Бюллетене-считатели и за-ними-наблюдатели
Сразу после президентских выборов мы, как и многие другие люди в нашей стране, задались вопросом: «А были ли они честными?» Ответы решили поискать у людей, так или иначе причастных к избирательной кампании президента.
Дмитрий Морозов, руководитель регионального народного штаба общественной поддержки кандидата в президенты Владимира Путина:
ЛЮДИ ГОЛОСОВАЛИ ИСКРЕННЕ И ВЗВЕШЕННО
Предвыборная кампания была тяжёлой. Я сделал ставку на то, что во главе угла должны стоять искренность и открытость. Так оно в итоге и вышло. Люди поддержали Владимира Путина искренне и взвешенно, значительных нарушений в ходе процесса голосования выявлено не было, а многие из тех, о которых сообщали СМИ, вообще не подтвердились, это было больше похоже на провокацию. Это означает, что выборы прошли честно и открыто.
Юлия Абрамова, координатор регионального отделения ЛДПР:
В ТОМ, ЧТО ВЫБОРЫ БЫЛИ НЕЧЕСТНЫМИ, ЕСТЬ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ МОМЕНТ
Честные выборы возможны, только если все кандидаты изначально будут в равных условиях. В той избирательной кампании, что завершилась, один кандидат был явно «равнее» остальных. Предвыборная агитация Путина шла в режиме нон-стоп, замаскированная под выпуски новостей, документальные фильмы и познавательные передачи. Не затронула она, пожалуй, только «Диалоги о рыбалке» и «Спокойной ночи, малыши».
Главная цель кампании кандидата Путина была в том, чтобы в головах жителей не выстроилась логическая цепочка: честные выборы – политические реформы – борьба с коррупцией – контроль за расходованием бюджетных средств – повышение зарплат и пенсий.
Миллионам людей вдолбили в головы, что мизерные подачки к пенсиям и зарплатам, незначительные, почти незаметные, – это и есть стабильность, а всё остальное – дело рук «оранжевой» заразы и американского посольства.
Такие манипуляции с человеческим сознанием вряд ли можно отнести к разряду «честных» методов агитации. Оппозиционеры заведомо оказались в разряде догоняющих.
Если говорить конкретно про Владимира Жириновского, то против него была развернута настоящая кампания по антирекламе: провокации, сплетни, смонтированные видеоролики, очерняющие политика и человека Жириновского в глазах избирателей, – всё было пущено в ход.
Чиновники на местах тоже сработали на «отлично»: сразу в нескольких регионах, среди которых была и Саратовская область, действовал негласный запрет на Жириновского. Вы, наверное, заметили, что по области не было ни одного агитационного баннера кандидата от ЛДПР. Всё это – работа единороссовской вертикали, с которой мы сталкиваемся каждый день.
Многое было уже сказано и о самом дне голосования, поэтому повторяться не буду. Выборы не были честными, это факт. Но есть в этом, как ни парадоксально, и положительный момент: грязные, фальшивые, поддельные выборы от начала и до конца видели миллионы людей – тех, кто раньше и представить себе не мог, насколько Россия настоящая отличается от России телевизионной. Это огромный шаг на пути к переменам. Надеюсь, демократическим.
Владимир Маслов, член КПРФ, лидер движения «За свободную Волгу!»:
У СТРАНЫ УКРАЛИ НАРОДНОГО ПРЕЗИДЕНТА
Выборы президента не были ни справедливыми, ни честными, ни прозрачными, ни свободными, а официальные итоги голосования не отражают истинное волеизъявление граждан. По нашим подсчётам, в первом туре наибольшее количество голосов набрал Зюганов, на втором месте оказался Путин. Мы считаем, что у граждан украли второй тур голосования, а у страны – народного президента Зюганова.
Михаил Исаев, депутат Госдумы от ЕР:
ПРИЯТНО ПОРАДОВАЛА ВОЗРОСШАЯ АКТИВНОСТЬ ГРАЖДАН
Эти выборы, благодаря большому числу наблюдателей и техническим средствам контроля, стали самыми чистыми и прозрачными за всю историю российской демократии. Это подтверждается и официальными данными о незначительном числе зафиксированных нарушений, с которыми, конечно же, должны разбираться правоохранительные органы. Да и оппозиция не смогла предоставить каких-либо серьезных доказательств фальсификации.
