Юрий Берсенев: Моя мысль на кончиках моих пальцев
После второй операции на позвоночнике знакомый хирург порекомендовал массажиста. Он оказался вовсе даже и не массажистом. Нет, он работает руками непосредственно с больными местами, но кроме того, производит некие манипуляции, которые объяснить, как и собственные ощущения, практически невозможно. Одно понятно: боль уходит, а мировосприятие становится намного позитивнее.
Я решила-таки выяснить у доктора-невролога, специалиста по прикладной кинезиологии Юрия Берсенева, что же такое он проделывает со своими пациентами.
– Юрий Николаевич, интернет-сайты трактуют прикладную кинезиологию каждый на свой лад. Самое простое определение: наука расслабления мышц. Дальше идут такие, как наука о связи мышечного напряжения с состоянием внутренних органов и систем организма, а также методика оказания человеку физической, психической, моральной, энергетической поддержки с помощью специфического мануально-вербально-невербального общения и многое другое. Вы лично себя каким специалистом считаете – массажистом, мануальщиком, психотерапевтом, биоэнергетиком? Я-то подозреваю, что вы немного колдун…
– Я привык себя называть доктором, в обязанностях которого – владение самыми разнообразными методиками. Один пациент в большей степени нуждается в психоэнергетическом подходе, другому необходимо банально подправить связки и поставить на место позвонки. Широта воздействия индивидуальна в каждом конкретном случае. Я же не только кинезиологией занимаюсь. В первую очередь я врач-невропатолог, занимаюсь лечением всех неврологических заболеваний.
Кинезиология – на самом деле очень замысловатое название. Мне нравится простое славянское определение: «расчёсывание кос» (расчесать волосы так, чтобы на них не осталось никаких спутанных узелков). Я работаю не только с тем местом, которое вызывает у человека боль, я осматриваю голову, шею, позвоночник, руки, ноги… Чтобы убрать все препятствия к прохождению нервных импульсов, поступающих из мозга. Кинезиология включает в себя и работу с мышцами, связками, и элементы мануальной терапии, и методику коррекции энергии, в которой, кстати, нет ничего сверхъестественного. В силу такого воздействия восстанавливается и координация, и эмоциональное состояние человека
– Так это больше физическое воздействие или энергетическое?
– Да если б наука знала. Медицина признаёт кинезиологию как методику, дающую результат. А что происходит, точно просчитать невозможно. Это как гравитация. Моя цель – избавить человека от боли.
Я вижу, где локализуется стартовая (курковая) зона боли, которая блокирует импульсы, идущие из мозга, и подаёт собственные импульсы. То есть в силу разных причин (стресс, перегрузка, химические, физические воздействия) в здоровой мышце появляется слабость (феномен мышечной слабости), в результате чего нагрузку на себя берут мышцы-синергисты (содружественные мышцы). Какое-то время они справляются, затем возникает перегрузка. Часть этих мышц отказывается работать, появляются маленькие узелки, которые со временем начинают генерировать импульсы вокруг себя и стягивать окружающие мышцы. И только потом появляются костные изменения опорно-двигательного аппарата. Я восстанавливаю работу мышцы, чтобы она сокращалась и расслаблялась только от импульсов, которые посылает мозг, а не жила самостоятельной жизнью.
Как я это делаю? Системно. Стараюсь понять первоначальную причину заболевания, а не просто, скажем, лечить «скрюченный» позвоночник. Как-то ко мне привезли мальчика из Казахстана с искривлением позвоночника, которого лечили многие специалисты, но никто не заметил, что у него одна нога на два сантиметра короче другой. Я положил ему под пятку книжку, и он встал ровно. Родители говорят: а куда же все смотрели? Мальчику заказали ортопедический подпяточник, я с ним поработал. В результате ножка догнала другую, он вырос, ведёт совершенно нормальную жизнь. А мог остаться скрюченным.
– Мы все понимаем, кто такой хирург или массажист. Но понять до конца вашу методику, с которой я, например, знакома на практике, никак не могу.
– Если говорить о воздействии, я бы определил его как «моя мысль – на кончиках моих пальцев». Прежде всего, я мысленно настраиваюсь на то, чтобы убрать боль, причину боли. Борьба с болью идёт в мыслях, и я буквально чувствую, как эта боль тает под руками. Бывали случаи, я сам от боли отдёргивал палец. Трогаю палец – мой палец не болит. Начинаю работать – снова боль. Приходится мысленно перенастраиваться. Видимо, совпадали какие-то мои биоритмы с биоритмами пациента.
