Вадим Рогожин: Есть силы, которые будут делать ставку на Медведева

Странная у нас с Вадимом Рогожиным получилась беседа. Во-первых, я почему-то думала, что главный редактор информационного агентства «Четвёртая власть» и газеты «Резонанс» более жёсткий человек. А во-вторых, меня удивило, что при достаточно скрупулёзной оценке пресс-конференции Медведева, на которой Вадим побывал, он по-прежнему верит в то, что президенту удастся победить на будущих выборах и провести-таки модернизацию в стране. Может быть, потому что хочется верить в лучшее?

– Вадим, ты был на пресс-конференции Путина, теперь – на пресс-конференции Медведева. Давай начнём с впечатлений…

– Я, например, не ожидал, что на пресс-конференции Медведева будет такая облегчённая система охраны. У Путина всё было гораздо строже. Нас досматривали при входе, мы сдавали вещи, потом перед фойе досматривали ещё раз. Заставляли сдавать телефоны и фотоаппараты – кроме зарегистрированных.

Перед пресс-конференцией Медведева был единственный досмотр на входе. Нам оставили телефоны, фотоаппараты, мы ими пользовались. Кормили, кстати, обычно. Никакой чёрной икры, как пишут, не было.

– Можешь сравнить и поведение двух лидеров?

– Это два совершенно разных человека, хотя Медведев и говорит, что они не просто тандем, а единомышленники. Думаю, это неплохо, что государство возглавляют два разноплановых (и по характеру, и по стилю поведения) человека. Иначе им было бы тяжело уживаться друг с другом.

Путин, несмотря на всю демонстрируемую им доброжелательность (он, кстати, больше вопросов позволяет задавать женщинам), остаётся холодным человеком. Очень компетентный, знающий ответы на все вопросы, дающий расширенные комментарии на любые темы и без запинок называющий длинные цифры, он завораживает аудиторию, как удав. Не думаю, что это связано с его личными свойствами. Полагаю, этому его учили в ФСБ. Его внимательно слушаешь и даже начинаешь ему верить.

– Долго веришь?

– Пока идёт пресс-конференция и недолгое время после. Такие же ощущения у меня были, кстати, когда я общался с Аяцковым. Пока берёшь интервью, ему хочется верить, и ты веришь. Но вот вышел из кабинета – и вера растворилась. Гипноз Путина держится подольше. Возвращаешься в Саратов и понимаешь, что освободился от наваждения.

На пресс-конференциях Путин очень долго отвечает на вопросы. Там, где я был, он отвечал три часа, на последующей – четыре. Успевает поговорить обо всём: это и экономика, и внешняя и внутренняя политики, и проблемы регионов с довольно широкой географией, социальные проблемы, страны СНГ, он даёт слово журналистам из пула, региональным, не боится иностранных.

К слову, Медведев свою пресс-конференцию назвал первой, которую ведёт сам президент. На мой взгляд, он всё-таки слукавил, поскольку Путин тоже ведёт пресс-конференции сам. Единственная разница, что при этом присутствует его вечный пресс-секретарь Громов, который вначале задаёт вектор своему пулу, а потом уже молчит. Дальше Путин сам указывает, кому задавать вопросы.

У Медведева (то ли что-то не так сложилось, то ли он неправильно выбирал людей) не получилось ощущения всеохватности. Слишком много случайных, проходных вопросов. Глобальных тем почти не поднимали. Очень мало говорили о модернизации – а это его ключевая тема, – мало о внешней политике, экономических вопросов тоже почти не прозвучало. Два часа поговорили, а многого так и не спросили.

– А вёл он себя как?

– У Медведева образ такого своего парня. Его можно сравнить с ассистентом кафедры: ещё не преподаватель, но уже не студент, которых он ненамного постарше. Создаётся впечатление, что ты сейчас можешь встать, похлопать его по плечу, запросто побеседовать. Но что покоряет – он был не то что более откровенен, чем Путин, он просто был по-настоящему искренен. В его ответах звучало интонационное дополнение к словам, которое не передаётся газетными публикациями, но при личном контакте доказывает, что человек откровенен.

– Ему ты и сейчас веришь?

– Я приехал в Саратов с ощущением того, что он сам верит в то, что говорит, и хочет сделать так, как говорит. Модернизация для него очень важна, он сказал, что выбрал знаковое место – Сколково. Он достаточно откровенно высказался об отношениях с Путиным.

