Новая оппозиция: Митинг – отдельно, выборы – отдельно

Российскую оппозицию всегда упрекают в неспособности действовать сообща. О причинах мы беседуем с одним из создателей группы «Протест против фальсифицированных выборов. Саратов» в социальной сети «ВКонтакте» Романом Сергеевым и руководителем аппарата регионального отделения партии «Яблоко», членом координационного совета Саратовского объединения избирателей Михаилом Наместниковым.

– Роман, для начала расскажи, откуда ты взялся, с чего вдруг решил заняться политикой и организовать в Сети группу протеста?

Р. С.: Я заинтересовался политикой с появлением в «Живом журнале» Алексея Навального. А когда он создал антикоррупционный проект «РосПил», мне стало любопытно: почему при обнародовании этих данных коррупционеров не сажают? Стало понятно, что система не сдаёт своих жуликов и воров.

На протяжении последних трёх лет я следил за политической активностью в Саратове. Конечно, я, как и многие граждане, понимал, что фальсификации и нарушения будут на последних выборах в Госдуму, но не ожидал, что они будут столь наглыми. И опять же власть не впечатлили ни рассказы наблюдателей, ни выложенные в Сеть видеоролики, снятые ими. Когда началась подготовка к протестному митингу в Москве, я задумался, а готовятся ли к митингу в Саратове. Нашёл группу во «ВКонтакте», которая заявляла, что организует митинг, но вскоре она закрылась.

– Её организаторы испугались, что митинг не согласован?

Р. С.: Я тоже склонен так думать, хотя ходили и разговоры о провокациях. Один из представителей той группы – юзер под ником «Мир иллюзорный» – создал новую группу, но сразу сообщил, что непосредственной организацией протестных мероприятий заниматься не будет. Я написал ему, что готов заняться. Он ответил, что к нему обратился ещё один человек – Сергей Вилков. До этого мы с Сергеем не были знакомы. Но вместе начали заниматься организацией протестных мероприятий. Стали администраторами группы, несмотря на разные политические взгляды: он представитель движения «Антифа», у меня более правые взгляды, я отношу себя к сторонникам Навального.

– Тебя не напрягало, что некий пользователь, чьего реального имени ты не знаешь, координирует вашу деятельность?

Р. С.: Он не координировал, он создал группу и предложил организовывать протестные акции.

– Потому что сам с таким именем не может подавать заявки в горадминистрацию на митинги?

Р. С.: Да. Подавали мы и, разумеется, получили отказ, так как не выдержали нормы подачи заявок. На митинг пошли на свой страх и риск.

– Было страшно?

Р. С.: Расстреливать-то не стали бы. А автозаков и приказов «руки за спину» я не боюсь.

– Насколько я понимаю, ваша группа не приемлет диктата партий.

Р. С.: Изначально протестные движения организовали простые граждане, а теперь в них пытаются залезть партии – кто-то с отцовской позиции (взять под крыло и направить), а кто-то и в ультимативной форме: мол, приведите нам столько-то человек, потому что это мы боремся с властью.

– Ты говоришь о конкретных политиках?

Р. С.: Представители ультимативного поведения – коммунисты, отцовского – «Яблоко», например. Когда с коммунистами договариваешься о проведении митинга без символики, они всё равно нацепляют на себя шарфы и говорят лозунги.

– Что скажет на это «отец русской демократии»?

М. Н.: Я наблюдаю за этими ребятами с самого начала. Когда обнаружил первую группу, вступил в неё, завязал контакт с одним из организаторов – Володей Бариновым, который должен был согласовывать митинг. Когда он соскочил и ушёл в тину, это меня напрягло. Я понимал, что митинг не согласован, а люди на него придут, и надо что-то делать. На моих глазах самостийно зарождалось новое интересное общественное движение. Я посчитал, что его надо сохранить, не позволить испугать людей арестами и давлением, на которое способна власть.

Я позвонил Алимовой и попросил её, как депутата Госдумы, прикрыть митинг собой. Она согласилась, даже не зная, что тут у нас происходит, привела с собой Рашкина. На митинге задержали несколько молодых людей, которых мы потом и постарались вызволить. Естественно, что они попытались использовать ситуацию в борьбе за влияние на массы. Политические партии для этого и созданы. У меня нет претензий к этим людям, которые придали легитимность несанкционированному мероприятию.