– Некоторые пишут, что прикладная кинезиология позволяет телу пациента «рассказать» врачу, что нужно делать. О чём говорят с вами тела и на каком языке?
– Восприятие человека разными людьми отлично. Я как-то наткнулся на описание женщины художником, который назвал её красавицей, описывая поворот её плеч, вздёрнутый носик, глубину глаз. Описание той же женщины доктором выглядело иначе: у женщины нарушение осанки, крыловидные лопатки, в детстве у неё был рахит. Конечно, тело говорит о многом. Как и настроение человека, его взгляд, расположение уголков губ, глаз. Пациент только зашёл – и ты уже с ним работаешь. Это и есть кинезиология.
– То же, наверное, можно сказать и о психотерапии.
– Почему я и говорю, что невролог должен обязательно владеть разными методиками. Он как музыкант: для одного пациента я исполню симфонию, для другого – польку, для третьего – «Мурку».
К сожалению, мне нередко приходится встречаться с пессимистами, прошедшими многих врачей и «до кучи» заглянувшими ко мне. Такого я сразу мысленно накрываю колпаком, отключая от мира. И чувствуя мою мягкую уверенность, он забывает о своём пессимизме.
– Мягкая уверенность – хорошо. Но ваше непосредственное физическое воздействие довольно болезненно.
– Один мой коллега рассказывал, что однажды к нему на приём пришёл борец. И когда доктор начал лечение, борец сказал: «Доктор, давайте я к вам завтра приду, подготовившись, иначе я вам сегодня врежу». Воздействие на организм по этой методике очень бережное, в отличие от некоторых видов массажа. Кинезиология не оставляет синяков и других следов. А боль – это ощущение. Сегодня есть – завтра уже нет. Вы же знаете. И когда боль уходит, появляются приятные ощущения.
– Несмотря на то что кинезиология признана частью науки, в том числе и в нашей стране, обычно врачи относят её к разряду нетрадиционной медицины. Как случилось, что вы отошли от медицины в её традиционном понимании и пришли к этой методике?
– С 9-го класса я мечтал быть невропатологом. С третьего курса мединститута занимался научной работой в кружке известного учёного, академика Лифшица. До окончания института даже и не слышал о мануальной терапии. А в первый день интернатуры узнал, что есть такая и её привез в Саратов главный невропатолог области Геннадий Парилис. Волею случая я остался у него. Оказалось, что эта методика так гармонирует со мной, что Геннадий Михайлович доверил мне работать в отделении. Потом я проходил курсы в институтах усовершенствования врачей в Запорожье и Новокузнецке.
От традиционной медицины я никогда и никуда не уходил. Просто незнание коллег иногда позволяет им относить мануальную терапию или кинезиологию к нетрадиционным направлениям. Кроме того, вы, наверное, помните, в 90-е годы была мода на мануальную терапию, которой занимались все кто ни попадя, иногда ломая позвонки и челюсти. Потом эта волна ушла, но память осталась. И я знаю, что до сих пор мои коллеги-хирурги наставляют пациентов: только никаких мануальщиков… Да, мануальный терапевт, не имея специализированного неврологического образования, может навредить, но его и нельзя называть специалистом.
Помню, профессор Клименко из Запорожья говорила: «Нужно лечить мягко, энергией «чи», одной рукой лечить больного, другой – пить кофе». Это, конечно, шутка, но в каждой шутке, как известно, лишь доля шутки.
– Некоторые ваши коллеги-кинезиологи утверждают, что с помощью этой методики могут лечить любые болезни, включая онкологические. Это правда?
– Лечить можно всё, что совесть позволит, но излечить… Если коллеги начинают себя активно рекламировать, значит у них что-то не получается. Самая лучшая реклама – сарафанное радио. Но в принципе в России кинезиология настолько молодая наука, что трудно сказать, на что она замахнётся в будущем.
