Лет до ста прожить бы без старости: если нынешних пенсионеров государство более-менее поддерживает, то будущим ничего хорошего ожидать не приходится

У нынешних пенсионеров складываются очень неплохие отношения с государством. Считая стареющее население своим основным электоратом, федеральная власть ежегодно поднимает пенсионерам государственное пособие, обеспечивающее возможность доживать век на уровне не ниже прожиточного минимума. Пенсионеры отвечают на эту «руку помощи» благодарно. Иначе не ходили бы на выборы и не голосовали бы за власть, которая взяла на себя обязательства заботиться о людях, по закону заработавших право на пенсионное обеспечение.

Разворот подготовили Ольга Копшева, Екатерина Кочкина

Между тем государственные чиновники всё отчётливее начинают понимать, что рост пенсий с каждым годом обеспечивать будет всё труднее и труднее. Рецепты выхода из создавшегося положения предлагаются такие, что далеко не всем приходятся по вкусу. За громкими разговорами о повышении пенсионного возраста прячутся совсем уж страшноватые намёки на отмену государственных пенсий для хорошо зарабатывающих сегодня жителей России. Что из разговоров станет реальностью, неизвестно. Но к концу 2010 года отчётливо ясны как минимум два государственных решения.

Во-первых, дефицит пенсионного фонда на текущие выплаты настоящим пенсионерам будет покрываться за счёт усиления фискальной нагрузки на ныне работающее поколение. Во-вторых, обещания райской пенсионной жизни для людей моложе 1967 года рождения, скорее всего, придётся считать недействительными.

Накопительную часть пенсии могут отменить совсем, а отчисляемые на неё проценты передадут в пользование ПФР на финансирование текущих пенсий. Всё это, конечно, может аукнуться государству недоверием активно работающих сегодня граждан, которым до пенсии пока далеко.

Низкая ценность будущего

Конфликт интересов государства и его граждан обостряется нежеланием бизнеса думать о чужих интересах

Восемь лет пенсионной реформы в стране оказались, мягко говоря, неудачей, а грубо называя – дурилкой. Верхи объявили мозговой штурм, ища способы её совершенствования. Не будет способов – придётся возвращаться к распределительной системе пенсий, той, что существовала в России до 2002 года.

В последние годы было сделано несколько попыток спасти реформу. Сначала государственный пенсионный фонд начал активно склонять будущих пенсионеров к тому, чтобы они перекладывали свою накопительную часть пенсии в негосударственные структуры. При этом без всяких прикрас говорилось, что на счетах государственной структуры – Внешэкономбанка (ВЭБ) – пенсионные отчисления сгорают в огне инфляции.

Негосударственные пенсионные фонды обеспечили принятым в 2005–2009 годах в управление 142 млрд руб. доходность в 94 %. Государственная управляющая компания в виде ВЭБа (сильно ограниченного в сферах использования пенсионных средств) на контролируемые ею 1,3 трлн руб. получила доходность в 31 %. Накопленная инфляция за эти годы составила 67 %.

Первый урок пенсионной реформы заключался, таким образом, в том, что государство напрасно приняло теорию за вероятность. Молодые, активно работающие люди, вместо того чтобы восемь лет демонстрировать заботу о размере своей будущей пенсии, либо отложили эту мысль на потом, либо зарабатывали так мало, что возиться с копейками не сочли нужным, либо получали серо-чёрные деньги в конвертах, либо сразу поняли, что правила государственной игры до наступления у них пенсионного возраста ещё не раз изменятся.

Получалось, что шесть процентов от пенсионных отчислений молодых утекали мимо счетов ПФР и этими деньгами нельзя было платить текущие пенсии. Но это была ещё не самая плохая новость. Гораздо опаснее оказывалось то, что люди младше 1967 года рождения, для которых и был придуман накопительный механизм, рисковали остаться вообще без пенсии.

70 миллионов российских граждан имели к началу 2010 года пенсионные накопления. 63 миллиона из них молчаливо оставили их в ВЭБе. 900 тысяч человек доверили управление накоплениями частным управляющим компаниям. 5,7 миллиона человек – НПФ. В Саратовской области промолчали 90 процентов граждан, имеющих основания заявить о своём желании самостоятельно распорядиться накоплениями.

