«Никогда не терпел и не терплю насилия…»

Мало кто знает, что одним из первых профессиональных российских реставраторов был уроженец Вольска Дмитрий Федорович Богословский. Юность он провел в Саратове, окончил духовную семинарию. Потом перебрался в Петербург и поступил в Академию художеств, где занимался в мастерской Ильи Репина. В 1902 году окончил её с отличием, получил звание художника за картину «Странички истории пугачевского бунта».

Автор: Елена Савельева, учёный секретарь художественного музея им. А. Н. Радищева

Репин рекомендовал ученика для исполнения портретов. Так, в 1903 году по его рекомендации для Саратова Богословский написал портрет М. Н. Галкина-Врасского. Несмотря на успешное начало собственной творческой карьеры, Богословский решил посвятить себя реставрации. Он обратился в Русский музей с просьбой отправить его для обучения в Германию или Австрию. В 1911-м на средства Академии художеств его отправили в Мюнхен, где он прослушал курс реставрации масляной живописи и начал практическую работу.

В 1912 году по возвращении в Россию Богословского пригласили в Эрмитаж. Тогда же он принял участие во II Всероссийском съезде художников, на котором впервые обсуждались принципы научной реставрации. Участники съезда выступили за приоритет консервационных мер и провозгласили один из основных принципов научной реставрации: «поддержание памятника без всяких поновлений». Богословский в докладе сказал: «Основная задача реставрирования заключается в том, чтобы сохранить данное художественное произведение, данную картину в том виде, как она есть в данный момент, остановив дальнейшее её разрушение».

В начале 1913 года в Третьяковской галерее случилась история, сделавшая имя Богословского известным. Тремя ударами ножа душевнобольной Абрам Балашов повредил знаменитое репинское полотно «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» (обычно его называют «Иван Грозный убивает своего сына»). Репин и Богословский срочно выехали в Москву, чтобы спасти картину. О том, как шла работа, сообщали российские газеты, а «Саратовский листок» даже поместил специальное интервью с Богословским, который проводил все технические реставрационные процессы.

В 1914-м Игорь Грабарь, давний знакомый Богословского, пригласил его поработать с произведениями, хранящимися в Третьяковской галерее. Тогда были отреставрированы «Портрет Пушкина» и «Автопортрет» Кипренского, «Портрет Лопухиной» Боровиковского, «На пашне» Венецианова, один из этюдов к «Явлению Христа» Александра Иванова, обнаружена авторская подпись Ивана Фирсова на картине «Юный художник».

В Петербурге Богословский продолжал работать в Эрмитаже, готовил для Русского музея проект постоянно действующей реставрационной мастерской. Постепенно в практику вводилось то, что станет необходимыми составляющими научной реставрации: бережное отношение к раскрытию живописи, тщательное проведение всех необходимых операций, которое обязательно фиксировалось специальными протоколами и фотографиями, восполнение авторского красочного слоя только в пределах утрат.

В 1920-е годы Богословский переехал в Москву и занимался реставрацией во всех крупных музеях. В 1918 году он по семейным делам приезжал в Саратов и осмотрел коллекцию Радищевского музея.

С июня 1921года Богословский руководил реставрацией масляной живописи в Комиссии по сохранению и раскрытию памятников древней живописи, переименованной в 1924-м в Центральные государственные реставрационные мастерские, где проработал до 1934 года. Кроме восстановления новой русской и западной живописи, обследовал храмы, участвовал в работах над иконами, восстановлении интерьеров Московского университета и Английского клуба. По воспоминаниям современников был приглашен для снятия росписей в храме Христа Спасителя перед его разрушением. Добровольно работая по выходным дням, продлил жизнь панораме Франца Рубо «Бородинская битва», переложив гигантскую работу на новый вал. В 1932 году совершил поездку по провинциальным музеям, инструктируя музейных сотрудников и отбирая памятники для реставрации в Москве.

3 января 1934 года Богословского арестовали вместе с группой художников и искусствоведов, которые активно выступали против сноса храмов и памятников старины. Одно из обвинений звучало так: «Для дискредитации Соввласти члены группы фотографировали церкви и монастыри в момент их слома и распространяли фотоснимки, иллюстрируя варварство большевиков».

На следствии Богословский дал показания, которые могли ему дорого стоить: «Никогда не терпел и не терплю насилия, т. е. то, что я вижу при современном строе... Большевики уничтожают всё связанное с прошлым, в том числе и памятники старины, чем лишают подрастающее поколение воспитания героикой и пафосом старины, необходимого для привития чувства национальной гордости... Без такого чувства ни одна нация не может существовать и прогрессировать».

По счастью приговор для шестидесятичетырехлетнего реставратора оказался очень мягким: три года ссылки в Северный край условно. В марте его освободили. Еще три года он работал заведующим реставрационными мастерскими Исторического музея. В 1939 году Дмитрий Федорович Богословский умер в Москве.