Марина Тищенко: Поле боя – сам человек

В моём мобильном телефоне она записана как «Маруся-Марина». Marrrusja ведёт блог в «Живом журнале» (marrrusja.livejournal.com). Я сначала думала написать, что это совершенно обычная молодая женщина, которая готовит обеды, ждёт мужа с работы и воспитывает двоих совсем ещё маленьких детей. А потом полистала её блог повнимательней и поняла, что женщина, читающая Сэлинджера, цитирующая Гессе, напоминающая о дне рождения Башлачёва, делящаяся рассказами Леннона, иногда в шутку балующаяся хайку, размышляющая о свободе в нашей стране и о том, что может сделать конкретный человек («Мысль, что всё можно изменить какой-то революцией, восстанием, – это глупость.

Потому что поле боя в конечном счёте – сам человек») – явление совсем не обычное. Только такая женщина однажды может написать: «У детей забирают стадион. Помогите», – и, не дожидаясь помощи, пойти отвоёвывать школьный стадион, который чиновники решили отдать под строительство детского сада, не думая о том, что завтра детсадовцы вырастут, и им где-то нужно будет заниматься спортом.

С этого момента каждому чиновнику, так или иначе знакомому с ситуацией, понятно, что эту женщину зовут Марина Тищенко.

– Марина, 10 ноября у себя в ЖЖ вы рассказали, что чиновники хотят на месте стадиона 61-й школы построить детский сад. И начались очень интересные события. В одной предвыборной газете я прочла, что сам Володин летел на вертолёте в Солнечный заложить камень. А покружив над посёлком, понял, что там собрались какие-то неопохмелившиеся бомжи, и то ли испугавшись их, то ли побрезговав, улетел в Петровск. Один из этих «бомжей» – вы?

– Нет-нет. Об этой ситуации я узнала совершенно случайно, когда забирала детей из школы. И услышала разговоры педагогов, остановившихся у стадиона: «Ну кому здесь мог помешать детский сад? Такое место хорошее». Я сказала: «Вообще-то это наш школьный стадион». Они губы поджали и дальше пошли. А я увидела, как к стадиону другие учителя подходят, машины подъезжают. Спросила, что здесь происходит. Все руками разводят. Классной руководительнице позвонила, она сказала, что тоже не в курсе. А потом стали появляться новости о том, что оппозиционеры сорвали закладку камня под строительство детского сада.

– Среди них вас не было?

– Не было. Как, собственно, и оппозиционеров там не было. Обычные люди. Бабушка, например, одна, которая в любую погоду в 7 утра на стадионе делает гимнастику. Ей неприятно было, когда её в числе других по телевизору назвали оппозиционером и алкоголиком: «А у меня ведь высшее образование. Может быть, я плохо выгляжу?» Ей, наверное, под 80, и все бы в этом возрасте так выглядели!

А 8-го ноября мы узнали, что администрация района собирает подписи в поддержку строительства детского сада.

– Было указано, что на месте спортивной площадки?

– Нет, конечно. Я позвонила начальнику отдела образования Ленинской администрации Ларисе Анатольевне Ревуцкой. Первое, что она мне ответила: «А что вы волнуетесь? Мы же не у вас в квартире строим. Это не ваша земля, а муниципальная». Я попыталась объяснить, что мы жители муниципалитета, платим налоги, а в школе, у которой вы хотите отнять стадион, учатся наши дети...

– Давайте уточним, территория, которую вы называете стадионом, а ваши оппоненты – пустырём, официально закреплена за школой?

– Конечно, это школьная территория. В этом году стадион огородили, а осенью неожиданно срезали хоккейные ворота, убрали футбольные и другой спортивный инвентарь. И выяснилось, что стадиона скоро не будет. Я подошла к директору школы Ольге Васильевне Блатман узнать, почему всё это происходит за спинами родителей. Она сказала, что нам взамен выстроят суперсовременную пластиковую хоккейную коробку, сделают баскетбольное покрытие, освещение, произведут ремонт крыши, классов…

– Чем плохое предложение?

– Да я сначала тоже засомневалась. А потом зашла на сайт Ленинской администрации и поняла, что информация там недостоверная. Стадион упорно назывался пустырём, описывалось, что на нём какие-то мужики толкают ядра и копья, что оппозиционные силы выступают против строительства детского сада. Приводились слова главы района Сараева о том, что территория школы будет расширена за счёт ветхого жилья. А там нет никакого ветхого жилья. Естественно, пришла мысль, что нам сейчас наобещают, а потом мы останемся и без стадиона, и без хоккейной коробки, которая сейчас бы функционировала.

