Власть отделилась от народа ОМОНом

Гражданские активисты, собирающиеся на протестный «Марш миллионов» в Москву, состоявшийся 6 мая, в какой-то момент перестали рассказывать, каким маршрутом они собираются добираться до столицы. Некоторые меняли сим-карты, отключали телефоны или оставляли их дома (мол, пусть спецслужбисты, прослушивающие телефоны, думают, что они в Саратове). Сначала это вызывало хохот и дружеские обвинения в паранойе. Позже, когда стало известно, что полиция оцепляет вокзалы и снимает граждан с поездов, смеяться расхотелось. А когда в Саратове вечером 5 мая на выезде из города задержали членов движения «Солидарность» и партии «Яблоко» Алексея Битюцкого и Михаила Наместникова по подозрению в том, что в автомобиле, в котором они ехали на «Марш миллионов», находится оружие, возникло ощущение то ли сюрреалистической комедии, то ли шпионского боевика.

Шпионские страсти

3 мая

В полдень в офис предпринимателя и члена незарегистрированной Партии народной свободы Алексея Лукьянова приехали сотрудники полиции из отделения исполнения административного законодательства. По их словам, на номер УВД поступил звонок, что компания Алексея продала некоему анонимному гражданину просроченное лекарство для животного. Животное не уточнялось. Сотрудники полиции якобы пытались перезвонить бдительному гражданину, но выяснилось, что его номера не существует. Алексея в офисе в тот момент не было. Как рассказали позже его сотрудники, полицейские вели себя хамски, выстраивая сотрудников фирмы у стены так, чтобы у тех были видны руки, искали препараты с истекшим сроком годности и «бандитские компьютерные программы».

Алексей по телефону поинтересовался у представителей закона, имеется ли у них постановление на досмотр помещения, ему сообщили, что нет и что они действуют согласно звонку. Когда он приехал, в офисе остался только молодой оперативник из 7-го отдела полиции, который признался, что приехал по команде сверху. Взяв у Лукьянова объяснения и просмотрев сертификаты на продукцию и документы на компьютерное оборудование, написал: «Нарушений не выявлено». 5 мая, когда Алексей с другом собирались выезжать на «Марш миллионов», за ними по городу ездили машина ДПС и еще одна машина, которую активисты считают оперативной. К вечеру им удалось выехать за пределы области незамеченными.

4 мая

Студентку Саратовского государственного университета Елену Пашкову вызвали в деканат. Там ее ожидали декан и заведующий кафедрой, который рассказал, что у него есть информация, что Лена собирается на «Марш миллионов» 6 мая, и он очень не рекомендует ей этого делать. Лена поинтересовалась, откуда он узнал об этом. Преподаватель дал понять, что телефоны Лены и ее друзей, а также переписку в соцсети «ВКонтакте» прослушивают и просматривают соответствующие органы. «Было заметно, – вспоминает Лена, – что он очень неудобно себя чувствует, мне тоже было некомфортно».

5 мая

В приказном порядке вызвали в деканат и студентку Саратовского художественного училища Марину Чурикову, причем предварительно пообщавшись по телефону и с ее мамой. «Может быть, хотели, чтобы мама не пустила меня в Москву. Или, наоборот, подтвердила, что я еду», – гадает Марина. В деканате с ней общались по-доброму, но сказали, что если она все-таки поедет, то 10-го мая ее отчислят. Обе девушки остались в Саратове.

4, 5 мая

Как утверждает член ПАРНАСа Александр Макаев, еще 4 мая в отношении него осуществлялись оперативно-розыскные мероприятия: «Около дома стояла странная машина, за мной ходили люди за несколько дней до назначенной 6 мая акции и несколько дней позже. Перед акцией мы с друзьями вели информационную войну. Например, запускали «утки»: писали в Интернете и говорили по телефонам, что с автовокзала отправляется автобус активистов в Москву, а часть активистов в такое-то время вылетает в Москву на самолете. В результате, пока сотрудниками полиции проверялся автовокзал, нескольким нашим друзьям удалось уехать на поезде».

Собиравшимся ехать в Москву вместе активистам пришлось выбираться из города врозь. Саша Макаев слишком поздно узнал, что Алексей Лукьянов не сможет его взять в машину. Саша опоздал на последний вечерний автобус и в Москву не попал.