Приятно порадовала возросшая активность граждан на этих выборах. Это отразилось и на их явке, которая была значительно выше, чем на прошлых выборах президента, и на увеличившемся количестве наблюдателей. Такой рост политической активности – свидетельство того, что наше молодое демократическое государство перешло в очередную фазу становления. Всё больше сограждан не просто задумываются о том, как будет жить дальше Россия, но и активно участвуют в процессе политического и государственного строительства, осваивают механизмы контроля над властью. Это важно, и об этом не раз говорило руководство страны.
Максим Бычков, руководитель саратовской общественной приёмной кандидата в президенты Михаила Прохорова:
МНОГИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛИ УЧАСТКОВЫХ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ КОМИССИЙ НЕ ЗНАЮТ ЗАКОНОВ
У нас было более 300 наблюдателей на избирательных участках, практически все вернулись с жалобами. Нарушения были везде – где-то больше, где-то меньше. Несколько наших заявлений уже приняты правоохранительными органами. Все дела мы намерены довести до конца.
Оказалось, что очень многие председатели участковых избирательных комиссий не знают законов. Хотя, может, они поставлены туда не для того, чтобы законы соблюдать, а что-то другое делать. На этих выборах произошла одна очень показательная история, которую можно назвать основной мыслью всей прошедшей президентской кампании. Когда председателю одной избирательной комиссии указали на явное нарушение, он ответил так: «Здесь закон я».
Чтобы мои слова о нечестных выборах некоторые не назвали пустым звуком, приведу два примера.
Первый: Волжский район, избирательный участок № 10. Наши представители, члены территориальной избирательной комиссии по Волжскому району, решили проверить, как проходило здесь голосование на дому. Оказалось, что в выносные урны за два часа успели проголосовать 75 человек. Получается, что на одного избирателя тратилось менее двух минут. Это подозрительно. А если ещё учесть, что выносные урны просят в основном пожилые люди, то ситуация становится подозрительной вдвойне. Тогда наши представители решили пройтись по тем же адресам, узнать, как всё проходило. Они потребовали копию реестра лиц, подавших заявления для голосования на дому. Секретарь комиссии копию с реестра сделала, но когда наши представители собрались её изучить, к ним подбежала председатель участковой избирательной комиссии Светлана Резванова. Она выхватила копию реестра и убежала. Её долго искали. После того как нашли, снова потребовали предоставить копию реестра. Резванова долго отказывала, но потом согласилась показать список. Примерно три минуты она дала на то, чтобы наши представители могли ознакомиться с реестром. За это время они успели переписать 12 адресов из 75. После, пройдясь по девяти адресам, они выяснили, что проживающие по восьми из них голосовали лично на избирательном участке, в последней же квартире указанные в реестре люди не проживают. По поводу случившегося в прокуратуру Волжского района нами подано заявление о преступлении.
Пример второй: на участке № 312 наших наблюдателей не допускали к столу, где происходил подсчёт голосов. Стол плотным кольцом окружили непонятные люди атлетического телосложения, из-за их спин которых ничего не было видно. Сомневающимся можем продемонстрировать видео.
Сергей Ларин, на выборах президента был членом УИК № 359 с правом решающего голоса:
КОГДА Я СТАЛ ВОЗРАЖАТЬ, АТМОСФЕРА НА УЧАСТКЕ ИЗМЕНИЛАСЬ
Эти выборы были изначально неравными и нечестными. Не стану повторять общих мест про отсутствие в списке людей, за которых человек с трезвым взглядом на вещи мог бы проголосовать. С известной натяжкой это мог бы быть Явлинский, но и его предусмотрительно вывели из борьбы, заполнив линейку кандидатов заведомо непроходными фигурами. К тому же коэффициент информационного благоприятствования «выигравшему» кандидату был выше, чем всем четверым остальным вместе взятым. Не будем углубляться в такие детали, как то, что он под высосанным из пальца предлогом не уходил в отпуск, как людей со всей страны сгоняли на митинги в его поддержку.