Вот я вам, кстати, привезла газету «Саратовская панорама» от 23 ноября, где опубликована статья о том, что надо развивать физкультуру и спорт. Она проиллюстрирована фотографией нашей хоккейной коробки. Которую срезали! Нет её больше. Нечем хвалиться! Наверное, такое только в России бывает: чем гордятся, то и сносят.

– Вы подняли шум. В результате состоялось общешкольное родительское собрание…

– Да. Мы расклеили объявления, приглашая на собрание всех жителей микрорайона. Но их не пустили, пропускали только родителей. Я подготовилась, нашла федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребёнка в РФ», где говорится, что изменить назначение муниципального имущества (в нашем случае школьного стадиона), приобретение которого связано с целями образования, воспитания, отдыха и оздоровления детей, можно только в случае создания другого имущества, достаточного для обеспечения указанных целей.

–То есть сначала должны были быть построены спортивные сооружения, которые вам обещают в будущем, а потом только стадион может быть передан под застройку?

– Конечно. Нельзя забрать стадион и сказать, что когда-нибудь вам за это будет компенсация. Сначала должны быть созданы условия. Вот сейчас снесли спортивные сооружения, дети не имеют возможности заниматься спортом. Когда она у них появится? Постройте новый спорткомплекс, соберите собрание, скажите: товарищи родители, смотрите, какие прекрасные условия мы создали для занятий спортом вашим детям, вы не будете против, если прежний стадион мы передадим под детсад? Конечно, мы сказали бы спасибо родному государству. К сожалению, получается иначе. Поэтому на родительском собрании я и говорила о том, что нарушаются законы, что мы не верим обещаниям.

В ответ нам объясняли, что садики переполнены. Ревуцкая рассказала слёзную историю о том, как к ней с утра до вечера нескончаемым потоком идут молодые мамы, которые живут впроголодь, потому что у них нет возможности устроить детей в детсады и пойти на работу. Мы, протестующие, были выставлены эгоистами. О нехватке мест в детских учреждениях я знаю не понаслышке, сама много лет проработала воспитателем в детском саду. Но разве в том, что разрушена инфраструктура, виноваты мы или наши дети? И вообще, я полагаю, давление на эмоции – не аргумент.

Я просила показать проектные сметы: что собираются строить на территории школы, на какие средства, в какие сроки. Ничего не показали. Но негатив пошёл страшный. Директор даже сказала: «А про вас ещё надо узнать, сколько вам заплатили за такие выступления».

–Как родители реагировали?

– Вы же знаете, люди у нас побаиваются начальников, детям же ещё ходить в школу. И потому на вопрос «Кто за детский сад?» большая часть подняла руки. Потом ко мне подходили: «Марин, ну ты же понимаешь, у нас здесь дети, как же мы против пойдём?» Я спрашиваю: «Что вам может сделать директор?» Я, например, не боюсь за своих детей. У меня с ними доверительные отношения, и если они мне расскажут о давлении, я смогу их защитить. Оценки меня не интересуют. Главное – чтобы были знания, которые потом пригодятся. Но родители побаиваются.

–И в итоге со второго раза закладка камня всё-таки состоялась. Причём тайно.

– Тайно. В одну из суббот всех детей в обязательном порядке с родителями (никогда такого не было) пригласили в ФОК «Солнечный». А в школу тайно приехали какие-то люди (позже мы выяснили, что в их числе был Вячеслав Володин), педагоги из других школ, и заложили камень. Меня на это мероприятие, как я ни рвалась, не пустили. У некоторых родителей, которые пытались снимать прибывающих на мобильные телефоны, телефоны отнимали.

–Вы объявили альтернативный сбор подписей. Сколько человек подписалось?

– 532. Мне было приятно, что люди находили меня через мой блог и помогали собирать подписи. Обращения мы отправили в различные инстанции, ждём ответов. Одно пока известно достоверно: земля под строительство пока не выделена. То есть ничего не решено.

