Нужен нам в стране покой?

В Поволжском институте имени Петра Столыпина Российской академии государственной службы собрались политики, политологи, журналисты. Собрались, чтобы в очередной раз попытаться понять, что происходит и что может произойти в дальнейшем.

Мы постараемся за некоторым исключением не персонифицировать выступления, а изложим основные позиции. Тем более что их было немного, по сути две. Первая – сторонников Владимира Путина, вторая, понятно, его оппонентов.

Позиция сторонников действующего премьера как основного кандидата в президенты отличалась повышенным алармизмом (термин Василия Артина). Если немного утрировать: не будет Путин президентом – ничего не будет. Погибнет государство, погибнет страна, охваченная пламенем гражданской войны. Сами того не замечая, сторонники путинской вертикали ей же и выносят суровый приговор. Что же это за государственная система, если она целиком и полностью зависит от одного человека? Даже среди самых преданных коммунистов в хрущёвско-брежневские годы такого опасения не было. А вот эпохой раньше – да, были такие мысли, что жизнь огромной страны от одного человека зависит.

В том, что лодка стала раскачиваться, быстро нашли виноватых. Понятно, клуб политологов – не площадь, здесь о деньгах американского госдепа не станут говорить прямо. Потому говорили о влиянии Бжезинского, Макфола, Шарпа (Джин Шарп – американский политолог, его называют отцом арабских революций. – Прим. ред.), ну и Интернета, конечно. Интернет вообще виделся некоторым участникам каким-то страшным чудовищем, с которым российское чиновничество никак не может справиться. Потому и раскачивается государственная ладья. Прежде чем продолжить отчёт о дискуссии, позволю себе маленькое замечание. Не нам, волжанам, поддерживать метафору о раскачивании лодки. Мы-то должны знать: если лодка не раскачивается, значит и не плывёт никуда, а стоит в заросшем ряской затоне.

Да, что интересно, и сторонники политики Владимира Путина поддерживали его, скажем так, с уточнениями. То в одном выступлении прозвучали слова о том, что невозможно студентам жить на 150 рублей в неделю. То в другой речи при полной поддержке курса Путина содержалась резкая критика судебной системы, ставшей тормозом развития страны. Наверное, это правильно, что даже сторонники премьера понимают необходимость реформ, пусть частичных, точечных и так далее. Иначе все выступления в поддержку премьера можно свести к одной фразе с плаката на омском запутинском митинге: «Нужен нам в стране покой, только Путин наш герой». Полдела, что «покой» легко меняется на «застой», рифма и размер не страдают от этого. Куда страшнее, что есть люди, всерьёз считающие, что стране нужен «покой». Он же модно именуемый стабильностью. А где же развитие или на худой конец модернизация?

Модератор дискуссии проректор института Олег Фомин предложил разделить дискуссию на две части. Мол, сначала о текущем моменте, а потом о том, что ждёт нас после 4 марта. Но участники предпочли сразу говорить о будущем.

Автор этих строк привёл метафору Михаила Дмитриева – директора Центра стратегических разработок – о том, что наше будущее станет напоминать жизнь на торфяном болоте, где не до конца потушили пожар. И пламя протестов будет прорываться в самых неожиданных местах и по самым неожиданным поводам.

Журналист и редактор «Общественного мнения» Алексей Колобродов был менее радикален. Он начал с того, что призвал не умножать мифы – о могуществе Интернета, об оранжевой угрозе. В целом же его прогноз был таков: Путин более других заинтересован в честных выборах. Возможно, но так называемый эксцесс исполнителей Алексей, похоже, в расчёт не берёт. Между тем желание чиновников выслужиться и обернётся очередной масштабной фальсификацией. По мнению Колобродова, будет выбран курс на «выпуск пара» и точечную показательную порку коррупции. Основная же надежда Алексея на то, что с изменением межбюджетных отношений в регионы наконец-то придут деньги. Тогда жизнь в провинции, в том числе и политическая жизнь, появится вновь.

И о хозяине, пусть будет так, мероприятия Дмитрии Аяцкове тоже надо сказать несколько слов. В отличие от своего предшественника Сергея Наумова он не стал выступать с пространным вступительным словом. Посидел, послушал и где-то четвёртым или пятым взял слово. Начал с того, что руководимый им вуз – продолжатель дела Царскосельского лицея. Мы с соседом переглянулись с улыбкой. И зря, между прочим, улыбались. Лицей был основан, как сказано в императорском указе, для подготовки просвещённых чиновников. И Пушкин был выпущен не великим поэтом, а чиновником десятого класса по Коллегии иностранных дел.

Одной этой исторической аналогией ректор не ограничился, а сравнил возможный уход Путина с отречением Николая Второго, которое повлекло революции, войну, потери людей и территорий. Но с другой стороны, хорошо, что люди вышли на площади – это демократия. Нам нужна конституционная реформа: нынешняя конституция «перезрела», ветви власти, кроме исполнительной, по сути не работают. И без новаторских предложений Дмитрий Аяцков не смог обойтись: предложил сделать Саратовскую область испытательным полигоном новых идей.

Теперь о тех мыслях, которые высказали противники третьего срока Владимира Путина. Его статьи в разнообразных газетах назвали по уровню курсовыми работами. Призвали не смешивать, не объединять понятия «команда Путина» и «страна», «государство». Правящие кланы рано или поздно уходят, а страна остаётся. Говорили и о том, что фальсификация думских выборов лишь повод для Болотной, протестного движения вообще. Люди устали: Путин правил Россией двенадцать лет и собирается делать это ещё шесть. Итого восемнадцать лет – ровно как у Брежнева. При этом изменения, реформы только обещаются, и срок их исполнения откладывается всё дальше и дальше. Говоря же о выборах, Дмитрий Коннычев, один из спикеров от оппозиции, подчеркнул, что чем выше будет степень фальсификации, тем ниже будет легитимность власти.

Конечно, в коротком отчёте обо всём не расскажешь. Что главное: в Саратове появилась ещё одна диспут-площадка – представительная и действительно дискуссионная. Она сейчас очень нужна, тем более что дискуссионный клуб ЕР превратился в строго регламентированное собрание сторонников действующей власти.