Кто-то должен говорить правду: словно смотришь в бинокль перевёрнутый

Эти строки из военного стихотворения Константина Симонова вспоминаются каждый раз, когда сравниваешь происходящее в Москве и в Саратове. Вроде всё то же, но масштаб иной. Всё как-то мельче. Хотя к избиению Сергея Михайлова это сравнение никак не подходит, ведь мало кто знает, что было бы дальше, не спугни прохожие кем-то посланных громил.

Зато реакция власти удивительно похожа – что в центре, что на местах. Похожа прежде всего непониманием ситуации и неадекватностью предлагаемых мер.

В Саратове традиционно на всё происходящее откликается Николай Васильевич Панков. На этот раз на свет появилось письмо, адресованное всем журналистам Саратова. И совсем некстати на следующий день вспыхнул скандал, в эпицентре которого оказались вице-губернатор Александр Бабичев и балаковская газета «Парус». Злые языки из блогосферы связывают «Парус» как раз с депутатом Панковым или по крайней мере – с его партией. Неловко как-то получается.

Собственно, в самом письме Панкова есть три заслуживающих внимания момента. Момент первый: «Давайте за две недели по-настоящему подготовимся, в двадцатых числах ноября соберёмся вместе за круглым столом и выработаем практические предложения, чтобы журналист в России был защищён». Похоже, Николай Васильевич слабо представляет себе взаимоотношения саратовских журналистов. Чтобы Алексей Колобродов сел о чём-то вести переговоры с Николаем Лыковым, а Леонид Фейтлихер (пусть он издатель – но и пишет иногда) вырабатывал общую тактику обороны с Еленой Столяровой? В страшном сне не приснится такое.

Вообще письмо Николая Васильевича Панкова пронизано странной логикой. Или, может, это небрежность его автора и редакторов.

Вот написано, что «последним резонансным избиением журналиста в Саратове «было семилетней давности нападение на Александра Крутова». По логике письма получается, что избиения Сергея Любимова и Вадима Рогожина не были преступлениями резонансными.

Впрочем, это придирки, а вот это очень верно: «Два последних преступления были раскрыты лишь отчасти. Выявлены и осуждены исполнители преступлений, но в тени остались заказчики». С какой стати мелкий торговец – кажется, Павлов его фамилия – избил Рогожина? На кого не смогло, не захотело, побоялось выйти следствие – вот вопрос.

«Вывести во двор и повесить на бельевой верёвке!»

В последних абзацах письма Николай Панков являет нам образцы тактичности. Напомним, речь идёт об избиениях журналистов. Г-н Панков учит общественность, что же делать с этими писучими, если бить нехорошо, а может, теперь и нельзя: «На самом деле есть только три законных способа ответить журналисту на статью, «зацепившую за живое», – это, во-первых, проигнорировать; во-вторых, ответить встречной публикацией; наконец, в-третьих, доказать свою правоту в суде».

С последнего предложения хотелось бы поподробнее. Похоже, г-н Панков свято верит в беспристрастность наших судов, особенно в делах, где в качестве ответчиков выступают средства массовой информации, а в роли истцов – активисты ЕР. Свою правоту в суде партийцы доказывают с удивительной лёгкостью, а суды с такой же лёгкостью назначают стотысячные и более штрафы, не боясь, что поставят то или иное издание на грань разорения, а автора – на порог нищеты. Вот и дрожат журналисты: с одной стороны – громилы с битами, с другой – наши самые беспристрастные суды. И не поймёшь, что страшнее.

Вспоминается одна из многочисленных историй бравого солдата Швейка. О том, как сошёл с ума один судья. И за мизерный проступок приговорил подсудимого к смерти. Да ещё приказал ошеломлённому судебному секретарю: «Вывести во двор и повесить на бельевой верёвке!» Не чувствуете сходства ситуаций?

Если поднять статистику, то в процессах СМИ против всевозможных властных структур (ЕР к ним причисляется однозначно) выигрыш почти всегда на стороне властей предержащих. Очередного громкого успеха в этом важном деле – защите чиновников от прессы – добился прямо на днях суд города Химки. Суд признал покалеченного главного редактора «Химкинской правды» Михаила Бекетова виновным в клевете в отношении главы города Владимира Стрельченко. Подсудимый приговорён к пяти тысячам рублей штрафа.

Напомним, Бекетов был жестоко избит два года назад, стал инвалидом, лишился речи. Накануне промелькнуло сообщение, что мэр Химок, бывший полковник Стрельченко, вроде хотел отозвать свой иск. Но поборол себя, не сделал этого. Чтобы избежать нецензурных оценок, скажем коротко: это поступок настоящего мужика, настоящего офицера. Что называется, честь имеет. Генерал Громов должен гордиться такими подчинёнными.