Пытаясь снять с себя хотя бы часть ответственности за это опасное будущее, государственные умы несколько лет назад предложили ещё один усиливающий заботу о собственной старости механизм. Государство начало обещать удвоить добровольный взнос человека в индивидуальную пенсионную копилку.

Телевизоры и радиоприёмники призывали и конкретных людей, и их работодателей заинтересоваться тем, что взнос в одну тысячу рублей превращается государством в две тысячи, а взнос в 12 тысяч рублей – в 24 тысячи. И на этот крючок клюнули немногие. Очередной срез общественных настроений подчёркивал, что не дожившие до пенсии люди думать о ней не хотят, а у приближающихся к ней даже нескольких лишних тысяч нет.

«Накопительная часть будущей пенсии для большинства низкодоходного населения окажется ничтожной, – поняли в российском правительстве. – Чтобы в структуре пенсии она составляла хотя бы 15 %, нужно шесть процентных пунктов платить не менее 30 лет с заработной платы, превышающей 600 тысяч рублей в год».

Между тем в годы президентства Владимира Путина пенсионеров приучали к регулярным повышениям пенсий. Добавки были крохотными, но они были. А армия пенсионеров всё росла и росла. В то же время армия работающих людей (которая и призвана кормить неработающих) всё сокращалась и сокращалась. Бюджет пенсионного фонда требовал всё больше и больше добавок из федерального бюджета. К 2008 году помощь государственного бюджета бюджету ПФР мерялась уже сотнями миллиардов рублей. И тут разразился мировой кризис.

И именно в это время российское правительство решило увеличить пенсии более ощутимо, чем в предыдущие годы. Можно только догадываться – то ли правительство действительно искренне заблуждалось, считая, что кризис обойдёт Россию стороной, то ли крепко надеялось на кубышку стабилизационного фонда, то ли, желая в выборный год получить верную поддержку электората, решило рискнуть без особых экономических просчётов.

Но объявленная валоризация (увеличение пенсий с учётом трудового стажа до и после 2002 года) состоялась.

В 2010 году дыра в бюджете Пенсионного фонда России составляет уже более триллиона рублей. Чтобы хоть как-то сократить её, решено резко поднять страховые выплаты. С начала следующего года тариф страховых взносов будет повышен с 26 до 34 процентов от фонда оплаты труда. Основное увеличение происходит за счёт роста отчислений в пенсионный фонд. Финансисты подсчитали, что повышение взносов принесёт в бюджет пенсионного фонда в 2011 году дополнительные 600 миллиардов рублей.

По расчётам экспертов, коэффициент замещения пенсией прежнего заработка начнёт падать с почти 40 % в 2013-м до 20 % в 2050 году. И даже для обеспечения этого уровня государству потребуется тратить до 10 % ВВП, а ставки страхового взноса в ПФР должны будут составлять около 60 % от фонда заработной платы.

Дополнительная шестисотмиллиардная нагрузка на работодателей решит проблему не больше чем на год-два. После этого придётся либо резко сокращать число пенсионеров, либо вновь повышать тариф страховых взносов. Пока государство вроде склоняется к первому варианту выхода из ситуации.

Число пенсионеров можно сократить увеличением возраста выхода на пенсию либо резким сокращением списка профессий, по которым предусматривается досрочный выход на пенсию. В Саратовской области, по данным территориального управления Пенсионного фонда России, «досрочников» в общей цифре пенсионеров почти 17 процентов. Всего в области их уже 118 тысяч человек. При этом взносы работодателей, поставляющих в общее число пенсионеров этот контингент, не отличаются от взносов тех, кто предлагает своим работникам условия труда, не требующие досрочного оформления пенсии.

На уровне российского правительства уже есть понимание несправедливости такого подхода. Не исключено, что работодателей, занимающих работников на вредных производствах, заставят выплачивать им пенсию за собственный счёт. Как минимум, с них будут увеличены отчисления. В Саратовской области, где «досрочников» почти вдвое больше, чем в целом по стране, это новшество затронет все предприятия искусственного и синтетического волокна, все предприятия, связанные с бурением, добычей и переработкой нефтепродуктов, Балаковскую АЭС, завод в Горном, объединение «Микроб» и ещё целый ряд предприятий.

К слову сказать, наибольшее число «досрочников» в Саратовской области составляют не специалисты вышеперечисленных предприятий, а сварщики. Об этом редакции сообщили в ПФР.

