Мороз по коже!
Почти у каждого из нас в жизни бывали моменты, когда погода, вечно непредсказуемая, как-то радикально влияла на нашу жизнь, доставляя неприятности или (что менее вероятно) неожиданные радости.
Михаил Болтухин, начальник ФГУ «Саратовский областной центр по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды» (ГУ «Саратовский ЦГМС»):
С ПРИРОДОЙ ШУТКИ ПЛОХИ
Думаю, вы не совсем по адресу обращаетесь. Я – человек всё-таки причастный непосредственно к этому всему, поэтому думаю, что интереснее узнать мнение обычных людей нашего города или области. Хотя, не спорю, историй, связанных с погодными условиями, у меня масса.
Но мне приятней вспоминать, как я попал в эту сферу. У меня были иные ценности, чем у многих ребят из современного поколения. Когда я поступал и выбирал профессию, я мечтал о том, чтобы везде побывать, всё познать, самому увидеть, ощутить новое. Сейчас скажи молодому человеку «Поступай на географический и будешь иметь возможность поехать на практику в Забайкалье», он наверняка ответит: «Зачем мне это? Мне и здесь хорошо». Смотришь на это и удивляешься: ему что, 90 лет? Они лишены романтики, хотя, к счастью, не поголовно.
Помню свою первую практику. Я специально выбирал место, куда поехать дальше, хотел увидеть мир. Решил остановиться на столице Бурятии Улан-Удэ: облазил там всё и вся. Летали на Байкал, ходили вдоль берега: мы не чувствовали лишений, неудобств, нехватки городского комфорта. Погода тоже запомнилась – резкие перепады температур, ощущали прелесть байкальской воды. Как сейчас помню, был конец июля, температура воздуха была где-то в районе 28, а воды – всего 10. Зато освежало. А вода какая чистая и прозрачная!
Сейчас, когда мир сузился до размеров кошелька, многим не понять такую жажду приключений. Отдельно мне хотелось бы сказать про таких романтиков, которые попадают в различные экстремальные ситуации: они, делясь с вами воспоминаниями, не плачут, а вспоминают с ностальгией. Ничто человеческое мне не чуждо, я тоже вспоминаю такие истории с теплом.
Другое дело – любители экстремального спорта, они целенаправленно рискуют. Для меня это не совсем понятно. Зачем создавать себе искусственный экстрим? Зачем лезть специально на рожон? Мне вспоминается случай, когда один молодой человек, лет 16, начитавшись книг, но абсолютно не подготовившись, решил на малого размера надувной резиновой лодке переплыть Тихий океан от Камчатки. Больше его не видели. С природой шутки плохи, и такой необоснованный риск чрезвычайно опасен.
Иван Агафонов, пресс-секретарь регионального отделения ЛДПР:
В СНЕЖНОМ ПЛЕНУ ПОД ЕРШОВОМ
25 февраля 2012 года делегация Саратовского регионального отделения ЛДПР во главе с депутатом Государственной думы Антоном Ищенко выехала в Ершов на встречу с местными жителями. Погода в Саратове в то утро не предвещала беды – разве что шёл небольшой снег, который закончился, как только машина с депутатом покинула Энгельсское муниципальное образование. До Мокроуса и даже дальше, до границы с Ершовским районом, нам удалось добраться без особых приключений.
После Мокроуса, где дорога сделала резкий поворот, погодные условия начали резко портиться – пошёл снег, усилился ветер, который сдувал с полей на дорогу снег. Видимость дороги ухудшалась с каждым километром. Скорость автомобиля уменьшилась до 20, а потом и до 10 километровв час. По мере приближения к Ершову на трассе всё чаще начали появляться снежные заносы, увидеть и преодолеть которые с каждым разом становилось всё труднее. В один из таких завалов попала и машина, в которой мы ехали. Тщетные попытки откопать наш автомобиль, который с каждой минутой всё больше заметался снегом, ни к чему не привели.
Неоценимую помощь в нашем освобождении из снежного плена оказал координатор Ершовского районного отделения ЛДПР Сергей Пичугин, который оперативно вызвал дорожников. Две единицы снегоуборочной техники тут же выехали спасать «снежных пленников», число которых на проблемном участке дороге превышало к тому моменту два десятка. В течение 30 минут два трактора добрались до нашего автомобиля.
После того как совместными усилиями дорожников и водителя депутата Геннадия Лачугина удалось откопать машину, мы, с небольшим опозданием, прибыли на встречу с жителями Ершова.
Правда, покинуть населённый пункт по автомобильной дороге было уже невозможно – сотрудники дорожной полиции перекрыли магистраль и ещё два дня не выпускали из Ершова машины. Наша делегация уехала на поезде.
Сергей Гервиесский, в 1979 году – химик:
СЕКРЕТЫ ПОДМОЧЕННЫЕ, НО НЕ ЗАМОРОЖЕННЫЕ
В ту зиму мороз был – как раз из тех легендарных случаев, которых «старожилы не упомнят» и о которых неграмотные газетчики любят писать «столбик ртути в термометрах упал до минус 43 градусов», чем вызывают негодующее ворчание понимающих людей. Дело в том, что ртуть переходит из жидкого состояния в твёрдое при минус 39, и дальше замёрзшему столбику падать уже некуда.
