Александр Арндт: «Репрессии продолжаются до сих пор»

На прошедшей неделе в Саратовской области прошли мероприятия, приуроченные к 70-летию со дня принятия указа Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». В числе мероприятий в Энгельсе состоялось открытие памятника «Российским немцам – жертвам репрессий в СССР». За несколько дней до открытия вокруг памятника разгорелся скандал. Представители власти потребовали в надписи на памятнике слово «репрессия» заменить на «депортацию». О скандальной истории и судьбе российских немцев мы говорим с вице-президентом региональной общественной организации «Национально-культурная автономия российских немцев Поволжья» Саратовской области Александром Арндтом и приехавшим на памятные мероприятия гостем из Германии Владимиром Фишером.

– Александр Эдуардович, за несколько дней до открытия памятника, когда часть надписейуже была нанесена, вам пришлось нанять частное охранное предприятие, чтобы её сохранить…

А. А.: Да, за две недели до открытия памятника мы получили согласие вице-губернатора Александра Бабичева сохранить надпись на памятнике, утверждённую на совете нашей организации, а 22 августа (за четыре дня до открытия) к памятнику приехал министр-председатель комитета общественных связей и национальной политики Сергей Авезниязов и приказал строителям прекратить работы, стереть или отбить плитки с надписью и нанести новые, которые существенно отличались от согласованных и получили одобрение от российских немцев в виде внесения пожертвований. Например, было предложено сократить цитату из романа Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», на использование которой мы получили разрешение от вдовы писателя. В результате фраза теряла изначальный смысл. А предложенный на немецкий язык перевод вообще не соответствовал русскому варианту. Представляете, какой позор? На русском языке было бы написано «жертвам репрессий», а на немецком – «в память российским немцам о депортации».

Кроме того, требовали убрать цитату из стихотворения Виктора Шнитке («Кто жил, в ничто не превратится») по тем соображениям, что, мол, автора никто не знает.

В ходе подготовительных работ по установке памятника в Энгельсе было проведено пять слушаний в рамках города и районного муниципального образования, мы получили все разрешительные документы на строительство памятника. Несмотря на это после визита Авезниязова к памятнику приехал глава района Дмитрий Лобанов и дал команду завесить забор территории архива немцев Поволжья, где стоит памятник, фанерными щитами. Как такое может быть? На открытие ожидались гости со всех регионов России и из Германии. Из Гамбурга один, на машине, приехал даже 84-летний российский немец поклониться памятнику и возложить цветы. Поэтому мы вынуждены были заключить договор с охранным предприятием, чтобы усиленно оберегать памятник до его открытия.

– Камень преткновения (замена слова «репрессия» на «депортацию») – вопрос понятийный, политический?

А. А.: И тот, и другой. Депортация – это элемент репрессий, самый первый. В 41-м выслали в лагеря немцев – защитников фронта, Брестской крепости, участников партизанского движения. Среди них были те, кто уже успел получить награды, и даже десять героев Советского Союза. В феврале 42-го всех выселенных немцев от 15 до 55 лет отправили в трудовые лагеря за колючую проволоку. Осенью 42-го за мужчинами последовали и женщины, если не были беременными и не имели детей до трёх лет. Оставшихся без родителей детей отправляли родственникам, соседям, в детские дома. После окончания войны, когда большинство советских граждан отпустили домой, немцев оставили в лагерях, где они находились вплоть до 48-го года. В 48-м вышел указ о закреплении немцев на спецпоселениях в Казахстане и Сибири, откуда они не могли выезжать до декабря 55-го года. Указом 64-го года советское правительство признало факт, что в 41-м немцев обвинили огульно, но так как они уже были депортированы, то было принято решение, чтобы они навечно оставались на местах переселения. И только в 72-м году было разрешено возвращаться в места прежнего проживания. Но тоже условно. Тот, кто, например, когда-то жил в Энгельсе, должен был теперь проживать в Красноармейске. То есть не по месту высылки, а на территории большой исторической родины.

Кроме того, известны случаи, когда указанием ЦК КПСС российских немцев до 72-го года не допускали до поступления в вузы. Я сам военный лётчик (летал на всех типах истребителей, заканчивая МИГ-29), четыре раза поступал в училище. Был принят только после того, как представители экзаменационной комиссии стали узнавать меня в лицо. Но в академию имени Гагарина, несмотря на троекратные попытки, так и не поступил. Начальник отдела кадров позже признался: «Сань, был бы Ивановым, давно бы учился».

В 35 лет я перевёлся из Польши в Саратовскую область на аэродром Багай-Барановка, где несколько месяцев исполнял обязанности заместителя командира части, но в итоге мою кандидатуру так и не утвердили. Мол, не подхожу по возрасту. Позже на эту должность был назначен другой человек, старше меня на два года. Это был 85-й год. Но я должен сказать, никогда в жизни у меня не было даже тени сомнения, что мои лётчики, командиры ко мне относятся с предубеждением. В лётном братстве нет никаких различий, потому что в небе равны все. Такова была политика ЦК КПСС. Я об этом рассказываю только потому, чтобы объяснить, почему мы выбрали слово «репрессии».

Во время слушаний в Энгельсе некоторые наши оппоненты выдвигали совсем абсурдные обвинения, что мы занимаемся возрождением фашизма. Я могу предположить, что такая точка зрения была инициирована самой властью. Но были и такие мнения, к которым мы старались отнестись с пониманием. Например, представитель от КПРФ говорил, что когда на 9-е мая к стеле погибшим энгельсцам и Вечному огню будет проходить колонна людей, памятник забросают яйцами. Можно, конечно, предположить, что какой-то человек так поступит. Но находятся и такие, кто на Вечном огне в Энгельсе жарят шашлыки. Поэтому нужно всё делать для того, чтобы не было ни тех, ни других, чтобы люди знали и гордились своей историей. Ненависть, конфликты искусственно разжигаются безграмотной, невежественной властью.