Кроме не очень чётко сформулированных предложений российского минздрава, есть и другие варианты реформирования пенсионной системы. Их представляют специалисты центра стратегических разработок, консультирующие президента и правительство. Суть предложений состоит в том, чтобы выводить накопительную часть пенсии в особый, вновь созданный негосударственный пенсионный фонд с государственным участием. При этом попадать в него будут деньги от добровольно решивших так людей и молчунов, деньги которых идут сегодня в ВЭБ. (На данный день в ВЭБе собрано более триллиона таких накоплений.)

Центр стратегических разработок убеждает правительство, что с помощью только этой политики сотрудники, заработок которых не превышает 415 тысяч рублей в год (по 2010 году), уплачивая страховые взносы в течение 30 лет, должны будут получать на пенсии половину своего заработка. Для застрахованных лиц, заработок которых превышает 415 тысяч рублей в год, новая система должна гарантировать 40 % заработка на пенсии. Для самозанятых и не занятых в экономике лиц пенсия составит 2,5 прожиточных минимума пенсионеров.

Оба варианта реформирования существующих правил тем или иным образом снижают ответственность государства за выплату пенсий тем, кто пока о ней не хочет задумываться. Эксперты предупреждают правительство о том, что убедить россиян поверить в это будет непросто. Низкая ценность будущего для людей, их недоверие к долгосрочным вложениям денег превращаются для государства в главное препятствие, мешающее хоть как-то разгрести ворох проблем, которые вот-вот обрушатся на головы вполне удовлетворённых своей сегодняшней жизнью людей.

***

Решайте сами – копить или не копить

Государство потеряло уверенность в правильности накопительного направления

Начиная с 2002 года территориальное управление Пенсионного фонда России получило 344 тысячи заявлений от жителей Саратовской области относительно накопительной части будущей пенсии. Они выбирали для себя страховщика: либо государственный пенсионный фонд России (ПФР), либо негосударственный пенсионный фонд (НПФ).

287 тысяч 500 человек приняли решение о переходе из ПФР в НПФ, 36 тысяч решили поменять один НПФ на другой, 14 тысяч сообщили о желании рискнуть доверить свои накопления управляющим компаниям, а 6 тысяч 500 человек приняли решение вернуться в ПФР. Большинство же будущих пенсионеров остаются в разряде «молчунов». Это значит, что накопительная часть их пенсий по умолчанию, автоматически, переходит в управление государственной управляющей компании «Внешэкономбанк».

Теоретическая подкладка

«Несмотря на то что молчание в данном случае не золото, государство стремится учитывать интересы этой группы застрахованных лиц, – объясняет управляющий отделением ПФР по Саратовской области Николай Семенец. – В настоящее время расширен перечень активов, в которые государственная управляющая компания (Внешэкономбанк) имеет право инвестировать денежные средства «молчунов». Это значит, что у государственной УК появилось больше возможностей приумножать пенсионные накопления данной категории будущих пенсионеров».

Пока саратовский пенсионный менеджер Николай Семенец пытается сохранить лицо пенсионной реформе 2002 года, федеральное министерство здравоохранения осмеливается всё-таки назвать накопительный механизм неработающим и призывает начать думать над новыми рычагами, способными развернуть пенсионную систему России в нужном направлении. Оправдываются собственные просчёты, правда, не критично, а «глобальным финансовым кризисом». Именно он якобы расставил последние точки и наглядно показал большую уязвимость накопительного механизма (относительно распределительного механизма) финансирования пенсий.

Прозревший после кризиса минздрав вдруг понял, что в современных российских условиях накопительный компонент в качестве всеобщего инструмента обязательного пенсионного страхования не ориентирован на интересы основной массы граждан с низкими доходами. Между тем известно, что 80 процентов работающего населения в России получают менее половины общероссийского фонда зарплаты.

Экспресс-опрос в реальной жизни

Будущий пенсионер из Саратова Инна (1983 года рождения) озаботилась приумножением своих пенсионных накоплений и перевела накопительную часть будущей пенсии из ПФР в НПФ в 2007 году. Теперь Инна своевременно получает «письма счастья» из двух пенсионных фондов. ПФР сообщает ей информацию о произведённых на её лицевой счёт страховых отчислениях. НПФ информирует об «инвестиционном доходе», который получил от вложения её пенсионных накоплений. Цифры в двух бланках разные, и Инна третий год не может понять, что же она наделала.

