Промышленность скорее мертва, чем жива

Люди, недовольные промышленной политикой российского правительства, собрались в Торгово-промышленной палате Саратовской области в минувший четверг. По статусу они были в основном генеральными директорами. Поэтому не было на мероприятии революционных лозунгов. И позором персоналии российского правительства поимённо не клеймили. Просто констатировали, что если всё дальше будет идти так, как идёт, то Россия на глазах ныне живущих поколений превратится в сырьевой придаток мира. Для возрождения России нужно возрождение промышленности. А про неё в погоне за быстрыми лёгкими деньгами государство забыло 20 лет тому назад.

«Промышленность региона: стратегия возрождения» – так пафосно звучала тема, предложенная для обсуждения. Формально речь шла об оценке очередной редакции законопроекта о промышленной политике в Саратовской области. Говорят, что нынешний документ уже существенно отличается от первоначального варианта, хотя на сторонний взгляд ничего особо прорывного в тексте документа не появилось. Но на самом деле это всё не важно. Потому что сами участники совещания неоднократно призывали друг друга «забыть про начинку» и принимать закон в любом виде.

Потому что основной смысл появления такого закона в Саратовской области состоит в том, чтобы стать «44-м кирпичиком». 43 региона уже приняли законы о благоприятствовании промышленности. А федерального закона так и нет. Заинтересованные в его появлении профессионалы надеются, что если такие законы примут все регионы, то правительству России придётся озаботиться мерами поддержки для правительства. После появления федерального закона все региональные будут упраздняться. Но в регионах живут люди не гордые. Хоть мытьём, хоть катаньем хотят они привлечь внимание руководства страны к бедственному положению, в которое попала промышленность.

Юрий Бугров, генеральный директор ЗАО «Саратовспецмонтаж», призвал коллег не побояться и вынести на суд премьер-министра Путина информацию о реальном положении промышленности в регионе.

«Одно министерство промышленности ничего не сделает. Мы должны все взбудоражиться. У любого директора завода есть проблемы. Давайте положим на бумагу эти проблемы и поручим этим заниматься российскому правительству, – сказал он. – Мы должны добиться того, чтобы не потерять производство холодильников. Мы что, забыли, что в области выпускали пылесосы, радиоприёмники, проигрыватели? И вот остался один холодильник из товаров народного потребления. Мы для сельского хозяйства делали сушилки, дробилки. Сегодня для любого объекта сельхозназначения инвестор предпочитает покупать импортное оборудование. Вплоть до металлоконструкций. Хотя мы этими металлоконструкциями полмира оснастили. У нас была база электроники. Где она? Балаковские химволокна где? Энгельсские химволокна где? Мы станкостроение потеряли. Путин сказал: моя главная задача – это промышленность. Давайте напишем ему письмо о том, какие заводы в нашем регионе не работают. Путин же открыл для себя, что Балтийский завод не работает. И он заработал».

Письма Путину о катастрофе в промышленности, конечно, последний вариант. И вряд ли лучший. Потому что в режиме ручного управления ситуацию в промышленности уже не исправишь. Конструкции, на которых держалась промышленная политика советских времён, сгнили. А новых в рыночной России не создали. И очень обидно, что такими недальновидными, махнувшими рукой на развитие промышленности оказались именно российские правители. Потому что в Китае, уверенно шагнувшем из социалистических времён в рыночные, промышленность в приоритете. Там производитель освобождён от НДС. В Казахстане и Белоруссии этот налог для промышленников – 10 процентов. И только наша власть продолжает жить одним днём, довольствуясь быстрыми деньгами.

«Нефтяные деньги – это быстрые деньги для государства. Большие налоги тоже быстрые деньги. С каждого по нитке – голому рубашка, – говорил генеральный директор СЭПО Евгений Резник. – И что имеем в итоге? Станкостроение умерло, профтехобразование умерло, высшее образование начинает умирать. Все светлые головы выводятся за рубеж».

Представитель профсоюза намекал на кулуарные разговоры с предпринимателями, которые якобы говорят, что готовы все поголовно бросать бизнес. Потому что устали от противоборства с бюрократией.

Перекос в сторону развития социальных аспектов жизни тоже мешает развитию промышленности. Об этом участникам заседания сообщили по телемосту из Балакова. Оттуда же – надежды на новый баланс межбюджетных отношений. До тех пор пока хотя бы часть доходов от промышленного сектора не будет оставаться на местах, у органов местного самоуправления не будет мотивации включать для промышленного производства зелёный свет.