Я видел, что наша так называемая отеческая позиция вызывает некоторый протест у той молодёжи, которая пыталась заявить себя в качестве организаторов, но, мне кажется, мероприятие прошло успешно. Все, кто хотел что-то сказать, смогли это сделать, и нам удалось избежать массовых задержаний.

– Я так поняла, что у ребят больше претензий к последующим мероприятиям?

М. Н.: Роман, мы же приняли участие почти во всех ваших заседаниях. Понимаю, насколько трудно принимаются решения в такой рыхлой аудитории. Нам приходилось преодолевать негативное отношение к партийному официозу, но надеяться на то, что кто-то не попытается использовать любую публичную площадку, чтобы заявить о себе, нереалистично.

– Рома, вы вообще способны договариваться? Практика общественных движений показывает, что рано или поздно многие из них становятся партиями или объединяются с партиями.

Р. С.: В это болото, каким я вижу политику, я лезть не собираюсь. Мои друзья говорят: ты взялся за протестное движение, значит на следующих выборах будешь баллотироваться в думу. Нет, не планировал, не хочу и не пойду.

– Саратовское объединение избирателей, недавно созданное по принципу слияния партийных и беспартийных членов, пригласило в свои ряды и вашу группу, организованную во «ВКонтакте». Чем этот формат вас не устраивает?

Р. С.: Главный мой вопрос был следующим: будут на предстоящем митинге 4 февраля флаги или нет? Все партии сказали: да, будут. Я сказал, что я этого не поддержу. После митинга 24-го декабря многие мои знакомые возмущались: зачем нас притащили на очередную «кровавую сходку», где через одного выступали коммунисты?

– Но почему люди, как поддерживающие разные партии, так и не поддерживающие ни одной, не могут собраться на единый общегражданский митинг?

Р. С.: На координационном совете СОИ была сказана очень хорошая фраза: тот, кто хочет прийти с флагом, может прийти и без флага. А тот, кто априори не воспринимает партийную символику, на мероприятие, где будут партийные флаги, просто не придёт. Мы должны за каждого человека бороться, а не за то, чтобы партийному деятелю было приятно.

– Ну, может, для зрелищности разноцветные флаги и неплохо? Группа из «ВКонтакте» тоже может придумать, как себя обозначить: презервативы ли надуть или, может, белые тапочки, символизирующие кончину ЕР, в воздух поднять…

М. Н.: Мы в СОИ предложили вам конструктив: на митинге будет представлено не более пяти флагов от каждой политической партии или движения.

Роман, вы вообще для чего на митинги ходите? Чего хотите? Мы хотим, чтобы следующие выборы были более честными, чтобы нас не унижали так, как на последних выборах. Для этого, как мы сказали на СОИ, мы готовы принять вас в ряды членов избирательных комиссий с правом совещательного, а в отдельных случаях и решающего голоса, готовы расставить вас по участкам, как вам удобно, и реализовать ваше желание помешать фальсификации выборов. Вы вообще выборами интересуетесь? Или вы ходите на митинги, чтобы прокричать, что все гады и сволочи? Дальше-то что?

Р. С.: В начале января мы встречались с Дмитрием Коннычевым, и он предложил участникам нашей группы стать членами УИК. Вернувшись после встречи, я сразу же разместил в группе объявление: «Будь круче, чем наблюдатель! Стань членом УИК!» Желающие записались. Списки я отдал Коннычеву.

– Ты сам записался?

Р. С.: Мы с друзьями организуем неформальный штаб в день выборов, где будут сидеть люди с юридическим образованием, остальные будут наблюдателями на участках от СМИ.

Цель же создания группы во «ВКонтакте»: юридическое согласование протестного мероприятия. Не более. Эта цель достигнута.

– То есть людям, вступившим в вашу группу, в описании которой сказано «не допустим фальсификаций выборов», ты теперь говоришь, что собрал 1700 человек, чтобы согласовать митинг?! А цель митинга какая – чтобы я, например, просто вышла и помахала дяде Вове ручкой?