Согласно извещению НПФ, пенсионные накопления Инны в негосударственном пенсионном фонде с 2007 года приумножились на 400 рублей. При этом сам НПФ уверяет будущую пенсионерку о доходности своих инвестиций на уровне 20 процентов. В отделении ПФР по Саратовской области нам с Инной пояснили, что 400 рублей – это не всё, что сможет заработать Инна благодаря инвестициям своих пенсионных накоплений.

Как объяснили нам специалисты, всё дело в том, что страховые взносы работодатель направляет непосредственно в ПФР, который уже переводит средства на накопительную часть пенсии в НПФ. Громоздкий пенсионно-бюрократический механизм не позволяет делать это оперативно. Поэтому в феврале 2010 года ПФР перевёл в НПФ взносы, перечисленные ему на счета ещё в 2008 году. Взносы 2009 года ПФР обещает перевести в НПФ до конца текущего года. Таким образом, в распоряжении НПФ для свободного инвестирования оказываются пенсионные накопления Инны только за 2007–2008 годы. «А это, действительно, небольшие суммы», – вспоминает она.

Другая моя собеседница, Анна (1983 года рождения), пока не решилась самостоятельно распорядиться накопительной частью пенсии. Говорит, чтобы принимать такие решения, надо основательно погружаться в вопрос. Времени вникать в разрозненную информацию о возможностях и механизмах самостоятельно влиять на размер будущей пенсии нет.

Борису (1980 года рождения) всё давно понятно. О существовании накопительной части пенсии он, безусловно, знает, но использовать возможность распоряжаться ею не собирается. Причина проста: мой очередной собеседник просто не доверяет негосударственным пенсионным фондам, считая, что они не что иное, как очередная финансовая пирамида. Он верит в то, что средства, находящиеся в управлении государственного ПФР, могут принести надёжный, но невысокий доход. «Государство меняется раз в 70 лет, – рассуждает Борис, – а НПФ раз в год».

***Накопительная часть пенсии формируется из отчислений работодателя в ПФР в размере 6 процентов от заработной платы сотрудников младше 1967 года рождения, а также граждан-участников программы государственного софинансирования пенсии. Пенсионные накопления подлежат обязательному инвестированию по выбору человека через негосударственный пенсионный фонд (НПФ) или государственную управляющую компанию (ГУК), которой является «Внешэкономбанк».***

***

Плюс к зарплате даст реальный минус

Минутные выгоды пенсионного фонда ударят по всем – в том числе и по пенсионерам

Повышение страховых взносов поднимет цены. Это обесценит пенсии, на повышение которых пустят страховые взносы. Предприниматели и политики уверены, что это замкнутый круг, за пределами которого остается ещё очень много негативных последствий очередного непродуманного решения власти.

Управляющий отделением Пенсионного фонда России по Саратовской области Николай Семенец на каждом совещании при каждом удобном случае вынужден напоминать, что социальные выплаты в различные фонды без изменений сохранялись в течение последних пяти лет. При этом представители отдельных отраслей экономики в 2010 году получили возможность уплачивать страховые взносы по пониженному тарифу (в Саратовской области таких организаций около 33 тысяч, или 60 процентов от общего числа плательщиков страховых взносов), что позволило им «сэкономить» более 880 миллионов рублей.

Это, конечно, оказалось несомненным плюсом для работодателей, сумевших сэкономить значительные средства на «понимающем» отношении государства. Только вот для работников этих предприятий, по словам Николая Семенца, такой расклад оказался не слишком хорош: их пенсионные права в результате поблажек работодателям были сформированы в усечённом виде. Николай Семенец отмечает, что по действующему пенсионному законодательству при определении размера трудовой пенсии учитывается именно сумма начисленных страховых взносов, отражённая на лицевом счёте застрахованного лица. Отсюда традиционно меньший размер пенсии у работников сельскохозяйственных предприятий при равных размерах заработной платы с горожанами и не очень оптимистичные пенсионные перспективы у работников целого ряда других организаций.