А мне выпала в самую стужу, в январе 1979 года, командировка во Владимир. По дороге проездом через Москву я убедился, что пресса не преувеличивает: с московских трамваев от мороза краска слезала лоскутами, как облазит кожа с обгоревшей на солнце спины любителя майского загара.
Первые же шаги по вымороженным владимирским улицам закончились для меня крупной неприятностью. Шёл я по одной стороне, разглядывая вывески на противоположной, искал нужное учреждение. С детства не завязывал я уши шапки под подбородком, но минус 43 вынудили это сделать. Опущенные уши закрывали боковой обзор. На полном ходу я врезался в фонарный столб, и оправа очков лопнула – хорошо, стёкла не разбились.
Приехав наконец в НИИ – цель моей командировки, – очки-то я кое-как с помощью коллег склеил. Но впереди меня подстерегал «случай – всех злее».
Во Владимир я приехал за полупроницаемыми мембранами для ультрафильтрации и обратного осмоса – это технологии, позволяющие вести фильтрацию растворов с точностью на уровне молекул и даже отдельных атомов (вернее, ионов). Короче, очень-очень тонкие фильтры. Эти мембраны – полимерные пленки – нужно было хранить влажными, в воде. Высыхая, они теряли все свойства. Но на сорокаградусном морозе вода замерзнёт, и мембраны всё равно пропадут, лёд порвёт тонкую структуру. Выход был прост: вместо воды их залили водным раствором глицерина – антифризом.
Придя со своим грузом на вокзал за билетом, я обнаружил, что мешок с мембранами подтекает! Беда не столь велика, меня снабдили запасным. Хуже было то, что глицерин успел подмочить лежавшие рядом командировочные документы. Пришлось разложить их сушиться на полках пустых ячеек автоматической камеры хранения…
Час спустя я перебежками передвигался по Владимиру: от магазина к столовой, потом направился к знакомым, у которых не был несколько лет. До них я не дошёл.
Как ни холодно было вокруг, у меня мой, внутренний мороз пошёл по спине. Я вспомнил, что документы так и лежат себе в ячейках камеры хранения. Сохнут! Допуск к секретным работам и документам из первого отдела, предписание на выполнение задания – из того же отдела. Ничего секретного в тех моих работах не было, но у НИИ, который я посетил, были и «закрытые» темы, так что порядок требовалось соблюдать. И утеря таких документов грозила немалыми неприятностями.
Как я нёсся на вокзал – сейчас уже не помню. Успевал только гадать, какими будут кары от режимного отдела.
Спасибо незнакомым пассажирам, обнаружившим мои бумаги! Они не скомкали и не выбросили их, а собрали и отдали работникам камеры хранения. Через пять минут я, предъявив паспорт, получил всю свою секретную документацию в целости и сохранности, только немного подмоченную глицерином. Кары отменялись.
Зинаида Сергеева, пенсионерка:
ДЕНЬ СОРВАННЫХ КРЫШ
Случалось разное. В своё время мне как-то пришлось идти из одной деревни в другую – из Сосновки в Гавриловку, это в Балтайском районе. Обычно добираемся на автобусе, однако в тот день его не было по расписанию, но мы с сыном решили, что выйдем во что бы то ни стало, надеясь поймать попутную машину. Перед выходом родственники предлагали остаться – не столько даже из-за гостеприимства, сколько опасаясь, что мы можем попасть под ливень: тучи в тот день стояли тяжёлые, дождевые. Мы решили немного подождать. Почти сразу же небо немного рассеялось. Мы подумали, что промедление сейчас будет крайне нежелательно, и решили двинуться в путь, надеясь, что долго идти не придётся и по пути обязательно кого-нибудь перехватим, тем более что тащиться с сумками пять километров – занятие не из приятных.
Однако стоило нам чуть отойти от деревни, как погода показала всю свою «прелесть» во всей красе. Ливень так и не начался, но резко похолодало, так ещё и поднялся сильный ветер. Сначала мы не отчаивались – с кем не бывает. Но ветер не стихал, и тогда мы начали волноваться: если поднимется ураган, прятаться будет негде – кругом голая степь. Вдобавок на горизонте вырисовывались пугающие контуры смерча, который быстро приближался к нам. Через несколько минут нас буквально повалило с ног, мы упали в кювет и старались не подниматься.
Как назло никто не ехал в нужную сторону. Единственная машина, которую мы встретили, была машиной брата – ехала нам навстречу. Он подал знак, что на обратном пути нас заберёт. Мы были шокированы. Правда, вскоре он вернулся и посадил нас.
– Хорошо, что я вас встретил. В том селе, куда я ездил, этот ураган так прошёлся!
– А мы доедем до Гавриловки?
– А чёрт его знает. Видишь, как машину трясёт?
И вправду, машину трясло очень сильно. К счастью, мы добрались очень скоро до деревни, и как только вернулись домой, ураган стих. На следующий день мы узнали, что он сорвал шифер почти со всех домов, повалил деревья во всей округе. Вид был удручающий: деревня и так вымирает, и последствия урагана явно не приукрасили её.