– Наверное, вопрос к Владимиру. Граждане Германии до сих пор испытывают чувство вины за фашизм. Почему в России не готовы признать ошибки или признают не полностью?

В. Ф.:Есть очень хорошая пословица: «Только сильный человек признаёт свои ошибки». Германия, видимо, оказалась сильнее и сделала это. А Россия почему-то никак не осмелится. Речь идёт о геноциде по отношению не только к российским немцам, но и к своим гражданам. Сколько русских не могут найти справедливости, а немцы – это устоявшийся образ врага. Возможно, его выгодно иметь, чтобы прикрывать собственные ошибки и слабости. Конечно, сегодня ни Путин, ни Медведев не в ответе за то, что сделал Джугашвили с советским народом (русскими, немцами, другими народностями), но внести ясность в свою внутреннюю политику они давно должны были.

– Между российскими немцами ведутся споры – возрождать или не возрождать республику немцев Поволжья. В 90-х, когда об этом заговорили громко, одновременно начался процесс отъезда немцев в Германию. Если республику возрождать сегодня – то для кого?

А. А.:Попытки возрождения республики предпринимались в 65-м году, 70-х, 80-х. В 87-м, когда Горбачёв позволил, национальное самосознание проявилось наиболее ярко. В 89-м в Саратовской области было создано общество «Возрождение». Но уже в 91-м году Борис Ельцин сказал: пусть едут в Капустин Яр, выковыривают снаряды, строят свою автономию.

В. Ф.: И то, мол, мы подумаем над этим вопросом при условии, если там будут проживать не менее 90 процентов немцев. Он заведомо знал, что над этим вопросом больше никогда не будет думать, потому что 90 процентов – нереальное условие. После этих слов начался массовый отъезд в Германию.

– До этих слов вы верили, что республику можно возродить?

А. А.:Конечно. Даже образованные люди верили, а жители деревень Казахстана говорили: «Лопатой будем копать всё по новой, только бы пустили назад, на родину». Я когда в 89-м (первый раз после 41-го года) привёз сюда своих родителей по Волге на «ракете», мама сказала: «Саш, черпни воды. Я хочу водички испить».

В. Ф.:Я приехал в Саратовскую область в 89-м году из Сибири, после того как НИИ «Юго-Восток» объявил о приглашении на работу именно немцев: если желаете возродить свои традиции, то быстренько собирайтесь. Мои родители родились в Красноармейском районе в селе Усть-Золиха (когда их выселяли, оно называлось Мессер). И вот я поехал в это село, где ни разу не был. И когда издалека увидел шпиль церкви, у меня, взрослого человека, сердце забилось: здесь, в этом селе, 250 лет назад немцы начали осваивать землю, здесь вся моя история. У меня было такое чувство, что я понимал того человека, который здесь первый раз воткнул лопату в землю. Года три верил, что республику можно возродить. В 93-м году уехал. Мне жаль, что возрождения не получилось. Сегодня, конечно, оно невозможно.

– Но некоторые ваши коллеги-партнёры на этом настаивают…

А. А.: Которые сидят в Москве и пытаются играть на национальном самосознании. Сами-то сюда не поедут. Среди немцев тоже ведь всяких людей хватает. Вопросы о восстановлении республики на серьёзных форумах уже давно не обсуждаются. В Германию выехали примерно 2,5 миллиона российских немцев, в России остались 600 тысяч, в области около 12. Некому возрождать. Не поедут сюда люди, потому что это надо снова взять лопату и 200 лет копать. А потом придёт очередной Иосиф Виссарионович и скажет: езжайте осваивать Африку.

– В чём беда России?

В. Ф.: Если человек, плохо умеющий водить, на машине попадает в гололёд, он начинает выкручивать руль то в одну сторону, то в другую… Так же и с Россией. Её бросает из одной крайности в другую. Нет золотой серединки. Вектор не определён, потому не может страна двигаться вперёд. Заносит. Амбиции правящего класса не дают развиваться. Надо отбросить чванство, перестать искать врагов и двигаться вперёд. Когда-нибудь холода кончатся, и наступит тепло. Лет через пятьдесят.

– Почему Россия придумывает всегда врага, вместо того чтобы развиваться? Кому мы угрожаем, чем? Нашей экономикой, оборонкой?..

В. Ф.: Ну какой экономикой? Китай вот отбросил чванство и попёр вперёд.

А. А.:Могу предположить, причина в том, что при переходе от советского строя к новому экономическому, политическому состоянию Россия не отказалась от тоталитарного прошлого. Возьмите Чили. Когда победила демократия, Пиночет был осуждён, несмотря на то что был больным и немощным. Когда произошло объединение Германии, вызвали и осудили Хонеккера, потому что он установил власть, направленную на уничтожение или подавление народа. В любой стране, в которой происходит преобразование из одной формации в новую, демократическую, тоталитарный режим осуждается судом, причём создаются предпосылки, не позволяющие возродиться диктату. Россия идёт особым путём. А так не бывает. Наше государство должно признать раз и навсегда Сталина врагом народа и осудить его за уничтожение миллионов людей. А у нас говорят: он выиграл войну. Нет, это не Сталин, это народ победил. И если бы Сталина не было, было бы меньше потерь. И так как Россия этого не признала, элементы того режима сохраняются до сих пор. И это не даёт двигаться вперёд.