– Но он же дал весьма обтекаемые ответы о себе и Путине и о том, кто из них будет выставлять кандидатуру на президентские выборы.

– Он ушёл от конкретного ответа, но дал достаточно ясный намёк на то, что хочет быть президентом и будет к этому стремиться. Хотя, конечно, я и сам ожидал, что пресс-конференция собрана именно для того, чтобы он сделал это заявление. Но этого не случилось. Как не оправдались и мои ожидания, что он сделает резкие заявления о коррупции, пробуксовывании модернизации. Я сам собирался задать вопрос о том, что модернизация объявлена почти два года назад, но идёт саботаж этого процесса как в регионах, так и на федеральном уровне. Мне слова, к сожалению, не дали. Но, думаю, Медведев сам должен был об этом сказать.

Хотя Медведев и говорит, что у них с Путиным одинаковые взгляды на стратегию, что оба, мол, за модернизацию, вопрос лишь в тактике (Медведев хочет сделать рывок, а Путин – за медленные процессы), на мой взгляд, речь идёт о принципиально разных вещах. Путин на посту премьер-министра и партия, которую он контролирует, держат страну на месте. Это называется стагнацией. Они понимают, что быстрая модернизация – это конец многих карьер. И пока Медведев не настоит на собственном видении развития страны, ситуация не изменится.

– Я поняла, что тебе Медведев симпатичен, а ты в него как в лидера веришь?

– Думаю, если он избавится от опеки Путина, то станет более самостоятельным и начнёт проявлять свои лидерские качества.

– А он может избавиться от этой опеки?

– Если пойдёт на второй срок, он эту опеку сбросит. Да, Путин останется влиятельной фигурой, но больше как парадный лидер. И уже не будет так глобально влиять на ситуацию. Мне кажется, Медведеву необходимо задвинуть его на какую-нибудь очень почётную должность.

– Ну, знаешь, когда с одной стороны – удав, а с другой – ассистент кафедры, ещё вопрос, кто кого задвинет…

– Я верю, что Медведев будет бороться.

– Он борец?

– Судя по пресс-конференции, не очень. Но она сама, на мой взгляд, собрана, чтобы Медведев мог противопоставить себя Путину. Путин собирает Народный фронт, пытаясь воздействовать прежними методами на прежний же электорат. Медведев поступает по-другому. Он приглашает журналистов, чтобы донести до всего общества свои взгляды на развитие страны.

– В числе заслуг на своём посту Медведев назвал такие: «мы не потеряли нить развития страны» (не было негативных процессов, таких как в Греции, Португалии, и, мол, у нас «выверенный внешний курс»)… Насколько прочна эта нить Ариадны?

– Эта нить – та же модернизация. И она может прерваться, если Путин останется у власти. Если же власть окончательно перейдёт Медведеву, развитие страны будет успешным, и мы всё-таки ворвёмся в пятёрку сверхдержав. Не быстро, конечно. Но шести лет ему, возможно, хватит, чтобы создать систему для необратимого развития. Сейчас все начатые процессы, к сожалению, обратимы.

– Недостатки, о которых сказал Медведев (не смогли добиться кардинального улучшения положения россиян, не смогли диверсифицировать экономику и изменить в достаточной мере инвестиционный климат), более ощутимы, чем заслуги…

– А это шар, который он перебрасывает в сторону Путина. То есть модернизационный курс, который определён, – это заслуга Медведева. А то, что экономика стоит на месте и не создан комфортный инвестиционный климат, – это Путин.

– Медведев не сделал ни одного программного заявления. Политолог Лилия Шевцова сказала, что мы стали свидетелями его политического харакири…

– Да, он не поставил точки над «и», не назвал серьёзных проблем, не выбрал даже из письменных вопросов наиболее значимых…

– А выбрал вопрос о стопроцентном использовании оленей, после чего Интернет просто взорвался. Это он так шутить пытался?

– Вполне возможно, Медведев хотел пошутить. И вёл себя как инфант, знающий, что есть регент – Путин, который не даёт инфанту в руки державного скипетра. Молодой принц оторван от влияния на государственные дела, несмотря на то что ему хочется перемен. Остаётся говорить о техосмотре, парковках и оленях.