Отдельная тема – абсолютное безразличие государства к конкурентным преимуществам своих производителей. Почему саратовский министр промышленности Сергей Лисовский думает об издержках наших предприятий, которым предстоит работать в рамках Таможенного союза с Белоруссией и Казахстаном, а российский министр промышленности ими не озабочен? «Возьмём спекулятивную тему по низкому уровню подоходного налога. 13 процентов платит физическое лицо со своей зарплаты, 34 процента за неё же платит бизнес. Если это суммировать, то окажется, что для нашей промышленности созданы одни из самых тяжёлых условий. Чуть ли не 50 процентов уходит в налоги. Для примера: ставка в Казахстане по сумме этих налогов в два раза ниже», – убивает примером государственного безразличия саратовский министр.

Президент саратовской торгово-промышленной палаты Максим Фатеев тут же рисует перспективы развития событий. «Предприятия уже открывают свои офисы в соседних государствах. 300 км проехал – и ты в Уральске. Работаешь по системе налогообложения другой страны. Не нарушаешь законодательства ни Казахстана, ни России, но налоги платишь не здесь, – говорит он. – Вот она, коллизия играния в кошки-мышки с реальным сектором экономики. Ну и кто кого?»

Президент ТПП Фатеев, собравший производственников области поговорить о наболевшем, тоже убеждён в том, что закон о промышленной политике Саратовской области принимать надо. А потом, пользуясь правом законодательной инициативы, продвигать его идеи на уровень Государственной думы. А дальше вся надежда «на Сергея Канчера – представителя саратовского корпуса в Госдуме». «Всё-таки он понимает, что и с чем», – сказал Максим Фатеев. И возражений ни у кого не нашлось. Договорились, что в первом квартале наступающего года законопроект нужно запускать по инстанциям. Сначала рассмотреть на заседании общественной палаты, а потом отправлять в областную думу. Иначе получится одна говорильня.

***

Сергей Лисовский, министр промышленности правительства Саратовской области:

– Положительно для меня то, что в законопроекте появился раздел «Государственная поддержка промышленности». Но хотел бы сделать несколько замечаний. Здесь прописано: создание стабильных условий хозяйственной деятельности. С моей точки зрения, это обязанность власти – создавать стабильные условия, а вовсе не меры поддержки. Эту формулировку надо исключить.

Но самое главное – в законопроекте надо прописать конкретные меры. Часть из них есть в законодательных актах Саратовской области. Но подход к мерам поддержки устарел. Например, прописанные там льготы касаются только предприятий, созданных с нуля. Но когда президент говорит о модернизации, надо понимать, что в первую очередь модернизация распространяется на уже работающие предприятия. Поэтому после выступления президента вышли на меня с ходатайствами большие вертикально интегрированные компании, такие как «Лукойл» и «Фосагро». И спрашивают: как же так – мы не собираемся организовывать на территории Саратовской области ООО «Светлячок», мы хотим сохранить наш фирменный тренд.

Но почему, если мы на территории Оргсинтеза или на территории Балаковских минеральных удобрений создаём новое производство, нам не положены льготы? Льготы должны распространяться не только на вновь открываемые предприятия, а на новые производства. В ином случае существующие противоречия нашего законодательства будут тяжело отражаться на субъектах промышленной деятельности.

Я приведу пример. С большим трудом было восстановлено производство полиамидной ткани на балашовском заводе «Балтекс». И в обязательствах правительства Саратовской области было записано – предоставить льготы вновь приходящим туда инвесторам. Налоговая инспекция не позволяет выполнить эти обязательства. Выводит формулировку, из которой следует, что есть имущественный комплекс и на него распространяются льготы. А так как инвестор приобрёл только часть комплекса, то льгот им не положено.

Но где найти такого инвестора, который сразу такой советский промышленный гигант приведёт в соответствие современным требованиям? Почему не поощрить пришедшего сейчас? Предприятие восстанавливается, организовано 600 рабочих мест. Поэтому моё предложение – установить рубеж инвестиций, с которого эта льгота действует. Допустим, миллион долларов.

Виктор Муллин, председатель саратовского отделения Союза машиностроителей России, генеральный директор НПО «Контакт»:

– В России последние 20 лет никто промышленностью не занимался. Промышленность остаётся бесправной. Есть законы для всех государственных органов, для контролирующих. Для промышленности нет. В законе об оборонном заказе прописано всё, что может делать с нами министерство обороны. Промышленные предприятия всё должны делать, выполнять, подписывать все контракты на всех дурацких условиях, которые министерство обороны туда записывает.

Мы поставлены в дикие условия. Ряд предприятий вообще не имеют гособоронзаказов в течение двух лет. В этом году их не имеет и наше предприятие. И никто за это не отвечает. А мы отвечаем за всё. Под страхом уголовной ответственности директор не имеет права убирать и разваливать, реструктуризировать ту часть предприятий, которая работает на оборонзаказ. Мы обязаны её содержать. За счёт чего? Заказов-то ноль! Но государство за это не отвечает.