Бюллетени шлёпались в урны пачками

«Газета недели в Саратове», как мы и обещали, продолжает публиковать репортажи о том, что происходило на избирательных участках и в избирательных комиссиях во время президентских выборов. Обычно репортаж – скоропортящийся жанр, но это особый случай. Избиратели должны знать своих «героев» – тех, кто их обманывал, крал их голоса и отдавал «самому нужному» кандидату.

После выборов в Государственную думу, когда увольняли директора 37-го лицея Николая Кузькина, на защиту которого поднялись учащиеся и их родители, поговаривали, что такая же судьба постигнет и директора 1-й гимназии Марию Стрункову. Однако родители детей, обучающихся в 1-й гимназии, рассказали нам, что защищать Марию Михайловну не намерены. Она устроила в гимназии настоящую диктатуру и вполне надёжно подстроилась под власть. И если на УИК, расположенных в гимназии, ЕР не добрала положенных процентов, то исключительно потому, что госпожа Стрункова не поняла, сколько точно от неё ждали. На президентских выборах она, вероятно, решила исправить ошибки. 4 марта в 1-й гимназии вбросы следовали один за другим. Вот история одного из наблюдателей.

***

Так случилось, что мне довелось быть членом участковой избирательной комиссии с правом совещательного голоса на президентских выборах 4 марта. Идя на это, я прекрасно понимала, что победа достанется любителю дзюдо, но мне хотелось, во-первых, понять масштабы готовившихся фальсификаций, во-вторых, увидеть, на что пойдут люди, чтобы выглядеть в глазах руководства преданными собаками.

Автор: Лариса Матюшина

Видно только спины

В 7:15 я уже была на своём «рабочем месте». Все приготовления проходили мирно и доброжелательно. Мой участок располагался в 1-й гимназии. Всего здесь было 3 УИК, две из них были оснащены КОИБами, на моём участке (№ 286, председатель – Шишкина Ирина Юрьевна) урны с полупрозрачными стенками.

Первое, что было не в нашу пользу, – это расположение мест для наблюдения за голосованием. Мы могли видеть лишь спины тех, кто опускает бюллетени в урны, веб-камерам также были доступны только спины избирателей.

Во-вторых, среди наблюдателей оказалось достаточно много работников школы. Сразу возник вопрос: кого же они собираются наблюдать и по какую, собственно, сторону баррикад находятся?

Рядом с наблюдателями располагался пост полиции, причём почему-то не на входе, как положено, а на территории участка. Этот самый полицейский был настолько толстый, что я ума не приложу, как он прошёл переаттестацию? И мне хотелось у него спросить: а бегать-то вы умеете и хоть одного настоящего преступника поймали?

Итак, 8:00. Участок открывается. Всё как положено – осмотр и опечатывание урн, ознакомление с количеством избирателей на участке и полученных бюллетеней (кстати, избирателей на момент открытия участка числилось 2471). Нам с коллегой «по цеху», членом УИК с правом решающего голоса Дмитрием, с выделенного места было крайне неудобно контролировать подходящих к урнам, поэтому мы решили встать между кабинками для голосования и урнами.

Прозрачные урны не делают прозрачными выборы

10:00. Пока всё спокойно. Меня и ещё двух членов УИК отправили с переносной урной. Обход 22 квартир занял у нас три часа. Примерно за час до окончания нашего небольшого путешествия мне позвонил Дмитрий, сообщил о первом вбросе, а также о том, что он тоже уходит с переносной урной, и попросил меня как можно быстрее возвращаться. У меня первый шок! Как так – вброс? Как это случилось? Что будет дальше?

Вернулась на участок в начале второго. Здесь мне сообщили о втором вбросе. Его зафиксировал студент, работавший на нашем участке наблюдателем. Он увидел, как в урну с грохотом шлёпнулась пачка бюллетеней, он сразу оформил жалобу на председателя. Решение по жалобе было просто смешным: считать жалобу необоснованной, т. к. работают веб-камеры, урны прозрачны!

Я приняла у студента вахту и продолжила отсчёт проголосовавших. На 14:00, по нашим подсчётам, проголосовало примерно 700 человек. Считаю дальше. Вдруг откуда ни возьмись рядом со мной оказываются два огромных амбала, эдакие братки, которые должны были вымереть ещё в лихие девяностые. Ан нет! Вот они, прямо передо мной, квадратные человечки, весом килограммов по 100 каждый («Газета недели» предполагает, что это были депутаты гордумы от ЕР Сурменев и Кудинов).