Р. С.: Первая цель была – объединить несогласных.

– Для чего?

Р. С.: Перед митингом 10 декабря никто не ставил амбициозных целей подготовки наблюдателей, членов УИК. Мы создали группу в том числе для распространения информации о прошедших выборах в массах. Далеко не все в интернет-сообществе следят за политическими событиями, а в обычной жизни следить ещё сложнее. СМИ не дают (или дают очень дозированно) информацию о нарушениях на выборах и о протестных акциях. Показывают 146 процентов проголосовавших, но не показывают видео с нарушениями, показывают митинги, посвящённые победе «ПЖиВ», но не показывают митинги за честные выборы. Достоверная информация – вот один из поводов.

– СОИ предлагает объединить несогласных для конкретных целей.

Р. С.: Основу этого непартийного объединения составляют 90 процентов партийных деятелей. Как организация может быть аполитичной, когда в верхушке – партийные лидеры?

– Вы же можете их так сильно разбавить, что они будут не вверху, а внизу.

Р. С.: Но десять человек будут потом говорить, что СОИ организовала митинг, сделала это и другое. Вы же как журналист видите, что в организаторах митинга – СОИ?! А в СОИ, куда ни плюнь, партийные лидеры. И вы напишете, что митинг был организован совместными силами партийных активистов. Поэтому митинг – отдельно, выборы – отдельно.

На днях произошло радостное для меня событие: Навальный создал проект «РосВыборы». Этот проект я буду пиарить изо всех сил.

– Навальный – член координационного комитета в Москве, между прочим. И он старается договариваться. Почему вам так важно выйти на площадь отдельно? Ты считаешь, что всё равно выйдут разные кучки по 100–500 человек, а не одна большая тусовка, которая скажет: нас много в этом городе?

Р. С.: Я считаю, что важно, чтобы именно на гражданскую тусовку пришли партии, а не наоборот – граждане на партийную тусовку. Думаю, никто из партийных деятелей не будет отрицать факта, что довольно существенная часть голосов досталась партиям исключительно в результате агитации голосовать по принципу Навального: за кого угодно, лишь бы не за жуликов и воров.

– Роман, а если бы координационный совет СОИ состоял фифти-фифти из партийных активистов и беспартийных граждан, ты бы вступил в СОИ?

Р. С.: Да.

– Михаил, может быть, эти молодые люди правы? И не стоило так сильно трясти древними партийными знамёнами, под которыми не одержано ни одной победы? Может быть, стоило отдать половину мест в вашем совете беспартийным гражданам?

М. Н.: Мы согласны. Предлагаем вступить в координационный совет сейчас. И он разбавится беспартийными. Мы предлагали им это сделать на первом заседании. Но они сказали, что воздержатся.

– Ром, одна из претензий к вашей группе в том, что якобы на ситуацию с митингами влияет позиция издания, в котором работает Сергей Вилков. Издание финансируется городской администрацией. А она и есть тот самый админресурс, с помощью которого осуществляются фальсификации на выборах. И не все верят, что человек может до семи вечера работать на городскую власть, а после семи – на революцию.

Р. С.: Я считаю, что может. Я сужу со своей идеалистической позиции. Сергей что говорит, то и делает. Он сказал, что мы стараемся создать аполитичное движение, мы его действительно создаём. Или зачем он идёт на переговоры с КПРФ? Что же получается: до вечера он на правящую партию работает, вечером немножко на оппозицию, а ещё позже – на КПРФ?

– И несмотря на все эти переговоры объединиться не получается? Вы пришли на совет СОИ и сказали очень странную вещь: мол, мы готовы объединяться, но после 4 марта. На фига же это надо после выборов, когда власть – городская в том числе – нарисует нужный процент в поддержку Путина? Ты не ощущаешь себя ничьей игрушкой?

Р. С.: Если нам не удастся договориться с Сергеем, я уйду из группы. Воспользуюсь своим правом неудаляемого поста и объясню свою позицию: почему пришёл и почему выхожу из группы.

– Выборы-то важны?

Р. С.: Важны. Но к предстоящим выборам эта группа действительно не имеет никакого отношения. Я готов всех пригласить на площадку «РосВыборов» и присоединиться к Навальному.