Хобби, религия или просто жизнь

Кто-то до седых волос гоняет на мотоцикле, уверенный, что лучшего времяпрепровождения нет. Кто-то болеет яхтами и считает, что самое великое счастье – это поймать нужный ветер в парус. Иные совсем взрослые мальчишки с удовольствием играют в войнушку и азартно пуляют друг в друга шариками с краской или без. Одни собирают холодное оружие, другие – огнестрельное. А кто-то предпочитает собирать раритеты отечественного автопрома, подводя под это красивую теорию о воспитании патриотизма.
Все эти очень мужские и очень мальчишеские увлечения требуют времени и денег. Причём много времени и очень много денег. Но это прекрасно, когда у мужчины кроме работы и семьи есть своя, очень интересная жизнь. И эта жизнь – не бутылка водки или политические игрища.

В честной игре «бессмертных» нет

Автор: Эльвира Иксанова

Игры в войну были и остаются популярными у мужчин по сей день. Одна из таких игр – страйкбол.

Это командная военно-ориентированная игра, которая отличается от множества подобных реальностью, достоверностью действий и событий. Очень много внимания уделяется деталям, используются реально существующие камуфляжные формы, копии оружия точно соответствуют реальным боевым образцам (как по массе, так и внешнему виду).

«В игре привлекает реалистичность и чувствительность, – рассказывает Павел Рылов, новичок саратовской страйкбольной команды СВД («Свои в доску», образовалась весной 2010 года. – Прим. ред.). – Важно, что в отличие, например, от лазертага (такая же военно-ориентированная игра, только с применением лазерного оружия) ты можешь почувствовать ранение, попадание пластмассовым шариком: это, конечно, прибавляет адреналина в крови и повышает интерес к игре».

Игра командная, одиночкам скучно и тяжело, поэтому любой человек, достигший 18 лет, который вступает в игру страйкбол, должен определиться с командой и закупать оборудование под устав данной команды.

«Никаких вступительных взносов в игру нет, – поделился с нами более опытный игрок из той же команды СВД, Александр Старостин (начал играть с лета 2009 года, в команде с момента её образования), – но при этом отсутствует прокат экипировки. Для игры нужно иметь собственный комплект с минимальным количеством всего необходимиого: камуфляж, защитные очки на глаза и страйкбольный привод (оружие). В среднем экипировка постоянно играющего игрока (я играю 3–4 выходных в месяц) стоит около 35–40 тысяч, в этот комплект входят полное снаряжение: обувь, головные уборы, защитные очки, бронежилеты, первичное оружие (автоматические приводы), вторичное оружие (пистолеты), рации и многое другое. Это комплект, который позволяет комфортно играть и не чувствовать себя белой вороной среди других страйкболистов. Ночные игры требуют более дорогостоящего оборудования, например простых приборов ночного видения (ПНВ), иначе в лесу можно бродить бесконечно, никого не найти и самому заблудиться».

Существует стандарт по камуфляжу и снаряжению. Форма и оружие игроков должны соответствовать друг другу. Например, форма немецкого танкиста ни в коем случае не сочетается с автоматом Калашникова.

Территорию для «боевых действий» выбирают сами игроки. Это могут быть какие-либо урбанизированные территории, такие как заброшенные заводы, лагеря или же лесные зоны, их огромное количество в нашей области. В отличие от некоторых других военных игр территория после игры в страйкбол остаётся в том виде, в котором она была изначально. Это подтверждает безвредность игры не только для человека, но и для природы.

Страйкбол – не коммерческая игра, бывают глобальные сценарные игры, где участвует довольно много людей (250–300 человек). Например, 11 июня в Саратове проводилась игра, на которую приезжали игроки из области, присутствовало около 150 человек.

Александр Старостин рассказывает подробности: «Когда разрабатывается сценарий, то создаются основные базы, мобильные госпитали и другие сооружения (местность помечается флагом и обгораживается лентой), за завоевание которых начисляются баллы. Также баллы получают за взятие в заложники командира с чужой стороны, за «ранение» людей. В игре происходит много интересных случаев и моментов. Например, мне приходилось тащить полмешка сырого песка с надписью «Бананы, 250 кг» ради одного балла под дружный смех приятелей и недремлющим оком врага. Сценарная игра длится от семи часов до суток. Когда игра продолжается сутки, серьёзно закаляется дух команды. Если одни игроки устают, засыпают, другие стараются помочь».

