, – говорю, – случай.

Ольга Борисовна предложила свою версию событий, выступив на стороне администрации района. На следующий день позвонила и попросила её комментарий не публиковать. На электронную почту прислала обращение жителей Петровска. То самое, которым меня уже снабдил Андрей Касимцев.

Замглавы по экономике Людмила Орлова от встречи отказалась, но по телефону претензии голодающих назвала «бредом»: «Заводы умирают двадцать лет, в этом что, Светлана Александровна виновата? А собственник молокозавода с нами на переговоры не идет. Может, он взял тайм-аут, может, у него есть инвестиционный план. Он частник, хочет – открывает предприятие, хочет – закрывает. Все проблемы, описанные в обращении протестующих, высосаны из пальца. Эти проблемы переживают все города России».

Член «Единой России», районный депутат Владимир Прохоров предложил: «Приезжайте завтра, я вам расскажу, как процветает Петровск, как мы развиваемся. Я не люблю говорить, что всё плохо. Когда человек говорит, что всё плохо, плохое и притягивается. Нужно говорить: «Слава богу!» Мир нужен, мир!

Город стариков, детей и жен

О голодовке нескольких сограждан, почти никто из жителей Петровска не знает. Но личности голодающих знают хорошо. «Гребенщиков – водитель Осинкина, алкоголик он. Осинкин сам был во власти. Вернуться, наверное, хочет. Как и Чечеткин. Он же Батяйкину поддерживал. Наверное, она не дала ему то, что обещала. Вот он на другую сторону и переметнулся». «У нас же путч был год назад, слышали, наверное. Тогда всё и началось…»

Собственно, чужие политические интересы жителей не волнуют. Их волнует город и собственная жизнь. Бесперспективная. А потому они верят: за отставку Батяйкиной люди будут подписываться. «Что есть глава, что нет – всё одно…» «Город стариков, детей и жен… Пройдите по этой улице, здесь только один мужчина живет. Все остальные на заработки уехали. Семьи распадаются».

В восьмом часу вечера собираюсь уезжать в Саратов. Ситуация в целом понятна. Районные власти живут по принципу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Голодающие особой симпатии не вызывают тоже. С одной стороны, разве не мог ошибиться Чечеткин, поддерживая Батяйкину? Мог, конечно. Поверил, не разобрался. Только вот методы «поддержки» больно нечистоплотны. А редакция «МИГ» стала центром протеста – потому что другого-то в Петровске и нет.

Напоследок звоню предпринимателю и крупному фермеру Александру Матросову – тому, что в прошлом году был избран депутатами главой района.

– Послушайте, – говорю, когда встречаемся, – из обращения протестующих Батяйкиной-то и предъявить особенно нечего. Медведицу не чистят, потому что она не вошла в федеральную программу, предприятия закрываются – так одно государственное, другие частные…

– Если вам Батяйкина нравится, – отвечает, – я ваше мнение уважаю. Но у меня – другое.

– Вы, говорят, поддерживаете протестующих?

– Да никого я не поддерживаю! – почти кричит. – Какая я оппозиция, если мы все почти в одном дворе выросли? Просто у нынешней администрации на любую проблему есть заготовленный ответ: за это мы не отвечаем, за это тоже, это в федеральном ведении, это не наши полномочия. А за что они отвечают? Что, больно много ума надо – дороги почистить, которые зимой не чистили совсем? А она со всеми разругалась. Ей никто помогать не хочет. У меня пять «кировцев», у Чернова (еще один крупный хозяйственник района и бывший депутат. – Прим. ред.) – семь, мы бы за ночь город вылизали!

– Бесплатно?

– А это как попросишь. Можем и бесплатно! В городе – полнейший раздрай, разделили всех на «красных» и «белых». Вы понимаете, что город безработный, а они политикой занимаются! А хозяйством кто будет? Я не знаю, с какой целью вы приехали, и мне всё равно!

