Разговор о тёмных пятнах в деятельности организаций, несущих свет

Разговор с генеральным директором ЗАО «СПГЭС» Сергеем Козиным хотела начать провокационно. Спросила, как он относится к тому, что со всех сторон ему намекают и прямо говорят о том, что совместные действия с администрацией города Саратова скоро больно аукнутся. В Саратов уже вызваны люди главы следственного комитета Бастрыкина и даже «доктора» самого председателя правительства Путина. Весь этот будущий десант федералов на саратовскую голову спровоцировало решение городской думы заморозить на прошлогоднем уровне ставки аренды за сетевое хозяйство.
Сергей Козин спокойно ответил, что никакой опасности нет. И согласованных действий у города и энергетиков нет. Все действия энергетиков чётко регламентированы федеральными постановлениями и законами. Всю деятельность ЗАО «СПГЭС» пристально отслеживает комитет государственного регулирования тарифов области и антимонопольные органы. Смутить Козина в нашем дальнейшем разговоре не удалось ничем. Но кое-какие тёмные пятна устройства энергетического рынка в результате прояснились.

– Существуют две организации с одинаковым названием: ЗАО «СПГЭС» и ООО «СПГЭС». Проведите, пожалуйста, между ними чёткую границу.

– ЗАО «СПГЭС» в настоящее время чисто сетевая компания, занимается только передачей электроэнергии и присоединением новых потребителей к электросетям. ООО «СПГЭС» – это сбытовая компания. Суть её работы – покупка электроэнергии на оптовом рынке и продажа её потребителям Саратова. Кроме того, ООО «СПГЭС», исполняя требования законодательства, урегулирует отношения с сетевыми компаниями по передаче электроэнергии и оплачивает их услуги.

– Какие активы у той и другой компании?

– В активах ООО «СПГЭС» есть два здания, где размещаются центры по работе с населением и оргтехника. А у ЗАО «СПГЭС» – производственная база, подстанции, распределительные пункты, электросетевое оборудование.

– Сколько человек работает в сбытовой и сколько в сетевой компании?

– В сбытовой чуть меньше 200, в сетевой порядка 530.

– То есть в сбытовой сидят, грубо говоря, продавцы-посредники, которые покупают электроэнергию на оптовом рынке и продают её конечным потребителям?

– Точнее, так: операторы, которые осуществляют планирование потребления электроэнергии, её заказ на оптовом рынке, расчёты и сбор денег за потреблённую электроэнергию. Также ООО «СПГЭС» ведёт расчёты за энергию с оптовым рынком. И такая система предусмотрена законодательством.

– Но раньше ЗАО «СПГЭС» имело отношение к сбыту.

– Да, имело, но с 2007 года по закону произошло полное разделение функций и даже имущества между двумя организациями. Разделение функций сбыта и передачи электроэнергии не было потребностью усложнять простые, на первый взгляд, вещи. Цель была одна – выполнить требования федерального законодательства.

Более того, если бы мы не произвели разделения по видам деятельности на сбытовую и сетевую, тогда бы неминуемо нас привлекли к ответственности за невыполнение требований закона. Ни одна компания России в электроэнергетике на текущий день не совмещает деятельность по продаже электроэнергии и её передаче, так как это является грубым нарушением закона. У ЗАО «СПГЭС» остались только объекты электросетевого хозяйства: кабельные и воздушные линии, подстанции, распредпункты.

– И это имущество несколько лет назад Поволжское агентство оценки оценило почти в миллиард рублей? Кому понадобилось заказывать рыночную оценку и с какой целью?

– Я так понимаю, что предыдущей администрации, под руководством Юрия Николаевича Аксёненко, такая оценка нужна была либо для кредитования, либо для чего-то ещё. Потому что энергетический комплекс в целом не найдёт покупателя, а продать его по частям нельзя. Разобрать технологически невозможно. Плюс в него надо постоянно вкладывать. Это же хозяйство аварийное.

Оценка получилась весьма условной, взятой с потолка. Потому что нет методологии оценки энергоактивов на российском уровне. Нас ведь нельзя приравнять к торговым ларькам. Всё, что мы получаем, чётко просчитывает комитет госрегулирования тарифов области и оставляет нам ровно столько, сколько необходимо для обеспечения хозяйственной деятельности.