5 мая

Член регионального совета движения «Солидарность» Алексей Битюцкий уверяет, что трижды видел одного и того же человека атлетического телосложения в день предполагаемого отъезда в Москву (утром около своего дома, в час дня около администрации Заводского района, в пять вечера на автовокзале на месте отъезда автобуса «Саратов – Москва»): «Это было или очень непрофессиональное наружное наблюдение, или факт психологического давления: мол, смотрите, мы за вами следим». Ближе к вечеру они с руководителем аппарата регионального отделения партии «Яблоко» Михаилом Наместниковым, который не говорил ни чужим, ни своим о том, что едет на «Марш миллионов», определились, на какой машине поедут. Везти их должен был друг. Об этом, как рассказывает Битюцкий, не знал никто. Телефон Битюцкого был выключен весь день, Наместников свой телефон, предполагая прослушивание, и вовсе оставил дома.

Тем не менее в 23:00 на выезде из Ленинского района их машина была задержана сотрудниками ДПС. Задержанных доставили в 7-й отдел полиции – тот самый, сотрудник которого присутствовал при досмотре офиса Лукьянова 3-го мая.

Оперативный дежурный Самойлов причины задержания не называл, объясняя «Газете недели», что сотрудники ДПС пока не составили протокол. Любопытный разговор произошел у нас с дежурным по ГУВД подполковником Науменко. Он признался, что ему не известно о задержании представителей «Солидарности» и «Яблока». Или сделал вид, что не известно. Также господин подполковник был чрезвычайно удивлен информацией, что задержанные ехали в Москву на «Марш миллионов»: «Вы же понимаете, что мы не вмешиваемся в большую политику». И пообещал выяснить причины задержания. Через некоторое время подполковник объяснил, что задержана не одна, а несколько машин, схожих по модели и цвету. О причинах задержаниях распространяться не стал.

Впрочем, в 7-м отделе полиции информацию Науменко опровергли, сообщив, что задержана только одна машина по подозрению в том, что в нее сгрузили подозрительные предметы. Информация об этом якобы поступила по телефону «02». Возможно, от того самого неизвестного товарища, который купил лекарства в офисе Лукьянова 3-го мая для своего неизвестного животного.

Михаил Наместников по телефону рассказывал, что их подозревают в том, что в машине может находиться оружие.

Около двух часов ночи задержанных отпустили. «Они прокололи нам ножом колесо! – возмущался по телефону Битюцкий. – Сюда приезжал сам Харольский (подполковник полиции Владимир Харольский, сотрудник Центра по противодействию экстремизму ГУВД России по Саратовской области. – Прим. ред.)». Интересно, как долго лучшие умы полиции разрабатывали сложнейшую операцию прокола колеса автомобиля, на котором собирались уехать на «Марш миллионов» оппозиционные политики?

Курсанты плакали. Их было жалко

6 мая

Жестокие столкновения с полицией и сотни задержанных – итог протестной акции «Марш миллионов». Попасть на Болотную площадь, куда шли десятки тысяч протестующих, оказалось непросто. ОМОН преградил путь следования колонны к Болотной площади со стороны Якиманки.

Саратовские активисты вспоминают, как это было. Наталия Межуева, приехавшая на «Марш миллионов» с мужем, говорит, что была поражена масштабом акции – и количеством людей (от ветеранов до грудных младенцев), и качеством подготовки властей: «Было много разных партий и движений – на любой вкус. Пестрела символика красных, зеленых, черных (анархистов), представителей сексуальных меньшинств и выступающих «против НТВ». Казалось, будто течет живая река из людей. Всей этой толпе предстояло пройти через примерно семь электронных ворот, а это очень медленный процесс. Кто проходил ворота, примыкал к шествию, которое вёл Удальцов. В небе летал вертолет, периодически зависая на одном месте, люди встречали его криками и лозунгами. Когда перешли мост, чтобы поворачивать на Болотную, перед глазами предстала картина, пробирающая до мурашек: несчетное количество ОМОНа, машин и водометов стояло на пути в сторону Кремля. Картина завораживала свой очевидной гнусностью: власть разделяла себя и народ с помощью ОМОНа».

«В 15:00 мы собрались у станции метро Октябрьская, – вспоминает Алексей Лукьянов. – Шли по Якиманке. В голове колонны били барабаны. Звучали лозунги: «Все на улицы!», «Мы здесь власть!», «Долой царя!», «Пока мы едины, мы непобедимы»… Примерно в 16:00 колонна начала пухнуть на глазах. Людей пришло много больше, чем ожидалось. Перешли Малый каменный мост и не смогли повернуть направо на Болотную набережную, потому что всё было забито людьми. Уперлись в омоновцев, которые стояли в два-три ряда. Это были молодые ребята-курсанты. За площадью перед Большим каменным мостом стояли уже спецназовцы из южных республик в выцветшей форме, с саперными лопатками и большими военными ножами. Наверное, это была специальная тактика – поставить молодых ребят перед митингующими, чтобы не раздражать людей кавказскими полицейскими. Курсанты не знали, как себя вести. К ним подходили пожилые люди, призывали к совести: «Сынки, как вы можете выступать против своего народа?» Курсанты плакали. Их было жалко.

