Колись, Кракатук, или Просто Щелкунчик!

«Щелкунчик», наверно, самая новогодне-предновогодняя история. А какой ассоциативный ряд рождает! Мечты и предвкушение чуда – «а что же Дед Мороз под ёлку положит»? Рождественские страшилки (это уже к первоисточнику, к Гофману). Прибавьте музыку Чайковского, добрый одноимённый мультик в технике «эклер» 1973 года, и «хорошее настроение не покинет больше вас». Режиссёр-постановщик Антон Коваленко (Санкт-Петербург), сценограф Николай Слободяник и художник Юрий Наместников всё это умело воспроизвели на сцене.

В программке указано, что спектакль поставлен по сказке Эрнста Теодора Амадея Гофмана, но пространство сцены строилось скорее на основе балета Петра Ильича Чайковского, основной мотив которого – поверженные силой любви и доброты колдовские чары. Мрачноватый философский подтекст сказки также смягчён звучащей в дискоритме музыкой гениального балета (и звучащей органично).

Действие начинается с ёлочного дефиле. Ёлка, выдвигающаяся по центру из глубины сцены, поровну делит пространство, по обе стороны которого будут симметрично существовать (в основном танцевать) солдатики и мышиная рать. В зените сцены, точнее, на крыше домика семьи Штальбаум обитает Дроссельмейер. Основные образы сказки Антоном Коваленко тоже слегка по-детски подкарамелизованы.

Дроссельмейер (актёр Александр Каспаров показал его таинственным, но не мрачным) этакий диджей-волшебник в костюме апельсинового цвета. Тон действию он задаёт своими заклинаниями в стиле диско, словно маятником, покачивая волшебной палочкой. От него и пляшут (в прямом смысле слова) мыши и гвардейцы короля. Танец-битва зажигательный, складывается впечатление, что подсматриваешь за происходящим из детского сна. И ничуть не страшно. Даже мышиный король в исполнении Ольги Миловановой – этакий пацан-сорванец (впрочем, гофмановское исчадие в фейерверк добрых превращений нашего спектакля и не вписалось бы).

Классических родителей с их рождественскими приготовлениями, надеждами, подарочно-дарительным настроением играют Любовь Воробьёва (госпожа Штальбаум) и заслуженный артист России Виктор Мамонов (господин Штальбаум). В девочке Мари в исполнении Александры Коваленко ещё живы присущие детству радости: живая кукла (диалог Мари с куклой Трудхен – это разговор двух милых кокеток), Щелкунчик, о котором нужно заботиться.

Супруга режиссёра (в недавнем прошлом артистка драмы Саша Букаева) проникновенно играет маленькую женщину, детская робость которой уже превращается в мечты юности, томительное предвкушение первой любви. Её брат Фриц – истинный ребёнок (командующий стойкими деревянными солдатиками Григорий Алексеев в этой роли очень органичен). К слову, ожившие солдатики несколько деревянны в танце, как и их прототипы-игрушки. Может, такова задумка режиссёра, но за мышами они не всегда успевали.

Самых добрых слов заслуживает Перлипат заслуженной артистки России Евгении Торгашовой. Постаревшая под чарами Мышильды принцесса настолько самозабвенна в своём желании вернуться в детство, что вызвала добрый смех и аплодисменты зрителей.

И, конечно же, Щелкунчик. Юный Максим Локтионов сыграл принца-мечту, которого ждёт каждая девочка. Наш Щелкунчик с задором исполняет кульбиты, мастерски управляется со шпагой, лихо разгрызает орех Кракатук, чем очень радует сидящую в зале ребятню.

Пересказывать сюжет всеми любимой сказки не имеет смысла. Важнее мысли, которые постановщики спектакля пробудили своей интерпретацией известной рождественской истории. «Щелкунчик» режиссёра Антона Коваленко, конечно же, рассчитан и на взрослого зрителя. В спектакле всё симметрично сбалансировано, в том числе и ставка на зрительское восприятие.

Да, переливается синими искрами ель – это для малышат. Танцевальная дуэль мышей и солдатиков, огромный золотой орех, красочные костюмы героев – тоже для них. Но на то он и Гофман, тот ещё философ-конспиратор извечного «сказка – ложь, да в ней намёк». Взрослые на спектакле сидели притихшие и, я бы даже сказала, озадаченные. Могу их понять. У самой в голове заклубилось. Кто я? Внешне, да и мечтательностью вроде пока недалеко от Мари отошла. В душе? Вот в душе уже ближе к старушке-принцессе Перлипат (жизненные обстоятельства, так сказать). И тут осенило.

Я – Просто Щелкунчик! Созданный своим часовых дел мастером. Только его зовут Тревога, а не Дроссельмейер. И за эту пробудившуюся в душе догадку академдраме Слонова спасибо. Новогодняя «Сказка про Щелкунчика и мышиного короля» – тот самый орех Кракатук, который не мешало бы погрызть каждому из нас. Лекарство чудесное! Предупреждающее: «Пока не станете, как дети малые, не обретёте Царствия Небесного».

Лично я, посмотрев спектакль, своих мышей (читай: тревога, страх и другие благоприобретённые «ненужности» душевного скарба) потравила. И под бой курантов загадаю: колись, Кракатук!