– Вы получаете в судах удовлетворение своих требований к администрации города по взысканию долгов прошлых лет. Говорят, что вы предъявили городу аж 300 миллионов рублей просроченных долговых претензий. Когда вам так успела задолжать администрация?

– Администрация города не была нам должна. По всем своим счетам очень аккуратно платила. ЗАО «СПГЭС», которое до 2006 года совмещало деятельность по передаче и сбыту электроэнергии, задолжали порядка 300 миллионов рублей так называемые МУ ДЕЗы. Это муниципальные учреждения, а соответственно, у администрации возникает субсидиарная ответственность как у учредителя данных организаций. Я же за долги МУПП «Саратовводоканал» не могу требовать деньги с администрации. Потому что это МУПП, отдельное предприятие.

Мы и областное правительство за их предприятия привлекали ответчиками в суд. Причём работа с должниками через суд началась не вчера. Когда я пришёл сюда работать, тут уже было столько судебных решений! Данный механизм предусмотрен Гражданским кодексом РФ: за долги МУ ДЕЗов администрация несёт субсидиарную ответственность – как за электричество, так и за тепловую энергию, природный газ и другие ресурсы.

– Но ЗАО «СПГЭС» перестало быть сбытовой компанией. Вы считаете, что можете требовать возврата этих долгов?

– Поставка была произведена? Была. Товар реализован, ЗАО «СПГЭС» заплатило за этот товар. Дебиторская задолженность возникла и повисла. Мы требуем всего лишь исполнения договорных обязательств. А за долги, возникшие с 2007 года, уже в полный рост судится ООО «СПГЭС».

– А куда идут эти взысканные через суд бюджетные деньги?

– ЗАО постаралось максимально расплатиться ими с ОАО «Саратовэнерго». Потому что в своё время, когда мы осуществляли сбыт электроэнергии, весь объём электроэнергии покупался у ОАО «Саратовэнерго».

– В те времена ОАО «Саратовэнерго» был буфером между оптовым рынком и вами. Сейчас гарантирующий поставщик вашего уровня напрямую выходит на оптовый рынок?

– Да, ООО «СПГЭС» подвинуло их в сторону. ОАО «Саратовэнерго», конечно, препятствовало выходу ООО «СПГЭС» на оптовый рынок, так как в этом случае у них довольно резко падал объём реализации электроэнергии. Они готовились к продаже ОАО «Саратовэнерго», и потери такого объёма сбыта им были не нужны. Но ООО «СПГЭС» чётко прочитало законы, изучило методики работы на оптовом рынке, до запятой всё выучили, и ОАО «Саратовэнерго» некуда было деваться.

– И теперь в Саратове сколько гарантирующих поставщиков?

– Три. ОАО «Саратовэнерго», ООО «СПГЭС» и ООО «Русэнергосбыт».

– ООО «СПГЭС» обслуживает город Саратов?

– Да, практически всё население города и прочих потребителей, кроме крупных предприятий.

– А ОАО «Саратовэнерго» – область?

– Да. В основном потребители ОАО «Саратовэнерго» – это крупные предприятия, присоединённые по высокой стороне к сетям ОАО «МРСК Волги».

– ООО «Промэнерго» – это сетевая компания?

– Да, сетевая.

– ЗАО «НЭСК»?

– Это тоже сетевая компания.

– А ОАО «НЭСК»?

– Я не знаю такой компании.

– Это крупная сбытовая компания из Краснодара. А что если у них единая стратегия и сбытовая тёзка нашей саратовской сетевой компании хотела бы захватить саратовский кусок рынка?

– Не ищите заговор там, где его нет. НЭСКов по России десятки. Это название довольно широко используется. И потом, каким образом чужая сбытовая компания придёт в Саратов? Гарантирующий поставщик (сбытовая компания) должен обладать определённой репутацией, и главный момент – это его надёжность в обеспечении электроэнергии, что включает в себя надёжную работу на оптовом рынке, платёжеспособность для расчётов на оптовом рынке и другое. Эту репутацию надо заслужить. Кроме того, сбыт интересен своей сбытовой надбавкой. У саратовской сбытовой компании ООО «СПГЭС» надбавка одна из самых низких в России.