«День митинга совпал с днем рождения друга мужа, живущего в Москве, – рассказывает Лариса Касихина, вместе с мужем приехавшая в Москву на марш, – и в час дня мы направились в таверну на Пятницкую поздравить Валерия. По пути нас поразила нескончаемая колонна огромных автомобилей с угрожающей надписью «ОМОН», все они направлялись в сторону Болотной площади». Лариса говорит, что по пути им встречались исключительно счастливые люди с белыми лентами. В Лаврушинском переулке молодой парень с друзьями раздавал белые шары, на которые потратил всю зарплату. «Пройдя Малый каменный мост, мы были поражены, – вспоминает Лариса. На пути у нас стояла цепь людей в форме, вооруженных дубинками, в черных шлемах и бронежилетах, причем в первом ряду – молодые ребята, лет восемнадцати, позади – люди посуровее, а еще дальше, на Большом каменном мосту, цепь ОМОНа на фоне огромных оранжевых машин спецтехники! «Боже мой, неужели они нас так боятся?» – сказал кто-то рядом. Но мы всё еще надеялись только на мирное развитие событий, ведь «полиция с народом…»

«У нас украли митинг!»

Направо, по Болотной набережной, как уточняет Алексей Лукьянов, идти не получалось, вперед не пропускали: «Сзади нас теснила толпа, люди стали кричать: «Пропускай!» Решили сесть на асфальт. Сели. А когда стало известно, что задержаны лидеры Удальцов и Навальный, люди стали кричать «У нас украли митинг!»

На Болотной, где выступала группа «Рабфак», вспоминает Наталия Межуева, «какой-то вологодский депутат объявил, что лидеры не смогли подняться на сцену, вроде бы их попытались задержать. Мы узнали, что около кинотеатра «Ударник» люди устроили сидячую забастовку и просят к ним присоединиться. Толпа повернула обратно. Около электронных ворот полиция сообщила, что обратно не пустит. Люди скандировали: «Пропускай!» – и начали валить ворота. Только тогда полиция отступила».

На Каменном, говорит Алексей Лукьянов, анархисты начали кидать в ОМОН файеры и бутылки, толпа принялась теснить ОМОН, и в какой-то момент люди прорвали оцепление: «Накал страстей был очень сильный. Казалось, что все пойдут на Манежку. Тогда в действие вступили части ОМОНа от Большого каменного моста, рассекли толпу на две части и начали гнать к реке. Довольно жестоко. Прорывали цепь митингующих, заходили сзади и били людей. Я видел, как полицейские избивали девушку. Видел, как догнали парня, сорвавшего с омоновца каску, и проломили ему голову сапогом. Через две минуты парня увезла скорая. Люди кричали «Полиция с народом, не служи уродам!», переворачивали кабинки туалетов».

«Когда мы подтянулись к «Ударнику», – делится впечатлениями Наталия Межуева, – сотрудники ОМОНа в рупор просили всех разойтись. На моих часах было 18:09, митинг был согласован до 19:30. Естественно, все негодовали. Начались задержания, в толпе прошло предупреждение, что будут применять слезоточивый газ. Люди начали готовиться – мочить одежду водой». Наташа рассказывает о зачистках, уточняя, что «зачистка – это когда на людей стеной бежит ОМОН, хватает первых попавшихся…» Тем не менее, народ не расходился и не был, как объясняет Наталия, агрессивным: «Тогда ОМОН начал бить людей дубинками, пробивал головы. Это был беспредел. Когда люди попросили у сотрудников ОМОНа подогнать скорую для парня, истекающего кровью, тот не отреагировал, хотя скорая стояла рядом. Пришлось самого парня тащить к скорой».

Столица на осадном положении

К плотной цепи ОМОНа вернулись и Лариса Касихина с мужем: «Люди стали строиться стеной и прорывать цепь ОМОНа, и в какой-то момент эта цепь прорвалась, люди побежали вперед, но их стали задерживать, какого-то дедушку ударили по голове дубинкой и пытались утащить к автозакам, но мы его выхватили и вернули обратно в толпу. Тут мы почувствовали резкий запах, все кругом стали закрывать носы и рты, смачивать тряпки, девушка рядом кричала: только не мочите ткань, будет еще хуже! Снова формируется цепь митингующих, муж в первом ряду рядом с Яшиным, я во втором ряду, рядом со мной две девчонки, которым не больше 20 лет, мы крепко держимся друг за друга, толпа несет нас на толпу ОМОНа, кругом крики, дубинки летят где-то рядом, мужчины кричат: «Выпустите женщин!» – и нас с девчатами выталкивают из толпы. Мы с ними знакомимся, они мне с восторгами говорят о том, что даже из регионов приехали нас поддержать, а я им отвечаю: мы с мужем из Саратова приехали, и вижу уважение в их глазах. Когда толпа снова разделилась на митингующих и омоновцев, на асфальте остались бутылки, плакаты и огромное количество женской обуви, вокруг которой ходили босые девчонки и пытались найти свою».