В этой игре важно быть честным. При ранении человек сам должен сознаться и выйти из игры. Хотя есть бессмертные игроки (маклауды), их пытаются разоблачить и вывести на чистую воду. За ложь ответственность несёт не только командир, но и вся команда. Может дойти вплоть до расформирования команды, но это происходит очень редко, обычно достаточно разоблачить вруна, подойти, сказать, и все поймут. В игре, как на войне, побеждают только благодаря силе духа, военной хитрости и сплочённости команды.

***

Подводная охота – моя религия

Автор: Елена Иванова

Андрей Брант, мастер по изготовлению багета, своё первое подводное ружьё взял в руки на Чёрном море, будучи четырнадцатилетним подростком. Купил его за десять рублей. Погружаться под воду и охотиться его никто не учил. Занимался самообразованием, изучая выходивший в то время журнал «Спортсмен-подводник». В 18 лет ушёл в армию, после которой лет на семь забросил своё увлечение. Но с тех пор как возобновил, охотится с апреля по ноябрь дважды в неделю. В основном на речную рыбу (на сомов, щук, леща, судака) – на Волге, Иргизе, Большом Карамане, Медведице.

– Я не считаю подводную охоту спортом и не принимаю участие в соревнованиях, – рассказывает Брант. – Потому что это всё-таки убийство живых существ. Охотников, которые ныряют для того, чтобы набить огромные мешки рыбой, считаю мясниками. Сам никогда не стреляю больше, чем мы можем съесть. Подводная охота – это моя религия, образ жизни и мышления. Даже это грубое занятие сближает с природой.

Все мы привыкли плавать по воде, а мне всегда было интересно заглянуть в невидимое, узнать, а что там – под водой. Когда погружаешься, охватывает ощущение другого мира, другой вселенной. Очень люблю наблюдать за рыбами. В последнее время подумываю купить фотоаппарат для подводной съёмки и, возможно, отказаться от ружья.

Подводная охота – довольно экстремальный вид спорта. По словам Андрея, в нём гибнет не меньше людей, чем среди альпинистов и парашютистов. Подводным охотникам во всём мире запрещено пользоваться аквалангами. Подводный охотник с аквалангом считается браконьером. Поэтому погружаться приходится исключительно на задержке дыхания, что особенно трудно во время зимней охоты.

– Трудно охотиться и на реках, – говорит Андрей. – В отличие от моря на реках прозрак (прозрачность воды. – Прим. ред.) гораздо хуже. Вообще на Волге прозрачность воды либо плохая, либо очень плохая. Ещё 3–4 года назад ситуация была гораздо лучше. Но в последнее время Волга в результате варварских сбросов воды сильно заилилась, загрязнилась. В местах сбросов появился метан, отсутствует кислород. Там даже лягушки не водятся. Я бы сказал, что эта огромная река на грани вымирания.

– Много опасностей под водой? – спрашиваю Андрея.

– Много. Бывает, что охотники убивают друг друга, приняв человека за рыбу. Под водой, особенно если она очень мутная, можно зацепиться за корягу, поднырнуть под траву и не вынырнуть. На море проще, дно видно. В мутной воде можно запаниковать. У меня был очень опасный случай, когда я нырял поздней осенью в прибрежной зоне. Волга уже затянулась тонким льдом. Погружаешься под воду, а когда выныриваешь, пробиваешь лёд. Так случилось, что я стал выныривать в месте, где лёд был уже достаточно толстый. Запаса воздуха почти не оставалось. С трудом пробился.

– Потом не было мыслей забросить это увлечение?

– Никогда. Сколько байкеров разбиваются на дорогах, но люди же не бросают это занятие. Я без подводной охоты просто жить не могу.

Несмотря на то что в Саратове существуют клубы подводной охоты, да и самих охотников немало, Андрей не любит охотиться в компаниях, называя себя волком-одиночкой. Впрочем, волк-одиночка частенько на охоту ездит со своей супругой Анной, которая разделяет его увлечение. Ружья не даёт, но подводное снаряжение купил. Аня ныряет и с удовольствием изучает подводный мир.

Снаряжение – это гидрокостюм, ласты, ружьё, грузовой свинцовый пояс, специальные перчатки и носки. Стоить это может, конечно, огромных денег, но при разумном подходе можно уложиться в 20–30 тысяч рублей.

– А как же ты зимой без охоты обходишься? – спрашиваю Андрея.