– ЗАО «СПГЭС» пеняют на высокий процент потерь. Говорят, что в соседних регионах сетевые организации имеют меньшие цифры.

– Не может быть одинаковых потерь у сетевых организаций. Чем больше в хозяйстве низковольтных линий электропередач, тем больше потерь. Это знает любой энергетик. ЗАО «СПГЭС» эксплуатирует электрические сети в пределах города Саратова, и они являются именно низковольтными. У ОАО «МРСК Волги» потери, конечно, меньше, но они работают с высоким напряжением. И их низкие потери логичны. У нас 14 процентов – совершенно реальная цифра. И она же не с потолка взялась.

Проводится соответствующая экспертиза, затем на основании данной экспертизы минэнерго РФ своим приказом утверждает нормативы потерь для каждой сетевой организации. Вот у ОАО «Облкоммунэнерго» нормативные потери составляют более 18 процентов. И это тоже нормально, потому что у них своя специфика – сельские районы. У ЗАО «НЭСК» нормативные потери составляют более 10 процентов.

– Но вот вам говорят, что потери – это воровство. Потому что электричество не вода и не может убегать в землю…

– Такое может утверждать только дилетант. Стоит трансформатор на 400 кВт. В пиковые нагрузки он работает по номинальному значению. Ночь. Всё выключено. Люди спят. А загрузка трансформатора при этом – 100 кВт. Вот и потери. Так же возникают потери в воздушных линиях. Вспомните физику. Вот мы сейчас меняем голые провода советских времён на более современные воздушные линии электропередач, так называемый самонесущий изолированный провод (СИП). Работа ведётся планомерно и чётко. Это если вести речь о нормативных потерях. Но есть и банальное воровство электроэнергии.

Многие счётчики подкручивают, самовольно подключаются до прибора учёта. А вот была холодная зима, когда лимиты газа порезали, тепло давали плохо, и город перешёл на электрообогрев. Сколько самовольных набросов было на наши линии в той же Поливановке, Рокотовке и Пролетарке и т. д. При этом потребитель не оплачивает воровство, это ложится на убытки сетевой компании. ЗАО «СПГЭС» ведёт активную работу по борьбе с бездоговорным потреблением электроэнергии.

– Как я понимаю, сейчас в тариф закладывается цена на электроэнергию с оптового рынка, расходы по передаче электроэнергии, сбытовая надбавка. А ваша доля в тарифе?

– Средние расходы на передачу электроэнергии по сетям ЗАО «СПГЭС» одного киловатт-часа составляют 27 копеек.

– А из чего складываются ваши 27 копеек?

– Заработная плата, налоги, капитальный и текущий ремонт, арендная плата.

– Если вам совсем уберут арендную плату за пользование муниципальным имуществом, это повлияет на конечный тариф для потребителя?

– Скорее всего, у нас появится резерв денег, которые можно направить на капитальный ремонт. Или на решение узкой проблемы. Энергетики – единственная монополия, где нет понятия константной поставки. Зона ответственности по трубе – газовой или с водой – заканчивается на границе дома. С кабелем иначе.

В 70-80-х годах, когда много строили жилья, строители закладывали кабели на 20 кВт, а сейчас на каждой кухне в каждой квартире очень много техники, мощность оборудования в квартирах приближается в среднем к 20–30 кВт. Суммарная нагрузка повышена. Кабель греется, автомат, чтобы кабель не сгорел, отключает его от передачи. Всё. Дом тёмный. Звонки: спасайте! Поэтому эти кабельные вводы надо менять.

Если город освобождает нас от арендной платы и передаёт комплекс в безвозмездное пользование, то этот объём средств можно вводить в тариф как целевую инвестицию для замены кабельных вводов в многоквартирные жилые дома. Заменим, возьмём на свой баланс, будем обслуживать, и у всех проблема пропадёт.

Я, между прочим, не нашёл городов в России, которые брали бы с сетевых компаний арендную плату за пользование муниципальным имуществом, и это логично, так как данное муниципальное имущество используется для надёжного и бесперебойного энергоснабжения именно жителей муниципалитета. Как правило, такое имущество передаётся в безвозмездное пользование.