Ребята, мы с вами точно в разных весовых категориях! Но их это не смутило. Начали довольно грубо со мной разговаривать: кто я такая, зачем стою здесь, когда для меня выделили место вон в том дальнем углу, и вообще я должна выполнять указания председателя, а не заниматься чем попало. На это я старалась отвечать спокойно (хотя внутри меня трясло от страха и злости), что председателю я ничем не обязана и имею право стоять там, где мне захочется.

На мой вопрос, кто они такие, ответили, что граждане этой страны. Я сказала, что не собираюсь вступать с ними в полемику, и продолжила отмечать голосующих. Наговорив мне грубостей, эти мужики подошли к председателю, начали расспрашивать, кто я такая. Та отвела их в сторонку и минут 10 с ними о чём-то разговаривала. Где в этот момент находился сотрудник полиции, как допустил присутствие на участке посторонних лиц, пришедших явно не с целью отдать свой голос за будущего президента?

Пытаюсь успокоиться и вдруг вижу, как мимо меня идёт женщина, несёт в руках стопку бумаг. Не успеваю сообразить, что к чему, кидаюсь к ней, но в урну уже летит увесистая пачка бюллетеней, тут же поднимаю руку вверх, изо всех сил кричу: нарушение, вброс! Кто-то из членов комиссии кричит, что ничего не видел, кто-то из наблюдателей кидается к женщине, пытаясь её остановить, но той удаётся убежать. Мой моральный дух падаёт ещё ниже – не смогла предотвратить вброс! Пишу жалобу на председателя, от неё получаю тот же ответ: считать жалобу необоснованной, т. к. работают веб-камеры, урны прозрачны.

«Не строчите жалобы…»

Председатель в сердцах говорит мне, что мы должны работать вместе, а не строчить друг на друга жалобы. На что отвечаю, что была бы счастлива, но почему случилось так, что та женщина имеет много голосов, а я только один? Почему она имеет право нарушать закон, меня же за любое нарушение закона строго покарают? Она не нашлась, что ответить. И мы продолжили выполнять каждый свою работу.

Примерно спустя час, когда на участке практически не было народу, из кабинки вышла девушка с пачкой сложенных пополам бюллетеней и спокойно направилась к дальней от меня урне, я рванулась к ней, кричу «Попытка вброса!», отталкиваю её от урны, жду, что, может, хоть кто-то подбежит и поможет задержать её, но она отталкивает меня, бросает в урну бюллетени и – «была плутовка такова»…

Смотрю на комиссию, они практически в один голос кричат, что ничего не видели. Оборачиваюсь на полицейского, спрашиваю: «А чем здесь вообще полиция занимается?» Он просто тупо смотрит на меня. Пишу очередную жалобу, получаю очередной ответ: считать жалобу необоснованной, т. к. работают веб-камеры, урны прозрачны.

Не могу простить себе, что допустила очередной вброс, решаю стоять насмерть, оцениваю каждого выходящего из кабинок для голосования на предмет количества бюллетеней в руках, но, видимо, последним неудавшимся задержанием я их спугнула, и больше подобных нарушений я не зафиксировала. В момент последнего вброса на участке находились международные наблюдатели от ОБСЕ. Я рассказала им, что вбросы идут один за другим. Они признались, что шокированы, и пообещали прислать на участок своих коллег. Слово сдержали. К закрытию участка наблюдатели от ОБСЕ прибыли.

Счёт расходится

В 20:00 началась работа по подсчёту голосов. Процесс этот довольно нудный и длительный, описывать его не стану, скажу лишь, что нарушений на данном этапе не было. Протокол свели около часа ночи, расхождение количества бюллетеней с нашими подсчётами составило порядка 130 штук – это и есть вбросы. Всего на нашем участке проголосовало чуть более 1700 человек, то есть на долю вбросов пришлось порядка 8 процентов. Путин набрал около 55 процентов. Много это или мало, судить не берусь, но могу сказать, что когда мы прибыли в ТИК с копией протокола, то смогли увидеть первые данные по нашему району: на тех участках, где уже закончили подсчёт, процент Путина был в районе 80.

Так может, мы всё-таки смогли хоть немного отстоять наш участок? Может быть, не зря я провела на ногах 12 часов и просчитала больше тысячи людей? Даже если это не так, для себя поняла, что честных выборов в России нет. Лично для меня «гарант стабильности» больше не существует как личность. Не зря на митингах столь популярно слово «самозванец».

***

Антон Николаевич удивляется

или Откуда взялась тысяча наблюдателей от ТНТ

По сведениям, поступившим в нашу редакцию, 4 марта на избирательных участках присутствовало около 1000 (!) наблюдателей от телеканала ТНТ. Цифра удивительная, но ещё удивительней тот факт, что чуть ли не все они были студентами аграрного университета. Мы решили узнать, насколько эти сведения соответствуют действительности, и связались с генеральным директором «ТНТ-Саратов» Антоном Комаровым.