А я, чья «цель непонятна», сижу и едва сдерживаюсь, чтобы не разулыбаться во весь рот, потому что наконец-то нашелся нормальный мужик, которому не нравятся все эти политические игры, которому плевать, кто там ради чего голодает, но вот если в данном вопросе его мнение с мнением голодающих сошлось, он отказываться не будет. Да, ему не нравится, что Батяйкина, чего ни коснись, ни к чему отношения не имеет. Он и не скрывает.

– Она глава администрации, она должна реагировать на любые негативные моменты, которые в районе происходят. Это какой же она глава, если молокозавод задолжал огромные суммы денег жителям, а администрация руками разводит: мол, собственник не идет ни на какие переговоры? Давайте вот я при вас позвоню одному руководителю хозяйства, спрошу, расплатился ли с ним молокозавод? Только предупреждаю, он материться может.

Разговор выглядел примерно так:

– Ты скажи, ты с молокозаводом разошелся?

– Да брось ты на х***, Саш, так ни х*** денег не отдают.

– А что директор говорит?

– Крутит жопой: мол, сегодня, завтра и наё***т каждый раз. С прошлого года должен 300 тысяч.

– Много таких хозяйств?

– До х***, Саш.

– Ну сколько?

– До х***, говорю же тебе.

– Плохо? – спрашивает у меня Матросов. – Будет еще хуже. Пока нами правят батяйкины. Я ж ей говорил: «Светлана Александровна, ну раз тебя поддерживают такие большие люди, сделай доброе дело для района, договорись, чтобы заводы получили заказ».

– Ты понимаешь, Лен, – переходит на ты, – две-три тысячи новых рабочих мест в районе – для нас это будет настоящий прорыв. Но ей важнее сломать работу тем, кто имеет другу точку зрения.

После того как в прошлом году районное собрание было распущено, ни один из депутатов, кто посмел выступить против Светланы Батяйкиной, не сумел зарегистрироваться в качестве кандидата в новое собрание. Для всех нашлись формальные поводы, не позволяющие пройти регистрацию. Например, самому Матросову образцы подписных листов для сбора подписей выдавала лично председатель ТИК Екатерина Васильева. Она же принимала назад уже с собранными подписями. Никаких замечаний к листам не нашлось. Потом выяснилось, что в одной из строчек самого образца отсутствовали буквы «РФ». Такая вот «случайность».

– Я по любому из 18 округов против любого из кандидатов готов выйти. Если честно посчитают голоса, никто мне не конкурент. Они потому меня и не пустили.

В течение года предприятия Матросова, как и Чернова, проверяют прокуратура, следственный комитет, налоговая и другие органы. На Матросова заведено два уголовных дела. Одно – за самоуправство, другое – за оскорбление представителя власти.

– Говорит, что я назвал ее политической проституткой. Не называл. А назвал бы – не стал бы отказываться.

Такой бы, думаю, точно не отказался от своих слов. Что с уголовными делами – непонятно. Никаких уведомлений ни о том, что дело закрыто, ни о том, что следствие продолжается, Матросов не получал.

– Налоги плачу, – говорит Матросов. – У меня ни одного случая не было, чтобы зарплату людям не выплатил. Они меня проверками замучили. Если я завтра мужикам скажу «извините, я вам выплачиваю последнюю зарплату, а завтра хозяйства закрываю (мне работать не дают)», они на улицу выйдут. Не я их выведу, сами выйдут!

Когда мы прощаемся с Матросовым на железнодорожном вокзале, он, показывая на разбитые до огромных ям дороги, спрашивает нашего редакционного водителя:

– Что нужно сделать, чтобы выровнять дорогу?

– Да грейдер пустить.

– Вот, – говорит Матросов уже мне. – Много для этого денег надо? Не слушай никого, меня тоже не слушай. Если хочешь до истины докопаться, иди с людьми поговори.