Весна на Загорной улице

Говорю:
– Репортаж хочу написать. «Весна за Загорной улице».

Коллега, молодой, но эрудированный, спешит поправить:

– На Заречной, – уточняет, – улице.

Мол, кино такое было. Его бабушке нравится очень.

Коллега постарше долго смотрит на меня, морщит лоб, а потом с грустью, видно, намекая на мои проблемы с памятью, говорит:

– Ты ничего не перепутал? Точно Загорная? Я о такой улице даже и не слышала.

Как будто я придумать ее хочу, эту самую улицу Загорную. Придумать, обобщить, очернить.

Друзья мои дорогие! Не придумывал я Загорную улицу. Даже, если хотите, могу подсказать, как найти её. Всё очень просто. Вы садитесь на любую маршрутку, которая идет в Юбилейный через парк Победы. Как парк проедете, так сразу вам и выходить. После светофора. Ошибиться трудно: светофор на горе один, он почти всегда работает. Так вот, вышли вы на горе, остановка называется очень просто – «Остановка». Так и говорите: «На остановке останови». Или еще можно сказать: «Останови на горе». Это, стало быть, одно и то же.

Дальше проще будет. Надо повернуть влево по одному из Соколовогорских проездов. Их много – семь, по-моему. Только на 1-й проезд вам ни в коем случае не надо. По 1-му проезду вы ни на какую Загорную улицу не попадете, а попадете, напротив, к магазину «Рыба». Рыбы там почти не бывает, а скопление помятых мужиков говорит о прямом назначении этой торговой точки. А вот по 2-му и остальным другим проездам попасть на заветную Загорную улицу очень даже просто. Сначала нужно пересечь улицу Бакинскую.

Бакинская на улицу не очень-то похожа. Так, асфальтированная – местами – дорога среди домов. А вот следующей, если продолжать идти влево, как раз будет Загорная. Очень симпатичная, но только летом, улица. Там много всего интересного. Был детский садик, теперь в нем весьма специфическое лечебное учреждение, которое рекламирует свои услуги таким вот слоганом: «Для нормальных людей, попавших в ненормальные обстоятельства». Плохо, что лишенные всяких сантиментов горские жители называют эту больницу очень обидно. Они говорят «дурка» и почти с гордостью добавляют: «У нас еще одна есть». Ну есть, кто спорит-то. Только не на самой горе, а поблизости. Где-то в километре.

Еще на улице Загорной есть пенсионный фонд – очень красиво отделанное здание – и женская тюрьма. Точнее, женский корпус следственного изолятора. Там такие окна с ресничками, через них ничего не видно.

У меня одна знакомая там почти год провела, оклеветали её коллеги-чиновники. Я ее спрашивал:

– Так ты поняла, где сидела, в каком районе?

– Я даже и не думала об этом, – так она мне ответила.

А еще сдуру поинтересовался, разве не слышала она в своей камере, как заходят на посадку самолеты. И самолетов она не слышала. Я стал ей рассказывать, что да как, но вдруг понял, что ей это совсем не интересно. И сейчас не интересно, а уж тогда и тем более было. Она, рассказывает, богу молилась.

Церкви у нас на горе нет. Но есть много магазинов. В каждом доме. Почти все круглосуточные. И почти у каждого есть свое «дворовое» название. В нашем дворе магазин зовется «Ямал». Так думаю, что не в честь великого сибирского полуострова, где добывают наше национальное достояние. А по причине совсем небольших размеров. Магазин как бы говорит сам о себе: «Я мал».

Но сейчас на Загорную вам никак не попасть. Как не попал никогда на Красную площадь герой Венички Ерофеева. Только причина другая. Сейчас я о ней расскажу, только сначала позвольте продолжить о магазинах. Магазинов у нас много, а еще есть пивные. Одна без всякого изыска так и называется – «Пивная». От магазинов пивнушки отличаются только тем, что там хлеб не продают и играет громкая музыка. И в магазинах тоже пиво продают из кегов, но там музыка никакая не играет. Зато продавщицы очень внимательны к тем покупателям, которые ходят за пивом. А вот к тем, которые за хлебом пришли или там за маслом, совсем не внимательны. С любителями пива продавщицы подолгу разговаривают, а те, которые за хлебом, всё это время ждут. Но есть от разливного пива какая-никакая польза. Мусора стало меньше. Не валяются уже по улицам и проездам пустые пластиковые полторашки, банки-бутылки из-под пива. Только пластиковые стаканы, из которых молодежь пьет разливное жигулевское.