Автор: Андрей Сергеев

Услышав от нас эти цифры, Антон Николаевич рассмеялся: «Сколько? Тысяча? А что же не миллион?» Мы совершенно серьёзно заметили, что миллион наблюдателей в нашем городе набрать проблематично, после чего он так же серьёзно заметил: «Нет, от нас шло 50 человек». Настала наша пора удивляться. Тем не менее, Комаров настаивал на своих цифрах.

Не смутил его и следующий вопрос: «Действительно ли чуть ли не все ваши наблюдатели учатся в СГАУ?» По сведениям Комарова, помимо штатных представителей их канала в наблюдатели шли и внештатные, с контрактом на один день.

Прогнозируемым был ответ и на вопрос об оплате услуг. Разумеется, все наблюдатели ТНТ работали безвозмездно. Мы ожидали услышать, что и нарушений на выборах они не заметили, однако Антон Николаевич не продлил идиллию и подтвердил, что не обошлось без нарушений, подчеркнув, что по сравнению с декабрьскими выборами их стало меньше. На наше замечание, как можно судить о нарушениях, если все ТНТ-наблюдатели работали до 20 часов, Комаров невозмутимо отметил, что в их задачу не входило наблюдение за подсчетом голосов.

Оставался последний вопрос: многие наблюдатели сообщали в свои штабы, что наблюдатели от ТНТ чуть ли не угрожали им физической расправой. Антон Николаевич удивился: отморозков мы не набирали, но и психологическую экспертизу не проводили, разумеется. А потом добавил: «Вообще репортёры – немного сумасшедшие люди, у них должна быть наглость».

Наглость «тээнтэшных репортёров» испытали на себе многие наблюдатели от КПРФ, СР, Михаила Прохорова. Самое распространённое определение им было такое: «быки». Хорошая смена подрастает на телеканале, надеемся скоро увидеть этих «немного сумасшедших людей» на телеэкране.

***

Как я провёл этим выбором

Прикол-эссе по мотивам личных наблюдений за деятельностью избирательных комиссий и иже с ними

Сподобился я на нынешних выборах стать членом ТИК Волжского района города Саратова с правом совещательного голоса. И в течение суток превратился в корнеплод под названием «хрен». То есть охренел.

Автор: Александр Глущенко

Ребята, мы живём даже не в Африке. Там кандидаты на должность вождя племени стреляют из луков и ставят рекорды по зажариванию на кострах слабых членов племени, но никогда не заставляют старых, больных, подслеповатых и нищих членов племени, перешедших в разряд племенных наставников, объявлять ложные результаты стрельбы из лука. Там за этим наблюдает всё племя.

Способ объединить буржуинов с кибальчишами

Приехал к семи утра в Волжскую ТИК, со мной знакомый адвокат, айтишник с системой интернет-общения и кинооператор. В ТИК никого нет – шаром покати. В 7:45 появилась председатель Лариса Анатольевна Иноземцева и мило сказала, что заседания ТИК перед началом выборов, а также разбора жалоб, поступивших до начала выборов, наверно, не будет.

Я попросил председателя включить трансляцию с веб-камер на момент начала выборов. Особенно меня интересовал процесс опечатывания урн. Лариса Анатольевна сказала, что связи с веб-камерами в ТИКе нет. Я вызвал из машины своего айтишника и с шутками и прибаутками в течение двух минут соединил ТИК с сорока четырьмя избирательными участками через свой личный ноутбук.

Прошёл пешком по близлежащим участкам. Наблюдатели пока разрозненны. Вспоминается из Маяковского: «Жандарм глядит на сыщика – сыщик на жандарма». Как можно объединить проклятого «буржуина-прохоровца» и верного «коммуниста ленинца-сталинца» единой целью? Оказывается, можно.

В 09:00 звонок от компартии Волжского района: «Саня, в Зоналке своз автобусами на участок – нужен контроль. Едешь?» Едем. С коммунистами объединяемся на Мясницкой, летим через Юбилейный. В одной колонне и буржуины, и кибальчиши.

На месте: наглый подвоз «газелью» маршрута 97 (которая должна курсировать между Предмостовой площадью и областной больницей) только тех жителей Зоналки, посёлка ЦДК и прилегающих мелких поселений, которые ранее при опросе администрацией посёлка были готовы голосовать за определённого кандидата. Остальным селянам не пробраться на участок – дороги по колено в снегу. Всё это выяснилось из разговора с самими избирателями.