Практика назначения громадных полумиллионных или около того штрафов заинтересовала наконец Верховный суд, и Пленум ВС вынужден был приструнить провинциальных борцов против свободы слова. Мол, продолжайте штрафовать, но знайте меру. Что интересно, сразу после этого поток исков о защите чести и достоинства (по отдельности и оптом) резко сократился. По крайней мере в Саратовской области.

И ещё о штрафах. Помнится, была такая идея: собирать штрафы в некий фонд, из которого оказывать помощь журналистам, оказавшимся в трудных обстоятельствах. Автором был областной депутат Александр Ландо. Надо будет позвонить Сергею Михайлову, спросить, не предлагали ли ему помощь на лечение. Только боюсь, его ответ будет не самым корректным.

Aux armes, citoyens

Для забывших французский язык переведём эти строчки «Марсельезы»: «К оружию, граждане». И обратимся снова к письму Николая Панкова. Его заключительные строки меня, честно говоря, смутили:

«Что же делать журналистам, если закон не защищает их в достаточной степени? Может быть, вооружаться? Ведь защищая себя с оружием в руках, журналист на самом деле защищает право гражданского общества говорить и быть услышанным».

Представил, что с АКМ в руках провожу редакционную летучку – удобно ведь, ни у кого никаких вопросов не возникает, все спешат выполнять редакционные задания, никто с пасмурным видом не объясняет, что не успел, не получилось и так далее. Редакцию можно будет делить не на отделы, а на отделения или даже взводы. Да и по городу удобно будет передвигаться. Приоткрыл дверь маршрутки, сунул в салон автоматный ствол и вежливо так спрашиваешь: «Места есть?»

Одно страшно: как бы в пылу полемики о качестве городских дорог не перестреляли друг друга. Особенно страшно за молодых, необученных, пороха не нюхавших. С другой стороны, Эдуард Абросимов, вроде как советник Панкова, сразу получает преимущества – он же знатный охотник, кабанов с одного выстрела валит. Не он ли идейку подсунул? Оказалось, нет, не он.

Ноябрьские тезисы г-на Панкова идут в русле предложений федеральной власти. Заместитель председателя комитета Госдумы по информационной политике Борис Резник заявил, что надо предпринимать какие-то меры по обеспечению безопасности журналистов: например, вооружить их. «Если бы у журналиста был в кармане пистолет, то он чувствовал бы себя увереннее, хотя бы входя в подъезд». И конечно же, открыть курсы стрелковой подготовки – это я уже от себя хочу внести дополнение.

Большой брат защитит тебя

Президент Дмитрий Медведев отреагировал на избиение Олега Кашина очень резко. Он встретился с журналистами «Российской газеты». Правда, случаев нападений на сотрудников этого почтенного издания, равно как и на журналистов ОРТ и РТР, не зафиксировано, тем не менее свои оценки случившегося и предложения Дмитрий Анатольевич решил огласить в редакции официоза. Хотя в редакции «Новой газеты» или «Коммерсанта» это было бы естественнее.

«Силы эти (организовавшие избиение Кашина. – Д. К.) должны быть установлены. Кто бы ни был причастен к этому преступлению, он будет наказан, независимо от его положения, от его места в общественной системе координат, независимо от других его заслуг, если таковые есть. Если же это какие-то общеуголовные мотивы, то они тоже должны быть доказаны со всей очевидностью следствием по этому делу. Следствие идёт... Найдут, у меня нет никаких сомнений. Такие преступления раскрываются».

Но вот далее разговор принял какой-то странный оборот. «Государство должно самым внимательным образом следить за трудом журналистов, принимать необходимые решения в случае посягательств на здоровье, на жизнь журналистов в большей степени, чем это касается других случаев, в силу общественной значимости труда журналистов», – заявил глава государства.

Нет, я, конечно, ценю свои жизнь и здоровье, жизни и здоровье своих коллег, но сомнение гложет меня. На каких весах измерить, чья жизнь весомее – газетного обозревателя, телевизионного комментатора или дворника, сантехника? По мне – так все одинаково ценны. И развивая свою мысль, Дмитрий Медведев заявил: «Чтобы это право (на безопасность профессии. – Д. К.) было гарантировано, государство должно самым внимательным образом следить за трудом журналистов». Извините, но вот этого хочется менее всего.

Почему-то нет желания, чтобы за тобой кто-нибудь следил. К тому же мы все отлично знаем, во что превращаются самые прекрасные инициативы сверху, когда доползут донизу сквозь бюрократические жернова. Кто не знает – читайте Аркадия Аверченко. «Поэт и царь» рассказ называется.