По словам Ларисы, ОМОН действовал слаженно и жестко, строился и заходил в толпу безоружных людей, из которой выдирали тех, кто им больше не понравился, и тащили за собой – за ноги, за руки… «Мужчины ходили в разодранной одежде, с кровоточащими ранами на голове. В омоновцев из толпы постоянно летели пустые бутылки, их же дубинки, а когда удавалась стащить с «охранников народа» каску, это для всех было праздником. Шлем поднимали высоко на кол (возможно, древки от флагов или рейки от плакатов. – Прим. ред.), и присутствующие радостно свистели своей маленькой победе! Всё кончилось быстро, очередная цепь ОМОНа снова разделила нас пополам, и уже было понятно, что толпа демонстрантов сильно поредела, и нас, как стадо коров, погнали с Болотной, гнали вплоть до метро».

Дубинкой по спине получил в тот день и Никита Колпаков: «Веселые ребята-анархисты начали разбирать стоящие у берега щиты, передавали друг другу, тем, кто поближе к полиции. Те в свою очередь сцепляли их, создавая барьер. Далее начали давить. Настроение было необычное: народ кричал «Ура!» и свистел. Казалось, что кордон полиции вот-вот прорвут. Однако (благодаря четкой координации действий с вертолета) в это место стянули много полицейских. Народ начал убегать: в руках блюстителей порядка появились дубинки. Бежали задом, кого-то (включая меня) просто тянули. Я споткнулся, упал и, пока поднимался, получил дубинкой в районе лопатки. «Приятное» теплое ощущение поторапливало – могли и забрать. Мы перешли на другой берег и оттуда видели, как продолжались стычки в районе Болотной, как задерживали митингующих. Брали всех подряд – это уже классика «разгона». Кто-то срывал шлемы с омоновцев и выбрасывал их в реку, вызывая восторженные крики толпы. «В воду!» – скандировали митингующие. Шлемы пришлось вылавливать подплывшей лодке с мигалками, однако после удачного броска куска асфальта одним из недовольных лодка поспешила скрыться за Каменным мостом. Полицейские тем временем начали отталкивать митингующих цепями «космонавтов». Выглядело это забавно: бОльшая часть людей отходила, а затем снова возвращалась на свои места. Полицейские неоднократно проходили по мосту. На Каменном висела здоровая растяжка «Санкт-Петербург против Путина». При проходе наряда полиции ее постепенно сворачивали, а затем внутри толпы передали и растянули на набережной напротив Болотной. Мало-помалу полицейские добрались и до набережной. К ним иногда подбегали националисты и играли в игру «сорви шлем и убеги как можно дальше». В такие секунды становилось немного страшно: все люди, в сторону которых бежал человек с отобранным шлемом, в спешке разбегались».

«После 19:00, то есть когда официально закончилось время мероприятия, потасовки приобрели особенно жесткий характер, – говорит Александр Назаров, проведший в Москве несколько дней. – Омоновцы действовали группами, нападали впятером на одного человека и избивали. Выгнали людей с мостов и Болотной. Но примерно пара тысяч человек не разошлись по домам, ходили по улицам, прятались в кафе. Сотрудники ОМОНа залетали за некоторыми следом, ломая всё на своем пути. Вытаскивали людей».

«Зачистку не прекращали даже тогда, когда мы находились на обычных улицах, – подтверждает и Наташа Межуева. – Люди разбегались и прятались в кафешках. Мы с мужем посидели в кафе, выпили пива и двинули на вокзал. В метро впускали, но из него не выпускали. Город находился на осадном положении…»