Увидел мужичка подвыпившего своих лет, хлопнул его по плечу и говорю: «Васька! Мы же с тобой на Тихоокеанском флоте три года в одном кубрике прожили». Он: «Давай за это махнём!» Говорю ему: «А я вот не знаю, за кого голосовать». В ответ: «Иди за Путина, тебя домой на автобусе бесплатно отвезут и водки дадут». Тут же просит вторую порцию. Признаётся, что он не Васька и никогда не служил на флоте, а был пограничником и зовут его Валерой, судорожно выпивает третью и кричит водителю трогающейся от участка «газели»: «Стой, сука, вези меня назад, я проголосовал, как сказали».

«Ваш директор дурак, мля! – Да мы знаем…»

Время 10:00. Звонок из 16-го участка (66-я школа, посёлок Юбилейный) – массовый заезд людей с открепительными удостоверениями. Мчимся туда (я и два коммуниста). На месте видим колонну машин с саратовскими номерами, из которых выходят скромные мужички, явно между собой друзья и приятели, приходят на участок, сдают открепительные, получают бюллетени, скидывают их в урны, выходят из участка, садятся в машины и уезжают. Наш бойкий коммунист с двадцатилетним опытом работы в избиркомах просчитывает все открепительные и показывает мне: более ста человек, и все из Заводского района – улицы Пензенская, Барнаульская.

Выхожу на улицу перед школой, останавливаю мужичков из Заводского района и с гопническо-понурой интонацией, непременно поплёвывая и вставляя междометие «мля», задаю вопрос: «Пацаны, вы чё, в натуре, все сразу привалили? Нас тут уже мусора пасут». В ответ почти хором:

– Шеф, нам сказали, что после десяти уже можно ехать.

– Какой дурак вам это сказал? Надо же растянуть на весь день.

– Ёпт, директор сказал. Ты ему сам звони. Сказали после десяти – мы и приехали все.

– Ладно. Разберёмся. Но ваш директор дурак, мля.

– Да мы знаем, не обижайся, мужик, как сказали, мы так и сделали.

Участок номер 10. Докладывает наблюдатель от МДП: члены УИК вышли с урной для голосования на дому и вернулись через три часа. 75 адресов. Смотрим маршрут, хронометрируем, никак не выходит. Ходьба по глубокому снегу, плюс разговор с больными или престарелыми людьми, плюс коэффициент этажности, плюс заполнение заявлений и т. д. Получается шесть часов. Требуем копию реестра лиц, голосующих на дому. Председатель УИК № 10 Светлана Борисовна Резванова выбегает в коридор звонить «крыше», а мы в этот момент забираем – в полном соответствии с законом «О гарантиях избирательных прав» – у секретаря копию реестра. И собираемся идти по адресам, чтобы проверить, было ли голосование на дому вообще.

В этот момент в помещение для голосования вламываются три крепких мужика бандитского вида. Обступают нас, троих членов ТИК, и предъявляют нам, что мы баламутим народ, совершаем проплаченную провокацию и мешаем работать участковой комиссии. Восьмидесятилетний большевик Герман Иванович (ростом метр шестьдесят), достав красную книжку члена районной ТИК с решающим голосом, элегантно повернувшись к самому здоровому, говорит: «А ты кто?» Двухметровый олигофрен в кепке нагло и громко: «Дед Мороз!» Отставной восьмидесятилетний полковник Герман Голиков, лидер Волжской районной организации КПРФ, со всей пролетарской ненавистью, но тихо и спокойно указывает на дверь: «Иди на х… Дед Мороз, тут выборы, а не Новый год». И эти три урода, поникнув головами и глядя в пол, вышли из помещения УИК.

Я увидел реального бойца. Мало их уже. Герман Иванович был моим любимым (да и всеми курсантами) преподавателем в военном училище и даже давал мне в 1982 году рекомендацию в КПСС (тогда без этого нельзя было успешно закончить обучение и начать карьеру). Боец воспитал бойца. Спасибо ему.

Неумытый мальчик и украденный реестр

Выходим в школьный коридор с реестром голосовавших на дому. Из помещения для голосования выбежала председатель УИК Резванова, выхватила из рук у одного из членов ТИК выданный секретарём реестр и убежала по школьному коридору.

Целый час мы играли в кошки-мышки. Есть видео (It-vs.ru/video/131). Через час мадам Резванова появилась, но без копии реестра. Мы вновь предъявили требование о выдаче документа. Жёсткий отказ в нарушение статьи 23-й пункта «г» закона «О гарантиях избирательных прав». Я по телефону пригласил на избирательный участок журналистов – Ольгу Копшеву из «Газеты недели» и Михаила Деришева из «Версии-Саратов». Через двадцать минут они были на участке.