После встречи в редакции «РГ» всё завертелось. Срочно разработаны сразу два законопроекта об ужесточении наказания за нападения на журналистов в связи с исполнением ими профессиональных обязанностей. Ответственность можно ужесточать до предела, но хочется спросить: а что, кого-то наконец-то поймали? Убийц Политковской, Холодова, подонков, искалечивших Бекетова и Кашина?

Уже упоминавшийся депутат Борис Резник предлагает приравнять журналистов к политическим и общественным деятелям. По его словам, в УК РФ следует внести изменения, которые увеличат сроки наказания за покушение на жизнь журналиста: виновный лишался бы свободы на срок от 12 до 20 лет, а при особо тяжких случаях – от 20 лет до установления пожизненного срока. «За последнее время, к сожалению, нападения на журналистов стали обыденностью, и все они имеют весьма характерный почерк», – сказал депутат и уточнил, что речь идёт о Саратове, Самаре, Москве, Подмосковье.

Но наши журналисты всё-таки неблагодарное племя. На просторах Интернета прочитал десятки, если не сотни комментариев тех, кого с такой страстью собирается защищать государство. И что в ответ? Ирония, стёб, смешки и ухмылки. Интересуются, например, будут ли журналистам выдавать синие мигалки, коли их приравнивают к госдеятелям. При этом добавляют, что можно и без машины. И все прекрасно понимают, что движение начинается по другому, ведущему в тупик пути.

Не журналистов надо защищать специальными мерами и указами, а менять многое в жизни страны. В том числе начальников, вплоть до самых микроскопических, которые бронзовеют, едва заняв должность. И любое нехвалебное слово в свой адрес воспринимают как оскорбление. Но как это сделать, если последние десять лет главной своей задачей государство и его СМИ считали внедрение в головы населения идеи о непогрешимости начальства?

Личное

Ко всей этой истории у меня личное отношение. И не потому, что сам газетчик. Мой сын работает в «Коммерсанте». В ньюс-рум редакции рабочие места его и Олега Кашина были рядом. Не дружили крепко, но приятельствовали. И сейчас Андрей затянут в водоворот неожиданного ажиотажа: даёт интервью, комментарии на разных телеканалах. Правда, из сюжета на Первом его всё-таки вырезали, наверное, за резкость суждений.

Настрой у них сейчас в редакции нервно-злой, работают по 12–14 часов. И похоже, не очень-то верят, что кого-то найдут и накажут.

В телефонных разговорах я постоянно говорю: «Ты там осторожнее, Андрей» – и прекрасно представляю его улыбку, когда он отвечает: «Ну конечно, ты не беспокойся». А что ещё отвечать родителям? Но я никогда не скажу ему: «Бросай ты эту политику, этот чёртов Химкинский лес, этих нашистов и прочих гвардейцев. Тебя же с руками-ногами возьмут в какой-нибудь гламур. Там спокойнее и денежнее». Я так никогда не скажу, потому что сын просто не поймёт меня. И потом, кто-то же должен.

***

Сергей Наумов, ректор ПАГС им. Столыпина, профессор:

НАШЕ ОБЩЕСТВО НЕ СКОРО СТАНЕТ ПРАВОВЫМ

– К сожалению, нападения на журналистов – частое явление нашей повседневной жизни. В первую очередь это связано со спецификой профессии, которая сопряжена с определённым риском. И журналист должен быть к этому готов, особенно когда дело касается политики или бизнеса. Описывая то или иное событие этой сферы, занимаясь расследованиями, он становится на одну из сторон «баррикады». Однако на другой стороне всегда есть силы, которые для достижения своих целей иногда не останавливаются ни перед чем. Преступность в нашем обществе пока ещё никто не отменял. Да и правовым оно (в силу объективных обстоятельств) станет ещё не скоро.

Конечно, мы можем и должны ужесточить наказание за нападения на журналистов, «вооружить» пишущую братию, но вряд ли эти меры дадут положительный результат. По-моему, в первую очередь необходимо изменить наше сознание. Общество должно понимать, что журналисты в некоторой степени «санитары леса», и в большинстве случаев они действуют в наших же интересах. Хотя, бывает, выполняют политический или финансовый заказ.

Для нас главное сейчас – как можно быстрее поставить общество на правовые рельсы и добиться того, чтобы правосудие стало более квалифицированным, действительно свободным и независимым. А правоохранительные органы должны доводить каждое дело до реального обнаружения не только исполнителей, но и заказчиков преступления. Только тогда мы избавимся от таких рудиментов прошлого, как нападения на журналистов, когда в нашей стране будет торжествовать закон, а не «законоблудие» и телефонное право бюрократа…