Старшее поколение горских жителей привержено традиционным ценностям: портвешок, беленькая. Совсем уж плохие ходят за разбодяженным спиртом на Кирзавод. Это тоже такой поселок, но не горе, а под горой уже. То есть если на горе вас остановят вопросом «Нет ли мелочишки?», удивляться не надо. А вот дать или не дать – вопрос вашего настроения, вашего отношения к выпивающим пенсионерам, даже можно сказать вопрос вашего мировоззрения.

Ну а вот теперь, когда мы почти всё сказали о магазинах, можно вернуться наконец на нашу Загорную улицу. И продолжить рассказ о том, почему обычные – не горские – граждане не смогут сейчас попасть в это замечательное место. Хотя преувеличиваю я, могут и обычные люди дойти, если подготовку имеют.

Только не надо думать, что наша гора совсем уж замшелое место. Кроме пива из кегов у нас есть и другие приметы ХХI века. Банкомат, например, есть. Был еще один, но его так и не подключили. Ранним утром я и направился к банкомату. Пойдемте со мной. Сначала по 2-му проезду мимо какой-то нефтяной конторы. Идти надо будет по дороге, потому что на узеньких тротуарах грязь, а под ней лёд. В дни совещаний господа нефтяники паркуются так, что по тротуарам вообще не пройдешь. Потом сворачиваем на Бакинскую и проходим ровно полквартала. Дальше хода нет – лужа. Не та, о которой речь пойдет впереди, а другая. Она поменьше, но обойти ее можно только дворами. На горе принято ходить дворами, потому что заборов никаких нет. Это потому, что живут здесь люди необыкновенной душевной широты. Редко какой недораскулаченный устроит палисадник под окнами. Так ему сразу со всей округи туда мусора нанесут.

Идем дворами, трансформаторную будку лучше обойти по грязи слева, справа греются сразу две стаи бродячих собак, и никто не знает, какое у них сегодня настроение. Потом по узенькой тропке сквозь груды тары, которую свалили возле магазина. Вот вы и вышли на 3-й проезд. И сразу вспоминается начитанному пешеходу писатель Гоголь Николай Васильевич, его повесть «Миргород»: «…удивительная лужа! единственная, какую только вам удавалось когда видеть! Она занимает почти всю площадь. Прекрасная лужа! Домы и домики, которые издали можно принять за копны сена, обступивши вокруг, дивятся красоте ее».

Интересно, что лужа была здесь и тогда, когда на проездах не лежало никакого асфальта. Позапрошлым годом асфальт положили, а лужа осталась какой была. Справедливости ради скажем, что раньше дно было с ямами, а теперь ровное. Бесстрашные местные автомобилисты и лихие водители 115-й маршрутки пересекают водоем на полной скорости. Из-под колес не то что брызги, а волны, словно у корабля. А вот приезжих сразу видно, тормозят перед лужей, сторожатся и едут медленно-медленно. Как обойдешь лужу – банкомат. Воспитанный такой, сразу предупреждает клиентов: извините, не работаю. А отделение Сбербанка работает с особым рвением, но с десяти.

И ноги сами несут тебя к остановке. По ямистым тротуарам, покрытым плотным серым ковром слежавшихся с осени листьев. Под деревом, которое аркой склонилось над тротуаром и ждет момента, чтобы свалиться на головы беспечным горским жителям. Мимо дворов, о которых можно спеть слова из оппозиционной песни: «Как будто здесь война была еще вчера». Выкорчеванные столбы, ямы, рвы. Фундаменты снесенных киосков, ржавые двери в коллективные погреба как входы в блиндажи и доты.

Скорее, скорее! На остановку. Туда, где на месте снесенного городским властям газетного киоска растет гора мусора. Прямо из лужи удачно прыгаешь в маршрутку. И, как некогда чеховские героини, мечтавшие пополнить армию московских понаехавших и твердивших «В Москву, в Москву», ты повторяешь про себя «В центр, в центр!»

P. S. Потом стало тепло, и всё высохло. Кроме главной лужи, конечно. А следом пошел дождь. И так всю жизнь.