Час переговоров. Съёмка. Аудиозапись. Предъявление законных требований. Цитирование статей закона. Резванова ушла в полный отказ. Какой-то мальчик с неумытым лицом и неаккуратной причёской пытался помешать съёмке. Я проверил у него документы: корреспондент ТНТ. Без камеры, диктофона и блокнота. Странно. В конце выяснилось, что это сын председателя УИК Резвановой. Классно придумано. И этот юноша видит в себе будущего журналиста? Или по наследству будет руководить УИК?

Госпожа Резванова примерно в 16:00 согласилась показать нам реестр голосовавших на дому – из своих рук, на три минуты и с расстояния в один метр. Причём первую страницу. О снятии копии не было и речи: грубейшее нарушение закона. За три минуты мы успели записать 12 адресов без фамилий – только улицу, дом и номер квартиры.

Мы пошли по адресам. И выяснили, что практически все двенадцать адресов проголосовали сами, дойдя до избирательного участка. Лишь по одному адресу не открыли дверь, а ещё по одному девушка заявила, что её бабушка с дедушкой давно здесь не живут. Вывод один: все семьдесят пять адресов – липа.

Возвращаемся на участок, просим открыть список избирателей дома, в котором мы были с проверкой. Называем адрес избирателя, нам список не показывают, а отвечают устно. Говорят: «Да, голосовал лично, придя на участок». Второй адрес – то же самое.

Сел в машину, открыл ноутбук, накатал два заявления – одно в прокуратуру, другое в полицию – поехал подавать.

В прокуратуре всё чётко. Вышла девушка, приняла заявление, зарегистрировала, поставила штамп о регистрации на моём экземпляре и мило попрощалась. С полицией в Волжском районе сложнее. Сначала майор без опознавательных знаков и не пожелавший представиться – ни жетона, ни бейджа, ни повязки на рукаве – минут двадцать читал моё заявление. Потом минут десять куда-то звонил, рассказывая какому-то начальнику фабулу дела. Потом долго матерился на кого-то в трубку насчёт того, что в день выборов то ли дежурным следователем, то ли дознавателем назначили женщину и ей это дело не под силу.

Потом пришёл мужик в гражданке и начал, не представившись, усиленно меня изучать: документы, наводящие вопросы о месте жительства, профессии, политических взглядах и т. п. Потом пришла женщина и начала материться на майора без опознавательных знаков по поводу того, что статьи УК, указанные в заявлении, не входят в её компетенцию, этим должен заниматься следственный комитет, а она отказывается проводить проверку. Метала по столу в дежурке УПК и в конце концов ушла со злобным выражением лица. Всё это полисмен-шоу длилось около часа. Через час стояния в вестибюле ОВД я получил от внезапно откуда-то появившегося майора Катугина К. И. с надписью на бейдже «Дежурный по ОВД» талон-уведомление о приёме заявления. Был уже девятый час. Избирательные участки закрылись.

Целый бывший прапорщик!

Заехал со своей командой в кафе. Первый раз за сутки поел. Уже десять. Едем в ТИК.

Тут-то и началось самое главное биг-шоу. В одиннадцать часов в здание Волжской администрации, где находился ТИК, зашли 5–7 крепких парней и заблокировали проход членов ТИК из помещения контрольной группы на первом этаже в помещение, где проводится ввод данных в ГАС «Выборы» на третьем этаже. Крепкий мужчина (видимо, старший этой группы) изъял у вахтёра ключ от входной двери в здание администрации, закрыл её и удалился. С 23:00 до 03:00 ни один член ТИКа Волжского района не был допущен в помещение «ГАС-выборов». В коридоре первого этажа находились два подполковника, майор и капитан полиции, которые мер к наведению порядка не принимали. На моё требование представиться или предъявить удостоверения нагло ухмылялись. В здание администрации с документами о результатах голосования допускались только председатели УИК по спискам, находившимся у старшего группы молодчиков.

Я связался с дежурным по УВД города и сообщил ему, что члены ТИК блокированы в здании. Внутрь людей допускают только по усмотрению группы людей, захвативших здание, и вообще никого не выпускают. Тот попросил дать трубку кому-либо из сотрудников полиции. Я попытался передать трубку одному из подполковников. Он отказался.

Вызвал патрульный наряд Волжского РОВД. Его в здание не пустили. Два задумчивых полисмена задумчиво мёрзли на крыльце. Ну что с них взять? Они же прошли переаттестацию.

Вызвал службу спасения МЧС, которая прибыла через 15–20 минут, и через щель в двери попросил их разблокировать здание. Старший группы никаких мер не принял. Думаю, что боялся гнева своего шефа – одного из главных единороссов страны (моё оценочное суждение).

