Копфштейн, булыжник и асфальт

Первые асфальтовые тротуары появились в Саратове в 1882–1883 годах. Местная пресса давала новому строительному материалу высокую оценку: «Асфальт, плотною корою покрывая пространство, устраняет испарение из почвы различных миазмов, не требует особенных хлопот для поддержания на тротуарах чистоты и доставляет такие удобства пешеходам, что не оставляет желать ничего лучшего. Асфальт вошёл во всеобщее употребление. Асфальтовые тротуары в поволжских городах стали обычным явлением. По отношению к благоустройству и украшению городов асфальт незаметно сыграл прекрасную роль. Саратов, то есть, конечно, центр его, положительно выиграл за последние 5–6 лет именно благодаря устройству в нём асфальтовых тротуаров».

«Рижская» мостовая на Немецкой улице

Однако с асфальтированием улиц городская власть не спешила. В Саратовской городской думе высказывались «возражения о дороговизне, непрочности и даже неудобствах по нашему климату асфальтовых мостовых, по которым будто бы в гололедицу езда будет крайне затруднена с риском увечья лошадиных ног». Только с 1903 года начались опыты по укладке 3–5-сантиметрового слоя асфальта на бетонное основание толщиной примерно в 22 сантиметров. Таким способом в течение двух лет в центре города заасфальтировали 11 тысяч кв. метров улиц.

Перманентные и всё возрастающие расходы на содержание мостовых городская власть стремилась переложить на домовладельцев. За десять лет (1902–1912 годы) из городской казны постоянно выделялось на устройство и ремонт мостовых по 10000 рублей, а сбор с домовладельцев всё время возрастал: в 1902 году собрали 18226 рублей, в 1912 году – 77535 рублей.

Самым распространённым способом восстановления дорожного полотна был так называемый ямочный ремонт: засыпка промоин и выбоин камнем, булыжником, покрытие асфальтом. В 1912 году такой ремонт проводился на 136 улицах, из них на средства города – только на 50 улицах.

Периодически делались попытки мощения улиц новыми, более прочными материалами. В 1902–1903 годах мостили копфштейном – булыжным камнем, сколотым в форму параллелепипеда. Камень закупили в верховьях Волги и для его обработки пригласили рижских мастеров. «Рижским» способом была устроена мостовая на Немецкой улице.

В 1914 году была устроена гранитная мостовая на отрезке Астраханской улицы между Большой Горной и Московской «за счёт сбора с грузов». Эта мостовая оказалась удивительно прочной и существовала вплоть до 1973 года, когда была разобрана и заменена асфальтом.

Городской гласный Иван Славин вспоминал: «В начале ХХ века асфальт заслонил и отстранил брусчатку, и таким образом радикально и целесообразно был решён вопрос о замощении наших улиц и площадей. В 1916 году мы были накануне асфальтирования почти всего города, за исключением тех мест, где уклоны и покатости уличного полотна устраняли возможность устройства таких сооружений». Однако в действительности картина не была такой радужной. К 1915 году были замощены 72 % всех улиц, причём 52 % составляли кварцевые мостовые, 42 % булыжные и только 6 % – асфальтовые.

Состояние улиц, особенно на окраинах, было далеко не удовлетворительное. Газета «Саратовский листок» в октябре 1913 года писала, что в Солдатской слободке колдобины такие, из которых телеги с трудом вытаскиваются. Та же газета приводила курьёзный случай с губернатором Андреем Ширинским-Шихматовым, когда тот, совершая визиты к членам городской управы, не смог проехать к одному из них на Кирпичную (ныне Посадского) улицу, опасаясь застрять в грязи. Иногда совершенно непроезжие топи образовывались и в центре. Репортёры «Саратовского листка» описали, как слепой старик едва не утонул, упав в огромную, уже заболотившуюся лужу на углу Константиновской (ныне Советской) и Астраханской улиц.

«За упорное непосыпание песком тротуара» – штраф!

Расходы на очистку от мусора и навоза улиц и площадей перед зданиями государственных учреждений, туалетов в этих учреждениях и в общественных местах (по терминологии того времени, «городских ретирадных мест») составляли примерно 6 процентов от всех затрат на «наружное благоустройство города».

Управа ежегодно устраивала торги на рытьё и засыпку ям для свалки нечистот, на наём караульщиков (контролёров) вывоза нечистот в пределах города и на загородных свалках. Оплата проведённой работы подрядчику производилась только после удостоверения «в исправном и своевременном» исполнении работы.

Ответственность за состояние улиц перед частными строениями лежала на владельцах этих строений. Например, в январе 1914 года мировой судья оштрафовал на 25 рублей (на эти деньги можно было купить 100 кг мяса) И. И. Шмидта «за упорное непосыпание песком тротуара у дома».

Домовладельцы нанимали ассенизаторов для очистки своих отхожих мест. Труд ассенизаторов хотя был малопочетным, но оплачивался высоко, потому они с долей иронии назывались «золотари». В октябре 1879 года организовалось «товарищество ассенизации с обозами по столичному образцу для очистки ретирад во всякое время дня и ночи». Хотя не все члены этого товарищества отличались истинной добросовестностью (в июле 1898 года полицмейстер премировал ночного караульщика Якова Запорожского «за задержание ассенизатора, разливавшего нечистоты по Малой Сергиевской улице»), спорить с ними в силу уникальности их деятельности было сложно. В 1913 году городская управа заплатила 956 рублей 40 копеек за вывоз 1594 бочек нечистот из городских ретирад, что вдвое превысило предусмотренную сумму расходов. Смета была составлена согласно действительной стоимости проведённой работы. Но товарищество ассенизации потребовало более высокой оплаты, и управе пришлось уступить.