– Зимой я пишу. Статьи в московские издания «Мир подводной охоты» и «Прозрак», а также рассказы. Недавно занял первое место на международном литературном конкурсе. Написал сказку. Конечно, она о подводной охоте.

***

И почувствовать себя на машине времени…

Автор: Эльмира Гатигаджиева

У маститого строителя и областного депутата Леонида Писного хобби такое же, как и сам Леонид Александрович, – мощное, шумное и дорогостоящее. Он коллекционирует старые автомобили, сделанные в СССР.

– Когда-то давно, в 80-е годы, машины были жутким дефицитом, стоили дорого, очередь на приобретение по государственным ценам была по 10–15 лет. В 1988 году государство разрешило предприятиям продавать автомобили, которые уже выработали свой ресурс, своим сотрудникам.

Тогда я купил свою первую машину. Это была «Волга», грузовое такси, которая уже два года не ездила. И вышло так, что я впервые собрал автомобиль, причём практически сам, проводя выходные вечера в гараже у себя на базе. Конечно, мне помогали – водители в гараже, был у меня ещё товарищ в таксопарке. Вот с тех пор у меня появилось, будем говорить, не то что потребность, а хобби – копаться с машинами.

Затем дефицит прошёл, появились новые машины, много и разных. И с наших улиц стали постепенно исчезать те марки, к которым с детства привык глаз, – те же «Москвичи», те же «Волги». Где-то в конце 90-х в Саратове прошёл первый (или один из первых) парад ретро-автомобилей. Там было совсем мало машин, штук пять-шесть. И вот когда они проехали мимо, тогда уже сердце кольнуло! Это было что-то из детства, юношества, молодости. Тогда у меня появилось желание иметь у себя такие машины. Чтобы можно было иногда сесть за руль и почувствовать, что ты едешь не на старой машине, а на машине времени.

Тогда было уже достаточное количество рекламных газет, и я впервые нашёл «Москвич 402-й». Это было в 2004 году. Автомобиль оказался в неплохом состоянии. Мне помогли привести его в порядок. В соответствии с духом времени перекрасили в серебристо-перламутровый цвет. Хотя в такой цвет «Москвичи» в 1956 году отродясь не красили.

Этот «Москвич» стал первым и на ретро-параде в честь 415-й годовщины Саратова, в 2005 году. Так потихоньку у меня стали появляться автомобили, возраст большинства которых превышает мой собственный. И даже при всей сегодняшней моей занятости я нахожу несколько часов в месяц, чтобы заниматься машинами.

В Саратове коллекционирование ретро-автомобилей нельзя назвать распространённым. Да, есть порядка двух десятков человек, которые собирают старые машины и на парадах радуют народ своими раритетами. И примерно столько же людей, которые держат в гаражах по одному-два экземпляра и периодически выезжают на люди. У нас, конечно, не как в Москве, где тысячи людей запали на это хобби, и тем более не как на Западе, где их десятки тысяч, если не сотни! Но появляются и новые лица. Меня радует, что я вижу очень много молодых людей, которые приводят в прекрасный вид и «Копейку», и «Москвич 412».

Разброс цен на ретро-машины, в отличие от машин современных, во много раз больше. Как пример: одна и та же «Победа» в зависимости от состояния и комплектности может стоить от 50 тысяч до полутора миллионов. В моей коллекции средняя цена автомобиля – покупка плюс доработка – не превышает 150–180 тысяч рублей. Есть фанатики, которые тратят от ста тысяч долларов и больше, но я себе позволить такие траты на хобби считаю невозможным и неразумным.

Я испытываю определённое удовольствие и удовлетворение от того, что подрастающее поколение, прежде всего мальчишки, может прикоснуться к истории страны. Для меня ретро-автомобиль, поездка на нём, показ в общественных местах, показ детям во дворах, куда я иногда заезжаю, и есть тот переходный мостик от Советского Союза к тому времени, в котором мы живём. Потому что, не зная своей истории, никогда патриотов не вырастишь!

Я рассказываю, что «Волга ГАЗ-24», когда она выпускалась, была практически единственным конкурентом «Мерседеса» того же времени. Наш «Москвич», коллекцию которого всех модельных рядов я, наверное, закончу, брал первые-вторые места на мировых автогонках. Наш «ГАЗ-69» был одним из первых джипов в мире, который покупался всеми странами. Дети должны это знать, потому что это было и забывать это нельзя. Может быть, потому у меня в коллекции присутствуют машины исключительно российского автопрома, что до середины 80-х мы были конкурентоспособны, мы шли в ногу со временем и выпускали хорошие машины!