Короче, все четыре часа я трепал нервы городской милиции, МЧС, присутствовавшим полиционерам и захватившим нас бандитам. Их старший (нехилый такой кабанчик – но тупой как пробка), разозлившись на меня в ходе очередной перепалки, сгоряча признался, что он бывший военный и аж целый прапорщик. Заявил с гордостью. В принципе, я против этой субстанции ничего не имею. Всю эту картинку снимали два корреспондента – от интернет-издания «Четвёртая власть» и от РЕН ТВ. В здание их не пустили, грубо при этом оскорбив и вытолкнув.

Примерно в три часа ночи двери открыли. Смысл ситуации был ясен всем: председатели УИК приезжали с некрасивыми цифрами голосования, и их просто не пускали в помещение ТИК, отправляя переделывать протоколы. Когда же цифры были готовы в нужном виде, их запускали в здание.

…В африканских людоедских племенах члены племени в ходе выборов вождя обычно думают, как обеспечить себе сносное существование, а не умереть под пальмой во главе с вождём, который давно разучился стрелять из лука и жарит на костре лучших представителей своего племени…

***

Роман, Никита, Дмитрий и много Диан Геннадьевн

Так не может быть честно, но было

Вдруг оказалось, что саратовцы очень разные люди. В одних микрорайонах у нас живут среднестатистические москвичи, а в других – верноподданные представители северокавказских национальностей. Этот вывод легко сделать после просмотра официальных результатов выборов российского президента в городе Саратове.

Автор: Ольга Копшева

Посмотреть их может любой желающий. Самый правильный путь следующий: зайти на сайт Центризбиркома, найти таблицу с данными по избирательным комиссиям субъектов Федерации, найти там Саратовскую область и перейти к ее результатам, потом в них найти свой город и свой район, а дальше выйти на новую страницу. Там будут размещены сводные результаты по территориальной комиссии, а вверху очень мелким шрифтом – отсылка на сайт избирательной комиссии субъекта Российской Федерации. Кликнув на нее, попадете в таблицу с данными по УИК. И вот эти цифры наглядно разъяснят вам, что за люди живут по соседству.

Демографические провалы

Сама я голосовала на участке № 344 в саратовском колледже имени Яблочкова. И с гордостью спешу сообщить, что в округе живут нормальные думающие люди. Из 1039 проголосовавших только 529 отдали свои голоса за кандидата от партии «Единая Россия» Владимира Владимировича Путина. Это чуть более половины голосов тех, кто пришел в воскресенье, 4 марта, на участок. 4,43 % здесь – кредит доверия Жириновскому, 19,81 % – Зюганову, 5,28 % Миронову, 18,58 % Прохорову.

Участок № 349, расположенный в здании ОАО «Газаппарат», подтверждает версию о том, что повальных фанатов Владимира Владимировича в районе нет. Из 913 проголосовавших – за Путина 458. Остальные предпочтения распределились следующим образом. За Жириновского – 5,17 %, за Зюганова 24,46 %, за Миронова 5,5 %, за Прохорова 13,9 %.

В детском саду «Росинка» на Шелковичной расположился участок № 359. Здесь из 1016 голосов 513 отданы Путину. Следом за ним идет Геннадий Зюганов почти с 26 % голосов. У Михаила Прохорова 11,43 %, у двух других кандидатов примерно по шесть процентов.

И таких участков на самом деле по Саратову немало. Результаты выборов президента здесь, конечно, отличаются от московских, где Михаил Прохоров занял в гонке кандидатов второе место, а Владимир Путин не набрал большинства, гарантирующего победу в первом туре, но все-таки они похожи на правду. Потому что именно они отражают все предшествующие дню выборов разговоры о кандидатах. А результаты по трем сильно оторвавшимся от остальных кандидатам легко подтвердят и социологи. Пятая часть населения всегда стремится в прошлое, пятая часть торопит будущее, половина довольна настоящим.

Но были в Саратове участки, где настоящее предпочли почти 100 процентов проголосовавших. Среди них, например, участок № 335. Здесь за Владимира Путина проголосовали аж 1727 человек из 1880 имеющих право на этот гражданский акт. Быстро выяснилось, что на этом участке галочку в бюллетенях ставили строем бойцы и командиры войсковой части. «Чечня, – объяснила коллега. – Благодарны Путину за окончание войны».

Но вот другой участок. № 174. Это изолятор на улице Кутякова. Здесь Владимир Путин набрал 94 процента одобрительных голосов. О президенте Жириновском помечтали 17 человек, о президенте Зюганове 9, о президенте Миронове 5, о президенте Прохорове – 13. И за это мечтателям спасибо. Потому что эти маленькие голоса – голоса заключенных под стражу людей. Или людей, работающих в режимном учреждении. И каждый из них перед голосованием задавал себе, надо думать, вопрос: тварь я дрожащая или право имею?