Что касается онкологии, в моей практике был уникальный случай. Мужчина привёз ко мне молодую девушку, дважды оперированную в Вольске по поводу онкологии пятки. Что делать? Говорю: давайте попробую. Попробовал работать руками на самом краешке. Очень болезненно, но вижу – поддаётся. И девушка поверила. Каждый день я с ней занимался, она говорила: «Юрий Николаевич, пусть я буду плакать, кричать, вы только работайте». И через десять дней осталось на пятке два послеоперационных шва. Папа наконец-то купил дочери туфли. Потом она окончила университет, вышла замуж, родила.
За 23 года много ярких случаев было. Где я только ни лечил – на берегу озера (и не одного), на стульях, столах. Лишь бы была плоская поверхность. Часто кричащего пациента несколько человек на кушетку укладывают, а через час он с хохотом ускользает из моих рук. Недавно был случай. Мужчину скрутил радикулит. Двинуться не может. Мы поработали, все проявления болезни исчезли. И он говорит мне: мол, понимаешь, я же начальник, перед подчинёнными стыдно, я их сегодня целый день заставлял документы домой на подпись привозить, а завтра на работе появлюсь как ни в чём не бывало.
– Можно то, что вы чувствуете руками, назвать даром, который не каждому дан?
– Способности к музыке, поэзии передаются. Способность облегчать боль я наблюдаю сейчас у своей тринадцатилетней дочери. Она, конечно, незнакома с медициной, но если наложила руки на больное место, интуитивно повторяя мои движения, под её руками боль уходит. Главное, наверное, настрой, рождённый вместе с человеком: я помогаю другому. Моя мама, например, наложением рук и молитвами лечила тяжёлые рожистые воспаления, зубную, головную боль, кондиломы... Наверное, это тоже можно назвать разновидностью кинезиологии. Как и лозоходство, когда с помощью раздвоенной ветки люди искали подземную воду, залежи руды. Думаю, такие способности во многих из нас есть в большей или меньшей степени, только со временем мы их заглушаем.
– Вы как-то давали мне в руку пузырьки (впоследствии выяснилось, что в одном был спирт, в другом – аммиак, в третьем – корвалол) и заставляли согнутой в колено ногой удерживать вашу руку. От аммиака нога мгновенно падала, а спирт придавал силы, и я легко удерживала вашу руку. Что это за фокус?
– Это не фокус. Тело человека чувствует всевозможные (химические, токсические, психологические) положительные и отрицательные воздействия и реагирует слабостью или повышением тонуса мышц. Одна моя коллега, например, наблюдала, насколько её дочь сопоставима со своим избранником. И когда увидела, что именно на этого парня реакция тела дочери позитивна, одобрила её выбор.
– Вы этот свой дар в бытовой жизни используете? Ну, например, для выбора супруги?
– Супруга появилась раньше. Но интересные случаи, конечно, происходят. Однажды мы с сотрудниками приехали на соревнования по подлёдному лову рыбы. Делаем лунки, рыба не ловится. И уже собрались уезжать, я говорю одной коллеге: давай попробуем определить, есть ли здесь рыба. И вот она, как и в вашем случае, пытается оказать сопротивление моей руке. Мы ходим по льду. Контрольные мышцы у неё остаются слабенькими. И вдруг в одном месте я не могу её руку свернуть. Просверлили лунку – клюёт! Целая горка рыбы оказалась у нашей команды. И победа, соответственно, тоже.
Ещё у меня очень сильно развито чутьё на людей. Чувствую ложь, негативные намерения человека. Поначалу это было довольно тяжело воспринимать, особенно если касалось хорошо знакомых людей, которым доверял. Но привык.
– То есть с этим умением не очень легко живётся?
– Не очень. Даже в семейных отношениях всегда чувствую, когда жена, находясь в другой комнате, думает какие-то не очень приятные для меня мысли. Я гадаю: что не так, когда она начнёт неприятный разговор? И даже если она его не начинает, возможно, поняв, что была несправедлива…
– Осадочек-то остаётся…
– Вот-вот.(Со смехом.)
– Что дальше будет осваивать доктор Берсенев?
–Совершенствоваться, расти. Чего-то ещё не умею. Бывали случаи, когда боль под моими руками уходила, а как только руки убирал, возвращалась вновь. В такие минуты думаешь: человек внешне здоров, медицинских обоснований для боли нет, что делать? Ответ один: учиться. Чудес не бывает. Везде надо прикладывать усилия.