Они всегда возвращаются

7, 8, 9 мая

«Это были очень интересные дни, – вспоминает Александр Назаров, побывавший на многих московских площадях. – Протест приобрел новую форму – народных гуляний, без лозунгов и плакатов. Кто-нибудь в твиттере бросал клич: «Собираемся на такой-то площади», – и люди тут же подтягивались. Их разгоняли, они собирались в другом месте. Я понял, что москвичи вообще не боятся ОМОНа. Их забирают, увозят. Если нет места в отделениях полиции, вывозят за объездное кольцо. Но они возвращаются». За эти дни Саша познакомился или оказался рядом с журналистами Евгенией Альбац, Павлом Лобковым, общественными деятелями Алексеем Навальным, Сергеем Удальцовым, Ксенией Собчак, Ильей Яшиным, Ильей Пономаревым…

На площади Свободы, где 7 мая прошла акция стояния, люди снабжали участников акции едой, водой, туристическими ковриками («пенками»), спальниками… «Стояние на площади, – говорит Саша, – было больше похоже на лагерь хиппи, чем на политическое мероприятие». Правда, лагерь был окружен сотрудниками ОМОНа и спецмашинами. Люди общались, пели песни под надзором полицейских. За пение и общение разгоняли и забирали.

Пели и общались и на Чистых прудах. Когда 8 мая начался ливень, волонтеры привезли и раздали активистам дождевики. ОМОН выгнал людей и оттуда. «Было ощущение, – делится Александр, – что проходит спецоперация по задержанию особо опасных террористов». Задерживали на Пушкинской, Тверской, Манежной, Патриарших прудах… Людей забирали (за белые ленты, за то, что несли в руках «пенки»), но они подтягивались снова.

«Я видел на улице, – смеется Саша, – около одной из гостиниц Берлускони. Не знаю, понимал ли он, что происходит в Москве, но улыбался и махал протестующим рукой. Когда я спросил у одного из омоновцев, почему к Берлускони можно подойти на расстояние вытянутой руки, а к Путину нет, тот погнался за мной с дубинкой…» Но, видимо, за эти дни Саша научился бегать отменно, ему удалось остаться на свободе. А вот его друга в один из дней задержали. Но и это оставило теплые воспоминания у гражданских активистов. «В Москве всё отлично организовано. Как только кого-нибудь забирают и увозят в ОВД, люди тут же начинают приносить еду и воду. Когда отпускали друга и еще несколько человек, у них осталось почти три пакета с едой».

Саша рассказывает о стоянии на Чистых прудах, получившем название «Оккупай Абай» – из-за места сбора у памятника поэту Абаю Кунанбаеву. Туда также обычные люди приносят еду, питье, к месту стояния уже проведен Wi-Fi. «Саратов все-таки политически мертвый город, – с сожалением отмечает активист. – Хотя, может быть, просто у нас нет столько людей…» Впрочем, в выходные начались протестные народные гуляния и в Саратове.

****

Дмитрий Олейник, политолог:

ПО СЦЕНАРИЮ КАРАБАСА-БАРАБАСА

– Сначала организаторы подали заявку на проведение «Марша миллионов» на пять тысяч участников. «Марширующих миллионеров» оказалось в десять раз больше, что, похоже, очень удивило и организаторов, и власть. Цвета авангарда сменились с белого на красный и черный, что привело и к смене градуса протеста. Вместо шариков – куски асфальта, вместо белых лент – первая кровь нового срока. Протест нужно было, пользуясь выражением Ольги Баталиной, срочно «канализировать» из центра столицы. Сделали, как всегда, бессмысленно и беспощадно, и, видимо, сами того испугались. В качестве автора сценария и постановщика последующей инаугурации привлекли, похоже, Карабаса-Барабаса. Доктор кукольных наук вдоволь поиздевался и над москвичами, и над обновленным президентом, напрочь лишив их возможности торжественного и радостного общения в этот день. Даже самый ярый сторонник Владимира Владимировича не смог бы взять государственный флаг и пойти поприветствовать кортеж главы государства, а сам «именинник» оказался в положении хуже диктаторского. Потому что даже самых отъявленных диктаторов в дни главных праздников приветствуют толпы восторженных почитателей. Ну не припомню я ни одного триумфатора, подъезжающего к трону через безлюдный город.

Провинциальный Саратов явил в эти дни свою версию модной постановки в двух актах. Обошлись без особых новшеств, зато искренне и по-доброму, без мордобития. Для наших подмостков не нашлось таких серьезных поводов, как инаугурация, поэтому ритуал огораживания власти от народа был совершён на Соколовой горе и приурочен ко Дню Победы. Вместо дюжих омоновцев покой наделенного губернатора охраняли кадеты. Говорят, что под жарким солнцем ребятишкам пришлось провести около восьми часов, пока губернская власть не справила все свои праздничные нужды. Зато, как сообщил по итогам мероприятия комитет общественных связей и национальной политики, «к народам Саратовской области вместе со словом губернатора пришла вода». Лучше и не скажешь.