Те же проблемы были в больницах. Единицы осмеливались ставить галочку не по нужде, а по внутреннему убеждению. В 9-й городской больнице на участке № 31 за иных, кроме В. В. Путина, кандидатов проголосовали только трое. В 10-й городской больнице (участок № 61) – семеро. В третьей городской больнице – 39 человек. А 561 человек на этом участке № 333 поддержали того кандидата, за которого попросили больных – врачи, врачей – их вышестоящее начальство. Иного объяснения я не нахожу. Потому что в больницах у нас лечатся и работают обыкновенные люди, живущие обыкновенной жизнью.

С благими намерениями

Мазать всех руководителей участковых избирательных комиссий одной черной краской я бы не стала. Да, сама лично наблюдала абсолютно разбалансированную начальницу Никитину с участка № 47. С одной стороны, ее терзали своими требованиями активно наблюдающие за соблюдением законности представители коммунистов, с другой – организаторы выборов. Кто-то то и дело звонил ей по телефону, в непосредственной близости находился надзирающий за операцией член территориальной комиссии, а уж когда всех потащил по углам приехавший на подмогу отряд полицейских во главе с подполковником, то всё вообще начало валиться у нее из рук.

Никогда не забуду, как Марина Юрьевна Никитина стояла перед увеличенной формой протокола, не понимая, что ей туда писать и надо ли это делать и чем ей это действие или бездействие отзовется, а рядом стоял полицейский и подсказывал загнанной всевозможными командами женщине, что она не хочет вообще ничего записывать. Могу поспорить с кем угодно, что о законах, регулирующих выборный процесс, он не имел не малейшего понятия.

Но так же сама лично я разговаривала по телефону с председателем комиссии № 26 Зайтуной Яшаровной Давыдовой. С ее участка в нашу мобильную группу журналистов сообщили о том, что одна из книг избирателей не сшита и в нее подкладываются какие-то листы. Зайтуна Яшаровна не стала отрицать этого факта. Наоборот, сообщила, что данное нарушение уже пытаются ликвидировать аж целых три наблюдателя от различных кандидатов. И что сейчас всё будет приведено в порядок и больше никаких нарушений не будет.

«Мы законы хотим соблюдать», – заверила меня председатель. Официальный результат на ее участке получился самым средним. 29 человек проголосовали за Жириновского, 170 – за Зюганова, 40 за Миронова, 100 за Прохорова и 870 за Путина. При этом 418 человек бросили свой голос в переносную урну для голосования. Это один из рекордных показателей среди всех участков. Почему в районе национальной татарской гимназии практически треть людей не в силах дойти до участка, знает, наверное, только сама Зайтуна Яшаровна и члены комиссии, которые ходили с переносными ящиками по квартирам практически непрерывно.

Обычно в Саратове так голосовали по несколько десятков человек на каждом участке. Больше сотни уже наводили на размышления. На соседнем участке (№ 25) в той же гимназии в выносные урны проголосовали всего 120 человек. Но зато сюда пришли голосовать аж 265 человек по открепительным удостоверениям. И это не предел. Больше (345) открепительных обюллетенили на участке № 29 (это гимназия № 4) и, например, на участке № 292 в лицее № 62. Здесь из 1800 проголосовавших 650 человек волеизъявились по открепительным.

Теоретически предположить, почему так произошло, можно. Скорее всего, учителя уговорили родителей учеников проголосовать именно «в своей школе». Как шли уговоры везде, не скажу. Но точно знаю, что говорили, приглашая на участок № 7 в лицей прикладных наук. Моя подруга накануне взволнованным голосом отчиталась о том, что они всей семьей вместе с бабушками «умнички»: взяли открепительные и пойдут голосовать в лицей, потому что там «будут свои наблюдатели, и там точно не украдут голоса».

Председатель комиссии Наталья Викторовна Глущенко информацию о звонках родителям в разговоре со мной категорически отвергла. По официальным данным Центризбиркома, с открепительными на этот участок пришли 128 человек. Владимир Путин на этом лицейском участке получил 70 процентов голосов избирателей. На втором месте – Геннадий Зюганов с 15 процентами голосов.

В поисках главного

Многие наблюдатели делали на своих участках видеозаписи. Та, что принесли с участка № 296, стала любимой в нашей редакции. Уж больно хороши герои. Дело происходит в средней школе № 27. Председатель комиссии Звонарева Диана Геннадьевна. Видеосъемку вел наблюдатель Роман Дрякин. Ближе к концу дня он позвонил в штаб кандидата Прохорова с просьбой прислать ему подмогу, потому что чувствовал, что его скоро удалят с участка. В помощь выслали юриста-добровольца Никиту.

