Андрис Лиепа: Я подумал, что нахожусь в Нью-Йорке, а не в Саратове
Андрис Лиепа – народный артист России, звезда мирового балета, вдохновитель и художественный руководитель проекта «Русские сезоны XXI века», в рамках которого он представил саратовцам спектакли «Тамар» и «Шехерезада».
Нахожусь в восторге от вашего театра и города. Я пытался выяснить, какого года постройка, и мне ответили: «Тысяча восемьсот какого-то». Я спросил даже работников сцены, но никто не знает. А театр очень красивый, и у него есть особая атмосфера. Гостиница у нас прямо на берегу Волги, там пришвартовываются корабли. Думаю, сегодня артисты проснулись, когда светило солнце, и увидели огромный прекрасный мост, конца которого даже не видно. У меня было ощущение, что мы не в Саратове, а в Нью-Йорке.
Наш проект интернациональный, ему сто лет. Дягилев когда-то начал «Русские сезоны» в Париже, это был 1909 год. В 2009 году мы с Кремлёвским балетом и его художественным руководителем Андреем Петровым вывезли труппу в Театр Елисейских Полей с солистами Большого и Мариинки. Там мы дали несколько спектаклей и подписали контракт до 2013 года. Как ни странно, этот театр открывался именно дягилевской премьерой. В 1913 году в нём впервые была поставлена «Весна священная». Французы спектакль не поняли, это был полный скандал: народ выходил из театра и кричал, что такое показывать невозможно. Сейчас это классика двадцатого столетия.
Проект называется «Русские сезоны XXIвека». К сожалению, жизнь «Русских сезонов» закончилась смертью Сергея Дягилева, человека, который в начале XXвека заново открыл Россию Европе и Америке. Он умер в 1929 году, и после его смерти многие спектакли просто исчезли из репертуара. Мне очень хотелось передать ощущение от того, как это могло быть более ста лет назад, поэтому мы восстановили «Тамар», «Синий бог», «Болеро» и уже второй год делаем тур по городам России.
С нами работают артисты из крупнейших театров страны – Большого и Мариинки. 85 артистов и два трейлера с декорациями находятся сегодня в Саратове. В этот год мы празднуем юбилей «Шехерезады» – спектаклю исполнилось сто лет. В нём танцуют ведущий солист Мариинского театра Никита Щеглов и народная артистка России Илзе Лиепа. Для «Тамар» мы пригласили ведущего солиста вильнюсского театра Нериуса Юшку и балерину Александру Тимофееву, заслуженную артистку России.
Я из современного мира и привношу новые технологии в искусство. Недаром же название «Русские сезоныXXIвека». Во время спектаклей мы устанавливаем на сцене камеру, и на экране 6x8 метров показываем артистов крупным планом, чтобы люди в 49-м ряду не приносили полевые бинокли, а могли увидеть игру.
Балет хорош тем, что его везде понимают. Сначала ведь Дягилев представил в Париже русскую живопись, симфоническую музыку и оперное искусство. Позже он понял: преимущество балета в том, что его не надо переводить. Почему наши фильмы не смотрят за границей? Из-за проблемы перевода. А в Париже билеты на наш спектакль уже раскуплены, хотя он будет только через два месяца.
Мой отец танцовщик, а мама – актриса, и думаю, это определило, чем я буду заниматься. Яблочко от яблони далеко и не падает! А в детстве я хотел быть скульптором, но моя мечта не осуществилась. Но надеюсь, что к годам шестидесяти я устану ставить спектакли, засяду где-нибудь на даче и займусь скульптурой. Очень люблю балетные фигуры.
Какая у меня мечта? Открыть дягилевский театр. Андрей Петров работает на сцене Кремлёвского дворца. Это большая сцена, но когда мы заходим в красивые театры, то всегда облизываемся. В России практически не строят театры, в отличие от других стран. Во время гастролей по Китаю мы узнали, что в нём построили 11 новых театров с великолепными начинкой и дизайном. Иногда бывает, что-то строят и тратят деньги, а понимания, как сделать с профессиональной точки зрения, нет. Вот есть новый Дом музыки, а живой акустики в нём нет, только электронная. Конечно, она тоже имеет право на существование. Но нужен зал и с естественной акустикой. Мне кажется, что технологии настолько ушли вперёд, что сейчас элементарно просто проанализировать, как получается акустика в старых театрах, и привнести её в новые. Но этого никто не делает.
Почему, когда японцы строят зал, в нём акустика получается, как в греческом амфитеатре? Там рвёшь бумажку на сцене, и это слышно в 50-м ряду. У нас об этом не думают: строится коробка из бетона, потом наполняется колонками – и готово. Когда приезжал Паваротти, ему пришлось петь в Доме музыки с микрофоном. Это смешно, потому что оперные певцы готовы петь без всего, и в этом фишка. А мы сами провоцируем артиста на то, чтобы он пел с микрофоном.