Денис Марьев: Здоровье нации без культурной образованности невозможно

Молодой дирижёр и аранжировщик оркестра «Волга-Бэнд», преподаватель консерватории, дипломант всероссийского конкурса молодых дирижёров рассказал об особенностях своей работы.

Я начну с цитаты великого дирижёра Артуро Тосканини: «Любой осёл может дирижировать, а делать музыку – это сложно». Сложно объяснить артистам, как нужно сыграть. Для этого надо самому чувствовать и понимать музыку. А технически собрать оркестр воедино, чтобы он играл слаженно, не так трудно.

ВXIXи XXвеке владение фортепиано было обязательным для дирижёра, потому что тогда не было никаких интернет-ресурсов, чтобы послушать композицию. Приходилось брать партитуру и играть её для себя, чтобы познакомиться с музыкой. Это умение должно быть обязательным и сейчас.

Некоторые дирижёры, такие как Тосканини, Ростропович, Хачатурян, были виолончелистами. Есть скрипачи, как Спиваков, есть пианисты, как Плетнёв. На инструменте, которым владею я, обычно дирижёры не играют. Я ударник. Я ещё успел поучиться и на кларнете в своё время, и на саксофоне в училище, поэтому с духовыми инструментами тоже знаком не понаслышке, но основная моя профессия – ударные.

В оркестре «Волга-Бэнд» я работал ударником с 2003 года. В 2008-м я начал дирижировать, чем занимаюсь и сейчас. Ситуация сложилась так, что в оркестре не хватало дирижёров, и наш художественный руководитель Анатолий Дмитриевич Селянинпредложил мне попробовать. Я отработал несколько программ, и у меня получилось. Хотя было понятно, что мне ещё учиться и учиться.

Чтобы дирижировать, не обязательно быть знакомым с каждым музыкантом. К нам приезжают гастролёры на один концерт. У них есть неделя для того, чтобы сделать программу, и знакомиться с каждым артистом просто нет времени. Работаем и на английском языке. Иногда дирижёру легче спеть, чем рассказать словами, что он хочет от музыканта. Я участвовал в конкурсе в Москве и работал с совершенно незнакомыми мне артистами. Музыка объединяет людей. Если человек профессионально ею занимается, то он понимает дирижёра с полуслова.

Известен случай, когда один из артистов сказал дирижёру, что прежде, чем он выйдет за пульт, все музыканты узнают, кто на сцене будет хозяином: оркестр или дирижёр. Оркестранты всё очень тонко чувствуют. Им всегда видно дирижёра, уверенно он себя ведёт или нет. И если музыканты долго с ним работают, то понимают его настроение. Я стараюсь быть лидером, но это тяжело в силу моего возраста. У музыкантов огромное уважение проявляется к опыту и возрасту. Если приходит убелённый сединами дирижёр, это автоматически настраивает оркестр на то, что он серьёзный, много отыгравший и повидавший. А молодому доказывать свою состоятельность всегда тяжело. Но я в «Волга-Бэнде» вырос как творческая личность, мне проще с этим, все знакомые. Тем более что у нас в оркестре работает много студентов консерватории, а я там преподаю.

Когда я работаю над новой партитурой, мне приходится изучать историю группы, исполнителя, композитора. Кто это написал? Кто аранжировал? Почему именно так сделано? Ну и не говорю про более серьёзную музыку, ведь иногда приходится объяснять оркестру, ради чего создавалось то или иное произведение. Это помогает им войти в образ, понять эпоху.

Если говорить о зрителях, то их отдача чувствуется во время аплодисментов. Особенно когда мы играем эстрадные произведения – где-то аплодисменты, где-то вздохи-ахи. В апреле будет исполняться программа «Классика и рок». Вот тогда вы в полной мере сможете прочувствовать, что такое отдача и реакция зала.

Одна из заповедей гласит: «Не сотвори себе кумира». Я стараюсь этому следовать. Один из выдающихся дирижёров, Борис Хайкин, сказал: «Никогда при изучении партитуры не слушайте записи посторонних дирижёров, это вам повредит при создании своего видения». Но в современном обществе, когда есть доступ к любому произведению, исследователь может впитать весь накопленный опыт, тем более если это касается классической музыки, где действительно нужно следовать традициям.

В нашей стране, по крайней мере в провинции, тяжело в искусстве во всех сферах, не только дирижёру. Тяжело оркестрантам, потому что зарплаты нищенские. Тяжело концертмейстерам, тяжело педагогам музыкальных школ. Если так пойдёт и дальше, то скоро музыкальной культуры в провинции не останется, она будет сосредотачиваться исключительно в Москве и Санкт-Петербурге либо в крупных городах-миллионниках. Здоровье нации без культурной образованности невозможно, сколько бы у нас ни строили стадионов.