Диана Геннадьевна восприняла появление группы поддержки стойко. Артистично помогая себе жестами, рассказала, где должны сесть наблюдатели, чтобы не мешать работать комиссии.

– Нет-нет, мы имеем право свободно передвигаться по участку, – сказал Никита. – Пункт 12, статья 66 закона о выборах президента. Хочу вам это напомнить.

– Чтобы не было толпы, главное, – сказала Диана Геннадьевна.

– Тут не так нас много, – прокомментировал в камеру Роман. – Будем корректными.

– Пожалуйста, тише, – сказала Диана Геннадьевна. Но Роман не замолчал, а в камеру спросил юриста, правильно ли дамы там вдали считают. И юрист Никита тоже увидел, что неправильно. И они начали заявлять возражения.

– Обратите внимание на наши слова, – сказал Роман. – У нас есть мнение, что вы нарушаете закон.

Диана Геннадьевна с прямой спиной демонстрировала полное спокойствие. А Роман писал жалобу, приговаривая, что у него много бланков. А потом подошел и сказал, что делать всё надо правильно, а не так, «как нам хочется», и поэтому бюллетени придется пересчитать, перекладывая один за одним, а не перебирая пачку за кончики.

– Будем пересчитывать, – согласилась председатель-директор. И бюллетени понесли на один стол. И одна доброволица начала так же загибать кончики листов и считать уже вслух.

– Нет-нет-нет, вы не поняли, – вмешался Роман. – Прервитесь и сделайте всё правильно.

– Я не буду тут до утра считать, – разозлилась доброволица.

Диана Геннадьевна начала убеждать всех успокоиться. Роман говорил о нарушении закона. Диана Геннадьевна разрешила считать так, как член комиссии хочет, потому что «правильно-неправильно – это их мнение». Роман подчеркнул, что вот теперь председатель комиссии призывает члена УИК нарушать закон. Доброволица начала считать вслух по кончикам снова. Насчитала в пачках, предназначенных для погашения, то ли 178, то ли 128 бюллетеней. И члены комиссии, которые стояли и смотрели за подсчетами, не смогли ей помочь определиться. Начали считать вслух опять. Получилось 179. Отрезали уголки у бюллетеней. Запаковали их скотчем в черные пакеты. Занесли в большой протокол число погашенных.

Во время работы со списками Роман не стеснялся спрашивать, что пишут в них члены комиссии. Диане Геннадьевне сделал замечание из-за карандаша в руке. В 21:01 начали высыпать на стол содержимое трех переносных урн. Все члены комиссии стояли вокруг большого стола. И каждый считал свою пачку. На калькуляторе сбили результат. Роман твердо сказал, что теперь надо сделать по закону: сложить всё в одну пачку и пересчитать. Под шум, гам и выраженное недовольство член комиссии начала считать эту пачку.

– А теперь без гама и шума, Диана Геннадьевна, пересчитайте всю эту пачку, перекладывая и вслух.

– Все замолчали! – сказала председатель. И начала считать по правилам. Все три раза получился один результат – 61 бюллетень. Но победа Романа была в том, что он настоял на соблюдении процедуры закона.

В первый раз эту пленку с нами смотрел Дмитрий Чупис, наблюдавший за законностью на участке № 136. Он сказал Роману и Никите, что комиссия у них делала «что хотела». У самого Дмитрия на участке был порядок. Члены комиссии подходили к нему и спрашивали, как сделать так, чтобы всё было по закону. В конце дня голосования председатель спросила у наблюдателя, можно ли проголосовать человеку по незаверенной ксерокопии паспорта.

– Ты разрешил? – спросили мы Диму.

– Нет, конечно! – возмутился он.

Непреклонный наблюдатель Чупис обеспечил на территории средней школы № 51 вполне реальные итоги волеизъявления граждан. 4,15 % – за Жириновского, 22,26 % за Зюганова, 5,4 % за Миронова, 11,63 % за Прохорова, 55 % за Путина. При этом, как уверяет Дмитрий, проведший весь день на участке, среди избирателей были в основном люди старшего поколения. И он еще очень удивился, что среди них 140 человек выбрали своим президентом Михаила Прохорова.

С энгельсского участка № 1686, что расположен в центре города на улице Халтурина, 25, нам звонили несколько раз. Не наблюдатели. А возмущенные избиратели. С 12 до 13 часов к столам за бюллетенями стояли толпы людей. Такого здесь раньше не бывало. Мы попросили сделать фото. Люди сделали. Количество люде