–Пока я читала ваш ЖЖ, натолкнулась на такую запись: «Вот так стоишь, режешь свёклу кубиками в винегрет и чувствуешь в душе такой хороший бриз умиротворения и радости, наслаждаешься, и вдруг: «бл…, и мне до конца жизни играть эту роль?» Хорошая, в общем-то, роль – любить мужа, растить детей, резать кубиками салат. Когда стало понятно, что этого вам мало?

– Я люблю читать, смотреть хорошее кино, заставляющее думать. Может быть, это повлияло. ЖЖ вообще интересное пространство. Я завела блог в 2009 году, появились какие-то люди, мы стали делиться интересными мыслями, обмениваться информацией о прочитанных книгах. В этом году я поступила на факультет философии.

– Есть у вас ответ на вопросы родителей: зачем собирать подписи? Аналогично, кстати: зачем ходить на выборы, если всё решено.

– Я без этого не могу. Внутренний позыв. Если не буду этого делать, мне станет плохо. В конце жизни задам себе вопрос: почему ты не сделала этого, ведь хотела? Почему промолчала, почему не подняла руку, почему не высказала собственное мнение?

– Когда мы с вами переписывались, вы признались, что после того, как ушли с работы (из системы образования), вам показалось, что вернулись на свободу после отсидки. Что с нашими педагогами происходит? Почему они так покорно исполняют роль рабов, не раздумывая, подчиняясь начальству, голосуя «как надо» и даже участвуя в фальсификациях на избирательных участках? Они вроде как должны объяснять нашим детям, что такое хорошо, что такое плохо…

– Для меня это вопрос. Может быть, с детства в нас вдалбливали, что взрослые всегда правы, им надо верить. Верить, может, и надо, но накопленный опыт иногда говорит противоположное. Какое-то время я его накапливала. И когда работала в детском саду, тоже не вставала на собраниях, не возмущалась. Меня, как и многих, принуждали ставить галочку на выборах «куда надо», «чтобы не было войны». Я работала в окружной и участковой комиссиях. Я была слишком маленьким человеком в той системе, и «ответственных» поручений мне не давали. И хоть лично я не нарушала закона, возник внутренний протест. Мне сейчас стыдно, что я сидела рядом и молчала, когда видела, как это делают другие. И мне удивительно, что тем людям, которые продолжают делать то же самое, не стыдно. В определённый момент я поняла, что могу своих детей обеспечить, не вступая в конфликт с собственной совестью. Может быть, наши педагоги себя не уважают? В результате они не уважают детей, родителей. Педагогам надо начать меняться.

–А меняться страшно? Отказаться ставить галку за ЕР – страшно?

– Наверное, страшно. Страшно, что начнутся гонения и больше не возьмут на работу ни в одну школу. Люди думают о выживании, за что я их не виню. Но ситуация, к сожалению, такая, что мы, общество в целом, регрессируем, идём обратно. Так можно дойти до первобытного общества, где только о выживании и думали.

Я активно ищу ответ на вопрос, как нам всем меняться. И стараюсь вложить какую-то лепту в решение этого вопроса. Полагаю, что и с педагогикой ещё не распрощалась. Я уверена, дети с детства должны иметь право на собственное мнение.

– Но, как выясняется, сегодня собственное мнение – маленький гражданский подвиг.

– Это и грустно, и смешно. Когда мы подписи собирали, многие говорили: бесполезно, всё решено, камень уже заложили. Я отвечала: ну давайте устроим акцию уборки камня! Что такое камень? Ничто! Давайте его выкопаем.

–Медведев недавно предложил ввести во всех школах занятия бадминтоном. Путин заявил о необходимости строительства при школах хороших стадионов и спортзалов. Вы об этом, как я понимаю, чиновникам говорили?

– И в блоге писала, и говорила. Они нам в ответ – о слёзах матерей-одиночек…

– Может, они своих лидеров не слышат?

– Или имеют собственное мнение.

– Страшное дело… Вы не жалеете, что во всё это ввязались?

– Я сейчас очень довольна своей жизнью. Рада, что могу позволить себе высказать свою точку зрения. Мне многие говорят: «Марин, молодец, ты такую шумиху подняла. Если они даже и не хотели строить новую спортплощадку при школе, теперь им точно придётся». А одна мама, тоже активистка, мы с ней вместе листовки клеим, письма пишем, по домам ходим, недавно призналась: «Нам так много людей говорят спасибо, что мы не можем их подвести». И я вот точно знаю: не можем. И это очень приятное знание.