– Эта пресс-конференция пошла ему в минус?

– Думаю, всё-таки в плюс. Он был искренен. Он работал на страну, а не на представителей ЕР или Народного фронта. И думаю, через месяц-другой он прибавит несколько процентов к своему рейтингу. Тогда у него появится ещё один аргумент сказать Путину, что народ больше любит меня и президентом должен быть я.

– Полагаешь, они будут считать, кого больше любит народ?

– Возможно, это всё-таки станет одним из аргументов, когда будет приниматься решение, кто из них пойдёт на выборы.

– Журналистам, которые были на пресс-конференции, блогеры предлагают всем (за исключением трёх-четырёх) сжечь журналистские удостоверения за то, что не задали серьёзных вопросов – о коррупции, Навальном, «партии жуликов и воров», Хамовническом суде и многом другом. Почему вопросы были пустышками?

– Я думаю, неправильно сработала пресс-служба Медведева, которая должна была определиться с ключевыми вопросами, на которые хотел бы ответить президент. Они должны были быть розданы или спущены пулу, в регионы.

– Что, из восьмисот человек не нашлось тех, кто живёт в этой стране и видит, что с ней происходит? Интернет забит нелицеприятными отзывами на грани оскорблений. Заслуживают ли этих оскорблений журналисты, сидевшие в зале?

– Не думаю. Приехали люди из разных регионов. Многих волновали частные вопросы. Плюс уровень многих журналистов-региональщиков был, видимо, невысок.

– Подожди. Региональщики живут не на необитаемом острове. Наконец, есть Интернет и можно быть в курсе всех событий. Вот ты, региональщик, хотел задать серьёзный вопрос?

– Ну, так получилось, что задали другие. Выбор вопросов был случайным.

– Медведев сорок раз случайно показал пальцем, и почти во всех случаях его ждали тупые вопросы. Если бы он ткнул 600 раз, было бы то же самое…

– Нельзя так судить. Я считаю, просто не повезло.

– Как так? Может быть, журналистов напутствовало начальство: мол, ты едешь на серьёзное мероприятие и обязательно скажи, как мы все обожаем Дмитрия Анатольевича – самого молодого президента?..

– Я точно знаю, что если пресс-служба Путина «заточила» пул на вопросы, на которые он хотел отвечать, они были заданы.

– То есть вместо того, чтобы мы работали в рамках профессии, нас надо «затачивать»? И судя по пресс-конференции, журналистики в России нет?

– Так это выглядит. Но разве не то же самое происходит на пресс-конференциях Ипатова, когда острые вопросы саратовских журналистов теряются на фоне позитивных вопросов наших коллег из районов?

– Региональных журналистов в Сколково сразил тот же синдром?

– Похоже на то.

– Кстати… Медведев сказал, что опыт Сколково должен тиражироваться. Тебе там понравилось?

– Сколково как такового пока нет. Есть проект, каким должен быть этот научный центр. Там стоит один учебный центр, где обучают всех желающих за большие деньги. Сколково пока только символ большого научного городка. И опять же деньги на его строительство находятся в руках Путина.

– И последнее: президент признался, что не прочь опираться на определённую политическую партию. На твой взгляд, какую он имел в виду?

– Он, как я помню, сказал, что будет опираться на те партии, которые его выдвинули. А это ЕР и СР. Теоретически он считает, что президент может возглавлять какую-то партию. Но, думаю, в ближайшее время этого не случится. «Справедливую Россию» сейчас можно исключить, она на грани развала. И получится, кто бы ни был президентом, выдвигать его будет «Единая Россия».

– То есть «Правое дело» создают не под него?

– За полгода до выборов? За это время «Правое дело» невозможно раскрутить даже в идеологическом плане. Возможно, она перешагнёт семипроцентый барьер, но это не та партия, на которую мог бы опереться будущий президент. Единственное, что необходимо Медведеву, – это приложить все усилия, чтобы ЕР не набрала более сорока процентов, тогда другие депутаты смогут создать коалицию, которая бы его поддержала. Мне кажется, ситуация всё-таки выходит из-под контроля Путина. Здравомыслящих людей, которые понимают, что если к власти придёт Путин, российская модель может стать похожей на белорусскую, китайскую или даже иранскую, немало. Поэтому, полагаю, есть силы, которые будут делать ставку на Медведева.