Мне повезло. На моём участке, путём не слишком сложной борьбы, удалось отстоять честный подсчет голосов избирателей, и его можно использовать в качестве своеобразного ориентира для определения численных масштабов фальсификаций.
С утра выборы начались в штатном порядке и весь день проходили без нарушений. В конце дня один избиратель объявил, что заберёт свой бюллетень с собой, потому что голосовать ему не за кого. Секретарь комиссии возражала. Я сказал, что закон этого не запрещает. Председатель, к моему удивлению, меня поддержала, сказав, что таки да, не запрещает закон уносить бюллетени с участка. Он и унёс.
Участок закрыли, бюллетени посчитали. Заполнили увеличенную форму протокола. На тренинге в офисе «Яблока» нас предупреждали, что особенно внимательно нужно следить за правильным заполнением итогового протокола голосования. Любая мелкая неточность может стать формальным основанием для пересчета голосов. Остается только побеспокоиться, чтобы при повторном пересчете присутствовали только «нужные» члены комиссии и «правильный» результат голосования достигнут.
Председатель подошла к камере и стала оглашать вслух результаты. Я снимал на свою камеру. Обратив внимание на то, что число недействительных бюллетеней в протоколе на один бюллетень превышает их фактическое количество, я решил, что это как раз то, о чем предупреждали на тренинге, и сказал, что такой протокол не примут в территориальной избирательной комиссии. Тут атмосфера на участке разом изменилась. Из спокойной и дружелюбной трансформировалась в напряженную и агрессивную. Это мне было понятно. «Военная хитрость» не сработала, а других в запасе, видимо, нет.
Тогда я сообщил комиссии, что протокол в таком виде подписывать не стану и заявляю «особое мнение». Я подробно описал суть моих возражений, после чего председатель заверила мой экземпляр своей подписью. Поставить на мой экземпляр печать участковой избирательной комиссии она отказалась, сославшись на указание из комиссии территориальной. Я написал жалобу на действия председателя и отвез её в территориальную избирательную комиссию Фрунзенского района. Пока я ожидал аудиенции её председателя, мне позвонила секретарь моей комиссии и сказала: «Приезжайте, пожалуйста, мы сделали всё, как вы хотели».
Я прилетел на участок. Подписал правильно оформленный протокол, получил заверенную копию и проводил членов участковой комиссии до места дислокации территориального избиркома. Я дождался информации от координатора о том, что цифры в протоколе совпадают с цифрами, введенными в ГАС «Выборы», отвёз домой в Энгельс майора полиции, весь день охранявшую наш участок, и в пять утра, ужасно счастливый, был дома.
На моём 359-м участке Путин набрал 50,1 % голосов. На соседнем 360-м тоже был кто-то въедливый от Прохорова, Путин получил там 50,15 %. Эти участки находятся на территории института «НИТИ-Тесар», генеральный директор которого депутат от ЕР Ерофеев пользуется традиционно высоким уровнем поддержки населения. Но даже здесь при честном подсчёте голосов Путин едва переполз черту, отделявшую его от второго тура. Что же мы видим в целом по Фрунзенскому району? Путин набрал там 61,5 % голосов.
Похожая ситуация, но не в масштабах целого района, а лишь в масштабах одного здания произошла в школе № 7. Там в одном здании – три избирательных участка со следующими результатами: на УИК 309 Путин набрал 54,12 %, УИК 311 – 50,51 %, УИК 310 – 71,29 %.
Участки 309 и 311 находились в одном помещении, в спортивном зале школы, и там была сильная команда наблюдателей, а участок 310 располагался отдельно, и его прикрыть не удалось. Нужны комментарии?
Почему больницы дают Путину не менее 90 %? Их пациентов так хорошо лечат? Почему в Саратовском районе за Путина проголосовало 94 %? Они так хорошо живут? Ответы на вопросы о качестве лечения и о качестве жизни в Саратовском районе у мыслящего человека могут вызвать только горькую улыбку и вывод печальный, но, увы, трудно оспоримый. Выборы в Саратовской области были грубейшим образом сфальсифицированы.