***

Парусный спорт сравнил бы с танцем

Автор: Люся Шлёпкина

Парусный спорт свою первую популярность обрёл в Голландии. Позже любители парусных гонок стали появляться и у английских берегов. Первые упоминания о соревнованиях датируются в летописях 1662 годом.

Саратовский продюсер и сценарист Дмитрий Ульянов увлёкся яхтингом давно и надолго, он говорит, что лучше всего приобщаться к парусному спорту с детства.

– Мне повезло, мой отец так и поступил – отдал меня в детскую парусную секцию, – замечает Дмитрий.

По его словам, яхтинг – увлечение довольно дорогое, но не настолько, как зачастую представляет пресса.

– У нас при упоминании слова «яхта» почему-то сразу вспоминают Абрамовича с его многометровыми посудинами. На самом деле все эти буржуйские моторные покатушки никакого отношения к яхтингу не имеют. Моторные калоши, на которых толстые дядьки кушают водку и жарят шашлыки, – это не яхты. Это какой-то другой вид спорта. А яхтсмен – это тот, кто ходит под парусом.

Дмитрий ориентирует по ценам. Маленькую подержанную яхточку из вторых рук можно купить даже за 50–70 тысяч рублей. Вообще же для занятий парусным спортом вовсе не обязательно иметь собственное судно. Бывают и так называемые клубные яхты.

– Но со своей гораздо удобнее, – объясняет собеседник и тут же предостерегает: – С другой стороны, гораздо хлопотнее. Каждый год – текущий ремонт, и, как правило, своими руками. Времени на ремонт уходит много, этим надо болеть по-настоящему. Например, я в этом году возился каждый день в течение месяца.

Интересуемся у Дмитрия, сколько же у нас наберётся настоящих яхтсменов.

– В Саратове так называемых крейсерских яхт не так уж много – наверное, сотни полторы. Стало быть, яхтсменов – человек пятьсот. Если считать детей и разнообразных «сочувствующих», максимум тысяча наберётся. Это очень мало для миллионного города с такой шикарной акваторией.

Крейсерские яхты, объясняет собеседник, – это яхты, предназначенные для продолжительных плаваний. Они не обязательно большие – от 5,5 метров. Но, как правило, оборудованы каютой, на борту есть хотя бы минимум условий для проживания команды.

Какой же яхтсмен без регаты, вспоминаем мы и задаём вопрос о соревнованиях по парусному спорту. Тем более наш рассказчик опыт участия в регатах как на своей яхте, так и в качестве члена команды на чужих судах имеет. Говорит, что взносы в соревнованиях посильные, а вот подготовка яхты к регате – удовольствие дорогое. Комплект хороших парусов в среднем потянет на 30–40 тысяч рублей.

По словам Дмитрия, самая популярная гонка в Саратове, на приз имени Дыбова, проводится в конце сезона – в сентябре. В прошлом году она собрала рекордное количество яхт – 45.

Также саратовцы часто ходят к соседям на «Кубок Нижней Волги» (Камышин – Волжский). Дистанция на соревнованиях может меняться, но это всегда акватория низовьев Волгоградского водохранилища.

Кстати, наш собеседник плавает на небольшой яхте – 6,5 метров в длину. «Маленькая, да удаленькая!» – бодро подмечает он. На вопрос о яхте-мечте конкретно не отвечает.

– Всегда есть к чему стремиться. Когда-нибудь можно приобрести что-то побольше, чтобы в море пойти. Но пока мне и на Волге неплохо, – размышляет Дмитрий и напоследок добавляет: – Жаль, не ценят у нас люди того, что природа даёт. В Европе на каждой мелкой луже больше яхт наберётся. Да и вообще культура общения с водой у нас хромает. У людей с деньгами фантазии хватает в большинстве случаев только на то, чтобы купить гидроцикл или катер побольше и побыстрее. Для многих яхта – это что-то непонятное. И действительно, управлять ей намного сложнее. Но гораздо интереснее. Я бы сравнил парусный спорт с танцем: это красиво, спортивно, эстетично и увлекательно. К тому же двигатель не давит на уши – нужен только ветер. В общем, прав был капитан Джек Воробей: «Корабль – это свобода!»