Руководитель строительной организации ООО «Лафит плюс» Борис Чернодед уверен, что повышение страховых отчислений спровоцирует снижение официальных зарплат. «Задача, которую призван исполнить закон, – увеличить объём средств в бюджете ПФР, – высказал понимание предприниматель на одном из совещаний в региональной ТПП. – Но это в крупном бизнесе практически не используются серые схемы при выплате зарплаты. Из-за большого количества работников, при серьёзно налаженной бухгалтерии очень сложно проворачивать серые схемы. А в малом бизнесе зарплаты в конвертах встречаются сплошь и рядом. И очевидно, что никто не будет жертвовать прибылью ради уплаты налогов. Малый бизнес просто будет снижать официальные зарплаты».

В качестве альтернативы существующей в России системы социального страхования саратовский предприниматель предлагает обратиться к опыту Западной Европы. У нас в России страховые взносы за каждого работника платит работодатель. Повышаешь зарплату – повышаются страховые отчисления. А зачем работодателю повышать зарплату, если это сопровождается ростом налогов, задаётся вопросом Борис Чернодед. И ориентирует государство на опыт Германии, где с заработка работника удерживается 48 процентов, и остающихся у него 52 процентов работнику вполне хватает, чтобы нормально жить. Предприниматель считает, что на налоговые отчисления с бизнеса должны содержаться государственные структуры – правоохранительные органы, ФСБ. «А работник должен содержать себя сам, – уверен Чернодед. – Тогда и официальные зарплаты будут другие».

Индивидуальный предприниматель Владимир Шашко поддерживает коллегу. Он работает по ЕНВД (единый налог на вменённый доход), для него страховые взносы вырастут в 2,5 раза. Владимир Шашко уверен, что есть другие способы заполнить бюджетную дыру в ПФР. «Деловая Россия», Торгово-промышленная палата РФ не поддержали принятие этого закона. Пополнение бюджета ПФР за счёт работодателей говорит о неумении государства обеспечить своих пенсионеров. «Есть ведь другие варианты: можно снизить льготы сырьевому сектору, увеличить акцизы, сокращать госаппарат, обращаться к опыту других стран», – говорит Шашко.

Председатель регионального отделения партии «Яблоко» Дмитрий Коннычев уверен, что экономически непродуманное решение обязательно отразится на собираемости платежей. Теоретически повышать налоги можно до бесконечности, говорит Коннычев, но если установить их на уровне 100 процентов, то наполняемость бюджета будет нулевая. При этом в реальном секторе экономики проявится целый ряд негативных тенденций: будут затронуты интересы и граждан, и государства. На людях это отразится в первую очередь ростом цен и сокращениями. А государство получит недобор не только социальных взносов, но и других налогов. Политик предупреждает, что не нужно также забывать о том, что повышение цен ударит по всем потребителям – в том числе и по пенсионерам, на рост уровня жизни которых вроде бы как раз и направлен закон. Средний бизнес задумается о минимизации налоговых затрат – например, о выводе активов за пределы страны. А малый бизнес просто «попрощается» с налоговой.

Напоминает Коннычев и о том, что предпринимательское сообщество, объединённое в некоммерческую организацию «Деловая Россия», обращалось к президенту Медведеву с предложениями об альтернативных источниках финансирования. Можно, сохранив ставку на уровне существующей, отменить порог годовых начислений в 415 тысяч рублей, за которым страховые взносы не платятся вовсе. Можно увеличить акцизы на табак, алкоголь. Можно отменить льготы по НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых) сырьевому сектору. Отмена порога по зарплате сразу даст 800 миллиардов рублей, повышение акцизов – ещё 500 миллиардов, а снятие льгот с нефтянки – больше триллиона рублей, говорит Дмитрий Коннычев.

В 2010 году основной тариф страховых взносов составлял 26 процентов. 20 процентов отчисляются в ПФР, 2,9 процента – в фонд социального страхования (ФСС), 1,1 процента – в федеральный фонд обязательного медицинского страхования (ФФОМС), 2 процента – в территориальный фонд обязательного медицинского страхования (ТФОМС).

В 2011 году уровень выплат повышается до 34 процентов. Из них 26 процентов будут направляться в ПФР, 2,9 – в ФСС, 3,1 – в ФФОМС, 2 – в ТФОМС. Таким образом, социальные выплаты для части предпринимателей увеличатся на 8 процентов.

Наиболее уязвимыми станут плательщики из категории малого и среднего бизнеса, применяющие упрощённую систему налогообложения или ЕНВД. Сейчас они платят социальные взносы в размере 14 процентов, а с 2011 года будут вынуждены платить 34 процента. Таким образом, тарифы для них вырастут более чем в два раза.