Поработаем с прохладцей!

Зимой и летом одним цветом. Кто? Правильно, те, кто убирает улицы. Их оранжевую спецовку вы обязательно увидите везде, даже если не захотите. А кто-то с сарказмом добавит: да, этих самых дворников видно лучше, чем результаты их работы. Наш корреспондент решил в один из послепраздничных дней пронаблюдать, как хорошо убирается снежный Саратов.

Обзвонив друзей и поспрашивав, как убираются их улицы, я решил съездить в Ленинский район, уж больно он «отличился» в прошлом году, да и в этом, как выяснилось, был далёк от идеала. Но прежде я наведался на Соколовую гору, о льдах и снегах которой хорошо помню ещё с детства.

Иду вдоль Глебучева оврага по улице Валовой. Картина «отрадная»: по той стороне, где девятиэтажки и книготорговый колледж, всё подчищено. На противоположной стороне – сугробы, частный сектор. С изящностью Алины Кабаевой пенсионерка, которой надо перейти через улицу, перепрыгивает через сугробы, традиционно сооружаемые у обочины: правильно, зачем кому-то думать о том, что кому-то другому здесь нужно переходить?

Интересуюсь у пенсионерки: «Ну как, уборкой улицы довольны?». Она: «Да, довольны». Я продолжаю: «А вы довольны тем, что убирается только часть улицы?». «А, ну так, это нормально, так всегда было, мы уж привыкли – всю жизнь убираем», – следует ответ.

На улице Челюскинцев, как всегда, грязь и слякоть, идти противно. А в этот день и того хуже – на углу с Вознесенской произошёл прорыв водопровода, залило, как водится. Сотрудники Саратовводоканала ликвидируют последствия. Завтра жители окрестных домов могут обнаружить на своём пути ледяное поле.

Первых уборщиков встречаю недалеко от музея Павла Кузнецова. Интересуюсь: как работа идёт? «Да ничего», – отвечают мужики. Зарплатой довольны? Довольны, вполне. А в праздники как – долго отдыхали или уже со второго на работе? Да, со второго. А как работу свою выполняете, хорошо? Да, хорошо.

«Ну, всё идеально выходит, куда ни глянь», – думаю я, и задаю убегающим дворникам последний вопрос: – А почему выше-то всегда скользко и лёд?». «Мы там чистим», – недоуменно отвечает один из них. «Что-то не всегда заметно». Они пожимают плечами и идут дальше, а я иду проверять.

Да, льда в этот раз не видно, хотя и снега хватает. А ведь здесь подъём в гору: стоит хоть ненадолго оставить эти участки без присмотра, как они превратятся в опасный каток, как в районе школы № 10, подъём к которой со стороны улицы Рогожина довольно тяжёл. Впрочем, там можно хотя бы идти по тротуару, а не по проезжей части, как на маленьких и никогда не чистящихся улочках типа Малосоляной.

В верхней части улицы Рогожина встречаю паренька, он набирает воду из колонки – то, что не попадает в ведро, растекается по снегу, превращаясь в лёд. Он меня неожиданно удивляет: «Мы, конечно, снег сами чистим, но уборщики появлялись и здесь, даже лёд кололи, правда, один раз».

Гораздо лучше ситуация в центре Волжского района – Московская и Чернышевского чистятся. Лучше, разумеется, на территории каких-нибудь магазинов, зато идёшь по асфальту. Снега почти нет, но льда хватает, особенно на Соляной.

В районе Бабушкина взвоза встречаю двух дворников и задаю им те же вопросы, что и в прошлый раз. Зарплатой они, разумеется, довольны, «иначе какой смысл работать здесь?». Правда, отдыхали они иначе: выходные 1-го и 2 января, третьего их вызвали, «снег расчистили и до десятого отдыхали». «А вообще, как заставляют работать в праздничные дни?» – спрашиваю. «Да как? Если бы был крупный снегопад, то вызвали бы когда угодно, а так работаем, как работаем – у всех свой график».

Между тем я осматриваю их снаряжение: совковые лопаты, метлы, ломы, а у моего собеседника ещё и пакетик с каким-то порошком, напоминающим скорее соль, чем песок. Вроде всё, что нужно для работы. Так они шли по Чернышевского, а потом пропали в одном из двориков – то ли покалымить, то ли по основной работе.

Насчёт калыма, кстати, отдельный разговор: я в своё время, учась в школе, работал в течение месяца дворником и прекрасно знал, что все таким образом подрабатывали – лёгкий способ за плёвую работу получить чуть большие деньги, чем нам платили. Но многое зависело от хозяина – как договоритесь: кто-то платил больше и почти не следил за результатом, а кто-то дрожал над каждый рублём.

У одного из дворников, встреченных мною на Соборной в районе бывшей ПАГС, я долго пытался узнать, подрабатывают ли они, но он каждый раз уходил от ответа: «Ну, как мне говорили, кто-то так работает, я не знаю».

Кстати, такой любопытный факт: все дворники, которых встретил, в тот момент не работали. То ли особо не надо было, то ли у них был «перекур» (хотя, к удивлению, никто из них не курил). Работа шла вяло.

Вечером я был в Солнечном. Вызвавшийся помочь мне друг, ещё когда мы ехали на трамвае, часто заставлял смотреть в окно: «Вот здесь, видишь, спуск – в этом году его хорошо чистят, а в прошлом была скользкая горка, люди так и катались всю зиму». Когда мы шли по улице академика Антонова, то постоянно скользили – может, сугробов там и нет, но снег сильно утрамбован.

На Перспективной одна женщина рассказала: «Ой, недавно только была в травмпункте, столько людей! Ничем же не посыпают улицы! Даже у гипермаркетов не чистят. Район поликлиники № 17 тоже ужасный. Лёд колют очень редко, участками, в основном различные организации у своего входа. Хорошо хоть снега немного в этом году». И вправду, ходить по Перспективной – дело малоприятное.

Одно хоть радует: всё-таки город чистят – третьего дня чуть не упал в одном месте на Московской, а шедшая следом за мной женщина с коляской тоже «поехала», но её успели вовремя подхватить. Вчера же на этом месте льда уже не было.