***

Если хочется свободы

Автор: Юлия Шишкина

Тот, в ком сильна тяга к путешествиям и скорости, кто снисходителен к комфорту, но не может обойтись без «своей» компании, тот подаётся в байкеры. В Саратове это сообщество давнее, в определённых своих кругах дружное и бескорыстное. Посвящённым не надо объяснять, кто такие Дед, Влад, Жора, Гошаныч, Белка, Женя…

В Интернете я нашла записки байкера Зипыча, который четыре года назад с женой на самодельном байке (мотоцикле) отправился из Донецка в Новосибирск (!). В пути его железный конь много раз ломался. В Саратове украинским путешественникам не только нашли кров и ночлег, накормили-напоили, показали город, но и поставили на колёса.

«Спросил у Деда ремкомплект на такую машинку или хотя бы верхнюю резинку. На что он мне сказал «Щас!» и отправился ковыряться в угловой гаражный шкаф. Спустя минуту была выужена тормозная машинка целиком! Такая же! Я уже вооружился отвёрткой, дабы снять с неё нужную резинку, но Дед сказал: «Надевай и едь… А твою я починю…»

… Съехалась вся компания, и даже Лазо приехал... Дружные, искренние люди, жаль, что в моей жизни не все такие… Подхожу к Деду с вопросом: «Сколько ж я должен?»

«Вон, видишь тех больших дядек? – тыкает в сторону собравшихся. – Ещё раз такой вопрос задашь, они тебя побьют!»

По прикидкам президента саратовского байк-клуба «МотоИмперия» Сергея Лазо, сейчас в Саратове примерно три сотни байкеров. Точнее покажет мотофестиваль – он проводится каждый год осенью.

Самому Сергею Лазо 35 лет, свой первый мотоцикл купил семь лет назад. Объясняет, что просто захотелось свободы. Он познакомился с саратовскими байкерами. Каких-то специфических традиций посвящения, ритуалов нет. «Садишься на мотоцикл, едешь куда надо. Если ты человек нормальный, тебя примут!»

Мой эксперт с грустью рассуждает о том, что раньше байкерами становились избранные, и гордое звание ещё надо было заслужить: мотоциклы стоили очень дорого, поэтому приходилось собирать вручную, в дороге они постоянно ломались. Но трудности закаляют, в них люди познают цену дружбы. Сейчас же всё достаётся легко, любой может купить байк по своему вкусу – были бы деньги. Поэтому среди их братии всё чаще встречаются и «нехорошие люди», объясняет Сергей. Едет такой герой на своём «японце» и ни за что не остановится помочь попавшему в беду на дороге. Презрительно полагая, что такая неприятность – удел «тазов с гвоздями». Ещё эти горе-байкеры часто игнорируют правила дорожного движения, садятся за руль в нетрезвом виде.

А вообще-то, в байкерской среде принято: помочь с ночлегом, помочь тому, кто терпит бедствие на трассе. Саратовцы часто помогают иностранным байкерам, например, из Германии. Этим бедолагам контакты саратовских байкеров дают даже… инспекторы ГИБДД. «Мы едем, выручаем», – говорит Сергей.

Байки – увлечение не из дешёвых. Для начинающего сгодится и мотоцикл за 100 тысяч рублей. И так далее, по нарастающей. Для каждого настоящего байкера мотоцикл – существо одушевлённое, со своим характером, голосом, иногда именем. «Сузуки» Сергея – безымянный, зовётся просто «мальчик». Это третий по счёту байк, и хозяина он полностью устраивает – и внешне, и ездовыми характеристиками.

Есть у байкеров своя униформа – берцы на грубой подошве, банданы, очки, перчатки, чёрные кожаные штаны и жилеты с металлическими шипами, привязанные к поясу иди седлу мотоцикла лисьи и волчьи хвосты.

Байкеры массово выезжают на музыкальные фестивали и слёты в другие города. Находят свою прелесть и в «дороге ради дороги». Путь рассчитывают так, чтобы на ночлег остановиться на турбазе, в недорогом мотельчике (200–300 рублей с человека), у друзей. Зиму они обычно пережидают, шаманят (их словечко!) в гаражах над своей техникой.

Такое увлечение – серьёзное испытание для семейной жизни, объясняет мне Сергей. Эти вечные ожидания, возня с техникой, гаражи, сборы, волнения... Иногда байкеру приходится выбирать – байк или жена, и не всегда выигрывает последняя. Особенно если невеста и не подозревала, что её избранник через несколько лет захочет свободы, наденет кожаный жилет, отпустит бороду и пуститься колесить по пыльным дорогам. Впрочем, об этом не знал и сам потенциальный байкер.